Это было тяжелое послевоенное время. Папа с мамой учительствовали в деревенской школе и, хотя нагрузка по работе была большая, обойтись без своего хозяйства не получалось: приходилось сажать огород и держать поросенка.
Папа старался помогать родным, как со своей стороны, так и с маминой. Летом у нас часто и подолгу жили трое папиных племянников из Ленинграда и Риги. Приезжали в плохонькой одежде, которую из-за вшей приходилось выжаривать в бане на каменке или сжигать. Моя бабушка, мамина мама, которая тоже жила с нами, пока мы с братом были маленькие, обшивала их. Мама вспоминала, как одному из них она сшила бушлат из старой папиной шинели. Папа радушно принимал всех многочисленных родственников, сколько бы их ни приезжало. Большой проблемы, чем накормить, не было: картошки, луку и огурцов в огороде было вдоволь. Если не хватало места в доме, спали на школьном сеновале. Конечно, основная нагрузка ложилась на мамины плечи: готовка, уборка, стирка.
Как-то раз из Ленинграда пришло письмо от папиной невестки, она просила прислать денег на школьный фартук для своей дочери, папиной племянницы. Денег в тот момент в доме не было. Да и мама воспротивилась: двое своих маленьких детей, - обуть, одеть, накормить надо. Трое племянников… И папа денег не послал…
Позже мама говорила мне, что он всю жизнь вспоминал этот случай и горько сокрушался: «Надо было одолжить деньги и послать…»
На фото: в послевоенной деревне