Мистер F все знал наверняка, и был конкретен в своих высказываниях. Мистер F неустанно поучал и непрестанно говорил, он жил, стараясь показать себя, но и зрители его интересовали лишь постольку поскольку. Последнее слово всегда оставалось за ним, а если не оставалось, он все равно делал так, что слово появлялось и выходило все же последним.
Мистер F имел напряженный лоб, он нависал вперед, назидательно хмуря его брови, старомодная оправа его очков говорила о его явном опыте и превосходстве над любым собеседником. Именно поэтому он с легкостью вызывал каждого на поединок. Под носом-картошкой были вздыбленные кверху усы. Годы сделали Мистер F лысым и увесистым, но он был рад путать увесистость с весомостью. Иногда, глядя на человека, он щурился, это выглядело многозначительно и вполне определенно одновременно. О да, это выдавало в нем мастера прищура, мастера решительной паузы, мастера бескомпромиссного и своеобразного. Он казался себе некоторой «классической особенностью», и ему даже хотелось бы видеть себя со стороны в такие моменты.
Когда я встретил Мистер F в трениках и тапках на босу ногу, я не удивился, но воспринял эту встречу с пониманием. Но понимание мое было все же не так велико, как хотел бы Мистер F. Увидев меня, он окинул меня взглядом поверх очков, и пошевелил своими моржовыми усами. А я подумал: «Не усы у тебя моржовые, а сам ты хрен моржовый». Он деловито прошел мимо по коридору уверенной походкой.
Не всякий может возбудить к себе такой мой интерес, как Мистер F, которому уготовано насыщенное прошлое и такое же непечатное будущее.
(26.05.2019г.)