Хрустальные дети

Ада Дагаева
Был пышный праздник Рождества,
И люстры золотом шипели!
Плясали фраки, кружева,
Да туфли о паркет хрустели.

В тарелках плавилась еда,
И разбегался пар проворный
По залам, комнатам, вертя
Хвостом своим неугомонным.

Носилась всюду детвора,
Шурша бумагой, бантами!
Форсила с окон мишура.
А мы все время с франтами

Плясали польку, котильон.
Мне всё душевным здесь казалось:
И статный стариковый сон,
И детская пленительная шалость.

Прервал забаву визитер,
Таинственно укрывшийся от взглядов.
Неузнаваем... Кто он? Он актер,
Любитель толстотелых маскарадов?

Или, напротив, он из тех людей,
Которых величают "иисусик"?
Он отчужден от золота огней,
Страшится он гостей и музык,

А посему оставил высший свет.
Не изменяя собственному взгляду,
Гость опоздал нарочно на фуршет
И исключил бессрочных танцев кряду,

Но без подарка обойтись не смог.
Оставлен на пороге был prezent.
И этим завершили мы пролог,
Настал для кульминации момент.

Торжественно хозяйка бант стряхнула,
Волной он к полу поспешил прильнуть.
Как же толпа зарокотала... До ужаса, до гула.
Ну, я тут поспешил в коробку заглянуть.

А там, посредь древесной шелухи,
Ютились двое. Дети хрусталя
Похожи меж собой и, в общем, неплохи,
Вот только девочка не стоит и нуля...

Её фигура с братом не роднится,
Она лицом, увы, нехороша.
Хрусталь её нисколько не искрится,
Меж тем, овацией толпа оглушена.

Детей хрустальных унесли долой —
Их вид немой, прозрачный, ясный
Гостей смущал нескрытой чистотой —
Чем чище человек, тем он несчастней.

О них забыли. Снова котильон, и вальс,
И слёзы без причины... Вдруг дребезг! На парах
Все в комнату бегут. Там на полу хрусталь.
Вокруг застыли дети, а мальчик - в их руках.

- Что? Как?
- Мы с куклами играли...
Вот принц, а эта девочка — слуга.
Её приговорили к казни, мы стреляли,
И девочка упала со стола.

Я с горечью смотрел, как мать детей —
Хозяйка венценосного приюта — их увела,
При этом пошутя, что ригоризм вредней
Вольготности для юного ума.

Смеркалось. Был сочельник. Полон сад
Последнего природы ожиданья.
Ах, злые дети, как вы без преград
Лишили и хрусталь дыханья?