- Итак, Ваше последнее желание?
Надсмотрщик, говорил дежурную фразу о чем-то усмехаясь внутри, но не показывая виду.
Джек Террибл вместо него сам зло усмехнулся. Но уже в открытую.
- Последнее желание! - перекривлял он и подумал, что: «моим последним желанием иметь бы сейчас взрывчатку Си-4 и взорвать вас всех к такой-то матери. И унести вместе с собой. Или взять крупнокалиберный пулемет, который бы в два счета раскрошил бы это, якобы пуленепробиваемое стекло и изрешетил бы всех зрителей, журналюг, «терпил» и прочих зевак его смерти. Вы ничем не лучше меня. Вы только притворяетесь хорошими, а на самом деле вы все - такое же дерьмо, как и я. Вы - та же гниль, что и я. Заплесневелая гниль. Где единственная форма жизни в них – это плесень. Тьфу! Эта «мамаша», так зло смотрит. Ну да, я завалил ее муженька. Но она же меня всем своим видом, по глазам вижу, - а они не врут, она же меня за эти пару минут уже несколько раз убила. Утопила. Сожгла. Отравила. А потом расчленила. Или журналюги, которые смотрят на меня пустыми глазами. Глазами-безднами. Глазами без дна. Брррр. Жуть. Уж лучше, злющими глазами «мамаши». А этот, что тут делает? Это же местный будущий мэр. Местная знаменитость. Борец с коррупцией и уличной преступностью. А румянец на щеках играет. Нездорово так. А глазки горят, как у голодной волчары. Тоже нездорово. Да и на стуле ерзает, как будто по нужде приспичило. Очень нездорово. Я видел таких. На улице. И не один раз. Ба, да он же вылитый наркоман. Он точно наркоман, но только не наркотиков. Он за удовольствием пришел. Он в предвкушении. Он получает удовольствие от увиденной смерти. Он наслаждается смертью. Моей смертью. Смерть у него вызывает кайф. Моя смерть – его кайф. Хорошенький у нас будущий мэр. Кому рассказать. Да только уже не расскажу. Никому. Никогда.
***
- Итак, последний вопрос, - конферансье, отвернувшись от зала перед этим подмигнул, успокаивая. Дескать, девочка держись, все нормально. Не переживай. Иди по сценарию. И все будет - ОК.
- Итак, вопрос, скажите, а в последнее время участились войны на Ближнем Востоке. Как вы считаете? Должна ли Америка, должна ли наша Великая страна помочь демократическим стремлениям арабских народов, на самоопределение, на лучшую жизнь, на, черт возьми, хотя бы, чтобы каждый день просто – есть?!! Конферанс возвысил голос, вызвав шквал аплодисментов зрительного зала. Внизу сцены ассистенты режиссера в руках держали таблички «аплодисменты!», «продолжительные аплодисменты!!», «крики браво!!!». Таблички опустились и зал замолчал. По сценарию, следующим: должна идти речь мисс Айовы, а после - таблички: «продолжительные аплодисменты!!»; «крики браво!!!» и одинокие, но мощные выкрики из зала, «да, бэби, как ты права!!!!»; и «она - та самая!!!!».
Зал замолчал. Все смотрели на нее. Камера смотрела на нее. Десятки камер. Ей нужно сделать паузу, якобы она думает. Обдумывает ответ. Но, пауза затянулась. Она действительно обдумывает ответ, -«о, май Гад, как же, как же это они говорили. Мы же репетировали. Мне нужно сказать, что я недовольна политикой Израиля, который подло напал на арабов. Или я недовольна политикой арабов, которые подло напали на Израиль. Что же я должна сказать. Как это сложно и скучно. Политика – это такая скука. Это так ужасно. Разве нельзя было сказать как все, что я «за мир во всем мире». Но я ж не все. Пусть, это остальные говорят. А мы, мы репетировали. Продюсер сказал, что я должна выиграть. Он проплатил. Или проплатит. Мисс Америка – это хороший трамплин, для кинокарьеры. Хорошая реклама. Тем более, что как все говорят, что я и так тут самая лучшая. Самая хорошенькая. Даже эта пуэрториканка мне не ровня. И ножки у меня, и грудь, и выразительные глаза, и…».
- Итак, - повторил конферансье, отвернувшись от зрительного зала, поворачиваясь к ней и подмигивая, но уже неласково, а нетерпеливо и по злому, - итак, мисс Айова…
- Арабы или Израиль? Израиль или арабы? Кто на кого напал? Или никто не нападал?Блин, надо было на руке написать гелиевой ручкой. Кто напал. Или тушью. Но я ж помнила. Я ж знала. Может сказать, что русские? Точно, нужно сказать, что во всем виноваты русские. Хи-хи-хи-хи. Как все просто. Как все мило и просто. Это надо же, проще простого. Хи-хи-хи. Они всегда виноваты эти русские. Фи. Чудовищная страна. Нам во всем мешают. Я - Псаки, я сейчас буду вторая – Псаки. Она мой – кумир. Кумир – это слово можно отнести к женщине? Или только мужчина может быть кумиром? Какая-то дискриминация! Но на всякий случай, скажу, что она моя кумирА…
- Мисс Айова – конферанс недобро улыбнулся – вам повторить вопрос?!
Камера приблизилась и взяла крупный план лица девушки. КАМЕРА приблизилась…
***
КАМЕРА тюремная.
- «Конечно, эти черти мне сейчас приподнесут сигарету. Как будто - это мое последнее желание. Накуриться «в дым» этого дерьма. Понятно, что табако-компании и тут рекламу себе нашли. Якобы у человека последним его желанием есть - принять их отравы. Напоследок. Не пироженое-мороженое, крем-брюле или эскимо. А мать их, их горькую, вонючую отраву. Вообще-то, щет, мое последнее желание: бабу и выпивку. Или выпивку и бабу. От перемены слагаемых сумма не меняется. И убраться отсюда подальше. В Малибу, Калькутту или хоть на Крайний Север к русским. Да, хоть в Россию».
- Смотрите, - сказал журналист «мамаше», - он плачет. У него в глазах стоят слезы. Это слезы раскаяния!! И принялся быстро записывать в блокнот.
- Да, пусть он сдохнет поскорее и будет вечно гореть в аду!! Ин хелл!! Скотина!!! – «мамаша» была непреклонна.
***
- Давайте поддержим ее, - конферансье, начал тянуть паузу. Таблички ассистентов поднялись вверх и зал стал аплодировать.
- Я думаю, я,... я, что…, - таблички опустились и вместо них появились таблички с надписью «Тихо». Зал замолчал.
Я думаю, что пусть будет во всем мире - мир. То есть, мир во всем мире. Вот. Пис-ту-пис. «Я - Псаки», - подумала она, - «я, как Псаки, за мир».
Таблички вскинулись вверх, зал заулюлюкал, зааплодировал. Кто-то стал кричать в зале «да, бэби, как ты права!!!!», а в другом конце - «она - та самая!!!!».
- Ну что ж, когда все выступили. Все девушки выразили свои мысли, взгляды. И настало время! Время их судить!!! Нашему многоуважаемому жюри, которое и примет решение, кто самая красива, умная, лучшая и кто есть мисс Америка!!!
Зал встал на ноги и стал скандировать: - «Ю-ЭС-ЭЙ! ЮЭСЭЙ! Ю-ЭС!-ЭЙ!!».
***
Стала понятна причина внутренней улыбки надсмотрщика. Он объявил, что, в связи с новым законом о борьбе с курением в общественных местах, место казни осужденных приравнивается к таким общественным местам, и поэтому курить здесь запрещено. А осужденному взамен этого предоставляется на выбор «бигмак» и кока или «фишмак» и кола. Или крылышки курицы на шесть кусочков.
- На 666 кусочков. - Зло подумал Джек Террибл. Ну вообще оборзели. Мне сейчас жарится на стуле, как котлете, а они мне предлагают перед этим свою котлету. Издеваются гады. И вообще непонятно, какая отрава лучше, сигареты или эти крылышки с горчичным соусом. В общем, все понятно: одна корпорация сменила другую. Теперь все должны думать, что последним моим желанием и вообще последним желанием каждого человека перед смертью должна быть эта отрава в коробке или эта отрава в бутылке. Просто возмутительно! Нет, я так просто им этого не оставлю. И вслух прокричал.
- Я требую сигарету! Я хочу, чтобы вместо этой гадости, мне дали сигарету!! Это мое право!!! Вы нарушаете мои конституционные права!! Бэстэрс!!! Я требую сигарету!!!
***
- «ЮЭСЭЙ! ЮЭСЭЙ! ЮЭСЭЙ!»
***
Я не буду это жрать! Уберите это дерьмо с моих глаз!! Дайте мне сигарету и дайте мне нормально умереть!!!
***
- «ЮЭСЭЙ!! ЮЭСЭЙ!! ЮЭСЭЙ!!»
Прошло 5 минут. Зал продолжал скандировать. Появился конферансье. Поднялись таблички и зал стих.
- Жюри, наши СУДЬИ!!! Приняли свое авторитетное решение. Я разверну конверт и теперь, через секунду, мы с вами, друзья, узнаем!!! Кто из этих двух девушек стала мисссс…
- «ЮЭСЭЙ!!! ЮЭСЭЙ!!! ЮЭСЭЙ!!!»
***
- Гады, что вы делаете!!! Я просто просил сигарету!! Только одну сигарету.
Джека Террибла насильно усадили на специальный стул и стали ремнями привязывать к нему руки и ноги.
- Пунктом 8 ст. 43 положения «о последнем желании осужденного штата Алабама». Если осужденный отказывается от своего последнего желания. То приговор должен быть приведен в исполнение немедленно. Стоя спиной к зрителям за стеклом и лицом к Джеку надсмотрщик теперь уже явно, в открытую улыбался.
***
- Стала мисс… мисссс Айова!!!
- Она - та самая!!!!
- Айова!! Айова!! Айова!! Айова!! Айова!!
- Она - та самая!!!!
- ЮЭСЭЙ! ЮЭСЭЙ! ЮЭСЭЙ!
Подбежали девушки и стали обнимать и поздравлять новую мисс Америку. Подошла прошлогодняя мисс Америка сняла с себя корону и надела на голову новой королеве. Как вдруг сверху, с рампы сорвался прожектор и с силой устремился вниз. Он со всей скоростью влетел в голову новоиспеченной королевы и осколками разлетелся в стороны. Осколок стекла остался воткнутым в темя королевы, прям посередине короны. Мисс Айова продолжала улыбаться.
***
- Ваше последнее слово?
- Ублюдки, до скорой встречи! Я буду ждать вас всех в аду!!
Джеку вставили кляп. Надсмотрщик, заклеил Джеку глаза пластырем и надел на его голову металлический обруч. После чего подошел к рубильнику. На амперметре убедился, что стул «подзарядился» и потянул вниз рукоятку. Джек сжался, потом затрясся, а потом погас свет.
***
Мисс Айова продолжала улыбаться. Стекло поблескивало. Зал стоял в шоке. Таблички не могли подсказать, как себя вести. То ли хлопать, то ли не хлопать. Тут у девушки улыбка сползла и появилась гримаса боли и ужаса. А потом лицо стало удивленно всех рассматривать.
- Что расселись тут, ублюдки. – Закричала мисс Айова, в встроенный у ее лица микрофон.
- Как хочется курить!!! А еще больше хочется выпить! - Айова осмотрелась вокруг себя и увидела пуэрториканку, - и еще бабу хочется!!!
***
Свет снова зажегся.
- Что-то пошло не так, - произнес надсмотрщик, - обычно свет не гаснет и все происходит не так быстро.
Джек зашевелился.
- Надо проверить. Согласно пункта 15 ст. 489 положения «об исполнении наказания осужденному на электрический стул штата Алабама», в случае отказа системы, требуется проверить систему, а осужденному вызвать ВРАЧА (sic!).
Врач подошел к Джеку. Тот снова зашевелился. Он снял с него обруч, отлепил пластырь и вытащил кляп.
- Сэр, вы меня слышите?
Джек закивал.
- Говорить можете?
- Да, я думаю, что могу, я хочу сказать, я думаю, что во всем виноваты, конечно же русские!! И мисс Псаки тоже так думает. Она моя кумирА. Пис ту пис!!
- Джек, сынок, - по-отцовски, миролюбиво спросил надсмотрщик, - может быть тебе принести попить? Колу будешь?
Джек закивал.
***
- Сколько здесь баб! Воскликнула мисс Айова. Охренеть можно. И все как на подбор. У кого есть сигарета?!
Айова сделала несколько нетвердых шагов на каблуках, угрожающе блеснув, торчащим осколком из темени.
- Как вы на этом вообще ходите?! Айва посмотрела на свои туфли. Вот дуры!! И все таки, сколько здесь баб!! Если это такой ад?!?! Тогда я согласен в нем пребывать вечно!!!
Айова подкосившимися ногами направилась в сторону перепуганных красавиц, но неожиданно рухнула лицом в пол и замерла. Кто-то из зала, с криком «я врач, я врач» забежал на сцену и подошел к лежащей девушке. Он пощупал пульс и что-то сказал. Но никто в зале его не услышал. Тогда он лег на пол и нагнулся к лицу девушки. В прикрепленный к ее лицу микрофон, он громко произнес: – она мертва!!!
***
Джек допил свою колу, и улыбаясь, невинно смотрел на людей, сидящих за стеклом. Врач проверил пульс, посмотрел в глаза, в рот, поправил на ногах ремни и ушел.
- О! А я вас знаю, - Джек мило улыбнулся и помахал рукой ерзавшему на стуле политику. - Вы у нас в колледже лекцию читали. Я тогда была в группе поддержки. Я за вас буду голосовать…
Джек улыбнулся приятной улыбкой и еще раз помахал ручкой политику.
- Ну, полно, полно Джек. Ты готов?! Надсмотрщик миролюбиво спросил.
Джек непонимающе кивнул. ЕМУ ОДЕЛИ ОБРУЧ-КОРОНУ, и он от этого весь засветился счастьем. Зрители стали перешептываться. ЕМУ СВЯЗАЛИ РУКИ. Политик с силой сжал подлокотники своего стула. ЕМУ ПОКЛЕИЛИ ПЛАСТЫРЕМ ГЛАЗА. Мамаша последний раз гневно посмотрела вниз на убийцу. ЕМУ ЗАСУНУЛИ В РОТ КЛЯП. Журналисты зашуршали клавиатурами и ручками. А ПОТОМ ВКЛЮЧИЛИ РУБИЛЬНИК.