Закатное солнце чужой планеты кровавыми всполохами играло на прибрежных скалах, когда нам покорилась первая отметка в полторы тысячи метров. Я слышал, как впереди на сцепке тяжело дышит Артём. Молодой специалист, которого порекомендовали нам, как лучшего ксенобиолога на курсе. Парень стоически превозмогал все тяготы этого восхождения и надеялся сделать открытие, что перевернёт представление о живом мире инопланетных существ.
Там, где-то впереди Артёма, карабкался Игнат. Это командир нашей группы, для которого вылазка оказалась тринадцатой по счёту. В его послужном списке было две планеты земного типа, а также остывший карлик из числа «энергетиков». Так у нас зовут космические тела, что содержат топливные энергоресурсы.
Я же замыкал тройку альпинистов. Простой антрополог, который по воле судьбы и наветам тогдашнего ректора оказался в группе «контактёров». Будучи в душе романтиком, я иначе представлял работу своей мечты. Звёзды только с Земли видятся драгоценными камнями, здесь же они представляли опасность. Гигантские и неповоротливые, многие из них излучают радиацию, а другие обладают сумасшедшей силой притяжения.
За тридцать лет космической экспансии, человечество сделало больше открытий, чем за всю свою историю. Но как говорится, большие знания - большие беды. И прежде, чем корабли дальнего перехода стали отвечать критериям безопасности по версии Космоса, а не только лишь учёных видавших его в окуляр телескопа, только тогда сократилось число трагических смертей и орбитальных аварий.
Исследование мира методом «научного тыка» имеет свои плюсы. Мы оперативно можем получить информацию об объекте нашего интереса. Мы получаем больше сведений в ходе анализа, но у метода есть обратная сторона, которую невозможно игнорировать. Если стучать палкой по осиному гнезду, рано или поздно приходишь к пониманию, что так лучше не делать. Правда, между пониманием проходит время, исчисляемое в сотнях случаев и миллионах жалящих укусов.
«Слушай, Андрей! Впереди вижу широкий уступ. Предлагаю идти на него и устроить привал», – в гарнитуре раздался голос командира. Я оторвал лицо от скалы, чтобы осмотреться. Справа от нас в метрах тридцати, действительно была небольшая галерея. Но Что там сверху – оставалось загадкой. Ответом Игнату была тирада из отборного мата, где слово «чёрт» было самым цензурным.
«Командир, а тебя не смущает, что там метров двадцать в сторону по отвесной скале?» – добавил я уже в микрофон гарнитуры. В ответ наушник весело хмыкнул: «Только не говори, что ты боишься высоты!»
«Игнат, оставь шуточки для бортового ИскИна, – огрызнулся я. – Ты сам подумай, мы таким темпом ещё сотню метров одолеем, а тут увязнем и потеряем в лучшем случае час времени». В гарнитуре на минуту повисла тишина, а затем тихий вкрадчивый голос сказал: «Артём выдохся. Надо отдохнуть, иначе парнишка даст сбой».
Через час, когда мы преодолели расстояние до скального уступа, я был выжат как лимон. Усталость брала своё. Хотелось закрыть глаза и уснуть, по-настоящему и надолго. Но в крови бурлил коктейль из нейростимуляторов, а галерея на деле оказалась метра полтора в самом широком месте.
Так, сидя вповалку, мы пытались перевести дух. Как вдруг, скальная порода вздрогнула, и воздух наполнился треском камней. «Прижаться к скале! Без резких движений! – раздался голос Игната по громкой связи, – Андрей, нужен ещё один паук. Стреляй повыше себя». Но я не успел, галерея просела под ногами и резко ушла вниз.
Трос выдержал... Не выдержала порода. Вбитый Игнатом паук, вырвался из гладкой скалы, оставив после себя дыру с футбольный мяч. Как были, в сцепке, мы понеслись вниз. «Бейте паука! Гравикомпенсаторы на полную! Отстёгивайте карабины!» – голос командира, усиленный электроникой гермошлема, эхом разнёсся в горах.
Дважды я выстрелил в горную породу, и дважды паук обрывался. Паника постепенно брала верх надо мной. И в тот миг, когда я мысленно прощался со всем на Земле, всё исчезло. Нет, что-то всё-таки было. Вокруг меня кружила живая тьма. Её незримые крылья тянулись ко мне, касались лица под гермошлемом, проникали глубже, будто стараясь прощупать мысли.
Казалось, прошла вечность. Я уже должен был разбиться о подножье скалы. И, как знать, быть может, я уже мёртв, а всё происходящее есть следующий этап моего существования. При этих мыслях в моей голове возник утробный голос: «Приветствую тебя, человек! Я хочу, чтобы ты успокоился! Нам предстоит говорить. Я не хотеть, чтобы твои мысли скакать».
Речь незнакомца была странной. Хотя я всё же понимал, что от меня хотят. «Хорошо! Я успокоюсь, если ты покажешься мне. Извини, но не хочу ощущать себя шизофреником», – как можно спокойней ответил я.
С минуту голос молчал. А затем тьма предо мной дрогнула, и я пожалел о своей просьбе. Из ниоткуда вылезла жуткая морда быка. Свирепые глаза, налитые кровью, вперились в моё лицо. Кажется, мне даже почудилось пламя на гнутых рогах. А когда же тварь раскрыла пасть, оттуда вывалился раздвоенный язык, трепетавший по-змеиному в сантиметрах от моего тела.
«Теперь ты успокоиться, человек?» – спросила чудовищная тварь. Я сглотнул тягучую слюну и пробормотал, что о таком стоит заранее предупреждать. Морда быка недоуменно склонилась набок и с долей смущения добавила: «Мне не нравится, как моя выглядеть?»
Севшим голосом я спросил: «Чего вы хотите от меня?» Морда активно закивала в ответ так, что я отступил назад подальше от угрожающе острых рогов. «Правильно говорить, человек! Я хотеть тебя спасать, – сказал недобык, – твоя падать – моя спасать!»
Теперь я взирал недоуменно на своего новоявленного спасителя. «Твоя не сомневаться! Я спасать. Я есть посланник на этой планете. Моя может ошибаться, но у тебя дома есть Ангел Смерти. Я есть Ангел Смерти здесь, – затараторила тварь, пытаясь подобрать слова, – нет-нет, твоя не бояться! Я есть посланник. Если не моя воля, твоя лежать у скал бездыханным».
Я решил повторить свой вопрос: «Подожди, ответь толком, для чего я вам нужен?» Но недобык молчал, будто переговаривался с кем-то внутри себя. Я даже успел заскучать, когда он выдал: «Моя нужна твоя смерть, но по твоя воля и никак иначе. Если тебе отказать сейчас, то я приду потом. Я уметь ждать».
Выходит, ему нужна моя смерть?! Тогда непонятно, почему он не дал мне разбиться? Блин, и эта его рожа никак не вяжется с образом спасителя. Так, он что-то говорил о том, что ему нужна смерть по моей воле. Точно, ни дать ни взять, местный религиозный фанатик!
«Слушай, а если я откажусь? – решил я сделать пробный заброс, – не захочу отдавать тебе смерть и всё!» Тварь нахмурилась, но снизошла до ответа: «Твоя обидеть меня! Моя спасать… Твоя жить здесь до конца. Твоя не уйти домой». Из тьмы выступило огромное копыто, которое тычком заставило меня сесть на холодные камни у подножья скалы.
Тут же, в нескольких шагах от меня, я увидел Артёма и Игната. Они о чём-то спорили, активно жестикулируя. «Ребят, как вы?» – подал я голос через громкую связь. Первым отреагировал командир, подскочивший ко мне: «Андрюха, живой! Долго же тебя не было. Мы с Артёмом минут пять ожидаем». Тут же подключился и сам Артём: «Ты можешь себе представить! Этот контакт войдёт в учебники по ксенобиологии. По всем признакам эти существа разумные».
Я пытался отмахнуться, но меня подняли под руки и отвели к импровизированному лагерю. «Андрей, не обращай внимания! Мне кажется, наш ксенобиолог не до конца понимает, что с нами случилось, – сказал Игнат, протягивая фляжку со спиртным. – По моему мнению, мы вляпались в дурно пахнущую историю. Есть вероятность, что та же учесть постигла и остальных членов экспедиции».
Осознание нашей незавидной участи пришло немногим позже, когда звездолёт, прошедший предполётную подготовку, буквально разломился в инопланетной стратосфере. Мы чудом спаслись, на рефлексах покинули борт в аварийных ботах. Но, похоже, чудес больше не предвидится.