Из части 2 «Гнездо Белого Лебедя"
Глава 24 Ивар ждал, что Медея прилетит в горнолыжный отель
в субботу утром. Предстоящая встреча волновала его. В шесть утра он поднялся на гору, чтобы остудить кровь и выплеснуть избыток энергии до того, как встретит любимую женщину.
Медея села за штурвал намного раньше — в шесть вечера в пятницу. Уже в небе ее, как ножом, полоснула мысль:— А как же — мой маленький сын? О нем знаю только я и Маркос. Он зачат — в любви и мы оба дорожим им…
- Как Ивар примет известие о ребенке от Маркоса… А если он сочтет это, как мое предательство его любви? — Нашей с ним любви… Голова от этих мыслей пошла кругом.
— Cледи за приборами! — осадила она себя. — Ты и твой малыш — в небе!
Сажая вертолет на площадку возле отеля, сказала себе:— «При любых обстоятельствах — она никогда не сделает своего ребенка разменной картой. Он останется c ней! Во всяком случае, первые три года, — точно. Это решено!»
Медея спрыгнула на землю и сразу прошла в свой номер. Попросила легкий ужин: — Ребенок должен получать нормальное питание, — убеждала она себя, — хочется мне есть, или нет.
Заставила себя поесть. Приняла душ и легла в кровать, прижимая к груди янтарные бусы.
Теплые камни согревали, успокаивали, вызывали приятные образы и картины, «показывали» ответы, которые она ждала, как подтверждение догадок.
В мир ответов — "звала" Желча - мудрая река ее детства… Медея легла на спину и «вступила» в ее воды…
— Все будет хорошо — услышала она спокойный голос. — Ты теперь не одна. В твоем гнезде — пять птиц. Они любят и ждут тебя…Ты скоро всех увидишь!
Сильные руки сложили ее крылья, а знакомый голос велел уснуть…
Утром Медея вышла к вертолету. Достала из багажного отсека беговые лыжи, палки, перчатки. Несколько раз присела, глубоко вздохнула —выдохнула, опустила на глаза солнцезащитные очки, и по знакомой лыжне покатила в лес.
Она видела вереницу отдыхающих в очереди на подъемник, но никого высматривать не стала. Тот- кто ее ждет — сам найдет ее.
Ивар был на вершине горы, когда у вертолета появилась Медея.
Он начал спуск, не упуская ее из вида. Когда стало понятно — какую трассу она выбрала — спустился к отелю, где наготове стояли беговые лыжи, поменял костюм и покатил следом, мощно отталкиваясь палками.
Медея возникла перед Иваром совершенно неожиданно и, уже было - хотела объехать его по рядом идущей лыжне, но он быстро сманеврировал лыжами и взял ее фигурку в плен своим сильными руками.
Пока она приходила в себя, Ивар скинул на снег свои солнцезащитные очки и, следующим движением — сделал тоже самое с ее очками.
— Когда же ты, наконец, покажешь мне свое лицо и посмотришь мне прямо в глаза — сказал он, целуя Медею.
Она подняла на него глаза, и, не отводя их в сторону, стала медленно опускаться на снег.
— Мы так не договаривались, любимая! Еще вчера, я видел тебя сильной и здоровой. — Ивар подхватил Медею на руки и повернул в сторону отеля.
Она пришла в себя и попросила поставить ее на снег.
— Хорошо. Но мою куртку мы накинем сверху, чтобы ты не замерзла…Он помог Медеи освободиться от лыж и провел ее в свой номер. — Ты не против?
— А разве ты хочешь против?
— Я нет. У нас с тобой — одно гнездо. И сейчас оно — в моем номере.
Им внесли горячий чай и бутерброды.— Согрейся, пожалуйста, а потом поговорим.
Медея выпила чай и подняла, полные тревоги, глаза на своего Мужчину:
— Ты — совсем не изменился — сказала. — А в общем, что я говорю, если —вспомнила твое лицо только вчера.
— Ничего не говори. Ты сейчас отдохнешь, согреешься и мы — полетим домой в Россию. Нас ждут дети…
— Ивар, мы сегодня никуда не летим. Мы полетим только завтра. Я — в Париж — на объяснение с господином Робельен, а ты — либо будешь ждать меня здесь, либо улетишь в Россию один. Это будет зависеть от того, как сложится наше сегодняшнее с тобой объяснение.
Ивар попросил убрать чайные приборы и заказал в номер ужин на шесть часов. Затем посадил Медею на кровать, накинул на нее теплый плед, подвинул к кровати кресло. Сел в него, взял руки Медеи в свои.
- Я тебя — слушаю, — серьезно сказал он. — Прошу об одном — тяжелые для тебя события опускай… — Все в прошлом. У нас будет время вспомнить и об этом.
- Ладно, — согласилась Медея. — В тот день полета в Афганистан за ранеными, мы благополучно приземлились в расположении одного из подразделений сороковой армии. Там — не все так просто с приземлением. Раненых на борт гражданского самолета доставляют вертолетом. Мы грузили больных военнослужащих на вертолет, когда группу войск и санитарную часть обстреляли ракетами! Сделали это дважды. Как я осталась жива — ума не приложу! Кто меня доставил на виллу господина Робельена — тоже не знаю. Эта тайна самого Робельена, которую я завтра намерена узнать. — Такова — общая часть моей истории.
Теперь частности. - На вилле господина Робельена меня окружили любовью, заботой, вниманием. Объяснили, что я — хозяйка виллы и жена господина Робельена. Мое имя Мари и делали все возможное, чтобы я чувствовала себя как дома. Память вернулась, но только та ее часть, которая связана с научными работами. Остальное, я узнала из рассказов Маркоса.
Вчера я анализировала информацию из альбома нашей семьи, которую привезла наш друг Бронислава Заварски. По ее инициативе провела исследование ДНК на свое родство с Мари. И узнала, что живу в золотой клетке моего нового мужа Маркоса под чужим именем.
— И последняя, наиболее важная для меня и тебя часть истории:
Маркосу в настоящем 43 года. Он любит меня. — В этом я не сомневаюсь даже сейчас. Он не только окружил меня своей любовью, но и вскружил мне голову своими рассказами о нашем семилетнем браке с ним и желанием иметь со мной детей. Будучи ни с кем другим по памяти, не связанной обязательствами, я открыла ему свое сердце...
- Если в двух словах: — У меня под сердцем его ребенок — мальчик. Я им очень дорожу. Маркос — тоже. И на данный момент мой сын будет решать вопрос с кем я останусь: — С ним, с тобой, или —одна…
— Теперь ты все знаешь. И я хочу — сегодня выслушать тебя, а завтра — узнать тайну Маркоса. От этого будет зависеть мое решение — с кем я останусь: — с тобой и нашими двумя детьми, и не родившимся еще сыном, или — одна с сыном. - Медея замолчала.
Ивар попросил в номер свежего чая и подал чашку Медее. - Выпей дорогая и устраивайся поудобней. — Он заботливо поправил плед.
— И не воздвигай, пожалуйста, между нами барьеры. Твой сын — это и мой сын…
Медея ладошкой закрыла рот Ивару. - Договоримся сразу: - Я не могу лишить Маркоса сына. Это будет — нечестно! Фактически — так же, как он поступил со мной. Я простила его ради сына. Но прощение и лишение родного ребенка — разные вещи…
- Даже, если ты примешь его, как своего сына, от этого он не перестанет быть сыном Маркоса. И эту двойственность ты либо принимаешь, либо нет! От этого твоего решения будет зависеть счастье моего малыша и возможность нашего расставания с Маркосом без конфликта.
— Я приму все — что ты сочтешь нужным! Любой твой выбор, — сказал Ивар. — Для меня важно, что мы нашли друг друга, что мы снова вместе.
Продолжение следует. https://e-shirokova.ru/