ВЛАДИМИР ЛЕВИТИН.
ХРОМОЙ ХУДОЖНИК.
Как читатель, может знает (см. «Пассаж в прошлое»), в шестидесятых годах прошлого века, мы - сначала я с друзьями, потом с женой и сыном – «выезжали на природу» со своими рюкзаками и палатками, в место именуемое «Дубовой Рощей» на левом берегу Днепра (а мы, большинство из нас, во всяком случае, жили на правом берегу этой могучей реки в городе Днепропетровске). Делалось это так. Третьим номером трамвая доезжали до тупика. Оттуда автобусом добирались до пригорода Сухачёвки. Здесь местные, за гривенник на своих лодках переправляли нас на тот берег, где и была эта самая «Дубовая Роща». Там, найдя для себя полюбившееся место, ставили палатку и проводили время на природе. И вот, не раз, и не два, попадался нам в автобусе высокий статный мужик, лет где-то за тридцать. У него было красивое крупное лицо типично украинского типа, с большими карими глазами, на которых, казалось, застыла усмешка. Одна нога его отсутствовала с середины бедра. С ним всегда была красивая, среднего роста женщина. Мужик пел, аккомпанируя себе на гитаре. Так как, я этих песен нигде никогда не слушал, то можно было заключить, они были его собственного сочинения. Пел он по-русски и по-украински, одинаково хорошо. Голос у него был красивый и приятный и играл он чисто: не бренчал, а именно играл. Весь автобус слушал его, затаив дыхание. Песни шли непрерывно, и может поэтому, не запоминались. Запомнились из них, лишь два куплета от разных песен. Вот они.
«Хочу пiсень спiвать, хочу я танцювать
Хочу в кiно пiйты з своей дiвчиною.
Але грошей нема, i цiгарок нема,
I шо робить менI не знаю я».
И.
«Девушки, девушки, девушки!
Как вас, родных не любить.
Ваши красивые очи
Способны весь мир погубить».
В первой песне он высмеивал «бакланов» - молодёжь с низкими интеллектуальными потребностями. Вторая была лирическая. На конечной остановке, он выходил, и шёл вместе с нами к берегу. Что он делал дальше, я не знаю, ибо наготове стояли множество лодок, и мы в одну из них срезу же садились и отчаливали. Потом, как я уже упоминал в «Пассаже», сначала речпорт организовал рейсы в это место на сухогрузах, за совсем смехотворную плату, а в 1971 у нас появились одновременно лодка и дочка. Словом, в автобусе мы больше не ездили, и не знаю, продолжал ли он там петь или нет. Но, всё же, ещё одна встреча с этим неординарным человеком, у нас произошла. Я, жена и дочка в коляске работали на стоянке, готовя лодку к спуску на воду. И тут мы увидели ЕГО. Он легко шёл по песку, опираясь на костыль. Следом за ним шла эта же самая женщина, неся какую-то сумку. Подошли к нам. «Не надо ли вам, что-нибудь сделать, вот номера нанести? Всего три рубля». Мы с женой переглянулись и согласились. Они поставили сумку, достали оттуда трафаретки, кисть, краску, и за считанные минуты нанесли номера на обоих бортах. Спросили, не страшно ли нам приносить сюда такого маленького ребёнка. Мы сказали, она привычная, да и воздухом дышит. Сказал про себя, он художник (а о том, что поэт, композитор и бард, не упомянул). Больше мне его встретить не пришлось.
С тех пор прошло лет-лет (посчитайте сами), но я не могу забыть этого человека. Кто он? В автобусе, он не просил денег (да и какие деньги могли быть у нашего брата?). Ему было довольно, что его с благодарностью слушают. Почему в автобусе? И это понятно. Мы, те, кто трясся на перекладных провести выходные в лесу, были, в массе своей интеллектуалами, кто мог по достоинству оценить искусство. Не петь же перед теми, кто «танцюватемо рокендрол, аж поки не лусне пол». На что он жил? Как инвалид, он должен был получать хоть какую-то пенсию. Может где-то работал. И, как мы уже видели, подрабатывал, как мог. Полностью, я смог его понять, когда сам, после десятков лет писания «в компьютер», получил возможность публиковать свои произведения на этом портале. Это не приносит мне денег, зато другие, не друзья и родственники, а совсем незнакомые люди, могут прочесть и оценить их. Как мы в то время могли слушать и ценить песни хромого художника.
Июнь 2019.