Ты не часто приходишь ко мне, лишь когда тебе не хватает ласки и тепла. Когда мир делает тебе больно, а ты не можешь ответить тем же. Тебе не важно знать, как я существую без тебя. Что я где-то работаю, как-то отдыхаю, радуюсь и печалюсь, что я всегда хожу по таким же дорогам, по которым ходишь и ты и дышу с тобой одинаковым воздухом. Во сто раз важнее для тебя знать - что здесь тебя помнят и ждут. Я распахиваю настежь дверь, через широкий проём которой меня тут же окутает невероятный аромат твоих духов. Ты обовьёшь руками мою шею, прижмёшься своей щекой к моей и шепнёшь "здравствуй". Я помогу снять с тебя лёгкую, как пушинка, куртку, аккуратно повешу её на крючёк шифоньера в прихожей, заботливо разгладив складки. Сначала мы будем молча пить чай, перебирая в уме возможные темы для беседы. Хотя они такие мелкие в глазах нашей большой любви - а знаешь - вновь выросли цены на нефть, потянув вверх все остальные. Америка вновь ввязалась в войну, а обманутый бесконечной ложью электорат снова избрал не того кандидата. Вот ещё недавно помер сосед по лестничной клетке. Он был молод и агрессивен - и его растерзали собаки из его же стаи. Твоя лучшая подружка снова родила. Ребёнок родился здоровым, крикливым - просто душка - и совсем-совсем уже скоро будет учиться ходить. Моя мама болеет... Конечно всё это вслух произнесено не будет. А если и будет - то останется нами незамеченным.
Ты постепенно перестаёшь ёрзать на любезно предложенном мной неудобном деревянном табурете - убранстве непреодолимой нищеты, разделяющей нас, и, прихватив с собой горячую кружку, вальяжно пересаживаешься ко мне на колени, по деловому устраивая поудобнее свою аппетитную пухлую попку. Смотришь ты совсем не на меня, а куда-то сквозь прозрачный портал окна моей квартиры - на силуэт соседнего дома. В тишине комнаты еле уловим обычный уличный шум. И твоё дыхание. Ты как обычно - ждёшь меня. Я с трепетом вдыхаю аромат твоих волос. Наизусть уже знаю что это за шампунь - его непрестанно рекламируют по телевизору. Возможно, вплетённый в завитки чужих волос, этот запах не показался бы мне столь чарующе приятным. Невольно моя рука касается их. Я разглаживаю твои тонкие светлые пряди, перебирая их пальцами, вновь и вновь вдыхая ароматом столь чудесного шампуня... Ты поворачиваешь ко мне своё озарённое волнением лицо. Твой блуждающий взгляд откровенно говорит о наростающем нетерпеливом возбуждении - веки твои полуприкрыты и сквозь плотный пух ресниц проблёскивает озорной огонёк твоих лукавых глаз. Твоё дыхание становится всё более глубоким и этот непокорный импульс незаметно передаётся и мне. Наши губы, найдя друг друга, соприкасаются. Сначала невольно, как бы невзначай. Я чувствую нёбом нежную мягкость твоей жаждущей плоти. Твой непослушный, вертлявый язычок импульсивно касается краёв моих губ, как рука слепого, ищущего вход, затем уверенно проникает в мой рот, принося в него едва ощутимый аромат твоей слюны. И вот уже, изнемогая от всепоглощающего желания, мы, урывками глотая воздух, увлечённо и страстно целуемся, стараясь как бы заполонить друг друга. Наше дыхание - как под пытками - становится надсадным и поспешным. Снова и снова соединяются наши губы, жадно ловя живительную прохладу воздуха в перерывах. Сидя на моих коленях, ты ощущаешь, как под тобою выпирает моя возбуждённая плоть, наливаясь живительною силой молодой, горячей крови. Она непрерывно разрастается, расправляя внутренние складки, порывисто шевелится и пульсирует. И ты уже не можешь спокойно усидеть. Твоё тело начинает ритмично двигаться, как будто мой возбуждённый орган уже проник в твоё сочащее вязкой влагой лоно. При этом твои глаза закрыты а выражение лица говорит о полном сосредоточении на своих внутренних ощущениях. Ты мне очень нравишься. Не знаю, сколько раз я тебе говорил это вслух. Ведь я глупец: слова - лишь только ветер, который сквозняком подует - и о нём тут же уже забыли...
Не вытерпев, ты встаешь с моих колен и пристраиваешься на полу между ними. Дрожащими от нетерпения непослушыми пальцами ты хватаешь пуговицы моих джинсов и нервно их расстёгиваешь, стараясь поскорей добраться к своей цели. Ты не смотришь мне в глаза, избегая моего взгляда, как укора. Сейчас ты своею рукою залезла мне в трусы и достала оттуда вздувшийся от напряжения тёмный, напитанный щедрой кровью, член. Нежно и осторожно проводишь по нему пальчиками, обнажаешь головку и ласкаешь язычком маленькую дырочку из которой по капле вытекает густая солоноватая жидкость. А потом, пошире открыв рот, заглатываешь его целиком, затем, плотно обхватив сжатыми от напряжения губами, отпускаешь. И снова. Ты играешь с ним - как ребёнок играет с любимой игрушкой. Меня всегда заводят твои ласки. Мои руки ищут тебя чтобы тоже ласкать. Я опускаю их вниз и сквозь ворсистую ткань свитера копошащимися пальцами ощупываю мягкую плоть твоих объемных грудей. Даже не касаясь - я знаю, как набухли твои соски. От полноты желания они наливаются и вырастают до невероятных размеров милицейских свистков... Ты импульсивно подымаешься с колен и резкими движениями расстёгиваешь широкий пояс своей юбки. Я знаю - чего ты хочешь. Одним движением ты сбрасываешь с себя весь низ твоей одежды, в то время как я стараюсь снять верх. Из-за беспокойной спешки у нас это с трудом получается. Срывающимся голосом ты шепчешь мне "оставь" - и я тут отпускаю полу твоего свитера. А ты подходишь ко мне ближе и ложишь свои влажные, вспотевшие ладони мне на плечи. Настала моя очередь стоять перед тобою на коленях. Ты ставишь одну ногу на шаткий стол, и чашки с недопитым чаем испуганно звякают. Ты желаешь, чтобы я ласкал твоё тело там - снизу. Я вижу кустистый чёрный треугольник закрученых забавными барашками волос, а опустившись ниже - свисающие вялой, слипшейся от влаги плотю блестящие створки дивной раковины, скрывающей твой жаждущий канал любви. Они мне почему-то напоминают высунутый из пушистой щенячьей мордашки язычок - девственно розовый, слегка подрагивающий в так частому дыханию. Я провожу языком по нежному и податливому бутону твоей розы - мне всегда нравилось играть с этой частью твоего шикарного, обожаемого мною тела. Я заглатываю ртом мягкие пахнущие возбуждённым желанием губки и слышу как ты негромко издаёшь протяжный стон удовлетворения. Затем с громким чмоком я их отпускаю на свободу. Упругое колечко твоего влагалища изливает потоки влаги и вот уже вязкая жидкость ручьями стекает по твоим чуть полноватым ногам. Кончиком языка я нахожу и часто тереблю твёрдую, бледную в бархате розовой оправы, горошину клитора. Колени твои невольно подгибаются и ты плавно опускаешься на пол... Я торопливо снимаю с себя и помогаю тебе снять остатки одежды, поочерёдно припадаю жадным ртом то к одной то к другой груди, ещё сильнее оттягивая губами твои затвердевшие от напряжения соски, в ответ слушая твоё надсадное, сиплое дыхание. Обеими руками ты ласкаешь себя между ног и я чувствую стремительные движения твоих пальцев. Ты всё сильнее распаляешь в себе желание того, чтобы я наконец-то вошёл в твоё лоно. Я поудобнее устраиваюсь сверху и целую твои пересохшие от волненья губы. Твой пристальный взгляд направлен в зрачки моих глаз, ладонью одной из проворных, женственно прекрасных своих рук, нежно обхватив мой вздыбленный затвердевший член и направляя его в свою скользкую дырочку. Я вхожу в твоё тело не встречая никаких преград. Голос твой срывается на выдохе на крик. В свою очередь я тоже ощущаю приятное щекотание у себя между ногами - твоя пухлая мокрая плоть непрестанно пульсирует от всепоглощающего вожделения... Ничего не замечая вокруг, мы словно сомнамбулы движемся в танце, раскачиваясь в едином ритме, словно под тихую, чарующую музыку, постепенно ускоряя его до безумной пляски, на которую только способны наши соединённые узами любви тела. Время от времени ты ненадолго застываешь, переживая очередной оргазм. Я достигну пика наслаждения не скоро. Сейчас я просто купаюсь в твоей любви. Я наслаждаюсь тем бескорыстным, простым счастьем - ведь ты проделала столь долгий путь с единственной целью - отдаться мне полностью...