Я впереди, Ольга за мной, чем ниже, тем прохладней. Медленно шагнул в воду, она почти ледяная, перехватило дыхание, но я повернулся к Ольге и протянул обе руки. Она, забыв о страхе, смело пошла, вскрикнула от неожиданности холода, и тоже затихла, замкнув руки на моей шее. Я улыбнулся ей, одобряя, мы трижды окунулись с головой, потом развернул ее и подтолкнул к ступеньке вверх. Когда поднялись, уже расхотелось одеваться и уходить, по телу разлилось жаркое тепло, появилось ощущение легкости и вместе с тем какой-то опустошенности, пропало что-то временное, ненужное. Показалось, приближается внутренняя зрелость, хорошо бы пришла и пришла навсегда.
Из купальни снова вернулись в киоск церкви, захотели оставить что-нибудь на память. Купил Ольге цепочку и небольшой золотой крестик с изумрудом, а она подарила медальон с изображением Николая Чудотворца. В сквере у церкви сразу же надели подарки друг другу на шею. Когда подошли к машине, разгружался первый автобус, Все в юбках и платках и только два мужчины, оба худые, забытые.
Выехали на трассу и все еще молчали. Просто хорошо и мы навсегда вместе. Радио нет, не надо. Ольга заговорила первой:
- Коля, ты веришь в судьбу?
- А ты?
- Верю. Знала, что когда-нибудь найду тебя, и нашла. С этим жила. А ты знаешь, зачем живешь?
- Верю, тоже верю в судьбу, верю так, что даже не сопротивляюсь. Потому не верю в случайности, их нет, они совсем не случайны, они, как бы ни казались неприметными, всегда ведут нас к событиям, которые станут значимыми и которые мы как раз и называем судьбой. Жаль, что мы не умеем их читать, не прислушиваемся, пробегаем мимо. Может, смогли бы смягчить приближающиеся удары, или, наоборот, приблизить событие, которое принесет нам радость. Но бежим по поверхности, спешим, бежим, не зная куда, останавливаться не умеем, раздвинуть пыль и посмотреть, что под ней. Мы так устроены, большинство, я в том числе. Судьба знала о том, что мы с тобой встретимся, она неумолимо вела нас друг к другу из разных мест, из разных городов в одну точку и в то время, которое она для нас определила. Я мечтаю о том, чтобы мы были вместе теперь всегда и никогда не расставались. Но что знает она? Что определила? Если бы ты знала, как мне не нравится поговорка - Человек думает, а Господь смеется. Но она не родилась просто так, она выстрадана.
А зачем живу? Еще недавно ответил бы так – родился и живу. Миллиарды людей живут так. Жизнь в одиночестве теряет смысл. Я об одиночестве среди людей. Кажется, что становишься все мельче и мельче, растворяешься в повседневной пустоте. Беднеешь, безразличие и холод пожирают тебя, отрывают кусок за куском, и они уплывают в серый дождливый мрак. Невозможно жить для себя, жить можно только ради кого-то.
Когда-то в детстве, а потом и юности мне казалось, что живу в каком-то прозрачном, но все же замкнутом шаре, думал, что придет время, этот шар взорвется, лопнет, исчезнет и начнется настоящая, яркая, наполненная великим смыслом жизнь. Шар действительно пропал, но без шума, незаметно, не сразу и осознал, что его нет. Не произошло никакого взрыва, пролома, прорыва, не встретилось никакого поворота, за которым скрывалось что-то чудесное, необъяснимое, но главное. Просто шли годы, становился старше, один день перетекал в другой. Все как у всех. Работал, учился, женился, снова работал, делал карьеру. Хотя не делал, просто работал, она сама делалась. Как и все, радовался и расстраивался, горевал и был счастливым. Но в основном работа, только работа и ни о чем другом не думаешь, разучиваешься, а потом и просто не хочешь. Только вдруг иногда, ночью, когда глаза в черный потолок, откуда-то приходит мысль:
- Ну, работаешь, но и муравей работает, и микроб работает. Чем ты отличаешься от них?
И рождается беззвучный крик тоски:
- Где ты, Колька? Куда ты идешь? И зачем идешь? Может, будет правильней встать на перила балкона и шагнуть вниз со своего девятого этажа?
Но сейчас у меня есть ты, и я очень хорошо знаю, что счастье в жизни только одно – любить и быть любимым, и горе тоже одно – потеря близких. Все остальное просто радость или просто печаль.