Да, я уже давно не молод. Вчера мне исполнилось шестьдесят лет. Живу я в пригороде, в небольшом частном секторе. Работаю сторожем в школе, которая находится недалеко от моего дома. Очень люблю возиться в своём садике и смотреть передачи про животных. И ещё я кое-что люблю, и никакие жизненные проблемы не отнимут у меня этого. Я люблю прогулки по тихим ночным улицам. Да, я люблю гулять, это полезно для здоровья и спасает от бессонницы. Я люблю смотреть на уличные фонари, люблю слушать звуки ночи, но самое главное – я никого не боюсь! Почему? Потому что она всегда со мной рядом. Она – это всё, что осталось у меня в жизни. Вместе с ней я хожу в магазин, в аптеку, ну и конечно, на прогулку. Вообще, если мы идём с ней рядом, то прохожие часто оглядываются на нас. Я знаю, что это она привлекает к себе внимание, она у меня – красавица, и имя у неё необыкновенно красивое - Герда!
Вот и сегодня, как обычно, мы отправились на прогулку вдвоём. Уже почти стемнело, прохожие попадались редко, да мы на них и внимания не обращали. Я рассказывал ей случай, который произошёл со мной в далёкой молодости, а она внимательно слушала. Слушатель она у меня отличный. Вдалеке слышался шум ночного города, а здесь, у нас тихо и спокойно. Иногда тишину нарушает звук проезжающей машины или музыка, льющаяся из какого-нибудь двора.
Многие давно привыкли видеть нас вместе, а вот влюблённые парочки почему-то шарахались от нас, перешёптываясь о чём-то. Я присел на скамеечку под большой цветущей акацией в конце улицы, сегодня мы с ней очень далеко ушли, дома остались позади, а дальше – старый заросший парк. До чего чудесный запах издают цветы акации! Герда постояла минуту рядом, а потом со всех ног бросилась куда-то в темноту. Странно, куда это она? Ну ничего, посижу немного, подожду, она никогда не оставляет меня одного надолго. А всё-таки как чудесно пахнет весна, а запах акации пьянит, совсем, как в молодости.
- Слышь, дед, ты чё здесь расселся, как на именинах? – раздался голос у меня под ухом.
Оглянувшись, я увидел двоих молодых людей, мальчишки ещё совсем, явно не местные.
- Дед, а ты не боишься сидеть здесь один, а вдруг кто-то возьмёт и проверит твои карманы.
- Идите-ка своей дорогой, молодые люди, ответил я, - А в карманах у меня и нет ничего, мелочь вас не заинтересует, сотовый телефон старенький, а часы именные, их вам я не отдам.
- А мы тебя и спрашивать не будем. Будешь кричать – здесь же и останешься.
С этими словами один из парней быстро подсел ко мне и больно схватил меня за локоть, а другой вытащил из кармана нож, его лезвие тускло блеснуло при свете полной луны.
- Герда. Герда!- закричал я громко.
- А ну, заткнись!-прошипел парень, который держал меня за локоть
- Бабу что ли свою зовёт, чудик. В твоём возрасте нужно дома сидеть. А не бродить по ночам, - поддакнул второй неизвестный, занеся руку для удара.
Ударить меня он не успел. Мощные челюсти Герды – моей собаки сомкнулись на его запястье. Я отчётливо услышал хруст ломаемой кости под её клыками. Парень дико закричал, пытаясь освободиться, но я то знал, что хватку Герды ничто не может ослабить. Второй нападавший раскрыл рот.
- Отец, пожалуйста, уберите собаку! Уберите собаку, она же загрызёт его, ну вы же человек, пощадите его!
Минуту назад эти подонки были готовы убить меня ради жалких грошей, лежавших на дне моего кармана.
А теперь Герда расправляется с одним из них с громким рычанием, в то время, как второй умоляет о пощаде.
- Вот руку ему отгрызёт, чтобы не махал на пожилых людей, а потом и за тебя примется, - сказал я, глядя в глаза второму парню.
Я даже договорить не успел, как этот парень сорвался с места и рванул прочь, забыв о своём товарище.
- Ну хватит, Герда, оставь его.
Большая среднеазиатская овчарка терзала молокососа, который выл на земле. Рука его превратилась в кровавое месиво. Мне не было его жаль. Другие времена, другие нравы. А ведь такие же мальчишки вытаскивали детей из горящего дома, тогда, в Грозном, такие же пацаны шли под пули, защищая меня, своего боевого командира.
- Фу, Герда, ко мне!
Отличный сторож, верный преданный друг, который не предаст – это всё, что у меня осталось. И вот мы опять идём по ночной улице, я и Герда. Хочется верить, что тот, второй, вернётся, не бросит своего товарища. Разве может быть иначе?