Сосны

Виктор Балдоржиев
Мы живём на правом берегу Онона, в степи, которую я называю российской Монголией. Ведь Халха – это до Онона, а дальше – Ара-Халха, то есть Северный щит. Впрочем, какой теперь щит. Но я не об этом…
У меня такое ощущение, что природа бежит от злых и тупых людей, утверждающих, что они властители и самые справедливые граждане мира.

Вокруг нашего села – степь, не росло ни одного дерева, только далеко-далеко, в километрах шестнадцати от села, высилась одинокая сосна, которая упала от старости лет пятнадцать тому назад. Не менее 500 годов прожила, так говорили... Семена её разнёс по степи ветер. А теперь недалеко от села, вырос целый лес очень похожий на знаменитый Цасучейский бор, который жгут и жгут с началом перестройки. Говорят, что некоторые земляки здорово нажились на этих пожарах и лесе. Но уцелевшие семена сгоревшего бора тоже развеялись по степи и дали ростки. Кажется, научное название нашей сосны «Сосна Крылова». Писал я в молодости кому-то работу под таким названием…

На левом берегу Онона, возле села Кункур, тоже растёт бор, называется «Цирик Нарасун», что означает «Сосновое войско». Но за эти десятилетия войско стало ещё гуще и красивее, воздухом не надышаться, во время пожаров всё местное население защищает свой бор, за двести километров люди приезжают на помощь. А Цасучейский бор жгут и жгут, об охране я не читал (не интересуюсь прессой), но говорят, что охраняют. Теперь можно услышать: «Поедем по грибы в Цирик, за Онон…» Ведь свой лес сожгли…

Лет двадцать с лишним я не объезжал степь вокруг нашего села: всё время в городе, в чужих местах, в непонятных делах, а вернулся – опять какие-то заботы. Но недавно выехал километра за четыре, за ближнюю сопку, и ахнул: сосны появились, уже большие, будто перекочевали, вернее – убежали, от злых и тупых людей, задыхающихся в своём мусоре и дерьме, жгущих и вывозящих в Китай лес. Не дай бог, они и сюда вздумают везти свои свалки, ещё и по грибы поедут. Как мы их отгоним и чем поможем?

Пожары новый бор миновали, пока в степи только ветры и дожди. И дзерены мелькают меж сосен, ставших уже нашими.