РЕАЛЬНЫЕ НЕРЕАЛЬНОСТИ
Странности . Или непознанное и необъяснимое. Пока.
Почему так происходит? Словно кто-то рядом есть и мы чувствуем это. Или не чувствуем. Чудеса чудесатые? Или тонкий мир? Что это? Каким образом пролетели мы с Вовкой над лестничным маршем в одиннадцать ступенек не задев ни одной. Парили ? По диагонали.
А сны?
А вот это?
***
Я долго не могла прикасаться к маминым вещам. Слёзы душить начинали. Через год всё же пришлось заняться разбором.
-Это оставлю на память.
-Это отдам сыну.
-Этим пусть соседка пользуется.
-А эту статуэтку... Что мне с ней делать? С этим бело-розовым зефиром?
Все свои стекляшки-зверушки ручной работы в стиле лэмпворк, что когда-то собирала, я давно сложила и убрала в коробку. Да красиво, но пылесборник жуткий, мыть-вытирать вдруг надоело. Не убирать же и эту красавицу в темноту кладовки. А тут ещё приспичило, засвербило: « Хочу новую шляпку. Хочунемогукак!»
Перешагнув в восьмой десяток( какие страшные цифры!)вдруг стала радоваться, когда появляются мимолётные желания, мечты. Значит ещё живая и есть силы жить:))Ну и что, что шляпка двести шестьдесят пятая. НОВАЯ! А денюшки-то плакают, пла-акают... И я подумала: "Пойду, приценюсь, сколько может стоить эта чудесная прелестница в антикварном". Тем более, что это не просто раритет. Настоящая «Дрезденская кружевница»!
Одна из этих антикварных дамочек, танцовщиц и чаровниц в пышных и изящных платьях, поражающих своей сделанностью тончайшего кружева из фарфора.
Почему «Дрезденская»? Так потому что именно в этом городе в начале 18 века и был изобретён секрет изготовления этих нарядов.
Брались настоящие кружева, опускались в фарфоровую массу, а затем непосредственно на уже вылепленных фигурках прелестниц формировались одежды. (Второй раз повторить случайно возникшие складки никогда не представлялось возможным). Потом всё отправлялось в печь, где текстильное кружево выгорало, оставалось лишь фарфоровое.
Всё оказалось довольно просто. Казалось бы да. Но не совсем.
Изделий этого периода почти не сохранилось, так как они были слишком хрупкими и ломались от простого прикосновения. Но идея-то была неимоверно хороша и изделия пользовались спросом!
Мастера экспериментировали. Со временем температуру обжига подняли до 1300 градусов. Каждый из мастеров пытался найти свой уникальный состав фарфоровой массы и особенности условий обжига. Секреты свои держали за семью печатями. И наладили таки массовое производство!
А цветовая гамма - нежно-розовая или бледно-голубая - усиливала впечатление легкости и воздушности нарядов и стала такой же визитной карточкой, как и сами кружевные пиршества, завода Фолькштедт Volkstedt.
Как оказалась эта фарфоровая прелесть у мамы, она мне никогда не рассказывала, а я не интересовалась. Но ведь она её почему-то оставила и сохранила.
Было время, когда в архитектуре отменили излишества, обозвав их ненужным украшательством. Это отразилось и в интерьерах. Статуэтки, вязаные салфетки и вышитые скатерти, портреты предков - всё было объявлено мещанством. Это время совпало с разводом родителей. И мама тогда полностью сменила мебель. Со стен были сняты все портреты и картины. Бабушкина кровать с никелированными трубками и шариками, деревянный буфет с резными столбиками, комод с удивительными ручками, которые помню до сих пор, всё исчезло почти в момент. Мода 60-х это аскетизм на тонких ножках. Всё стояло, даже кресла и диваны, на высоких косеньких опорах. (О эти треугольные журнальные столики на трёх неустойчивых тросточках!)
Чем-то современный хайтек напоминает тот стиль. Исчезла память предков. Остались голые пустые стены.
Была я уже подростком, мамино-бабушкино жильё уже не очень волновало. Поэтому что исчезло, куда исчезло, и почему что-то осталось - стало интересно только теперь.
Да. К шляпкам приценилась. Примерила. Выбрала.
Дома раритет намыла. Очень осторожно. И поставила кружевную фройляйн на подоконник к любимым красавицам орхидеям. Подоконник у меня широкий свободный, 60 см в глубину. День стоит, два стоит. Наконец решилась: "Завтра отнесу в антикварный салон".
Полюбовалась на светящуюся под лунным светом барышню, погладила и пошепталась с орхидеями и легла спать. Я уже в объятиях нежных Морфея пребывала, вдруг грохот на подоконнике. Живности в квартире нет. Мышек там или ещё кого-то. Самое крупное, что может залететь это бабочки. Летом. На дворе зима. Я зажгла свет, подхожу к окну. А одна из орхидей опрокинулась и лежит на кучке рассыпавшегося фарфора. Балеринка-кружевница разбилась вдребезги.
Почему? Что или кто подтолкнул орхидею? Может быть мамочка не хотела, чтобы я её продавала?
Возможно.
У каждой вещицы есть своя история. Стоит только с них сдуть пыль и они заговорят.
Или не захотят этого делать. Тогда их история станет тайной, которая будет будоражить ум сочинителя из нынче многочисленной пишущей братии. Правда?