1.
Она появилась в их дворе неожиданно. Просто когда они, как всегда, крутили скакалку, она вышла из подъезда и остановилась, глядя на них. В нежно-голубом платье в горошек, голубые носочки с белыми полосками, туфельки… И два больших белых капроновых банта в толстых косичках.
- Приезжая, - сказал кто-то из девчонок, - приехала в гости к кому-то.
- Да к бабе Томе она приехала. Ещё вчера, я видела, - ответила Анка, продолжая вертеть большую, тяжёлую верёвку.
- А-а, так это значит, Альбина её, внучка, - протянула Лариска. – Она маме моей рассказывала, что внучка у неё где-то в Анадыре, что ли, мол, твоей Ларочке почти ровесница.
Лариску никто и никогда Ларочкой не называл, но ей так хотелось…
Люська хмыкнула и… запуталась в верёвке, «пропала».
- Всё, моя очередь, - закричала Нинка, бросая свой конец верёвки. Но, поскольку Люське ещё хотелось прыгать, а не крутить верёвку, она нерешительно сказала:
- Девчонки, а знаете чего? Давайте новенькую позовём, пусть она вертит!
- Ну, зови, давай, - сказала Наташка, - как её звать-то? Альбина, что ли?
- Альбина, но баба Тома зовёт Алькой, - ответила Лариска-Ларочка.
- А-аля! Иди к нам! – крикнула Люська. – Хочешь с нами прыгать?
Приезжая испуганно посмотрела на них и помотала головой…
- Странная какая-то, - произнесла Верка. – Первый раз вижу, чтобы девчонка не хотела через скакалку прыгать…
Но им почему-то тоже уже расхотелось. Потому что пришли мальчишки, вот почему. Славка, главный коновод у них, сразу предложил играть в «казаки-разбойники», причём девчонки будут «казаками», а они, мальчишки, «разбойниками».
- Нет, уж, - сказала Верка. – В тот раз мы и так были «казаками», искали вас чуть не до ночи… Мне от мамы знаете, как влетело! Потому что на стройке прятаться уговору не было! Там и шею сломать можно! А вы знали, что мы не полезем, вот и спрятались! Теперь мы будем «разбойниками»!
Верка была самой старшей в их компании, и мальчишки, пошептавшись, согласились.
- А давайте новенькую позовём! – снова предложила Люська. – А то стоит, как не родная…
Но приезжей у подъезда уже не было…
2.
Сегодня Люська проснулась поздно. Посмотрела коленки, ничего, уже можно выйти… Вчера так грохнулась, гоняясь за «разбойниками», что все колени в кровь. Бабушка ругалась… Говорит: «Что, девичьих игр уж нет? Совсем в мальчишку превращаешься, тринадцатый год девке!» Бабушка у Люськи хорошая, а ворчит больше для порядка.
Люська выглянула в окно. О-о! Девчонки уже на каруселях!
Прихрамывая, выползла в кухню, где бабушка возилась с обедом.
- Встала? Коленки-то ещё раз смажь йодом! Бинты зачем сняла?– отреагировала на её появление бабушка.
- Да, ну, баб! Ничего не болит уже. Девчонки уже вон вышли… Я кашу не буду, только чай!
- И на весь день завеешься! Чтоб каша была съедена, а то мать велела никуда не пускать!
- Ладно… - Люська стала ковыряться в ненавистной каше. – Ба, у нас девчонка новая во дворе… Только дикая какая-то. Постояла-постояла и… ушла! Мы её звали-звали…
- Вы поаккуратней с этой девочкой, Люся, - негромко сказала бабушка. – У неё недавно… мать умерла. Она очень тяжело переносит.
- Ма..ма? – с запинкой произнесла Люська.
Она на миг, только на одно мгновение представила себе…. Нет-нет-нет! Чтобы её мамочка… Такая родная, любимая, ласковая, но и строгая иногда… Нет-нет! Слёзы потекли сами, непроизвольно, и Люська шмыгнула носом.
- Ну-ну… - негромко сказала бабушка. - Ты-то чего… Просто поаккуратней с нею… А то вон Верка у вас как солдат…
- А почему… ба? – спросила Люська, вытерев слёзы.
- Почему, почему… Болела. Вот и… А девочка эта, Аля, сначала сама как неживая была. Точно каменная. Не слезинки. А потом уж… После похорон… у неё приступы какие-то начались. Вечерами кричала что-то и билась, не успокоить. Ну, сын Тамарин и отправил её к матери. Это его жена была, Тамариного Виктора. Они там в посёлке маленьком жили, под Магаданом. Вот теперь Тамара её по врачам водить собралась. Ей тоже двенадцать, как тебе. Ты это… девчонкам-то всего не рассказывай. Но и не приставайте к ней с играми своими. Оттает, сама к вам подойдёт…
- Ба, а откуда ты знаешь? Она только недавно приехала…
- Откуда-откуда… Пока ты коленки била, я с Тамарой разговаривала. Она просила посоветовать что… Ну, я и сказала, сначала к детскому врачу. А то она хотела по каким-то бабкам её водить… Поела? К обеду чтоб была! А не после ужина, слышишь?
- Слышу! - уже в дверях отозвалась Люська.
Девчонки уже было собирались расходиться по домам, чего зря карусели просиживать? Скучно… Вечером снова соберутся, а сейчас дома хотя бы что помочь, а то одни упрёки… Люська едва успела.
- Вы что? По домам уже?
- Ага… – сказала Нинка. – В магазин мать ещё когда посылала… Будет потом опять пугать, что в лагерь не поеду…
- Слушайте, что я расскажу… - приглушённым голосом сказала Люська. – Мне бабушка сегодня сказала…
3.
Люська с тоской смотрела в окно. Опять этот противный дождь… А ведь ещё не осень, конец августа только. Во дворе никого… Только день назад она вернулась из пионерского лагеря. Во вторую смену, самую любимую, в июле, они почти все ездили. Можно и искупаться и вообще… Походы, костры, только во вторую смену проводили. В первую ещё холодно, в третью – уже холодно… Родители их все работали на одном заводе, вот и в лагерь они ездили в один. Имени Орджоникидзе.
И девчонки, и мальчишки с их двора все любили именно вторую смену. Правда, в отрядах они были разных. Верка, старшая, была в первом. Люська с Наташкой и Славкой во втором. Остальные – кто в третьем, кто в четвёртом… Анка так вообще в пятом отряде, она младше всех, только в четвёртый класс пойдёт. А в августе все разъезжались. Кто к бабушкам, если были у них бабушки, кто с родителями в отпуск, на море или к родственникам.
А Люське ехать было некуда. Бабушка у неё одна и живёт с ними. А отпуск у родителей только осенью. Люська уже учиться будет… Вот и поехала она в этот раз в третью смену, нелюбимую. Не скучать же одной во дворе. Ещё Нинка с ней была, только в третьем отряде, да Славка с ней в одном, но от него мало проку, только дразнится и задевает…
Вернулись вчера, а остальных ещё и нет никого. Мама уже ей все учебники новые купила, вон они на столе, такие пахучие… Бабушка новый фартук белый сшила. Красивый, с воланами и кружевами. Люська примерила – как раз!
- Ба, я к Нине схожу, - крикнула от порога, хватая чёрный бабушкин зонт.
- Книжку бы лучше почитала, – ответила бабушка, но Люська её уже не слышала.
К Нинке было близко, только двор перебежать. Уже подбегая к Нинкиному подъезду, голову подняла случайно. Из окна первого этажа на неё смотрела Алька. Увидев, что Люська смотрит, от окна отпрянула.
«Не оттаяла ещё, значит…» - подумала Люська. « Значит, время ещё не пришло...»
4.
Первое сентября выдалось погожим и солнечным. За Люськой зашла Наташка, в этом году, как и в прошлом, они решили сидеть вместе.
- Вот, на девочек стали похожи, - удовлетворённо сказала Люськина бабушка. – А то всё лето... как «казаки-разбойники».
В коричневых форменных платьях, белых передниках, с белыми бантами в волосах, да ещё красные пионерские галстуки… Наташка с Люськой и сами себе казались красавицами. В школу их не провожали. Да и зачем? Что они, малявки какие? Шестой класс…
В школьном дворе было шумно и многолюдно. Выросшие за лето ученики (« Не узнать никого…» - подумала Люська), учителя, родители с робкими первоклашками, которых из-за букетов и не видно почти…
- Смотри, вон наши! - увидела Люська Галю Русакову и отличника Витьку Кияткина.
- Ты вон туда посмотри, - толкнула её Наташка. – Видишь?
Люська посмотрела, куда Наташка показывала глазами и увидела их классную, Елену Евдокимовну, а рядом… Рядом с ней стояла баба Тома и что-то вполголоса ей говорила, а Елена Евдокимовна слушала её внимательно и только изредка бросала взгляд на стоящую неподалёку… Альку!
- В нашем классе, что ли учиться будет? – спросила Наташка.
- Не знаю… - растерялась Люська. – Вроде мелковата она для шестого-то…
Вот тут их Елена Евдокимовна и увидела.
Она покивала бабе Томе, мягко коснулась её плеча, вроде погладила и негромко крикнула:
- Люся! Наташа! Идите-ка сюда!
Они переглянулись, но подошли.
- Здрасьте!
- Здравствуйте, Елена Евдокимовна!
- Доброе утро, девочки... Выросли-то как! Барышни просто, - сказала Елена Евдокимовна. – Вот что, девочки…- тон её стал серьёзным. – У нас в классе новая девочка будет… Вон она с бабушкой стоит. Говорят, вы с одного двора, знакомы… Ей нужно помочь, понимаете? Люся! Ты сядешь с Алей, ладно?
- А я? – воскликнула Наташка. – Мы вместе хотели, мы же и сидели в прошлом году, ну, Елена Евдокимовна…
- Ладно, – сказала Люська. – Наташ, ты впереди сядешь, а после нового года поменяемся, хорошо?
- Хорошо…- недовольно буркнула Наташка.
И на линейке, где малышня обещала учиться на «четыре и пять», а старшеклассники призывали любить и беречь школу, Наташка отворачивалась от Люськи.
« Ничего, переживёт», - подумала Люська.
И вправду… Люська в классе села за свою любимую третью парту у окна, а Наташка демонстративно плюхнулась за вторую, да не к кому-нибудь, а к Витьке Кияткину, отличнику. Витька, хотя и был отличником, но не вредным – и подсказать мог, и списать дать… Альку к ней подвела Елена Евдокимовна.
Уселась Алька почти на самый краешек скамейки, глаз не поднимала.
- Аль, - позвала Люська, - двигайся ближе. Тебе же неудобно. У нас хорошие ребята, ты не бойся…
Пожалуй, впервые Алька подняла на неё глаза и несмело улыбнулась…
Уроков в первый день было мало. Домой шли втроём: Люська с Наташкой и… Алька.
С тер пор так и повелось – Алька стояла и терпеливо ждала у подъезда Люську, чтобы в школу вместе идти. Наташка всегда догоняла их почти у ворот. Разговаривали об уроках, учителях, и никогда о доме или маме…
- Ну, что ты с ней возишься, не понимаю, - говорила Наташка, когда Альки рядом не было. – Как она тебе не надоест только… Молчит и молчит.
- Наташ… Ну, пойми ты… Ей трудно, на душе тяжело, понимаешь? Вон ваш Петька в армию ушёл, ты плакала? А чего ради? Он-то придёт, а мама Алькина никогда… Время нужно, - задумчиво отвечала Люська, повторяя бабушкины слова.
В этот день было холодно, и урок физкультуры проводили в спортивном зале. А то всё на улице и на улице, на спортлощадке школьной. Ну, бегали там, прыгали, гранату кидали…
Урока в зале все ждали с нетерпением. Ещё в прошлом году им показали приёмы игры в баскетбол и правила рассказали. И даже сыграли несколько игр. Правда, корзины для мяча старшеклассники ниже для них перевесили, а то больно высоко…
В этот раз в команде с Люськой были и Наташка, и Алька.
- Ну, её, - пробурчала Наташка, - будет от мяча шарахаться.
- Не будет, - ответила Люська, – она уже почти привыкла с нами…
Мальчишки в этот раз были болельщиками. Конечно, игра шла не по настоящему, по укороченному, так сказать, сценарию. Просто на время, кто кому больше накидает мячей в корзину. Их команда проигрывала. Под корзину они поставили высокую Ленку, но та никак не могла попасть в сетку, всё вокруг да около… Да и не очень-то пускали её в свою зону противники. Люська даже в пылу игры успела заметить, что Алька хорошо ведёт мяч и передачи у неё умные, красивые… Уже физрук Юрий Арсентьевич поднёс было свисток к губам, как Алька (откуда только и взялась?) оказалась у самой корзины противоположной команды, легко подпрыгнула и… мяч в корзине! Поймала его и снова легко, как-то грациозно забросила его снова в корзину. И ещё раз, третий! Свисток! Выиграли! Девчонки из команды визжали и тормошили Альку, вертели её, восхищенно кричали:
- Аленький, ты молодчина!
- Алька, мы бы без тебя продули!
- Как она – раз-раз и выиграли!
Алька растерянно улыбалась, тихо говорила:
- Да я чего… Просто повезло. Мне мяч передали, я туда… А там никого… Вот и забросила.
- Алька, ты наша героиня! – торжественно сказала Наташка, а Люська только покосилась на Наташку. Ну-ну…
В этот же день все во дворе знали, что Алька просто замечательно играет в баскетбол и нужно её звать во все игры, она сильная, ловкая и с ней всегда можно выиграть.
Сама же Алька скромно улыбалась, но видно было, что ей приятно.
«Главное – она нас уже не боится, а там и остальные страхи пройдут», - думала Люська. Они много раз разговаривали об этом с бабушкой и мамой.
5.
Зима выдалась ранняя, уже после седьмого ноября, после праздника сразу ударили морозы и снег выпал такой, что бабушка спешно вынимала зимнюю одежду и сетовала, что не успела проветрить. Зато им было раздолье – каникулы осенние, всего-то неделька, превратились в зимние и они все с удовольствием возились во дворе, барахтались в снегу, и Люська приходила домой совершенно мокрая и замёрзшая.
Алька тоже с ними возилась и пищала, если ей снег за ворот попадал, и вообще…
«На человека становится похожа», - резюмировала Наташка.
В один из таких вот каникулярных дней Люська с Наташкой даже в гостях у Альки побывали. Правда, Анка с ними увязалась, малышня, но это ничего. Анка сразу стала книжки Алькины рассматривать. Мало ей, видишь ли, библиотеки, книжки прямо глотала, даром, что ещё только четвероклассница.
А Люська с Наташкой стали альбомы смотреть. Альбомов было несколько, тяжёлые, кожаные что ли… А один так и вовсе бархатный, красный, красивый, с застёжкой металлической.
В альбомах были фотографии. Алька маленькая, Алька с друзьями, Алька во дворе…
На одной фотографии Алька была с родителями. Маленькая Алька на руках у отца, а рядом молодая женщина. Женщина улыбалась и смотрела прямо на девчонок…
- Это мама, - глухо сказала Алька и перевернула страничку.
- Давайте лучше вот этот посмотрим, - поспешно сказала Наташка, показывая на красный бархатный альбом.
- Да, тут только открытки…- улыбнулась Алька. – Я их давно собираю, ещё с первого класса.
Открытки были самые разные. Тут и цветы диковинные, и виды городов разных, и новогодние…
- Я с девочкой из ГДР переписывалась, - сказала Алька, - и из Польши тоже… Это они присылали. Ну, а я им наши…
Люська просто взгляд не могла оторвать от этого альбома, так понравился. И сам альбом, бархатистый, так и хотелось погладить, а уж открытки…
- Я себе такой же заведу, - сказала она. – Вот будет у меня день рождения, я у мамы попрошу…
- Когда это будет-то, - хмыкнула Наташка. – Недавно только был, летом…
- Аля, а можно, я вот эту книжку возьму, вот эту и ещё вот эту? – раздался голос Анки.
Девчонки посмотрели на Анку и дружно рассмеялись. Они про неё и забыли, так она тихонечко в уголке с книжками возилась…
Вот новый предмет, алгебру, Люська не любила. По геометрии всё было ясно – начертил чертёж и всё сразу видно. А тут.. Какие-то формулы дурацкие… Сегодня математичка задала им домой задачу, именно по ней, по алгебре. Ну, и не решила Люська. Не получилось. Позвонила Наташке, у той тоже никак.
А на уроке выяснилось, что задачу никто почти и не решил. Ну, отличник Витька, тот решил. У него – голова… Ему и объяснять им, неучам, у доски. Люська посмотрела в Алькину тетрадь, вздохнула и… забыла выдохнуть. В Алькиной тетрадке было решение задачи и в конце аккуратно написано : ответ…
- Анна Михайловна! А Алька тоже решила!- выкрикнула Люська и даже руку не подняла, как положено.
Анна Михайловна не торопясь подошла к их парте, посмотрела Алькино решение и сказала:
- А ведь это второй способ! Задача решается несколькими способами, Витя выбрал первый, а Аля второй! Ну-ка, идите оба к доске, объясните всем! Чей способ рациональнее, чей понятней?
Алька нерешительно, как-то боком вышла из-за парты, ведь до этого её спрашивали только с места, и что-то стала царапать на доске, формулы какие-то.
Витька на правах отличника вышел смело и на мел нажимал так, что он крошился…
Люська ничего не поняла в способах этих…
Но когда Анна Михайловна спросила, чей способ им показался легче и понятней, первая закричала:
- Алькин, конечно!
Анна Михайловна улыбнулась и сказала, что Аля решила задачу коротко, рационально, замечательным математическим способом. А Витя выбрал более длинный способ, но зато понятный всем.
Когда, получив по «пятёрке», они, наконец, сели на места, Люська толкнула Альку и прошептала:
- Всё равно ты лучше!
- Просто мне нравится… математика, - улыбнулась Алька.
6.
Так, незаметно, и прошёл школьный год, первый школьный год Алькиной жизни в другой школе… И школа была хорошей, и девчонки замечательные, но всё-таки тянуло её домой, туда, где гораздо холоднее летом, где остались прежние подружки, любимая учительница Клавдия Сергеевна, где был отец и… И - мама…
На зимних каникулах девчонкам скучать было некогда – то ёлки, то каток, то лыжная вылазка, то санки и горка, то крепость строили, а то и просто в библиотеку ходили, сидели в тишине читального зала и рассматривали журналы с фотографиями ярких, необычных стран… И Алька всегда с ними. Люське с ней почему-то легче было, чем с Наташкой, и интереснее. Очень они сдружились в последнее время. И даже бабушки их, встречаясь, теперь подолгу разговаривали, а не ограничивались простым «Здрасьте…»
А весна в их краях всегда была бурной. Как-то враз осели и растаяли сугробы, огромные ручьи, журча, текли по дорогам, и, завиваясь штопором, исчезали в сливных люках…
Демисезонное пальто толком и не носили – неделя и сразу перешли на плащи, а потом и вообще ходили в лёгких платьицах. В конце мая жара стояла почти летняя, учиться не хотелось. Да и какая уже учёба – одно повторение…
В этот раз Люська с родителями в июне собиралась на море. Наконец-то и папе, и маме дали отпуск в одно время, да ещё летом! Вот и поедут они не куда-нибудь, а к самому Чёрному морю! Уже и путёвки есть!
- А во вторую смену, в июле, в лагерь… Алька, ты поедешь? У тебя же бабушка Тома на заводе работала, ей обязательно должны путёвку дать! Знаешь, как там здорово! – уговаривала Люська.
- Посмотрим…- уклончиво отвечала Алька. – Я спрошу у бабушки…
7.
С южного курорта Люська с родителями вернулись поздно ночью. Уже нигде в окнах не было света, только окошко их кухни светилось – бабушка ждала. Люська, пока родители доставали сумки с вещами из багажника такси, взлетела на свой этаж и изо всей силы нажала кнопку звонка. Бабушка открыла сразу, словно стояла под дверью.
- Тише, тише, что ты… - отбивалась она от Люськи, которая так и повисла на бабушкиной шее.
- Бабушка, бабулечка, как мы отдохнули хорошо, сколько сувениров привезли разных! Целую сумку! Всем-всем!
- Ну, ладно-ладно… Помоги родителям-то с сумками…- растроганно говорила бабушка.
Полночи они разговаривали, пили чай, но всё наспех – родителям рано утром уже надо было на работу.
Люська проснулась поздно и сразу кинулась к неразобранным сумкам с сувенирами.
- Бабуля, смотри, какую мы тебе кружку привезли! Видишь? Вот тут «Ласточкино гнездо» нарисовано!
- А это – Альке! Раковина морская! Если ухо приложить – так море и шумит!
- Алька-то твоя… Уехала, – негромко сказала бабушка.
- Куда… уехала? – растерялась Люська.
- Туда и уехала. Где отец живёт. Все они уехали: и Аля, и Тамара… Там будут жить, в посёлке… Где и жили. Виктор за ними приезжал, увёз…
- Как… Уехала? Совсем?
Радостное возбуждение сменилось какой-то апатией, безразличием…
- А я хотела… - упавшим голосом сказала Люська. – Я ей специально…
Она молча поплелась в родительскую спальню, оттуда хорошо были видны Алькины окна. Окна были теперь пустыми, чужими… Ни розовых шторок, ни цветущей герани на подоконнике…
- Люся, - в комнату вошла бабушка, - они давно собирались. С весны ещё. Алька тебя расстраивать не хотела… Вот на, она тебе передала.
В бабушкиных руках был красный бархатный альбом.
- Сказала - на память тебе. Вроде он тебе понравился… И вот ещё письмо.
Люська грустно развернула листочек, сложенный вчетверо.
«Люся! – было написано в листочке. - Я уезжаю. Так и мне, и папе, и бабушке будет лучше. Я буду скучать по тебе, ты очень хорошая. Возьми этот альбом в подарок от меня. Пиши мне. Вот адрес…
А если хочешь, если тебя отпустят, приезжай. Я буду тебе так рада! Лето ещё большое, приезжай в августе, после лагеря. Я тебя буду ждать. До встречи! Аля».
Люська повертела листок в руках, подумала… И решительно набрала номер маминого рабочего телефона.
- Мама? Мам... Ты не бери мне путёвку на вторую смену. Нет, и на третью не бери… Я хочу поехать к Альке… Можно?… Вы меня отпустите?.. Это совсем недалеко, только двое суток поездом…