Я видела войну. Мне было 13, хотя иногда вспоминается, что 11. Не могу сказать, что я была взрослая, точно помню свою беззащитность. В магазинах не было ничего. Хлеб привозили по часам. Круглые румяные буханки среднего размера казались самым желанным трофеем за всю мою ненасыщенную жизнь. Я выходила к трем часам дня заранее, часа за полтора, чтобы занять очередь уж наверняка. Чтобы не быть отвергнутой толпой голодных взрослых и детей, у которых хлеб был иногда единственным возможным продуктом, также, как и у меня. Нет, но иногда у нас появлялась картошка и репчатый лук, даже сахар, который как раз и насыпался на купленный с боем хлеб и запивался чёрным чаем. В Баку тогда зимой совсем нечего было есть. Мы с мамой заготавливали, конечно, баклажаны с овощами и варенье, но как-то летний провиант заканчивался очень быстро, поскольку и хранился он недолго, и зимы те выдались тяжёлыми…
Почему так больно вспоминать детство, окунаться в это состояние беспомощности перед обстоятельствами, состояние зависимости от взрослых, в моем случае практически от одного взрослого… Неимоверные мучения испытывает мозг, видимо, чудом спасший своё тело в голод, погромы. и пули… И всё же я считаю, что мне повезло. Очень. Во-первых, что выжила. Во-вторых, что мы с мамой не опускали руки не при каких обстоятельствах, всегда верили в лучшее, и она сумела меня защитить в условиях произвола бандитов…
Как она могли знать с папой, что солёный морской бриз и спелый инжир на дереве у дома, к которым мы поехали в 1986 году, заменятся разорёнными домами и сброшенными с балкона людьми. Кто мог представить, что подростки в школах будут хвалиться армянскими скальпами и ушами в соляных растворах…
Такую жизнь я знаю. Поэтому мне повезло и в третий раз. Поскольку этот опыт, эта реальность, которая сделала правки в моём мировоззрении, отношении к жизни и к людям. И чем старше я становлюсь, тем ценнее становится тот ND кинофильм, в сюжете которого пытаюсь разобраться до сих пор…