Первая зима после окончания войны послала новые испытания на наше сиротство: жгучий сибирский мороз, бесконечное тоскливое завывания ветра в печных трубах и нестерпимое желание, хоть чем- то, заполнить пустые желудки.
Уже больше года живём без мамы. Пока были запасы продовольствия к нам поселилась женщина с дочерью. Решила нас опекать и самой прокормиться. Она была из другой деревни, в пятидесяти километрах от нашей. В течении лета, как та стрекоза, вместе с дочерью пропела: ничего не посеяли, не посадили, дружно уничтожили все, что так старательно, в труде, создавала мама и к осени вернулась в свою деревню.
Летом к нам прибилась небольшая собака, исхудавшая, грязная. В деревне не было собак, стражи тыла их уничтожили, чтобы не шумели при ночных облавах. Попытались её прогнать, но она не уходила, казалось, что в глазах слезы, ласкалась, лезла к нам, на спину ложилась, как к давно знакомым. Чутьем своим поняла, что родственные души. Не смогли прогнать и оставили. Дали самую красивую, по нашему детскому разумению, кличку- РОЗА. С ней стали ходить на болото птичьи яйца собирать, свежие сами выпевали, запаренные Розе отдавали.
Однажды заметили большого, неуклюжего суслика, догнали и убили- это был сурок. Снял шкуру, разделал тушку и приготовил ужин, вытопил гранённый стакан жира, поджарил мясо и сварил галушки. Чавкая, уничтожали лучший ужин сезона, у Розы от удовольствия глаза блестели и глядя на всех уничтожала косточки и жирные галушки. Часто ловил сусликов, разделывал и варил их. Дружно все съедали и благодарны были повару.
Роза стала чуткой и ласковой, подходила ласкалась и каждому руки лизала. Красивый окрас шерсти у неё стал: все лапки , грудь и живот белые, спина темно-коричневая.
С каждым днём усиливалась тревога: чем заполнять желудки, где найти, съестное, мука от продажи дивана на исходе, остаются только семена лебеды. Все ценное променяли на муку: первым ушел в торги велосипед, за ним швейная машинка и диван. Остался комод и гармонь. За комодом обещал приехать мужчина, который брал диван.
Сибирским морозам нашли управу, голь на выдумки умна: топлива не было, пилить тополь для отопления- сил и разума не было. Вторая комната нашей избы была сложена из пласта и начали выбирать из стен пласт. Большого огня от него не было, от земли и дерна огня не жди, сутки тлел в печи и дарил тепло.
Послышался скрип саней, но в окно не видно, стекла покрыты толстым слоем инееи и узорами сибирского мороза. Вскоре зашёл мужчина- покупатель дивана. Роза набросилась на не прошенного гостя, ощетинилась , зло облаяла, вернулась и легла около нас.
Мужчина осмотрел комод, освободил ящики от содержимого и произнёс:» даю пуд муки за комод и в придачу собаку. В комнате наступила тишина, брат подумал: голод не тётя , и согласился. Мужчина вынес комод, отвесил пуд муки и ждал теперь, когда брат вынесет собаку. Мы прощались с самым нежным и чутким другом детства, все плакали, в слезах на руках у брата притихла Роза, облизывая его лицо и по собачьи умоляла не расставаться.