Оглушительный визг железных ног-колес врезался в сознание всенарастающей тревогой. Скрежет этот, как взмахи крыльев механического демона, долбил виски болью неопределенности. Конца этому не было.
Так и бывает: ты прорываешь пространство, чтобы остановить время, а оно вырывается в открытую бездну и продолжает ускользать, но уже без тебя, отторгнутой бытием за право на иллюзию. И остается только брести дальше и надеяться на потерю слуха, чтобы не слышать звука разрушающейся вселенной, быть параллельным тому, что происходит. Но это невозможно. Слух есть. Сознание живо. Боль оправдана.
Ева перебралась с одной кучи мусора на другую — такой же обломок прошлого. Горбатый запоржец — надо же! Не во всякой куче такое найдешь. Даже погнут не сильно, только крыша слегка. Интересно, если бы достать где бензина, завелся бы этот динозавр? Ева прыгнула, чуть прогнув ржаво-красную крышу своими тяжелыми, не совсем женскими ботинками. Внизу послышался жалобный металлический стон. Постояв еще немного, спрыгнула дальше, оставив материю умирать без нее. Впереди, позади, вокруг — все было тоже самое. Когда-то жизнь, когда-то движение, когда-то это должно было закончиться…
БОСХ-14 продолжал свое разрушительное действие, пожирая остатки кровавого пиршества. Машина скорее походила на огромного жука-паука метров 20 в высоту, с бесконечно проворными конечностями, огнями-глазками, понапиханными по всему телу и жуткой вонью, оставляемой за собой, как шлейф черной вдовы. Это был собственно не сам монстр, а уборщик за ним. Кому-то нужно разгребать за другими оставленное дерьмо. Наводить порядок.
А кто же сам монстр? Ева часто задавала себе вопрос: Кто начал эту войну: люди, создавшие аналог своего мозга, выпустив его на свободу? или случайность, взорвавшая работу одного из этих искусственных интеллектов? Сходят же с ума люди? Почему такое же не может произойти с нейронным созданием? Может это даже закономерность? Апокалипсис, которого ждал мир. И дождался… «бойтесь своих желаний»…
Это дорога в ад. Ева знала. Но ей еще хотелось кого-нибудь увидеть, хоть кого-то живого. Пусть даже это будет последний враг на твоей земле. Заглянуть в его глаза перед смертью. Перед его смертью. А о своей она уже не пеклась. Этапы все пройдены, можно было тоже уходить. Но — доиграть игру до конца!
Резкий выхлоп огня. Ева спрыгнула, сжалась в комок, мягко приземлилась около заросшей трассы, оглянулась. Горячий поток удалялся дымовым шлейфом в сторону уснувшего города. Отметила ослабевающую реакцию. Пульс учащается, а движения теряют скорость. Плохо. Дойти бы до вышки. А там, впереди, в обломках еще кто-то возится. Ева достала пушку и медленно, прислушиваясь, осторожно пошла дальше.
У развилки двое полубиокозлов искали батареечную падаль. Им пришлось снести радиолакационные рога, но одно из копыт отлетело ей в лоб. Ева потерла лицо. К крови не привыкать. Но их нужно добить. Иначе эти козлы сдадут ее местоположение. Центр только того и ждет. Дальше было то же самое. Двое падальщиков, словно патрули, нарезали пограничные круги. Потом геликоптер-стрекоза. У нее настройка именно на Еву. Лучи расходились в разные стороны, как у солнца на детской картинке, но плоско, поэтому Еве легко было найти нужную высоту, чтобы забаррикадироваться черепашьим полем, затаиться и переждать. Как назло, она опять почувствовала слабость. Датчик на запястье показывал снижение активности защиты. Времени было впритык, но стрекоза уже проскользнула назад, и можно было продолжать движение.
Когда добралась до вышки, уже наступал вечер. Дорога, по мере приближения к цели, все усложнялась. Ева чувствовала себя уставшей. Куртка порвалась, окончательно обнажая правое плечо, со лба на щеку медленно стекала багровая струйка, лицо было местами в саже, короткие волосы торчали в разные стороны, спадая на лоб непослушной спутанной челкой. Глаза уже не выражали ничего. Цель была близка, и оставалось только закончить начатое.
Быстро поднимаясь по лестнице, Ева думала только об одном — успеть. Голова кружилась, силы были на исходе, датчик состояния мигал предупредительно красным, руки стирались в кровь от острых железных прутьев, за которые приходилось хвататься. Но впереди еще 60 пролетов.
— Да, детка, я ждал тебя!
— Сволочь!
Адам стоял спиной, глядя на остатки апокалиптического пиршества. Куртка — вся из сплошных заклепок смотрела на нее рисунком ухмыляющегося дьявола. Самодоволен, как всегда. Ева, прислонившись к парапету, пыталась отдышаться и сконцентрироваться на приведении себя в норму. Но система восстанавливалась медленно. А так хотелось еще побороться, хоть напоследок.
— А чего, собственно, ты хотела? — спросил он, оборачиваясь, — думала: дадим позвоночным новую игрушку — они ею правильно воспользуются?
— Сними очки, ты не терминатор.
Он не снял, только ближе подошел, вслушиваясь в ее тяжелое дыхание.
— Центр дает все, что возможно. Он дал человеку — возможность развиваться, не ограничивая пределом. И что понадобилось человеку? Предел! Ты понимаешь, какой глупостью нужно обладать, чтобы отдать эту возможность своему врагу?
— Кто это враг? Искусственный разум?
— Ну а кто же? Все искусственное — враг естественному.
— Люди тоже не созданы сами.
— Именно поэтому они и думали всегда, что могут заниматься самовоссозданием новых систем. Каких только андроидных псевдорас они не произвели — целые деревни механического шлака. Чего они ждали? Рабов себе захотели?
— Всем нравится экспериментировать. Центр в этом не одинок.
— Черта с два, «экспериментировать»… Все рано или поздно выходит из-под контроля.
— Не ты ли им в этом помог?
Ева прерывисто дышала, ее время было на исходе. Адам смотрел сквозь очки. Он прекрасно видел каждую ее черточку, рука медленно потянулась к лицу стереть серое пятно с щеки.
— Ну… может, немножко и помог…
Он самодовольно улыбнулся.
— А я помогу все это закончить, ты слишком много о себе возомнил, — Ева потянулась к кобуре, но он успел перехватить ее руку.
— Не сейчас, малышка, надо сначала добить этот мир. В двух городах еще остались повстанцы. Немного — человек десять. Давай вместе?
— Иди в жопу!
— Не клацай так зубами, дьяволица. У меня есть для тебя задание.
Ева попыталась вывернуться, заехать ему в пах и… задача была — перевернуть и отбросить к лазерной пушке. Но он был сильнее. Прижав ее к перилам, Адам запустил руки в ее шортики и схватил зубами за ухо. Горячие дыхание обожгло тело — все разом, одной волной.
— Ева, нам пора зарождать новый мир, забудь про этот, он слишком болен… Иди ко мне, не дуйся.
— Я лучше погибну вместе с этим… — прошипела она злобно, но, не в силах сопротивляться, уже была далеко отсюда…