16+
- Так вот, ЛУковкин, я тебя вызвал для серьёзной беседы, - придавив стол солидным животом, начал полковник ничего хорошего не предвещавший разговор.
- ЛукОвкин, - нагло поправил начальника сидящий напротив человек средних лет в штатском, произнеся свою фамилию с ударением на втором слоге.
- Да будь ты хоть кто, хоть ЛукОвкин, хоть Морковкин, - повысил тон полковник, - хоть Ананаскин, а у меня из-за тебя большие неприятности. Вчера был с отчётом у самого, - полковник выразительно посмотрел на потолок, - так он меня смешал с дерьмом.
- Тут и смешивать не обязательно, - подумал Луковкин, но только спросил, – так в чём дело-то?
- А дело в том, что ты, Луковкин курируешь Ракетный институт, уже два года там сидишь и ни хрена не знаешь, что у тебя под носом происходит.
- А что происходит?
- А вот то и происходит, что по данным нашей агентуры в Штаты отсюда систематически поступают сведения о новейших ракетных разработках. Там, - полковник указал большим пальцем куда-то в сторону, - наши работают, а ты тут занимаешься неизвестно чем. Хотя известно – только бабы тебя и интересуют. Смотри, Луковкин, если в ближайшее время не узнаешь, кто передаёт секретные сведения на запад, ну тогда… - полковник поперхнулся от сильного возбуждения. В общем иди, работай и мне обо всём докладывай. Даю тебе две недели. Размотаешь это дело, обещаю звёздочку прибавить.
…
- Значит план действий такой, - озадачивал Луковкин своих сотрудников, - поставить камеры во все помещения, где их ещё нет. Ты, Николай, сиди за монитором, а ты, Василий, пересмотри все личные дела – нет ли чего, не замеченного нами ранее. Впрочем, можете меняться для разнообразия. Нужно найти эту сволочь. Это надо же, какой гад,гонит за бугор секретные сведения. Хорошо, что хоть там чётко работают – сразу засекли, что есть крот. Ничего, мы его найдём. Следите внимательно, вдруг кто-то будет фотографировать, или ещё чего-нибудь. Вопросов нет? Выполняйте.
…
Две недели изучали личные дела и следили за сотрудниками института, да ничего существенного не заметили.
- Но всё-таки подозреваемые есть, - доложил Луковкин полковнику. - Начальником электротехнического отдела работает некий Архипов Андрей Сергеевич, который до распада Союза жил с родителями в Америке, а потом вернулся в Россию. Это подозрительно – его могли там завербовать.
- Ладно, мы этим Архиповым займемся, - сказал полковник, - пока прикрепим наружку, он у нас быстро засветится. – А вы продолжайте следить за всеми.
…
В послеобеденное время просматривать личные дела было не просто и Николай клевал носом. Ото сна его спасли звуки, издаваемые сидевшим за монитором и громко сопящим напарником.
- Ты чего так сопишь, Василий, чего смотришь?
- Да вот смотрю кабинет Чебурцева, главного инженера, как он там упражняется с какой-то красоткой.
- Как упражняется?
- Пока что трогал за грудь и за все другое, а теперь залез под платье и стаскивает с неё трусы.
- Ну ка дай и я посмотрю. А что говорят? Сделай-ка погромче.
- Ну давай же скорее, Ниночка.
- А задница у нее ничего, и я бы потрогал.
- Да погоди ты Василий, дай послушать.
- Ах, Милый котик, не хочу я на диване – он кожаный холодный, давай опять на столе, на нём бумаги, не так холодно.
- Я её узнал.
- Тихо, Василий, не слышно.
- Да на столе же документы и чертежи, ещё попортим.
- Ничего с твоими чертежами не будет, если что, то их можно и скопировать. Зато моя попочка не замёрзнет. Ну давай, давай скорее.
- Вот стервь. Я её узнал – это Нинка Варенкова из электротехнического отдела, научный сотрудник.
- Ну гады. Прямо на столе, на документах.
- Погоди, Коля, дай посмотреть.
- Ты смотри, а я больше не могу глядеть на это безобразие. Я после таких картинок сам не свой. Поеду домой к жене. А ты продолжай за ними следить, вдруг проклюнется ещё что-нибудь. Завтра всё обсудим.
…
На следующий день Луковкин всё доложил полковнику. Тот был вне себя.
- Ах сволочи, на секретных документах. Сколько я работаю, такого никогда не было. А может он извращенец и иначе не способен?
- Вряд ли, - поправил начальника Луковкин, - ведь это она легла на стол, он- то хотел на диване.
-Ну ладно, продолжайте наблюдать. Смотрите внимательно – тут любая мелочь может иметь значение. Если что, сразу звоните мне, я подъеду и гляну тоже.
…
- Товарищ полковник, докладываю. Эта Нинка опять у Чебурцева. Пока пьют. Наверное коньяк. Приезжайте.
Полковник приехал через десять минут.
- Ну что тут у вас, уже лежат?
- Так точно, уже лежат и опять на столе с документами, - доложил Луковкин, вскочивший, как и Николай, и Василий при его появлении.
- Ах ты чёрт, а она ничего, смотри, как прогибается.
- Ага, ага, - согласился с полковником Николай, - подмахивает.
- Ой, я больше не могу смотреть, - тяжело дыша, пуская слюну и как-то забулькав, сказал Василий.
- Ты чего, ты ведь на службе, не забывай! – заорал на него полковник, - распустились тут.
- Ещё за Архиповым замечено, - сказал Луковкин, в общем-то для того, чтобы разрядить обстановку.
- Чего замечено?
- Он с каких-то материалов делал копии на ксероксе.
- Очень важное обстоятельство. Этот Архипов подозрительный тип. Наружка установила, что он часто ходит в кино на американские фильмы. Продолжайте за ним следить.
- А эти-то опять работают, посмотрев на монитор, сказал Николай, - вот дают ребята.
- Уж больно она выгибается, подымает зад и двигает им из стороны в сторону. Кто что думает по этому поводу? – спросил полковник.
- Это от удовольствия, - сказал Василий.
- А может, наоборот, ей больно или чего-то не хватает, возразил Николай.
- А может быть, просто, на столе очень жёстко, - предположил Луковкин.
- Вы ни хрена не понимаете, примитивно мыслите, включите наконец мозги, если они у вас есть, - накинулся на них полковник. - Я ведь тоже когда-то…, правда уже давно…, зато в органах уже столько… и понял, почему она подымает зад и елозит им по всему столу. Он сделал паузу и выдал сотрудникам сногсшибательную мысль.
- Наверное у неё там спрятан фотоаппарат и она так фотографирует лежащие под ней документы. Я в этом почти уверен.
- Где спрятан аппарат? – не поняв ничего, спросил Василий.
- Где, где – в заднице. Как ты не понимаешь? А ещё в органах работаешь, - рассердился полковник. – Американцы любой фотоаппарат могут придумать, куда хошь вставляй, хоть в ж..у, хоть в ноздрю.
- Как же нам это проверить? – спросил Луковкин.
- Как, как, да очень просто. Например, устроить внеплановый медосмотр для женщин, гинеколог и посмотрит.
- Так ведь гинеколог смотрит совсем не туда, - решился возразить полковнику Николай.
- Ну не гинеколог, а этот, как его, проктолог. Вас всё учить надо.
- Вряд ли она постоянно ходит с фотоаппаратом в заду, - теперь усомнился в словах полковника Луковкин, - наверное, вставляет его перед тем, как идти к Чебурцеву, скорее всего в туалете.
- И это можно проверить. У вас камеры во всех туалетах?
- Нет, в туалетах нету, - признался Луковкин.
- Ну вы и работнички! – возмутился полковник. – Срочно установить камеры в женских туалетах, хотя за одно можно и в мужских тоже – на всякий случай. Следите за всеми. Работайте. Докладывайте обо всём. А к этой Нинке мы тоже приставим наружку, потому важно знать, что она делает со снимками.
…
- Послушай, Николай, давай поставим ещё один монитор. Я не могу больше проверять женские туалеты, лучше буду просматривать мужские, а ты проверяй женские.
- Ты что, Василий, голубой, что ли?
- Сам ты голубой. Просто после такой работы я прихожу домой совершенно разбитый, а ночью не сплю, не знаю, что делать – я ведь не женат. Тебе-то хорошо, у тебя дома жена. Вот и смотри на голых баб.
- Тут, Вася, палка о двух концах. Ведь, если весь день смотреть на голых баб, то потом и жена может показаться какой-то не такой, как хотелось бы. Во всяком случае, когда давно женат.
- Тогда давай хоть почаще меняться.
- Ну ладно, давай. А зачем всё-таки мы глядим на мужиков, не понятно.
- Не знаю зачем, так полковник приказал.
- Чёрт бы его побрал, выдумывает всякую чушь. Но раз приказ был, надо выполнять.
…
- Разрешите, товарищ полковник?
- Входи, входи, Луковкин. Есть у тебя что-нибудь новое?
- Так точно, есть. Эта Нинка Варенкова липнет теперь к завсектором того же электротехнического отдела Вадиму Семёнову. Я видел сам, что они очень мило обнимались за стеллажами в библиотеке.
- Ах стерва, ах зараза. Ведь наружка засекла, что она ходит домой к Архипову.
- Может она передаёт ему фотографии? Но ведь Архипов и сам ксерил какие-то документы. Да и откуда могут быть фотографии, если камеры в туалетах ничего не показали – мы не обнаружили никаких фотоаппаратов, хотя смотрели на всех женщин и даже на мужчин очень внимательно. И ещё непонятно, зачем она липнет к Семёнву, ведь у неё уже есть двое, Чебурцев и Архипов. Может и от него хочет получить какие-то секретные сведения.
- Короче, ничего не ясно, - сказал полковник. – За Семёновым мы последим, а вам необходимо выяснить, какие документы ксерил Архипов. Кроме того, с Нинкой нужно аккуратно, пока не раскрывая наших подозрений, поговорить о её аморальном разложении на работе, припугнуть оглаской, осуждением коллектива и всем таким прочим. Пусть объяснит свою связь сразу с тремя начальниками.
…
- Никаких важных новостей нет, - доложил Луковкин, когда явился к полковнику через три дня, - наш внештатный сотрудник показал, что Архипов ксерил свои личные документы, налоговую декларацию и ещё какую-то хрень.
- А что Варенкова?
- Эта многостаночница призналась, что крутила любовь сразу с тремя начальниками, потому что хотела получить звание старшего научного сотрудника.
- Вишь, как люди прут по карьерной лестнице.
- Вот ....., - Луковкин произнёс очень нехорошее бранное слово, - столько времени морочила голову, и что же нам теперь делать?
- Во первых, Луковкин, много позволяешь себе при старших по званию – не дорос ещё до того, чтобы материться при полковниках. А во вторых, делать ничего не надо.
- Как не надо?
- А вот так. Стало известно, что сведения о передаче секретных данных на запад это обман, деза. Американцы запустили эту дезу с целью раскрытия наших агентов, а мы их переиграли, не купились на брехню.
- Так зря, выходит, мы столько времени работали? А как же звёздочка?
- Очень возможно, что нас отметят за то, что переиграли американцев, не поддались на их хитрости. Так что звёздочку жди.
…
Вечером Варенкова, сияющая и возбуждённая, встретилась с Архиповым у него дома.
- Привет, Андрейчик, я очень соскучилась.
- И я тоже очень соскучился, Ниночка, иди скорее ко мне.
- Подожди, милый, прежде всего дело. Дай мне бумагу, и я скорее всё запишу, а то забуду.
Архипов подал ей несколько листов бумаги, и она стала что-то записывать и чертить. Вскоре всё было написано и начерчено.
- К сожалению, получилось очень фрагментарно, но ничего, они там всё домыслят и доработают. А мы можем расслабиться. Иди теперь ко мне.
- Сейчас, Ниночка, уберу только твою писанину, а завтра передам в кинотеатре кому нужно.
Он собрал листы в стопку, пошёл в уборную и положил их в запрятанный под унитазом тайник. Вернувшись в комнату, Архипов увидел, что Нина уже в постели.
Потом, за чаем, он спросил, - Всё-таки, Ниночка, скажи, как ты видишь и запоминаешь все эти документы?
- Это, Андрейчик, дело не простое. Ты слышал об “эффекте Розы Кулешовой''? Была такая женщины - экстрасенс в шестидесятые годы прошлого века? Она с завязанными глазами чувствовала руками световые лучи разного цвета, различала их и так могла читать. Это ещё называется “кожно-оптическое восприятие”. Вот и я так читаю и запоминаю – память ведь у меня отличная. Только вижу я не руками, а кое-чем другим.
- А чем же ты видишь?
- Ладно, тебе скажу. Я вижу попкой, ведь на ней кожа гораздо нежнее и значит чувствительнее, чем на руках. Вот потрогай, погладь.
Андрей погладил и их чувства начали проявляться с новой силой. Она вела себя с ним так, как будто не было кроме него никого более. И это его устраивало, хотя он знал и про Чебурцева, и про Семёнова. Что ж здесь скажешь, такова шпионская жизнь.