— Так, накапайте ей сорок капель настойки колокольчика, — уверенно заявил доктор Шприццель, стоя за прилавком своей аптеки.
— Фрау Грофман, вам просто необходимо принимать цветочный чай! – вторила ему хорошенькая Габи за кассой.
— Ах, оставьте, какой там цветочный чай, когда тут такое творится… — в кресле рядом с прилавком расползлась грузная фрау Грофман. Доктор Шприццель и его помощница Габи неустанно уговаривали хозяйку мясной лавки перейти на цветочную диету вместо колбасной.
— Баварские сосиски – это хорошо, вне всяких сомнений. Однако, милая фрау Грофман, вашему организму нужен отдых. Перемена места. Новые впечатления. Диета, в конце концов, хотя вы о ней и слушать не желаете! Вот мы с Габи, давно практикуем хотя бы один цветочный день в нашем рационе: салат их анютиных глазок и розовый чай – это завтрак, - мечтательно продолжал подтянутый и румяный доктор Шприццель. Суп с орхидеей, рагу из цветков цукини — это обед. Ах да, чуть не забыл! Десерт! Желе с лепестками лаванды! И легкий ужин – панна котта с цветами жасмина, а также крекеры с пыльцой сирени.
— Каково! Это же прорыв в диетологии! – торжественно заключил он.
Тут на двери аптеки зазвонил колокольчик. И на пороге появилась она. Все в городке звали её Цветочницей. Она бродила с полной корзинкой полевых цветов от дома к дому, передавая людям цветочные послания. Послания всегда оказывались правдой. Некоторые считали её городской сумасшедшей. Другие – злой волшебницей. Третьи – доброй. Детей предупреждали, чтобы те не подходили к ней близко. Цветочница появилась на пороге сияющая, будто принесла благую весть. Все в аптеке замерли.
Старушка что-то бормотала себе под нос про клевер и ромашку и настойчиво перебирала охапки душистых трав в увесистой корзине. «Где же это… Куда я его подевала… Васильки, гвоздика, душица… ах, это всё не то». Доктор Шприццель и Габи переглянулись, уж было собравшись посмеяться над бедной чудачкой.
— Я нашла его! Я нашла! – взволнованно объявила Цветочница, протягивая доктору Шприццелю неприметный цветочек. Это цветок вселенской любви! В древних трактатах сказано, что как только он отыщется, людям придется сделать выбор – любить или жить в страхе! – просияла она.
— Тех, кто выберут страх, ожидает незавидная участь, — помрачнела Цветочница. – Что ж, нас всех ожидают перемены.
— Но при чем здесь я …! – заволновался доктор Шприццель.
— А Вы думали, вселенская любовь начнется с избранных?? Нет! Она начнется с совер-шен-но обыч-ного че-ло-ве-ка, — отчеканила слова Цветочница. – Берите цветок и не мешкайте. Он ваш.
— У меня все хорошо! Да, я не хочу! – голос господина Шприццеля стал вибрировать на очень высоких нотах.
— А я говорю, цветок ваш, — строго сказала волшебница, оставила цветик на прилавке и безмолвно удалилась.
Аптекарь не спал всю ночь. То ему казалось, что цветок его погубит. То, наоборот, что спасет. Шприццель пыхтел, переворачиваясь с боку на бок и всё поглядывал на голубоватый представитель вселенской любви, торчащий из мензурки с водой.
— Обманула! А я и поверил! Смешно! Взрослый человек! – ранним утром Шприццель вскочил с постели, и уж было собирался вздохнуть с облечением, как в дверь позвонили.
— Господин Шприццель, господин Шприццель!!!! Ваша аптека горит!!!!! – в дверь колошматил соседский мальчишка.
«Ааааа, наколдовала все-таки!» — взвыл Шприццель и выскочил на улицу. Спасать было уже нечего. Перед сгоревшей аптекой стояла рыдающая Габи и толпа людей, судачивших о пророчестве Цветочницы.
Аптекарь поплелся домой, он никого не хотел видеть. Лег на кровать, и в полной тишине услышал перезвон, исходящий от мензурки: «Толь-ко любооовь. Толь-ко любооовь».
— Как же я могу любить, когда я все потерял? – Шприццель заметил, что неожиданно для себя он начал разговаривать с цветком.
— По-те-рял, не по-те-рял, по-те-рял, не по-те-рял, — тихо позванивал цветок. – Ды-ши, нач-ни сна-ча-ла. Схо-ди к Ман-фре-ду.
— Чтооо? Да никуда я не пойду! – вспыхнул Шприццель.
Манфред когда-то увел у Артура Шприццеля невесту, и между мужчинами была смертная вражда.
Шприццель, не очень помня себя, через час стоял на пороге у Манфреда и извинялся за все проклятия, которые посылал в его адрес когда-то. Потом был Арндт, которому он задолжал крупную сумму. Потом родственники, с которым он не общался, что-то не поделив лет десять назад. Из самодовольного аптекаря Артур незаметно превращался в любящего человека! Зачем он столько зла впустил в свое сердце? На что потратил многие годы? На самолюбование? Романы с помощницами? Пустые обиды?
Цветок из мензурки всё время направлял его. И Артур, теперь уже с благодарностью, прислушивался. Так прошло несколько месяцев. Ему несколько раз предлагали стать пайщиком в деле и заново отстроить аптеку. Но он не хотел. Медлил. Знал, что судьба готовит ему другое.
Однажды на улице Семи холмов как из-под земли перед ним выросла Цветочница. Да не одна. Она держала за руку чумазого парня. «Вот, привела тебе в помощь», — прошептала и исчезла. Оказалось, что мальчишка пишет картины – чем попало и на чем попало. Но какие! Они лечили людей. Шприццель не узнавал себя. Вот оно, истинное исцеление, детской рукой. Ему всё время хотелось плакать от восторга и от любви, от величия Божественного замысла. Ведь как простой цветочек изменил всю его жизнь! Теперь в доме у них с Йоханом (так звали мальчика) все время толклись люди: благодарили, снова приходили за помощью, кто-то просил краюху хлеба, кто-то – чашку молока. Артур с Йоханом никому не отказывали. Вселенская любовь оказалась такой простой и понятной. И даже семейной. Тихой и доброй. Ведь вселенская любовь начинается с обычного человека.