МАРТИН ЛЮТЕР, ДВА ЦАРСТВА И ЦЕРКОВЬ
Торстен Прилл (2005)
http://www.gjlts.com/lutheran_confessions/Prill on Luthers two kingdoms.pdf
Вступление
Когда я учился в англиканском заведении, один лектор однажды попросил меня дать краткое введение в учение Мартина Лютера о благодати. Поскольку я лютеранин и немец, мне многое казалось очевидным. После моего получасового доклада лектор встал, посмотрел на моих сокурсников и сказал: «Только маньяк может задать вопрос: «Как обрести Бога?". Мартин Лютер и европейская Реформация имеют плохую репутацию среди многих британских богословов. Это факт, который я узнал за те годы. Меня это не удивляет у богословов либерального или англо-католического происхождения, таких, как мой преподаватель, но я должен признать, что все еще удивлен, находя недоразумения и даже предрассудки в отношении ключевых лютеранских учения в британских евангелических кругах. Одно из этих учений - учение Лютера о двух царствах (Zwei-Reiche-Lehre).
Позвольте мне привести два недавних примера неверного толкования Лютера. В своей превосходной книге «Благая весть бедным" Тим Честер из Шеффилда пишет: "Модель двух царств в лютеранской традиции утверждает, что церковь и государство - две отдельные и автономные области. В этой модели государство не должно вмешиваться в церковь, а церковь не должна мешать государству. Очевидно, это находит параллели в современном пиетизме, который отделяет публичные сферы политики и экономики от частных сфер веры и ценностей" (1). Честер продолжает утверждать, что доктрина двух царств не воздает должное вселенскому господству Христа, и поэтому она не очень помогает, когда речь идет об исторических кризисах, таких, как нацистская диктатура в Германии или геноцид в Руанде (2). Грэм Томлин, вице-директор Уиклиф-холла в Оксфорде, приходит к аналогичному выводу. В своей книге "Лютер и его мир" он комментирует: «В лучшем случае, эта доктрина смогла попытаться выделить две сферы, которые были слиты. В мире, где папство и местные епископы утверждали политическую и территориальную власть, и где были светские правители, обуреваемые соблазном вмешиваться в вопросы веры, Лютер хотел настоять на том, что задача правителей - править, а духовенства - проповедовать... В худшем случае доктрина производила впечатление, что Евангелие не имеет никакого отношения к светской жизни, а только для какой-то внутренней, частной сферы" (3). В изложении Томлина доктрина двух царств выглядит довольно мутной, но он находит легкое объяснение. Он пишет: «Язык Лютера часто был запутанным и неточным, и он оставил много вопросов без ответа" (4).
Критика Томлина и Честера не нова. Ее можно найти в трудах Эрнста Трельча, Рейнхольда Нибура и Карла Барта. Эти мыслители утверждают, что учение о двух царствах - это издержка теологии Лютера. Они считают, что это причина того, что лютеранство не имеет реальной социальной этики, и в результате лютеране не смогли принять активное участие в жизни общества и противостоять при необходимости мирским силам. Далее мы рассмотрим учение Лютера, чтобы увидеть, насколько оправданы эти обвинения.
Два царства различны, но не автономны
Согласно Лютеру, существуют два царства: Царство Божие и царство мира сего. Царство Божие или Царство правды - это "вечное небесное Царство" (5). Это Царство истины, мира, радости, праведности, безопасности, спасения и равенства всех людей. Это духовная сфера, в которой Бог явил Себя в Иисусе Христе. В своей проповеди о Псалме 8 Лютер пишет об этом Царстве: «В этом Царстве Христос, Царь славы, возвеличен по правую руку от Бога и утвержден Главой всего, и правит Своим народом по вере через Евангелие и Святой Дух" (6). Другое царство - это царство мира сего. В отличие от Царства Божьего это царство является мирским и конечным, и оно "устанавливается, усиливается и сохраняется внешней властью и вещественным мечом" (7). В этом мирском царстве задача правителей - управлять, судить и наказывать. Эти правители могут быть христианами или неверующими. В мирском царстве нет равенства. Лютер настаивает на том, что эти две сферы не следует путать друг с другом (8). Он утверждает, что если их спутать, это обернется злом как для государства, так и для христиан и Церкви. Всякий раз, когда это происходит, Лютер видит работу дьявола: "Дьявол никогда не перестает настраивать эти два царства друг против друга. Во имя дьявола светские властители хотят быть господами над Христом и учить Его, как Он должен править Своей Церковью и духовным царством. Бунтовщики всегда хотят быть господами, хотя и не во имя Бога, и учить людей, как организовать мирское правительство" (9).
Означает ли это резкое разграничение между двумя царствами, что это отдельные, не связанные друг с другом сферы жизни? Не подразумевает ли это отстранение или уход христианства из политической и общественной жизни? Ответ на эти вопросы «Нет!». Для Лютера оба царства не одно и то же, они четко различимы, но в то же время они связаны друг с другом и принадлежат друг другу. Именно это многие критики, кажется, упускают из виду.
Во-первых, Лютер твердо верит, что Бог управляет обоими царствами. Отличаются лишь Его методы. В то время как Бог распространяет Свое Царство и Церковь через Евангелие и таинства, Он также правит царствами мира сего и светскими властями, используя соответствующие им инструменты, то есть человеческий разум, естественный закон и физическую силу. Бог, как говорит Г. Эбелинг, «Господь в обоих царствах» (10). Другими словами, существует двоякое Божественное управление: духовная и временная власть. Лютер пишет, что Бог Своим Духом "соединяет христиан и праведных людей под Христом" (11). Задача же временной власти - не допустить сползания греховного мира в хаос.
У двух властей есть свои конкретные задачи. Поэтому лютеранские богословы также говорят о доктрине двух правительств (Zwei-Regimente-Lehre). Это объясняет, почему два царства нельзя путать. Грешный, падший мир не может быть управляемым Евангелием, но только законом и принуждением. Отменить Закон и применять, например, этические принципы Нагорной проповеди в политике значит подвергнуть опасности мир в обществе и привести его к разрушению. Это значило бы, пишет Лютер, "спустить с цепей диких зверей и позволить им кусать и калечить всех, настаивая при том, что они могут быть безобидными, ручными и нежными существами" (12). Точно так же мирское царство не должно требовать владычества над духовным. Никакие светские правители, как утверждает Лютер, не могут заставить людей принять Евангелие. Вера, пишет он - "это Божье дело в Духе, а не то, что может создать или к чему может вынудить внешняя власть" (13). Борьба с еретиками - не задача светской власти; это должно быть предоставлено Слову Божию. Лютер говорит: "Ересь никогда не может быть сдержана силой. С ней должно бороться иначе, нежели мечом. Само Слово Божье даст ей бой" (14).
Во-вторых, два царства должны служить одно другому. Ни одно из двух правлений или властей, пишет Лютер, не «достаточно в мире без другого» (15). Поддержание порядка в обществе временной властью, то есть мирским царством, поддерживает работу Евангелия. Но, с другой стороны, задача духовного Царства - светить царству мира. Оно делает это в первую очередь, проповедуя Евангелие спасения всем людям, но также через предупреждение и предостережение светских властей. Все люди обязаны чтить и уважать светских правителей, но христианские проповедники имеют право и обязанность обличать тех из них, кто не выполняет своих задач. Это часть проповеднического служения, пишет Лютер в своем комментарии к Псалму 82 - обличать правителей через Божье Слово, высказанное публично, смело и честно (16). "Упрекать правителей таким образом есть похвальная, благородная и редкая добродетель и хорошее служение Богу. Было бы гораздо хуже, если бы проповедники не обличали грехи правителей" (17). Другими словами, задача Церкви состоит в том, чтобы напомнить светским властям, что они подчиняются Богу и Его закону, и призвать их подчиняться заповедям Божьим. Если правители действуют против воли Бога, церковь обязана высказаться.
В-третьих, если верно то, о чем Лютер говорит в трактате "О светской власти и насколько ей следует повиноваться", то ясно, что христиане принадлежат к двум царствам - Царству Божию и царству мира. Эбелинг справедливо указывает, что это не должно быть неверно истолковано, как если бы это были «две совершенно разные группы людей и сферы жизни" (18). Для Лютера не вызывает сомнений, что христиане - граждане двух царств, что они "два человека в одном" (19). Прежде всего, каждый христианин является праведником и грешником одновременно (simuli iustus et peccator) и поэтому нуждается как в духовном, так и во временном законе. Во-вторых, христиане не только живут для Бога, но они также живут в этом мире (20). В работе "Могут ли воины наследовать Царство Небесное" Лютер утверждает, что в конечном счете главное для христиан духовное правление, и они не подданные никому, кроме Христа (21). Лютер продолжает: «Тем не менее, поскольку у них есть тело и имущество, они подчиняются мирским правителям и обязаны им послушанием" (22).
Лютер проводит различие между христианином и миром. У христианина как такового есть обязанности по отношению к обоим царствам. Христиане, утверждает Лютер, исполняют свои гражданские и социальные обязанности, например, будучи послушными гражданами. Христианин, пишет Лютер, охотно подчиняется тем, кто имеет власть и меч, служит и помогает им, платит налоги, он может помогать власти исполнять свои задачи и всегда воздает ей страх и честь" (23). Он делает это ради других людей, то есть для общества в целом. Для некоторых это даже означает, что они занимают государственные должности и служат своему обществу в качестве судей, магистратов или солдат. Тем самым они помогают светским властям сохранить падшее творение (24).
Но христианское послушание светским властям и сотрудничество с ними тоже имеют свои пределы. Если светские правители вмешиваются в духовные вопросы, христиане не должны подчиняться им (25). То же самое верно, если они требуют от христиан подчиниться воле Божией. Лютер комментирует в своем "Трактате о добрых делах" (1520): "Но если, как часто бывает, мирская власть заставляет нас делать что-то вопреки повелениям Божиим или мешает делать то, что Бог повелевает, послушание заканчивается, а долг прекращается. В таком случае человек должен сказать то, что сказал апостол Петр еврейским правителям: «Мы должны подчиняться Богу, а не людям» (26). Согласно Лютеру, это тот случай, если, например, власти заставят граждан-христиан лгать, воровать, обманывать других или вступать в войну, в которой нет праведных целей (27).
Идея христианского гражданского служения исключительно ради других людей имеет корни в понимании Лютером блага, которое тесно связано с учением об оправдании только верой (28). Лютер считает, что только вера в Иисуса Христа, а не добрые дела - это то, что примиряет людей с Богом. В работе "Свобода христианина" он пишет: Таким образом, в тот момент, когда в вас зарождается вера, вы познаете, что все, существующее в вас, целиком и полностью грешно, достойно порицания и проклятия, как апостол говорит в Рим.3.23: «Потому что все согрешили и лишены славы Божией» и «Нет праведного ни одного... все совратились с пути, до одного негодны...» (Рим.3.10-12) Поняв это, вы узнаете, что вы нуждаетесь в Христе, Который пострадал и снова воскрес для вас, так что, если вы веруете в Него, вы можете этой верой стать новым человеком, поскольку ваши грехи прощены и вы оправданы заслугами Другого, — а именно только лишь добродетелями Христовыми" (29). Лютер не оставляет сомнений в том, что никто не может найти свое спасение, будучи "просто хорошим человеком", но это не значит, что для него добрые дела не важны. Чуть дальше он заявляет: "Тем не менее, дела, сами по себе, не оправдывают человека перед Богом, но он творит дела из непосредственной, естественной любви и покорности Богу, не принимая во внимание ничего, кроме одобрения Божьего, Кому он скрупулезно повинуется во всем" (30).
Другими словами, добрые дела являются результатом веры во Христа. Форелл комментирует так: «Вера никогда не бывает неэтичной. Тот, кто имеет веру, будет освящен и будет делать добрые дела. Оправдание и освящение для Лютера два аспекта одного и того же процесса и, следовательно, взаимозависимы" (31).
Для Лютера добрые дела и служение обществу - это часть христианской жизни, даже если это рискованное дело. В работе "Может ли человек убежать от смертельной чумы" он пишет о гражданских обязанностях по отношению к ближним: "Если дом соседа охвачен огнем, любовь заставит меня бежать к нему, чтобы погасить пламя. Если кто-то упадет в воду или в яму, я не смею уйти, но должен спешить, чтобы помочь ему как можно лучше .... Если я вижу, что кто-то голоден или хочет пить, я не могу игнорировать его, но должен накормить и напоить, даже если это меня разорит" (32).
Дэвид С. Штейнмец очень хорошо суммирует сердце социально-политической этики Лютера, когда он пишет: «Для Лютера вертикали отношений с Богом и ближним так неразрывно связаны в акт веры, что одно немыслимо без другого. В концепцию Лютера совершенно не умещается то евангелическое христианство, которое культивирует индивидуальное благочестие, но совершенно не в состоянии отождествить себя со слабыми, бедными и угнетенными, с которыми отождествил Себя Христос" (33). Штейнмец продолжает: "У Лютера нет социального евангелизма, которому не хватает религиозной глубины и который заменяет этическим анализом и моральными обязательствами внутреннее освобождение и радость" (34).
Два царства и политический кризис
Более внимательный взгляд на учение Лютера о двух царствах показывает, что его богословие совсем не квиетистское. Лютер, отмечает А.Нигрен, никогда не проповедовал отречение христиан от государства и общественной жизни (35). Тем не менее до сих пор есть критики, как Тим Честер, который видит тесную связь между этой лютеранской доктриной и подъемом нацистского режима в Германии. Довольно трудно понять, какую связь он нашел с геноцидом в Руанде, ибо в этой африканской стране вообще нет лютеранской церкви.
Есть несколько исторических фактов, которые эти критики, похоже, игнорируют. Во-первых, нацистская Германия не была лютеранской страной. Многие нацистские лидеры фактически имели римско-католическое происхождение и ортодоксальное лютеранство было менее значимым даже в протестантских церквах, чем можно подумать. После принудительного союза между прусской лютеранской и реформатской церквами в 1817 году конфессиональные лютеране находились под огромным давлением и в результате многие из них эмигрировали в США, Канаду, Австралию и Южную Америку. Поэтому Д.Р.Стивенсон прав, когда он пишет о лютеранстве ХХ века в Германии: "Немецкое лютеранство к ХХ столетию стало скорее школой мысли среди многих других, нежели отдельной церковью" (36).
Во-вторых, это правда, что доктрина двух царств была неверно истолкована и намеренно искажена членами лютеранских церквей, которые поддержали диктатуру. Они расценили ее как разрешение создать систему абсолютной политической власти с игнорированием любой политической христианской этики. Так называемые "немецкие христиане" охотно сотрудничали с нацистским режимом. Они сделали все возможное, чтобы привести церковь под контроль нацистского государства. Тем самым они явно слили то, что, по мнению Лютера, никогда не следует путать. Церковь стала частью тоталитарной системы и игнорировала обязанность предостерегать от греха и противления Богу. Правда и то, что даже члены Исповедующей Церкви неправильно поняли это учение. Они считали, что два царства надо не различать, а разделять. В то же время следует сказать, что злоупотребление доктриной не оправдывает ее осуждение. Нечто не обязательно плохо, потому что некоторые люди плохо это используют, игнорируют или просто не понимают.
В-третьих, следует отметить, что лютеранская Церковь в ряде стран основывала свое сопротивление немецкой оккупации во время Второй мировой войны непосредственно на учении Лютера о двух царствах. Таков норвежский епископ Осло Эйвинд Бергграв, который в 1946 году сказал следующее о важности лютеранской доктрины для сопротивления: "Нацисты лишали нас закона и справедливости. У нас был Бог и наша совесть, от которых мы не могли отступить. И Лютер стал для нас прекрасным примером. Мы могли швырнуть его в лицо гестапо. Лютер дал нам оружие" (37).
Актуальность
Доктрина Лютера о двух царствах актуальна до сих пор как для отдельных христиан, так и для христианской Церкви. Эта доктрина учит церковь, каковы ее основные обязанности: донести Евангелие Христово до ее членов и до потерянного мира. Там, где светские проблемы доминируют над церковью, ее проповедь, учение и поклонение, это не Царство Божие, котороен сияет в мире, но падший мир, который пробивает себе путь в Царство Божие. Результатом является церковь который совершает своего рода секуляризацию, как это наблюдается в немецком протестантизме или лютеранских церквах Скандинавии и Дании. Та же опасность существует, когда государственные органы выбирают лидеров установленной церкви, как в случае с англиканством. Шансы, что эти назначения мотивированы в первую очередь политически, очень высоки.
Хотя задачей Церкви является проповедовать Евангелие, она также должна опекать политическую сферу - но в пределах определенных границ. Церковь существует в этом мире и не может выйти из него и занять нейтральную позицию. Бог правит в обоих царствах, и задача Церкви - напомнить об этом светской власти. Как политический опекун церковь должна говорить и вмешиваться в политику, если ей мешают исполнять ее призвание или основные ценности Божьих заповедей явно нарушаются - например, если власть заставляет церкви нанимать неверующих или мириться с прелюбодеянием, гомосексуализмом, эвтаназией или экономической эксплуатацией. Возможен случай, когда, например, правительство разделяет семьи просящих политического убежища, заставляя их покинуть страну, или ведет явно несправедливую войну против другой страны. Во всех этих случаях применим подход Петра (Деян.5.29).
Тем не менее, есть и другие проблемы, где не так просто принять этическое решение на основе закона Божия, где нельзя четко различить добро и зло, правду и ложь. Есть ситуации, когда приходится выбирать между меньшим или большим злом. В этих случаях церкви как учреждению лучше молчать. Не дело церквей решать, будет ли страна присоединяться к еврозоне или какая будет установлена ставка НДС. Церковь не уполномочена комментировать политические вопросы, где христиане на основе своей совести могут и всегда будут иметь разные взгляды. Чтобы иметь дело с такими вопросами, нужен просто разум. Евангелие как таковое здесь не поможет. Идея, что есть области жизни, где Церкви нечего сказать - это одна опасность. Проблема с церковью, которая утверждает, что она имеет право быть услышанной по каждому политическому вопросу, в том, что она может стать церковью, которую вообще не слушают. Но это не означает, что отдельные христиане должны держаться подальше от таких проблем.
Учение о двух царствах учит христиан позитивному отношению к государству и обществу и поощряет их играть активную роль в обоих. Это важно и мудро, особенно для христиан в наших постмодернистских индивидуализированных западных обществах. Одна из главных черт постмодерна - глубокое недоверие к иерархическим институтам и бюрократии, как и к любой другой элите. П.Сэмпсон видит выражение этого недоверия в росте новых социальных движений, таких, как антирасизм или экологизм. Эти движения, утверждает он, заявляют, что выступают за определенные социальные группы, и тем самым склонны отказаться от идеи модерна - стремления к справедливости для всех членов общества, и от гражданского метанарратива, который когда-то имел объединяющую силу для всех обществ (38). 'Хотя Сэмпсон, конечно, прав, отстраненность от политических институтов становится еще яснее, когда мы смотрим на общее отношение к нашим политическим партиям (39). Все меньше и меньше людей желают присоединиться к ним или проголосовать за них на выборах. Имеет место устойчивое снижение количества людей, идущих на избирательные участки на выборах последних лет (40). Одна из причин этого, как говорит Дж. Финни - это "то, что постмодернисты вообще не хотят, чтобы их вели, и боятся, что их водят за нос" (41). Лютеранская этика с ее акцентом на двух гражданствах и двух царствах напоминает нам, что такой отказ от общества не является решением для христиан.
1 Chester T., Good News to the Poor (Leicester: Inter-Varsity Press, 2004), pp.159-160.
2 Chester, p.l60.
3 Tomlin G., Luther and His World (Oxford: Lion Publishing, 2002),p.l32.
4 Tomlin, p. 133.
5 LW12,p.lO3. 6 LW12,p.lO4. 7 LW12, p. 103. 8 LW21, p. 211. 9 LW 13, p.194.
10 Ebeling G., Luther-An Introduction to his Thought (London: Collins, 1972), p.189.
11 LW45, p.91. 12 LW45,p.91. 13 LW45,p.91. 14 LW45, p.108. 15 LW45p.ll4. 16 LW45,p.92. 17 LW 13,11, p.5O. 18 Ebeling, p.l85. 19 LW21,p. 23.
20 В своих лекциях по Галатам 1519 года Лютер пишет о значении закона для христианина: "Поэтому, если вы посмотрите на веру, закон был исполнен, грехи уничтожены, и никакого закона не осталось. Но если вы посмотрите на плоть, в которой не живет доброе, вы будете вынуждены признать, что те, кто праведны в Духе через веру по-прежнему грешники" (LW 27, 231).
21 LW46,p.99. 22 LW46, p.99. 23 LW45, p.94. 24 LW45, p.103. 25 LW45, p.ll2. 26 LW44, p.lOO. 27 LW44, p.lOO. 28 LW45,p. 94. 29 LW31,pp.346-347. 30 LW31,p.359.
31 Forell G.W., Faith Active in Love (Minneapolis: Augsburg Publishing House, 1959), pp. 85-86.
32 LW43, p.125-126.
33 Steinmetz D.C, Luther in Context (Grand Rapids: Baker Academic, 2002) p.l24.
34 Steinmetz, p.l24.
35 Nygren A., 'Luther's Doctrine of the Two Kingdoms'.yoi/rrra/ of Lutheran Ethics date of access: 23rd April 2004.
36 Stephenson J.R., 'The Two Governments and the Two King doms in Luther's Thought', Scottish foumal of Theology vol. 34 (1981),no. 4, pp. 321-337 (p.335).
37 Quoted in Rieske-Braun U., 'Widerstand statt Ergebiing'. DeutschesPfarrerblatt, pp. 109-112 (p.lll).
38 Sampson P., 'The Rise of Modernity' (Sampson P., Samuel V. etals, [eds]) Faith and Modernity (Carlisle: Regnum Books Intemational, 1977), p.46.
39 Siimpson, p.43.
40 UK general elections turnouts: 1992: 77.7%, 1997: 71.3'N.. 2001: 59.5% (source; Keele University, Political Science Resources, ).
41 Finney J. Fading Splendour (London: Darton, Longman & Todd, 2000), p.148.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn