Трое суток ветер Посвист злобствовал, срывал крыши домов, ломал и гнул деревья. Даже старики не припоминали в краю нашем такой ветреной непогоди с ливнем и грозой.
- Разверзлись хляби небесные, видать ветер с цепи сорвался, - сказал дедушка Спиря, который жил долго, многое видал и помнил. Ребятне деревенской интересно было узнать, кто Ветер на цепь посадил. Собрались дети на крыльце деда и просят сказку про Ветер рассказать. И рассказал дедушка то, что, мальцом, слышал от своего деда.
- Наши предки из рода в род передавали сказания про природу и богов. Бог ветра Стрибог родился вcтарь из дыхания батюшки Рода, все ветры – его сыновья и внуки. Каждый ветер облачался в одежду своего цвета. У каждого ветра- одежда своего цвета. Знойный южный ветер по имени Догода облачён в красные одежды. Студёный северный ветер Посвист – в чёрные, влажный западный - в белые, а восточный - в зелёные. Мог Стрибог вызвать и укротить бурю, обратиться райской птицей Гамаюн, но обычно являлся седовласым старцем, обитающем в лесу, или на краю света в море-окияне.
Бога Ветра только сказочники видели. Но перевелись ныне они, ушла в неведомые края и русская сказка, увела за собой Емелю и Ивана-дурака из деревни. Только иноземный Гарри Потер к деткам и взрослым заходил с экранов телевизоров. Скучно без сказки, надумали жители деревенские её найти, назад кликать. Сказывали старики, что сказки приходили с гор Рипейских, да в них давно сказочники дорогу забыли.
Снарядился сказку искать деревенский мечтатель Тимошка, надумал найти горы те. Дедушка парнишку перекрестил, одарил сумой дорожной с припасами, подсказал, где раньше сказки водились: -Жила во ржи плясунья- Полудница. За полем ржаным тропа петляла по над берегом Тверцы до ракиты над омутом, в нём плескались красавицы-русалки, качались на ветках ракиты. Покликай там ихнюю царицу Навку, может, тебе покажется, русалок выведет. Так вдоль речки и шагай, она к сказке приведёт.
Не увидал парень во ржи плясуньи Полудницы и русалок в омуте под старой ракитой, пошёл дальше. Коли сказку ищешь, то в неё и попадаешь. Вечером в копну сена ложился, а, мнилось, спал в родимом дедовом доме. Как петух, или кукушка прокричат, встряхивал суму, как дед наказывал. Оказывался в ней горшок с грешневой масляной кашей, тёплый ломоть хлеба, туесок кваса ядрёного бабушкиного.
Всем бы так сказочно засыпать и просыпаться! Сытому-то легко идётся, он и шагал с рассвета до заката всё в гору. На третий день оказался среди дубов могучих, понял, что в сказку попал. Сидел на пеньке босоногий дедок седенький, зарос до пояса то ли бородой сивой, то ли мхом. Не иначе: Леший это, или царь ветров. Одет дед по-крестьянски в рубаху льняную, верёвочкой подпоясан, лапти ковыряет. Рукомеслёный, видать, лесной дед, в деревне теперь лапти плести разучились, да и обувь из магазина.
Поклонился дедку, доброго здравия пожелал, угостил квасом. Долго дед квас пил, мастерицу квасную хвалил, в лесу квасу нет. От птиц знал всё про парня, но поговорить-то охота, расспросил, кто таков, зачем пришёл. Честно рассказал парень, что сказку ищет, ушла она из деревни, только Гарри Потер из книжек и экранов телевизора с утра до ночи ребятишек иноземными страшилками пугает.
- Это худо, - согласился дедок. – Когда сказка уходит, или детишек пугает, жить скучно. А в нашем лесу заповедном добрые сказки ещё водятся, поищи, даю в подмогу птицу-проводницу. Хлопнул в ладоши: - Парень сказку ищет, помоги найти!
Слетела с дуба сорока-вещунья, скачет, крыльями машет, в чащу полетела. Трещит по-птичьи, да понял Тимоша: - Я полечу, ты за мной поспешай, некогда мне с тобой бездельем заниматься, сорочат кормить надо. Что стоишь-то?
- Не стою я, а лежу, о корень споткнулся, колено повредил. Верно, сказочный тут лес: помню, что падал обутый, а оказался разутый. Куда мне теперь босиком идти?
Долго трещала, как смеялась сорока: - Лес уважение любит. Шёл ты, под ноги не смотрел, вот на земле и оказался. Коли в лес идёшь, обувайся по-лесному. Как хоть твоя обувь зовётся, нет у нас такой.
- Кроссовки это были, да без реки уплыли.
- Не уплыли, енот у нас шутник, обулся в твои кроссовки, пофорсит- отдаст. Попроси у дедушки или Ягишны лапти, с ними в сказку придёшь и до Бога дойдёшь. К больному колену подорожник приложи – до свадьбы всё заживёт.
Издалека слышался петушиный крик, но петух в лесу не живёт, значит, жильё рядом. По тропке похромал к избушке, стояла она на стволах двух древних дерев, как на ногах куриных, петух на коньке прохудившейся крыши время напоминает, окрестности обозревает. Сколько уж лет минуло, а в сказке ничто не изменилось, убогое и бедное жильё у Яги, без удобств она живёт жалко старушку.
-Хозяюшка! Гость на пороге!
Со скрипом дверь открылась, спустился по лестнице чёрный кот, величиной с доброго пса: - Блины у нас сегодня, бабушка ушла в лес за земляникой, меня оставила на хозяйстве.
Впервые видел Тимоша говорящих котов. Шерсть блестит, искры летят из шерсти и глаз кошачьих. Страсти-то какие! Но не испугался парень кота, удивился, что рядом с ним мышонок нагло жёлудь грызёт.
- Что же ты, хозяин, мышей развёл, непорядок,- указал на мышонка. Кот-и есть кот, знает, что с мышами делать. Сидит сытенький, умывается.
- Спасибо за вкусный завтрак, давно мясного не ел, в старости вегетарианцем заделался. На охоту не хожу, глазами и ушами ослаб, вот мыши и обнаглели. Слышно, ты за сказками пришёл, пойдём к дубу, сказывать буду, а ты запоминай. Я - не простой учёный кот, а сказочник по прозвищу «Цицирон» из знатного рода Мурлонов, только бабушка меня Мурлыкой зовёт.
Рассказал и Тимоша коту последние новости. Был он недавно в музее кошек, видел портреты знатных котов из древнего кошачьего рода. Потомки их живут и теперь в родовом замке приморского города Зеленоградска. Благодарны жители роду кошачьему, построили там музей «Мурланиум». Живите, кошки, мурлыкайте людям сказки.
- Это мы умеем, - подтвердил кот.
Вот и дуб с золотой цепью, под ним – кроссовки, пофорсил енот- вернул. Ходил кот по цепи вокруг дуба, сказки баял. Занятные сказки, только он и ребятня деревенская с детства знали их, как сказки Пушкина, так коту и сказал.
-Рассказывал я их много лет тому назад сказочнику Александру, а он вам поведал. Подружились мы. Он меня грамоте обучил, книжку с картинками подарил. Книжку читаю, сказки больше не придумываю, со старыми живу.
- Придумаешь новые. Я тоже сказки ищу, хочу увидеть и послушать птицу Гамаюн.
- Залетает изредка к нам эта птица-девица, иногда поёт, я слышал. Давно на белом свете живу, понял: лучше всех поёт кошка-Мурка, а людям всё сказочную птицу подавай. Уводит она красой девичьей и пением своим в небыль, одаривает дарами сказочными, с ними не все отсюда возвращаются, многие в безумие впадают. А оно тебе надо? Вот и думай, что из сказки взять, не прогадать. Иди по этой тропочке к сказочной птице, а я домой, на печку, лихоманка косточки ломит, видать, дождь будет.
Сидела на ветке дубовой крупная птица с прекрасной головкой девичьей, на ней -корона высокая, блестят серьги в ушах, сияют крупные жемчуга на шее. Одежда птичья переливается радугой. Только петух деда щеголял в такой красе. Любовался парнишка красой девы-птицы, послушать бы, как поёт. Да не пела дева-птица, только губами шевелила.
«Видать, пить хочет», догадался парень, тряхнул котомкой. Появился под дубом пенёк, на нём туесок с квасом и кружкой берестяной. Налил квас, отошёл в сторонку. Пила квас из берестяной кружки краса-девица в нарядной блестящей одежде, напилась, поставила кружку на пенёк, пропала, как и не была. Оказалась на её месте птица в сияющих перьях, напилась, взлетела на ветку дубовую стала девой-птицей, заговорила: - Петь не буду, но за питьё одарю по- царски.
Взмахнула крыльями, посыпались на землю камни самоцветные, жемчуга скатные разноцветные: - Собирай в котомку, невесте подаришь.
- Не нужны простому мужику твои камни, нет у меня и невесты.
- А я тебе не понравилась? Даже подарок взять не хочешь?
- Не знаю, что и сказать. Для сказки ты хороша лицом и оперением. Девок у нас много, но нет девиц- птиц даже в зоопарке.
- В зоопарк не хочу, мечтаю простой крестьянской девицей на свободе, в деревне пожить. Верится, что мы обязательно встретимся.
- Всё бывает, даже то, чего быть не может.
Махнула крыльями дева-птица, оказался Тимоша под старой ракитой на берегу родной Тверцы. Навстречу шла из леса с кузовком черники незнакомая девица. На головке, короной, венок из цветов жёлтых полевых. Пошли двое своими дорогами, да неспокойно на душе у парня, всё вспоминал Тимоша, где встречал девицу- красу с короной на головке, у которой глаза с поволокой. Вспомнил, понял, что сказку нашёл и встретил свою судьбу.