ДВА ЦАРСТВА
Майкл Хортон
В последнее время, в частном порядке и публично, меня заваливали вопросами, касающимися доктрины двух царств, а именно о различии между небесным Царством Христа и царствами мира сего. Было задано много хороших вопросов, но также появилось много глупых карикатур, чего и следовало ожидать. Мой коллега из Вестминстерской семинарии в Калифорнии, Дэвид Ван Друнен написал книгу, которую Crossway собирается выпустить этой зимой, и полномасштабное историческое исследование двух царств в реформатской традиции, которое будет опубликовано Эрдманом, будут намного более полезными, чем эти мимолетные замечания. Тем не менее, я хочу ответить кратко на несколько доминирующих реакций на эту концепцию. Некоторые христиане могут не согласиться с самими этими вопросами, но важно иметь дело с реальными позициями, а не с врагом из соломы.
Вопрос 1. Разве это не лютеранское учение?
Нет, Два царства - это не исключительно лютеранский взгляд. Любая хорошая, стандартная история христианской политической этики (как "От Иринея к Гроцию" О'Донована) показывает, что этот мотив можно найти у Отцов Церкви, особенно у Августина, он проходит в модифицированных версиях через все Средневековье и находит энергичную защиту не только у Лютера, но и у Кальвина и других реформаторов. Сам Августин был скорее человеком «одного царства», разделяя со своими собратьями-христианами уверенность в том, что Константин прекратил преследования и принял христианство как религию империи. Тем не менее, видимо, горький опыт падения Рима (когда язычники упрекали христиан в том, что это вызвано отказом от старых богов) подтолкнуло его к тому, что Августин переосмыслил отношения между двумя царствами. Он проследил «два семени» после падения, одно от Каина (строителей цивилизации), а другое до воссоединения культа и культуры в теократии Ветхого завета и их разделения снова в изгнании. Этика Нагорной проповеди Иисуса заметно отличается от Ветхого Завета, который Бог даровал Моисею на горе Синай. Сейчас не время изгонять врагов Божьих, но время молиться за них и проповедовать Евангелие. Это эра прощения и благодати, а не суда.
«Христианский мир» (слияние двух царств) - иллюзия, на которую может претендовать империя, применяя к себе условные обетования, которые Бог дал уникальной теократической нации Израиля. Кальвин не раз утверждал, что эти законы были даны исключительно Израилю и больше не являются обязательными для христиан и христианских государств. «Христианский мир» - это привычка, которую можно создать, когда церковь пользуется благосклонностью государства, а государи ставятся на царство с религиозными церемониями, как Давид и его наследники.
Поэтому неудивительно, что христиане предпочитают «одно царство», когда ветер истории на их стороне(или так кажется, по крайней мере), и «два царства» возвращаются, когда церковь преследуется или больше не является привилегированной. Некоторые христиане сегодня враждебны к идее двух царств, потому что она подрывает некоторые аспекты культурной идентичности. Америка христианская нация, но сегодня она теряет свою иудейско-христианскую идентичность. Нам нужно обновить наш национальный завет с Богом. Вот идея, которую я слышу от некоторых братьев и сестер, от души реагирующих на эту концепцию. По иронии судьбы многие либеральные протестанты реагируют на нее по тем же причинам. Если царство Христа нельзя отождествлять с работой церкви по преобразованию обществ, культур, экономик и политических порядков, то где же оно вообще?
Я не говорю, что единственная причина, по которой доктрина двух царств непопулярна среди христиан - это смутное, но символически мощное культурное доминирование. Тем не менее, история вынуждает предположить какую-то связь с политическими ветрами времен. При всем уважении к лютеранам именно кальвинисты наиболее решительно выступали за независимость церкви от государства в Женеве, Лондоне, Амстердаме и других местах, и защищали религиозные свободы. По крайней мере, среди евангельских протестантов кальвинисты участвовали в споре с квакерами и деистами о разделении церкви и государства. Обученный под руководством пресвитерианина Джона Уизерспуна (подписавшего Декларацию независимости) Джеймс Мэдисон использовал в своей ситуации аргумент от двух царств. На самом деле он считал, что история утверждает, что церковь наиболее здорова, когда она меньше всего зависит от государственной поддержки.
Ясно, что Лютер четко, смело провел разницу между двумя царствами, чего так и не сделал Кальвин. Но оба они выступили против радикальных анабаптистов, которые пытались взять власть над городами во имя тысячелетнего царства Христа! Кальвин написал явно о «двух царствах" во времена правления воскресшего и вознесенного Христа, одно из которых правит через общую благодать и моральный закон, а другое - через спасительную благодать и Евангелие. Ни лютеране, ни кальвинисты не были вполне последовательны в разработке своих теорий, но доктрина двух царств имеет существенное значение во всей истории Церкви.
Вопрос 2. Разве это не индивидуализм? Представление о двух царствах порождает индивидуалистический и пассивный взгляд на роль Церкви в жизни в Царстве сегодня.
Эта озабоченность основана на предположении, что церковь как совокупность исповедующих христиан - это то же самое, что и церковь, как учреждение, основанное Христом для проповеди, крещения, причастия, оглашения и воспитания учеников. В перспективе Реформации Христос создает Свою Церковь силой Своего Духа через Слово и Таинство. Это Его Царство благодати. И все же это царство благодати еще не будет царством славы и силы, пока Христос не вернется. До тех пор, общая благодать Божья восполняет нужды верующих и и неверующих, верующие служат вместе со своими неверующими соседями в предопределенном Богом призвания, которое способствует общему благосостоянию, а не спасению грешников. Да, это правда, мы спасены, просто приняв Христа и все Его блага. Вот почему вера приходит через проповедь Евангелия. Мы слышим Благую Весть, и Бог подтверждает Свое обетование в крещении и Вечере. Наши действия на этой встрече - ответить: "Да и аминь!" всему, в чем Бог поклялся, славить Бога, от Которого исходят все благословения, и изменяться как персонажи в разворачивающейся драме Бога. Через служение посланников Божиих мы разбросаны по миру как соль нового творения. Место для наших добрых дел, нашей деятельности, нашего служения - в первую очередь мир, а не множество церковных «служений».
Наш Господь доверил Марии выбрать «лучшую часть», когда она села у ног Иисуса услышать, как Он научил ее тому, кем Он был и что Он сделал, в то время как Марфа отругала свою сестру за то, что та заставила ее делать всю работу по дому. Есть время, чтобы получить, а затем есть время, чтобы раздать дары, которые нам подарили. Наши добрые дела являются в мире через наши обычные призвания, где бы ни нуждались наши соседи (как верующие, так и неверующие).
Вопрос 3. Как насчет Царства Христова сегодня?
Мы закончим, рассмотрев одно из самых значительных возражений против учения о двух царствах: оно отрицает присутствие Царства Христа сегодня. Это что-то вроде диспенсационализма: давайте просто подождем, пока Иисус вернется, зачем Его сторонникам заботиться о том, чтобы изменять культуру здесь и сейчас?
Многое сводится к тому, как мы соотносим «уже» Царства Христа с «еще не», то есть с тем, что еще впереди. Я недавно прочитал сообщение в блоге, где автор сказал, что диспенсационализм - это единственное, что в кальвинизме удалось осудить как ересь в ХХ веке. Я написал достаточно критических замечаний по этому способ чтения Библии, чтобы рассеять любое законное подозрение в том, что я диспенсационалист. Тем не менее, я думаю, что этот блоггер попал в точку. Есть некий американский протестантский активизм (подпитываемый особенно Чарльзом Финни и ривайвелистским наследием), который рассматривает моральные, культурные и социальные реформы как основное дело церкви. Если диспенсационализм отвергает«уже» царства Христа, то противоположная ошибка - преуменьшение «еще».
Обратите внимание, что во всех Евангелиях Христос Царь действительно присутствует со Своим Царством. Что при этом происходит? Изгои, проститутки и другие грешники прощаются и приветствуются, чтобы сесть за стол с Авраамом, Исааком и Иаковом. Даже исцеления являются знамениями откровения Христа о Царстве главным образом как служении спасения от греха, смерти и ада. Здесь Сам Царь с Его Царством, и мы могли бы ожидать, что знамена будут развернуты, а нечестивцы и угнетатели (кого бы мы ни идентифицировали как таковых) изгнаны и уничтожены. Конечно, если когда-либо в этом мире мы должны были ожидать полного превращения царств века сего в Царство Христа, это было бы в земном служении Христа. И все же Он просто проповедует Евангелие, прощает грешников, исцеляет больных и идет на Крест.
Мы также не находим в новозаветных посланиях план христианской экономической или политической жизни, всеобщего исцеления и гигиены или христианской теории искусства. Нам повелевается просто жить благочестивой жизнью в настоящем, как родители, дети, супруги, работодатели и работники, заботясь о нуждах святых, регулярно участвуя в публичном собрании тела Христова и молиться за наших правителей. Это не означает, что мы не можем быть призваны к чрезвычайным - даже героическим - актам служения или(особенно в демократической республике) осуществлять наши законные права на защиту справедливости и участвовать в акты благотворительности за пределами общения святых. Слава Богу за Уильяма Уилберфорса, который благодаря христианским убеждениям начал дело, положившее конец работорговле в Англии. Слава Богу за верующих, которые были великими учеными и помогли создать лучшие лекарства и другие достижения разума. Но Бога следует также поблагодарить за бесчисленное множество верующих, которые просто стремились выполнять свои повседневные обязанности родителей, соседей, работников, волонтеров и друзей. Абрахам Кайпер говорил о «маленьких людях» Царства, приводя примеры своих прихожан. Пожилая женщина привела его ко Христу, хотя он был ее пастором, тогда еще либералом. Нам все еще понадобятся правительственные и частные агентства по оказанию помощи, но обществу было бы полезнее, если бы христиане проводили больше времени в своем обычном призвании, в заботе, если у них есть стареющие родители и растущие (возможно, физически или умственно отсталые) дети, будучи хорошими соседями и выполняя свое призвание на работе с замечательным мастерством и преданностью.
Кроме того, нехристиане также могут быть причислены к великим героям. Кальвин красноречиво говорит о работе Духа в том, чтобы доносить истину, добро и красоту в земных делах для мира через язычников, приносящих пользу всем нам. Было бы неблагодарностью к Духу, говорит он, если мы проигнорируем эти дары. Так что в этих актах любви и служении нашим ближним мы не одиноки. Это Божьи дары, но Церковь - не их институт. Это не Ротари Клуб, ЮНИСЕФ или группа политических действий. Видимая церковь - это Божье средство для того, чтобы принести Его спасительную благодать до края земли.
Допустим, сегодня снова День Господень. Это была долгая неделя прославления и наслаждения Богом в мире исповедания грехов и получения Божьего прощения за неудачи. Теперь мы должны приступить к публичному обновления Божьих обетований для нас. Пришло время прийти и сбросить наш груз и найти во Христе истинный покой для наших душ. Но, увы, пастор предпочел на этой неделе другое. Он человек с планом и воображает, что овцы Христа - армия добровольцев. Итак, вот усталая мама, разочарованный папа с неутешительными делами на работе, пожилая женщина, которая задается вопросом, почему Бог все еще оставляет ее на земле, чтобы страдать от изнурительной боли; вот подросток, который сомневается в себе и своей вере, даже в том, что Бог существует. Но пастор собирается отложить задание, которое он получил от своего Учителя, позвонить этим людям, чтобы изменить их мир или, по крайней мере, их окрестности. Даже если эта церковь полна архитекторов, банкиров, чиновников, градостроителей, экономистов - может ли она достичь цели, которую этот пастор только что поставил перед людьми под его опекой? В таком случае пастор упускает несколько важных библейских моментов. Мы живем здесь и сейчас. Светские царства не только остаются светскими (хотя мы все еще участвуем в них); мы сами по-прежнему одновременно оправданы и грешны. Мы не преображены достаточно, чтобы договориться о том, как будет выглядеть преображенный мир во всех деталях, а тем более реализовать его идеально.
Представьте некий международный евангельский конгресс, где должен был быть разработан план преобразования мира. Сколько времени на нем уйдет на словесные бои? Я был на христианских конференциях, где теологи, философы и пасторы представляли свои императивы для нового мирового порядка и христианские экономисты тушевались, когда им начинали перечислять фактическую путаницу и непоследовательность, а тем более нелепицы в их аргументах. В это промежуточное время даже нехристианский экономист или работник хосписа, который по-настоящему заботится о людях, скорее будет истинным ближним для страдальцев, чем многие деловые христиане с большими планами, которые непрактичны или неосведомлены.
Так в чем проблема для нашего времени? Почему христианские экономисты не должны работать вместе со своими нехристианскими партнерами для поиска решений? И почему христианские добровольцы должны служить в стороне от своих нехристианских коллег по хоспису, Корпусу мира или Лиге защиты детей? Почему все должно быть «христианским»? Почему мы должны превращать Божье служение в съезд политической партии? Я помню, как спрашивал у генерального секретаря ВСЦ, почему эта организация до сих пор придерживается своего старого лозунга: «Доктрина разделяет, служение объединяет". Рассмеявшись, он ответил: "Нет! За десятилетия мы узнали, что как раз служение разделяет. Некоторые думают, что капитализм - это путь вперед, в то время как другие настаивают на социализме. Пирог можно резать как угодно. Но потом мы нашли, что когда мы возвращаемся к разговору о Никейском Символе веры или о чем-то подобном, есть, по крайней мере, чувство, что люди возвращаются в комнату и садятся друг с другом, чтобы снова поговорить".
Пастыри не уполномочены создавать свои собственные планы для преобразования, но являются слугами Слова. Там, где Писание ясно говорит, должны говорить они. Там, где оно молчит, им следует держать при себе свои личные мнения и, возможно, мотать на ус выводы. Конечно, мы призваны проповедовать весь совет Божий: не только Евангелие, но закон, включая его третье использование в христианском послушании. Этого достаточно, чтобы занять наше молитвенное место в мире, без принятия поручений, которые Бог никогда не давал. Мы не призваны изменить мир - и даже наших ближних. Мы не призваны привести миллионы к Иисусу Христу. Мы призваны быть верными своим призваниям на работе, дома, в наших кварталах и в свидетельстве людям, которых Бог каждый день посылает к нам самым обычным образом.
Однажды это Царство охватит все аспекты существования мира. В нем нет тиранов, нет боли, нет болезней, нет несправедливости, нет бедности, нет идолопоклонства, нет угнетения. Из царств этого мира будет сделано Царство нашего Бога и его Христа, и Он будет царствовать вечно. Однако сейчас Иисус собирает гостей для своего праздника, прощая, оправдывая, призывая, восстанавливая и посылая служить другим. Царствование Христа в благодати через Великое поручение - это не заминка в Божьем плане. Его правление во славе, начиная с Его возвращения для суда и окончательного завоевания всей земли, будет вечным.
Конечно, мы живем сегодня в свете этой надежды на будущее. Перефразируя Павла (Рим.8.18-25), мы являемся управляющими Божьей земли, а не просто потому, что Бог создал мир и нас, как ее хранителей в прошлом, но и потому, что все творение однажды разделит славную свободу детей Божьих. «Ибо в этой надежде мы были спасены» (Рим.8.24), и все же мы еще живем в настоящем, как те, кто еще не видит всех вещей, видимых Христу, и слишком знаком с противостоянием мира, плоти и дьявола. "Ибо кто надеется на то, что он видит? Но если мы надеемся на то, чего не видим, мы ждем этого с терпением". Внутренний Дух порождает в нас стремление ко Христу. Мы не строим царство, но получаем его (Евр.12.28). Даже наша жизнь в мире, в нашем призвании и свидетельстве нашим ближним, не переносят будущее совершенное Царство в настоящее. Скорее, это Божье средство расширения Его господства в благодати, в то время как мы ждем с надеждой Его возвращения во славе.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn