НАЗВАНИЕ СЦЕНАРИЯ: "АНТИЛЮДИ".
ФОРМАТ: игровой полнометражный фильм.
ЖАНР: фантастический триллер.
ХРОНОМЕТРАЖ: 90 мин.
РЕФЕРЕНСЫ: "Чужие среди нас", "Груз 200".
ЦЕЛЕВАЯ АУДИТОРИЯ: 18+.
СТЕПЕНЬ ГОТОВНОСТИ: написан.
КОНТАКТЫ: loktin0364@gmail.com
ЛОГЛАЙН: Молодая мать-одиночка с дочерью приезжает в закрытый город погостить у знакомой. Когда дочь похищают, мать её ищет, несмотря на бездействие следователя и полиции. С помощью сестры — помощницы прокурора — мать узнаёт о пропавших детях других приезжих и о секретной лаборатории, которая клонировала вымершего "денисовского человека".
ТЕМА: самопожертвование матери ради ребенка.
СЦЕНАРИЙ
[Здесь опубликована половина киноповести; у автора есть полный сценарий, написанный в "американском" формате.]
Все события и персонажи вымышлены, любые совпадения случайны.
Я серьёзно убеждён,
что миром правят
совсем сумасшедшие.
Лев Толстой
Было 14 июня 2019 года. До полнолуния оставалось три дня.
Дело происходило в России, под Москвой.
Днем автомобиль "Хёндэ Гетц" ехал по автомагистрали в транспортном потоке.
В ехавшей машине за рулем сидела Вера — лет двадцати пяти, в джинсовом костюме. Справа от нее на кресле ерзала девятилетняя Даша в футболке и джинсах.
По радио звучал голос диктора:
— Угроза войны между Россией и Соединенными Штатами становится реальностью. К Сирии подошли корабли ВМФ США, вооруженные крылатыми ракетами. Американцы наносят ракетные удары по сирийским войскам, которые наступают в провинции Идлиб при поддержке российских военных с применением химического оружия.
Встревоженная Вера выключила радио, произнесла:
— О, боже... Лишь бы войны не было.
— Мам, — сказала Даша, — я терпеть устала. Долго ещё?
— Скоро приедем, Даш... Скоро приедем.
Автомобиль Веры проехал мимо дорожного указателя «ЗАТО "КРАСНОЗНАМЕНСК"», который стоял перед съездом.
Машина повернула с автомагистрали на шоссе.
Вскоре автомобиль Веры ехал по шоссе среди лесов.
Миновав знак-указатель "ЗОНА ДЕЙСТВИЯ КПП. ВЪЕЗД СТРОГО ПО ПРОПУСКАМ", машина подъехала к зданию контрольно-пропускного пункта Краснознаменска.
Автомобиль остановился перед решетчатыми воротами в заборе из бетонных плит, опутанном колючей проволокой. Рядом стояла пара противотанковых "ежей". У ворот прохаживались двое солдат с автоматами Калашникова за плечом.
В машине Вера, сидя за рулем, сказала по смартфону:
— Наталья Ивановна, мы подъехали.
— Вижу, — раздался женский голос из смартфона.
С противоположной стороны к воротам подошла Наталья Ивановна — лет пятидесяти, одетая со вкусом. Улыбаясь, она поманила Веру к себе.
Вера вышла из автомобиля, подошла к воротам, через решетку вручила Наталье Ивановне свой паспорт и маленькую фотографию.
Наталья Ивановна подошла к окну для приема заявлений, над которым была прикреплена вывеска с надписью: "БЮРО ПРОПУСКОВ". Подала в окно письменное заявление, приложив к нему паспорт и фотографию Веры.
Сотрудница бюро наклеила фото на пропуск.
Ворота раскрылись. Автомобиль Веры въехал на территорию контролируемой зоны, остановился. Вера вышла из машины, подошла к окну бюро, получила пропуск.
Вскоре автомобиль Веры ехал по городской улице.
За рулём ехавшей машины сидела Вера, справа от неё — Наталья Ивановна, на заднем сиденье — Даша.
Вера осматривала улицу, застроенную многоквартирными домами. Она видела, как по дорожке едут велосипедисты, на площади старухи торгуют зеленью.
Заметив шедших по тротуару таджиков-мигрантов, Вера спросила:
— Какой смысл в пропусках, если здесь — куча мигрантов?
— Военные до абсурда всё доводят... — сказала Наталья Ивановна. — Зато у нас машины не угоняют. Две недели можете жить и не бояться.
Вера улыбнулась.
Позже в магазинчике Вера, Даша и Наталья Ивановна, стоя у прилавка, укладывали продукты в пакеты.
Полная продавщица пробила чек на кассовом аппарате.
Небольшой телевизор транслировал выпуск новостей.
— В Сирии под удары американских крылатых ракет попали системы ПВО России, — говорил диктор, — погибли десятки российских военных. Министерство обороны заявило, что квалифицирует смерть военных в качестве акта агрессии, оставляя за собой право на ответный удар. Мир замер в ожидании войны между Россией и США.
Встревоженная Вера, глядя на экран телевизора, качала головой.
Вскоре Вера, Даша и Наталья Ивановна с полными пакетами в руках вышли из магазинчика, расположенного на окраине коттеджного поселка. Погрузив пакеты в багажник, они сели в автомобиль. Вера завела двигатель.
Машина тронулась с места, уехала по улице поселка в сторону леса.
Позже Наталья Ивановна, Даша и Вера с кошкой на руках вышли из задней двери коттеджа на садовый участок, где был припаркован автомобиль "Хёндэ Гетц".
Наталья Ивановна держала в руке лист бумаги с земельным планом.
Указав на соседний коттедж, она сказала:
— Там живет Евгения. Она у меня сотку земли отняла. Незаконно.
Глядя на дом Евгении, Вера гладила кошку
Наталия Ивановна подвела Веру к забору, показала ей земельный план.
— Геодезисты участок мой измерили. Вот заключение: граница проведена неверно. Забор надо в ее сторону переносить метра на два.
На соседнем участке из-за ограды показалась женщина лет пятидесяти в рабочем комбинезоне. В руках она держала садовую тяпку.
Женщина весело посмотрела на Веру, сказала:
— Наташ, успокойся уже.
Наталья Ивановна сердито взглянула на женщину.
— Женя, даю тебе две недели. Когда вернусь, забор должен быть передвинут. Или я в суд пойду.
— А смородину тоже передвигать? — спросила Евгения.
— Твоя смородина, — сказала Наталья Ивановна. — Ты и решай.
Евгения покачала головой, принялась рыхлить тяпкой грядку.
Наталья Ивановна вручила Вере связку ключей от дома.
— Ну, девочки, живите. А я в Сочи полетела.
— Удачного вам отдыха, — сказала Вера.
Вскоре перед забором садового участка Вера и Даша стояли, махая руками Наталье Ивановне, которая уселась в легковом автомобиле-такси.
Наталья Ивановна им улыбнулась. Водитель завел двигатель.
Машина тронулась с места, уехала по улице коттеджного поселка.
Вера и Даша проводили уезжавшее такси взглядами.
Позже на садовом участке позади коттеджа Вера и Даша жарили шашлык на мангале, переворачивая шампуры с мясом.
Из-за ограды соседнего участка выглянула Евгения, спросила:
— Девочки! А вы — родственницы Наташи?
— Нет, — сказала Вера. — Я с ней весной подружилась, на семинаре для бухгалтеров. По интернету общались.
— А что вы здесь делаете?
— Наталья Ивановна предложила нам у неё пожить, пока она уедет на море. Будем кошку её кормить. У меня как раз отпуск и денег мало.
— А вы откуда?
— Из Москвы.
— Ну, — Евгения улыбнулась, — летом лучше здесь, чем в Москве.
Вера тоже улыбнулась.
— На шашлык заходите.
Вечером на садовом участке позади коттеджа Вера, Даша и Евгения сидели на раскладных креслах за столиком, на котором стояли откупоренная бутылка вина, пластиковые стаканы, тарелки с остатками шашлыка.
— Даш, — сказала Вера, — умываться и спать.
Даша встала, ушла в коттедж.
Евгения взяла бутылку, разлила вино по стаканам, спросила:
— Как думаешь, мне забор передвигать?
— Я бы передвинула, чтоб не ссориться... — сказала Вера. — Вы здесь давно живете?
— Пять лет уже. А сократили меня лет десять назад, в рамках реформы военной медицины.
— Мама моя военврачом была. Ее тоже сократили. Устроиться она так и не смогла. Переживала. От инсульта умерла... Странная реформа.
— Это был разгром военной медицины... Квартиру в Москве я продала, дом здесь купила. Живу за счет аренды. Замужем не была. Детей нет.
— А я в шестнадцать родила, по залету, — сказала Вера. — Первая любовь, блин... Дашин папа слился, как узнал, что я залетела... Хотела аборт сделать, но мама отговорила, слава богу.
Евгения покивала.
— Сеструха моя Надя в двадцать два залетела, — продолжала Вера. — Аборт сделала. Карьера у неё была в прокуратуре. А потом у неё бесплодие нашли, из-за аборта.
— Бывает... — сказала Евгения. — Мужик-то у тебя есть?
— Нет... Давайте за то, чтоб войны не было.
Вера и Евгения "чокнулись" стаканами, выпили вино.
Ночью в комнате коттеджа Вера и Даша спали под двумя одеялами на кровати. Даша заворочалась, проснулась, разбудила Веру.
— Мам, — тихо сказала Даша, — писать хочу.
— Иди, — Мария перевернулась на другой бок.
Даша встала, вышла из комнаты в коридор, подошла к туалету, включила там свет. За стеной дома раздался топот, словно кто-то пробежал по садовому участку. Даша замерла, прислушалась. Вернулась в комнату, прошептала:
— Мам, там бегает кто-то. Мне страшно.
Открыв глаза, мать посмотрела на дочь, села на кровати.
— Не выдумывай, Даш.
— Послушай, — Даша подошла к приоткрытому окну, затянутому противомоскитной сеткой.
Вера прислушалась. Через окно с участка донесся топот бежавшего человека, затем — шум, словно кто-то большой перелез через забор.
Вера достала из тумбочки травматический пистолет "Оса", встала.
— Жди здесь. Не выходи.
Вскоре Вера в халате, с травматическим пистолетом и включенным фонариком в руках, вышла из задней двери коттеджа на садовый участок.
В небе светила почти полная луна. Раздавалось стрекотание насекомых.
Из леса, темневшего неподалеку, доносилось ночное пение птиц.
Со стороны забора донесся топот убегавшего человека.
Вера посветила фонариком на ограду, никого не увидела. Испуганно осмотревшись, она спросила:
— Кто там?
Никто не ответил.
Постояв, Вера ушла в коттедж, заперла дверь.
Следующим утром, 15 июня, — до полнолуния оставалось два дня, — на кухне коттеджа Вера, стоя у газовой плиты, ложкой помешивала варившийся в кастрюле суп. Даша сидела за столом и неумело терла морковь.
Кошка пила воду из поилки.
Вера подошла к Даше, отобрала у нее терку с морковью, сказала:
— За хлебом сходи. Где магазин, помнишь?
Позже на улице коттеджного поселка Даша шла по тротуару, неся в руке пакет с хлебом.
Впереди Даши ковыляла седая старуха в очках, с сумкой в руке. Она сутулилась так, что лица её никто не видел. Приглядевшись, можно было бы с трудом узнать в ней Наталью Ивановну — в парике, переодетую, загримированную.
По улице проехал автомобиль "Киа Рио".
Когда Даша обогнала старуху, та остановилась, сказала:
— Девочка...
Даша тоже остановилась, оглянулась на старуху.
— Девочка... — старуха страдала одышкой, — помоги сумочку донести. Мне тут недалеко. А то сил нет... совсем.
Даша взяла у старухи сумку, пошла рядом с ней.
Позвонил Дашин смартфон. Даша перехватила обе сумки в одну руку, свободной рукой достала трубку, ответила:
— Да, мам.
— Даш, — раздался из телефона голос Веры, — прости, забыла. Купи еще сметану.
— Хорошо, мам.
Пока Даша разговаривала по смартфону, старуха от неё чуть отстала и словно преобразилась. Оглядевшись, она надела на руки резиновые перчатки, достала из кармана шприц с жидкостью.
Когда Даша убирала смартфон, старуха схватила ее за плечо, шприцем сделала укол ей в руку.
Даша ойкнула, выронила смартфон и сумки, упала.
Старуха убрала шприц, подняла сумки, схватила Дашу за ногу, волоком оттащила ее в кусты. Выйдя из кустов, она подняла Дашин смартфон, выключила его, выбросила на проезжую часть.
Старуха вернулась в кусты, стала на колени, достала из своей сумки мешок, натянула его на бессознательную Дашу. Завязав мешок шнуром, она достала пакетик, разорвала его, рассыпала по земле молотый перец.
Позже на кухне коттеджа Вера расхаживала вперед-назад и звонила по смартфону, из которого звучал голос автоответчика: "Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети".
Вскоре Вера быстро шла по улице коттеджного поселка.
...Войдя в магазинчик, Вера подошла к стоявшей за прилавком полной продавщице, сказала:
— У меня дочь пропала. Вчера со мной девочка была. Вы ее видели?
— Заходила, — продавщица покивала. — Хлеб брала.
— Когда?
— Час назад... Может, минут пятьдесят.
— Домой не вернулась. Куда она пошла? Знаете?
— Нет.
— Она говорила что-то?
— Да нет.
— А с ней кто-то был?
Пожав плечами, продавщица отвернулась к небольшому телевизору, на экране которого транслировалось выступление военного аналитика:
— Согласно Военной доктрине России, мы оставляем за собой право использовать ядерное оружие в ответ на применение против нас ядерных и других видов оружия массового уничтожения. В Сирии Соединенные Штаты не используют ядерное оружие. Но я боюсь, развитие ситуации может выйти из-под контроля.
— Я ей звонила, — сказала Вера. — C ней кто-то был.
Вскоре Вера вышла из магазинчика на окраине коттеджного поселка, огляделась. Мимо нее проехал автомобиль "Форд Фокус".
Вера устремилась по тротуару вдоль ряда коттеджей, закричала:
— Даша!.. Даша!
Со стороны садовых участков донесся лай собак.
На крыльцо ближайшего коттеджа вышла толстая женщина.
Подбежав к забору, Вера крикнула толстой женщине:
— Вы девочку видели?! Час назад?! Здесь девочка проходила?!
— Чего орешь-то? — спросила толстая женщина. — Пьяная, что ли?
Вера бегом догнала шедшего впереди старика, спросила у него:
— Вы девочку видели? Час назад? Здесь девочка проходила?
Старик, растерянно глядя на Веру, покачал головой.
Вера быстро пошла по тротуару. На ходу она достала смартфон, нашла в нем номер Натальи Ивановны, позвонила ей, поднесла трубку к уху:
— Наталья Ивановна, здравствуйте. Даша пропала... Не знаю. Телефон отключен... Час назад за хлебом пошла... Нет. На улице ее нет.
Вера тихо заплакала.
Из смартфона раздался голос Натальи Ивановны:
— Вер, успокойся. Я только в Сочи прилетела. Ну, не могу же я взять и вернуться... Успокойся. Даша найдется. В полицию звони по "сто-два".
На ходу Вера набрала в смартфоне номер "102", позвонила.
Из трубки раздался голос:
— Оператор дежурной части Петровская Ирина Анатольевна.
Вера сказала по смартфону:
— У меня дочь пропала, час назад примерно.
— Ваша фамилия-имя-отчество?
— Климова Вера Сергеевна.
— Адрес?
— Улица Лесная, дом... дом двадцать три.
— Имя и возраст дочери?
— Дарья Климова, девять лет.
— Ваше сообщение принято. Вам надо подать заявление о пропаже дочери в дежурную часть ОВД. Принесите ее свидетельство о рождении, фотографию и обувь, которую она носила.
— Я не местная, — сказала Вера. — Из поселка в ОВД как проехать?
Позже в комнате коттеджа Вера положила в сумочку свидетельство о рождении Даши, ее фотографию, достала из шкафа туфельку.
Вскоре Вера с сумкой и туфелькой в руке выбежала из передней двери коттеджа, распахнула ворота в заборе.
Сев за руль автомобиля "Хёндэ Гетц", она бросила сумку и туфельку на сиденье, завела двигатель.
Машина тронулась с места, выехала через ворота на улицу коттеджного поселка.
Днем в кабинете отдела внутренних дел Краснознаменска за столом сидели Вера и младший лейтенант полиции лет двадцати пяти. На столе стоял компьютерный монитор, лежали папки с документами и Дашина туфелька.
На стене висел портрет президента России.
Вера теребила в руках носовой платок и тихо плакала.
— Успокойтесь, — сказал лейтенант. — Девяносто процентов детей мы по горячим следам находим. И дочь ваша найдётся... Сим-карта Даши на вас оформлена?
Вера покивала, вытерла слезы платком.
— Сделаем запрос оператору, — продолжал лейтенант, — пробьём мобилу по геолокации. В салоне связи возьмите детализацию её последних звонков. Отметьте там незнакомые номера и те, по которым Даша звонит.
Всхлипнув, Вера покивала.
Лейтенант положил перед ней лист бумаги и ручку.
— Напишите номер собственницы дома, номер классной руководительницы Даши и адреса Дашиных страниц в соцсетях.
Вера принялась записывать телефонные номера, сверяясь со списком контактов в смартфоне.
— Осмотрите вещи дочери, — продолжал лейтенант. — Возможно, найдутся подсказки... Проверьте одежду, ноутбук. Изучите переписку, историю браузера, на какие сайты она выходила. Позвоните ее классной руководительнице, узнайте телефоны одноклассников.
— Сделаю, — Вера записывала номера на листе бумаги.
— Если это похищение, преступники могут рассчитывать на выкуп? — лейтенант принялся печатать на клавиатуре, заполняя протокол.
— А что с меня взять? Работаю бухгалтером. Родственников богатых нет.
— Как думаете, может ли отец Даши быть причастен к ее исчезновению?
— Нет. Это невозможно.
Позже Вера вышла из здания отдела внутренних дел Краснознаменска, подошла к припаркованному автомобилю "Хёндэ Гетц", открыла дверцу, села за руль. Тихо расплакавшись, она достала смартфон, нашла в нём номер сестры Надежды, позвонила ей.
Тем временем в Москве, в спальне квартиры Надежды, на кровати голые девушка и мужчина совершали половой акт.
Девушкой была Надежда — лет двадцати семи, коротко стриженная, похожая на Веру. Она стояла на коленях, держалась за спинку кровати и стонала.
Партнёром её был Сергей — сорокалетний, тучный. В позиции "мужчина сзади" он совокуплялся с Надеждой, обхватив ее за бедра.
Позвонил один из двух смартфонов, лежавших на тумбочке.
Вздрагивая от толчков, Надежда взяла трубку, посмотрела на дисплей.
Сергей, продолжая толкать ее, прохрипел:
— Я же сказал, выключи мобилы на фуй.
— Это нерабочий, — сказала Надежда, вздрагивая от толчков. — Сестра звонит... Подожди, Сереж... Подожди. Вдруг что срочное.
Тяжело дыша, Сергей отпустил бедра Надежды, повалился на кровать.
Надежда села, ответила по смартфону:
— Да, Вер... Что?.. Когда?.. Заяву подала?.. Так, не реви. Еду к тебе... Пропуск закажи. Как подъеду, звякну... Хватит реветь, Вер!
Надежда бросила смартфон на кровать, вскочила, принялась одеваться.
— Чего стряслось-то? — спросил Сергей.
— Племянница пропала, — сказала Надежда. — Часа два назад... Дашенька моя пропала.
Вскоре из подъезда многоквартирного дома вышли Надежда и Сергей в прокурорских мундирах; на ней были погоны юриста 1-го класса, на нем — старшего советника юстиции.
На придомовой авто-парковке Надежда подошла к автомобилю "Хёндэ Солярис", открыла его, села за руль. Заведя двигатель, она вытащила из пачки сигарету. Щёлкнула зажигалкой, закурила.
Сергей подошел к машине, стал рядом с Надеждой, сказал:
— Не дрожи. Найдется твоя Даша.
— Серёж, — Надежда затянулась сигаретой, — если это похищение, шанс живой её найти — только в первые три дня... Так, всё, я погнала.
Надежда захлопнула дверцу машины.
Позже автомобиль Надежды ехал по шоссе среди лесов.
Миновав знак-указатель "ЗОНА ДЕЙСТВИЯ КПП. ВЪЕЗД СТРОГО ПО ПРОПУСКАМ", машина подъехала к зданию контрольно-пропускного пункта Краснознаменска, остановилась перед решетчатыми воротами, у которых стояли двое солдат с автоматами Калашникова за плечом.
В автомобиле Надежда, сидя за рулем, сказала по смартфону:
— Вер, я подъехала.
С противоположной стороны к воротам подошла заплаканная Вера.
Надежда вышла из машины, подошла к воротам, спросила у сестры:
— Есть новости?
Вера покачала головой.
Надежда достала из сумочки свой паспорт и маленькую фотографию, вручила их Вере через решетку.
Вера подошла к окну для приема заявлений в бюро пропусков, подала туда заявление, свой паспорт с пропуском, паспорт и фотографию Надежды.
Сотрудница бюро, сидевшая за окном, вернула документы Вере.
— По вашему заявлению пропуск оформить нельзя.
— Как нельзя? — удивилась Вера.
— Разовый пропуск оформляется по заявлениям жителей, имеющих постоянные пропуска. У вас — разовый. Сперва надо оформить постоянный.
— Сделайте мне постоянный.
— Предъявите документ о праве собственности на жилое помещение в Краснознаменске.
— Слушайте, я вчера приехала, по приглашению хозяйки дома.
— Пусть она подаст заявление.
— Она в Сочи улетела, на две недели... Ко мне сестра приехала, пропустите ее... Пожалуйста.
— Не имею права.
— Начальника позовите.
Сотрудница бюро нажала на кнопку. Раздался звонок.
Из здания контрольно-пропускного пункта вышел высокий лейтенант лет двадцати пяти, с повязкой дежурного на рукаве, произнес:
— Дежурный по КПП лейтенант Смирнов. Я вас слушаю.
— Ко мне сестра приехала, — сказала Вера. — Пропустите ее, пожалуйста.
— Мы не впускаем людей по заявлению лиц без постоянного пропуска. Если хотите его оформить, предъявите документ о собственности на жилье в Краснознаменске.
...Вера подошла к воротам, вернула паспорт Надежде.
— Пропуск не дают.
— Чего за хрень?.. — возмутилась Надежда.
— У меня тут жилья собственного нет, — сказала Вера.
Достав служебное удостоверение, Надежда подошла к зданию, постучалась в дверь.
Из здания вышел тот же лейтенант.
— Дежурный по КПП лейтенант Смирнов. Я вас слушаю.
Надежда показала ему служебное удостоверение.
— Климова Надежда Сергеевна, помощник прокурора. Пропустите.
— Мы не впускаем людей по заявкам лиц без постоянного пропуска.
— Ау, лейтенант. Я — помощник Дорогомиловского прокурора Москвы. Пропустить меня ты обязан.
Надежда попыталась, обойдя лейтенанта, войти на контрольно-пропускной пункт. Смирнов схватил ее за плечо, жестом дал знак рядовым.
Двое солдат подбежали, сняли с плеч автоматы, стали у входа в здание.
Смирнов оттолкнул Надежду от входа.
Надежда достала смартфон, нашла в нем номер, позвонила по нему.
— Сереж, говорить удобно?.. Меня в Краснознаменск не пускают... Потому что сестра не местная! Пропуск оформить не может!.. Да, да... Всё. Узнаешь — позвони.
С другой стороны ворот Вера тоже разговаривала по смартфону:
— Сейчас я на КПП... А вы скоро подъедете?.. Да, да, уже еду.
Убрав смартфон, Вера крикнула:
— Надя!
Надежда подошла к воротам, через решетку взяла Веру за руку.
— Звонил следователь, — сказала Вера. — Хочет ко мне домой приехать, допросить меня как потерпевшую... Я поеду.
Надежда пожала Вере руку.
— Давай, с богом.
Вера побежала к автомобилю "Хёндэ Гетц", припаркованному в стороне от контрольно-пропускного пункта.
Позвонил смартфон Надежды. Взяв трубку, она ответила:
— Да, Сереж.
— Пропуск оформим завтра, — раздался голос Сергея из смартфона. — Возвращайся. Есть плохая инфа по Краснознаменску. Не по телефону.
Надежда изменилась в лице.
Позже на кухне коттеджа Вера насыпала корм в кормушку, к которой подбежала кошка, принялась есть.
Через окно Вера увидела, как к забору подъехали два автомобиля "Рено Логан", остановились перед воротами.
Из машин вышли пятеро мужчин: трое из них были в полицейской форме; четвертый — лет тридцати, в мундире с погонами лейтенанта юстиции; пятый — лет тридцати пяти, в штатском. Человек в мундире держал в руке портфель.
Вскоре Вера вышла из передней двери коттеджа на садовый участок, проследовала к забору, открыла калитку. Двое мужчин — те, кто были в мундире и в штатском — прошли на участок.
— Климова Вера Сергеевна? — спросил мужчина в мундире.
— Да, — сказала Вера.
Мужчины достали служебные удостоверения, показали их Вере.
— Камышев Сергей Васильевич, — произнес мужчина в мундире, — следователь военного следственного отдела Следственного комитета по Краснознаменскому гарнизону.
— Петров Алексей Михайлович, — сказал мужчина в штатском, — оперуполномоченный отдела уголовного розыска. По факту пропажи вашей дочери возбуждено уголовное дело по части второй статьи сто пятой УК РФ "убийство малолетнего".
— Убийство? — испугалась Вера. — Даша убита?
— Нет, — сказал Камышев, — это обычная практика в таких случаях.
— Уголовка дает полномочия для розыска, — промолвил Петров.
Камышев достал из портфеля пакетик со смартфоном.
— Это мобильник дочери вашей?
— Кажется, да... — Вера смотрела на смартфон. — Нашли его где?
— Метрах в трехстах отсюда, — сказал Камышев, — на месте предполагаемого похищения... Надо осмотреть ваш дом и участок. С нами — следственно-оперативная группа: эксперт-криминалист, инспектор по делам несовершеннолетних, участковый.
— Осматривайте, — произнесла Вера.
Позже в гостиной коттеджа Вера и Камышев сидели за столом. Следователь оформлял протокол. В стороне мяукала кошка.
Петров и эксперт-криминалист расхаживали по дому.
Через окно было видно, как по садовому участку бродят инспектор по делам несовершеннолетних и участковый.
Вера подвинула Камышеву листы бумаги с распечаткой последних телефонных звонков Даши и списком номеров ее одноклассников.
— Детализацию я изучила. По незнакомым номерам Даша не звонила. Это номера ее одноклассников.
— Не думаю, — сказал Камышев, — что стоит опрашивать одноклассников о местонахождении Даши. Она вряд ли покинула город... Кинологи осмотрели место предполагаемого похищения, но собаки след не взяли. Там кусты посыпаны перцем... На улице камер наблюдения нет, зато на магазине есть. По этой камере мы нашли водителя, который проехал там в период с одиннадцати до одиннадцати пятнадцати. Мы просмотрели запись с его регистратора и вот что увидели...
Камышев достал смартфон, на дисплее которого показал Вере отрывок записи видео-регистратора автомобиля, проезжавшего по улице коттеджного поселка. Было видно, как по тротуару идет Даша, неся пакет с хлебом. Перед ней ковыляет седая старуха в очках, в руке которой — сумка.
Камышев поставил видео на паузу, спросил:
— Бабулю эту знаете?
— Нет, — сказала Вера.
— Раньше ее видели?
— Нет, — сказала Вера.
— Странно... — Камышев хмыкнул. — Участковые обошли район, опросили соседей — сорок человек. И никто эту бабушку не знает.
— Вы ее подозреваете? — спросила Вера.
— Предварительно, да... Мы проверили бывших зеков-педофилов. Таких в городе — двое, они опрошены, у обоих взяты образцы ДНК. Сейчас проверяем неблагополучные адреса... Кроме хозяйки дома у вас тут есть друзья?
— Нет, — сказала Вера.
— В приоритете версия похищения ради выкупа. Поэтому я вас прошу пока не размещать в соцсетях объявления о пропаже дочери. Мы думаем, скоро похитители выйдут на связь с требованием о выкупе. Лишняя шумиха может их спугнуть... К тому же, вам могут писать мошенники, которые, якобы, знают, где дочь ваша и готовы за деньги рассказать.
— Я хочу привлечь к поискам добровольцев из... — начала говорить Вера, но Камышев ее перебил:
— Волонтеров сюда военные не пустят. Это и не нужно. В поисках сто пятьдесят полицейских участвуют.
В гостиную вошел Петров, положил на стол пакет с Дашиной расческой, сказал Камышеву:
— В доме следов борьбы не обнаружено.
— Не обнаружено... — Камышев записал в протоколе.
— Зачем вы тратите время на дом? — спросила Вера.
— Детей редко похищают чужие, — Камышев заполнял протокол. — Чаще всего похищают те, кого дети знают и не боятся. Например, родители... Предлагаю вам пройти исследование на полиграфе.
— Что? — Вера покачала головой.
— Детектор лжи... — Камышев взглянул на Веру. — Вы согласны?
— Нет, — Вера встала. — Не хочу тратить время на детектор лжи.
Позже автомобиль "Хёндэ Солярис" Надежды ехал по автомагистрали в транспортном потоке.
В ехавшей машине Надежда, сидя за рулём, говорила по смартфону:
— Вера, следак сказал полную хрень. Если бы похититель хотел выкуп, он бы уже на тебя вышел... Нужно информационное давление. Когда он увидит, что Дашу ищут, он от неё избавится... Да не в смысле убьет её, а бросит!
Из смартфонадонесся плач Веры.
— Хватит реветь, Вер, — продолжала Надежда. — У нас всего три дня. Выложи объявления в соцсетях. Распечатай листовки и расклей их везде: на остановках, у подъездов, на столбах. Везде.
Вечером в комнате коттеджа Евгении Вера сидела за столом перед компьютерным монитором. Рядом стояла Евгения.
Принтер распечатывал листовки, на которых рядом с фотографией Даши было помещено объявление:
"КЛИМОВА ДАРЬЯ, 9 лет (2010 г.р.), г. Краснознаменск, Московская обл., 15 июня 2019 года вышла из дома в магазин и не вернулась. Приметы: рост 140 см, обычного телосложения. Одежда: футболка, джинсы, кроссовки. Просим сообщить информацию по телефону +7 (910) 434-03-64. ПОМОГИТЕ НАЙТИ РЕБЕНКА!"
— Спасибо вам, — сказала Вера.
— Завтра расклеить помогу, — Евгения положила руку на плечо Веры.
— Я сегодня поклею.
— Нет смысла. Утром дворники всё оборвут, они с шести утра до полудня работают. Лучше завтра клеить, часов с одиннадцати.
— Начну сегодня, — Вера встала. — Всё равно не усну.
Позже при свете кемпингового фонаря Вера стояла у коттеджа, записывая себя на видеокамеру смартфона.
— Ради бога, — говорила Вера, — верните мне дочь. Если вы украли мою девочку ради выкупа, в любом месте отпустите, я её заберу. Допрашивать её не буду, заявление из полиции отзову... Если у вас есть информация, где может быть Даша или кто её похитил, звоните в любое время, пишите в личку и на электронку.
На дисплее смартфона было видно, как Вера выкладывает видео-обращение в группе социальной сети "Краснознаменск — наш город!".
Тем временем в Москве, в кабинете здания прокуратуры, Надежда сидела за Т-образным столом, во главе которого восседал ее любовник Сергей. Позади него стояли шкафы с папками и российский флаг. На столе находилась табличка с надписью: "ПОСТНИКОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, ДОРОГОМИЛОВСКИЙ МЕЖРАЙОННЫЙ ПРОКУРОР ЗАО Г. МОСКВЫ".
На стене висел портрет президента России.
— Шестой ребёнок? — удивленно спросила Надежда. — Откуда инфа?
— От прокурора по надзору на режимных объектах, — сказал Сергей. — С января по май в Краснознаменске пропали без вести пятеро малолетних. Все — дети трудовых мигрантов. Твоя Даша — первая пропавшая русская. Но заметь, она тоже не местная.
— А чего все молчат?
— Говорить об этом запрещено. Подследственность изменена.
— То есть?
— Зам генпрокурора изъял уголовные дела у Следкома и передал в Московское ФСБ. По ходатайству чекистов. Материалы дел засекречены.
— Чего за бред? Это же не шпионаж... Зачем им пропавшие дети?
Сергей пожал плечами.
— А чем они это мотивируют? — спросила Надежда.
— Дела как-то связаны с госбезопасностью. Родители пропавших привлечены к административной ответственности и депортированы... В мае мигранты вывезли из города своих детей... Это ещё не всё...
Надежда изумленно смотрела на Сергея, который продолжал:
— Помнишь "висяки" о пропажах сирот в подмосковных приютах?
— Ну, ещё бы. Полсотни детей сгинуло.
— Пятьдесят один ребёнок за четыре года... Так вот, по оперативных данным, следы пропавших вели в Краснознаменск. С декабря полиция взяла детдома под охрану, и пропажи сирот прекратились. А в январе начали пропадать дети мигрантов уже в самом Краснознаменске.
Надежда изменилась в лице, встала.
— О, господи. Только не это... С пропуском помоги.
Позже перед зданием прокуратуры в ряду припаркованных машин стоял автомобиль Надежды "Хёндэ Солярис".
В машине за рулем сидела Надежда, справа от нее — Сергей.
— Поверить не могу, — сказала Надежда. — Кошмар какой-то.
Сергей вручил ей листик бумаги, на котором был записан номер телефона.
— Это собственник жилья в Краснознаменске. Скинь ему скан паспорта. Завтра же он тебе пропуск оформит. Только ехать туда не надо.
— Что надо, я сама решу.
— В мае один журналист, Игорь Щелканов, поехал в Краснознаменск. Собирал там инфу о пропажах детей. Чекисты его в лес вывезли и ноги ему переломали... Твоей сестре надо убраться оттуда как можно скорее.
— Сереж, чего ты несёшь? — возмутилась Надежда. — Без Даши Верка не уедет... Скинь мне контакты того журналиста.
Ночью в Краснознаменске Вера с висевшей через плечо сумкой, держа в руке пульверизатор с клеем, шла по освещенной фонарями улице.
Вера подошла к фонарному столбу, достала из сумки листовку с объявлением о пропаже ребенка. Она нанесла клей из пульверизатора на поверхность столба, наклеила листовку. Работая, она не замечала, как за ней наблюдает таджик в жилете работника коммунальных служб.
Когда Вера отошла, таджик подошел к столбу, прочитал наклеенное объявление, сфотографировал его на мобильный телефон.
Тем временем в Москве, в комнате квартиры, Надежда сидела за столом перед компьютерным монитором, на экране которого был открыт интернет-поисковик. Она напечатала в поисковой строке слова: "Журналист Игорь Щелканов", нажала "поиск".
Поисковик выдал ссылки. На первом месте находилась ссылка на видеозапись пресс-конференции, датированную 2007 годом.
Надежда включила видео.
На экране монитора было видно, как за столом с микрофонами восседает мужчина лет пятидесяти, в пиджаке и очках. На столе находится табличка с надписью: «ПРОФЕССОР КУДАШЕВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ, ФГБНУ "МЕДИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР"».
Перед ученым в конференц-зале сидели десятки публицистов.
Профессор Кудашев говорил через микрофон:
— Испанцы клонировали вымершего козерога, японцы хотят клонировать мамонта. Мы не должны отставать... Следующий вопрос.
В конференц-зале встал мужчина лет тридцати пяти, с нервным тиком лица, произнес через микрофон референта:
— Игорь Щелканов, журналист... "Денисовский человек" вымер тридцать тысяч лет назад. Какой смысл имеет его клонирование, кроме "освоения" госфинансирования?
— Вы не понимаете... — сказал профессор Кудашев. — Мы сделали огромную работу. Из костей выделен и расшифрован генетический код "денисовца", реконструировано ДНК. Анализ показал: люди скрещивались с "денисовцами"... Мы можем взять донорскую яйцеклетку и заменить человеческую ДНК в ее ядре на денисовскую. Потом яйцеклетку можно использовать как эмбрион для суррогатной матери. Нужна смелая женщина, которая согласится выносить плод.
— Зачем вообще возрождать "денисовца"? — спросил Щелканов. — Неужели в России нет других проблем?
— Если клонирование удастся, — сказал профессор Кудашев, — это будет научный прорыв мирового масштаба. Это поднимет престиж нашей генетики и всей страны на небывалую высоту.
Покачав головой, Надежда остановила видеозапись.
Позже в Краснознаменске в окнах коттеджа горел свет.
На кухне дома Вера, стоя перед раковиной, отмывала руки от клея.
Мяукала кошка.
Ночью в комнате коттеджа Вера спала под одеялом на кровати. Во сне она слышала приглушенные детские стоны. Ей снилось, как среди стонов она различает голос Даши, зовущий: "Мама... мама".
Стоны заглушило странное бубнение...
Вера вздрогнула, очнулась, села на кровати. Стерев пот со лба, она тихо заплакала. В коридоре мяукнула кошка.
Через приоткрытое окно с участка донесся топот бежавшего человека.
Всхлипнув, Вера посмотрела на окно, прислушалась.
Вскоре Вера в халате, с травматическим пистолетом "Оса" и включенным фонариком в руках, вышла из задней двери коттеджа на садовый участок.
В небе светила почти полная луна. В поселке было тихо.
Вера посмотрела на лес, темневший неподалеку.
За коттеджем раздался топот убегавшего человека.
Испуганная Вера посветила на угол дома, никого не увидела, крикнула:
— Уходите!.. Или я полицию вызову!
Никто не ответил.
Постояв, Вера ушла в коттедж, заперла дверь.
Вскоре Вера вошла на освещенную кухню коттеджа, положила травматический пистолет на стол. Налив воды в стакан, она достала из упаковки таблетку, проглотила её, запила.
Вера не видела, как позади нее за окном блестит пара красных глаз.
Она поставила стакан, взяла пистолет, выключила свет.
За окном горевшие глаза метнулись в сторону, исчезли во тьме.
Вера вышла из кухни в коридор, проследовала в комнату.
Между тем в Москве, в комнате квартиры Надежда сидела за столом, просматривая видеозапись интервью с Щелкановым от 21 января 2019 года.
На экране монитора было видно, как за столом с микрофоном сидит Щелканов — теперь лет сорока семи — и с нервным тиком лица говорит:
— После самоубийства профессора Кудашева руководство "Медико-генетического центра" утверждает, что у них нет ни проекта клонирования "денисовского человека", ни его финансирования... Но если они действительно возродили "денисовца", это приведет к массе этических проблем.
Надежда выключила видеозапись, вышла на свою страницу в социальной сети, где была размещена ее фотография в мундире. С помощью поисковика она нашла страницу Щелканова, отправила ему сообщение: "Мне надо поговорить с вами о пропажах детей в Краснознаменске".
Щелканов ответил: "Исключено. Эта тема меня больше не волнует".
Надежда ему написала: "Это не связано с моей работой. Сегодня в Краснознаменске пропала Даша Климова. Она — моя племянница".
Щелканов ответил: "Про Дашу Климову знаю. Мне прислали листовку из Краснознаменска. Чем докажешь, что ты — её тетя, а не фейк?"
Надежда открыла файловую папку с фотографиями, выбрала из них две, на которых она была запечатлена с Дашей. На одном фото она девочку целовала, на другом — обнимала. Надежда отправила снимки Щелканову, написала ему: "Давайте поговорим по телефону, скиньте ваш номер".
Щелканов ответил: "Не по телефону. Меня могут прослушивать".
Надежда ему написала: "Сейчас все на ушах из-за Сирии. Про вас забыли. Давайте встретимся утром, тайно. Назовите время и место".
Щелканов ответил: "Завтра, 11.00, бар на Фруктовой. Там будет ждать мой знакомый. Он проводит тебя ко мне".
Надежда удалила переписку с Щелкановым, вышла из соцсети.
На следующее утро, 16 июня, — до полнолуния оставался один день, — в Краснознаменске Вера с висевшей через плечо сумкой, держа в руке пульверизатор с клеем, шла по улице. Она подошла к фонарному столбу, достала из сумки листовку с объявлением о пропаже Даши.
Нанеся клей из пульверизатора на поверхность столба, Вера наклеила листовку.
Тем временем на другой улице Краснознаменска возле автобусной остановки Евгения, стоя перед стендом, наклеивала листовку с объявлением о пропаже Даши поверх других объявлений.
Между тем на улице Москвы Надежда в джинсовом костюме подошла к бару, огляделась, вошла внутрь заведения.
Вскоре в зале бара Надежда сидела у барной стойки, за которой стоял бармен, смотревший выпуск новостей по телевизору.
На телеэкране было видно, как с палубы авианосца взлетают военные самолеты; диктор комментировал:
— Авиация США наносит массированные ракетно-бомбовые удары по сирийским войсками в провинции Латакия, по российской авиабазе Хмеймим и российским кораблям на морской базе в Тартусе.
Надежда осмотрелась. Двое мужчин играли в бильярд; цокали шары.
В стороне за столиком сидел усатый таджик — лет тридцати, в костюме.
Достав смартфон, таджик посмотрел на дисплей, где была открыта фотография Надежды в мундире с ее страницы в социальной сети.
Таджик встретился с Надеждой взглядом, встал, прошел мимо нее. Жестом он показал ей следовать за ним.
Надежда встала, направилась за таджиком.
Они прошли по коридору мимо барной кухни.
Таджик остановился, сказал Надежде:
— Отключите мобилу.
Надежда достала смартфон, отключила его.
Вскоре Надежда и усатый таджик вышли из задней двери бара, проследовали по переулку к ряду припаркованных автомобилей.
Подойдя к легковой машине-такси, таджик открыл заднюю дверцу, жестом пригласил Надежду сесть. Она уселась на заднее сиденье рядом со Щелкановым. Захлопнув дверцу машины, усатый таджик уселся справа от водителя. Таксист-таджик завел двигатель.
Машина тронулась с места, проехала по переулку, свернула на улицу, затерялась в транспортном потоке.
...В ехавшем такси Надежда посмотрела на Щелканова, который с нервным тиком лица сидел бок о бок с ней. Ноги его были в гипсе. Между пассажирских кресел лежали костыли.
— Здравствуйте, — сказала Надежда.
— Привет, — Щелканов достал смартфон, на дисплее показал Надежде фотографию листовки с объявлением о пропаже Даши. — Вчера таджики прислали из Краснознаменска. Потому я с тобой и говорю.
Надежда, глядя на фотографию листовки, изменилась в лице.
Между тем в Краснознаменске Вера подошла к входу в подъезд многоквартирного дома, у которого висела информационная доска. Она увидела, что ее листовка частично сорвана и заклеена другими объявлениями. Нанеся на доску клей из пульверизатора, Вера приклеила новую листовку.
Она не замечала, что из-за угла дома за ней наблюдают двое таджиков.
Из подъезда вышла старуха, крикнула Вере:
— Хватит мусор клеить!
— У меня дочь украли, — сказала Вера. — Гляньте. Вы ее видели?
Тем временем в Москве, в ехавшем такси, Надежда сказала Щелканову:
— У меня племянница пропала, а вы мне басни какие-то в уши ссыте.
— Эти не басни, — произнес Щелканов с нервным тиком лица. — Всё началось как "распил" государственного бабла. Из денисовских костей были восстановлены лишь куски разных генов. Что-то вроде паззла с прорехами. Что с этим делать, никто не знал. Но профессор Кудашев придумал решение. Он взял геном человека и заполнил им дыры в денисовском геноме.
— Меня дети пропавшие интересуют. При чём здесь это?
— Пять лет назад работа "Медико-генетического центра" была засекречена, его перевели в Краснознаменск. В январе этого года Кудашев покончил с собой, в городе начали пропадать дети, а по ночам в окрестных лесах заметили странного человека. Таджики его записали... Рахметдин, покажи ей.
Сидевший спереди усатый таджик достал смартфон, обернулся, показал его Надежде.
На дисплее проигрывалась видеозапись того, как ночью по лесу идут двое таджиков, освещая путь фонариком. За деревьями пробегает высокая фигура человека, странно размахивающего длинными руками. Таджики испуганно шепчут: "Шайтон... шайтон". Запись остановилась в момент, когда был виден силуэт широченных плеч и остроконечной, словно в капюшоне, головы бегуна.
Глядя на застывший кадр, Надежда изменилась в лице.
— О, господи... Кто это?
Между тем в Краснознаменске Вера шла по двору многоквартирного дома, не замечая, что за ней следуют двое таджиков.
...На улице Вера подошла к припаркованному автомобилю "Хёндэ Гетц", открыла дверцу. Сев за руль, она положила сумку и пульверизатор на сиденье, завела двигатель.
Вера хотела выехать на проезжую часть, когда увидела через зеркало заднего вида, как по другой стороне улицы идет Наталья Ивановна.
В изумлении Вера раскрыла рот. Оглянувшись, она посмотрела вслед Наталье Ивановне, которая свернула за угол здания.
Вера заглушила двигатель, вышла машины, включила сигнализацию.
Перебежав через проезжую часть, она устремилась за Натальей Ивановной по другой стороне улицы.
Двое таджиков тоже перешли дорогу, следуя за Верой.
Тем временем в Москве, в ехавшем такси, Надежда испуганно смотрела на кадр с плечистым бегуном, застывший на дисплее смартфона в руке усатого таджика. Вздрогнув, она сказала:
— Пугало какое-то... На психа похож.
Таджик отвернулся, убрал смартфон.
— Местные называют его "лесной шайтан", — произнес Щелканов. — Из-за него по ночам люди на улицу выходить боятся. В апреле он проник в гаражи, где таджики ночевали, пытался у них ребёнка украсть. Перепугал всех до смерти... Таджики уверены, детей крадет "шайтан".
— Не факт. Вы даже не знаете, кто это.
— У меня есть чекист знакомый. Он видел материалы дел о пропажах детей. Сегодня он мне написал: твоя сестра в опасности. Она скандал раздувает. Надеюсь, ее просто из города выдворят. Ибо в случае ареста ты ее больше не увидишь.
— Хватит чушь нести, — возмутилась Надежда.
— В Краснознаменске нет СИЗО. В другой город ее не повезут, посадят под домашний арест. Найдут владельца жилья, согласного на её проживание. А там её угарным газом задушат. Типа, несчастный случай.
— Чего за бред?
— В мае так задушили таджика — отца пропавшего ребенка. Это был брат Рахметдина. Погуглите майские новости Краснознаменска.
Щелканов достал карту Краснознаменска, вручил ее Надежде.
Та развернула карту, увидела отмеченную на ней тропу, которая вела через лес и забор в обход контрольно-пропускного пункта.
— Это тайная тропа в обход КПП, — Щелканов указал на карте. — Если сестру твою под арест посадят, войди по этой тропе в Краснознаменск, вывези её и спрячь. Только так ты ее спасёшь.
Надежда покачала головой, сложила карту.
— Я думала, у вас про детей инфа есть. А вы мне про гэбню басни плетёте... Значит, чекист ваш дела видел, да?
— Один из тех, кто мне ноги ломали... — Щелканов усмехнулся.— Человеком оказался, в мессенджере написал. Просил передать мигрантам, чтоб те детей своих из города вывезли. Хотя они уже в марте оттуда побежали, после пропажи третьего ребенка.
— Мне надо с чекистом вашим поговорить. Просите его о встрече со мной, анонимно. Пусть время и место назначит.
— С тобой он говорить не будет.
— Сами же сказали, он — человек. Попросите его, по-людски.
Между тем в Краснознаменске Вера выглянула из-за угла здания, увидела, как Наталья Ивановна входит в магазин.
Вера достала смартфон, нашла номер Натальи Ивановны, позвонила ей.
— Да, — раздался из смартфона голос Натальи Ивановны.
— Здравствуйте, Наталья Ивановна, — сказала Вера по смартфону, — Хочу узнать, как вы? Где вы сейчас?
— Здравствуй, Вера. Я сейчас в Сочи, иду на пляж. Дашенька нашлась?
— Нет. Наталья Ивановна, а вам из полиции звонили?
— Да, вчера меня допросили. Я им всё рассказала.
— Спасибо. Удачного вам отдыха.
Краем глаза Вера выглянула из-за угла. Увидела, как из магазина выходит Наталья Ивановна, разговаривая по мобильному телефону; в свободной руке она держит пачку сигарет.
Вера осмотрелась, забежала во двор многоквартирного дома, укрылась за кустами. Через промежуток меж домами она видела, как Наталья Ивановна идет по тротуару.
Вера выскочила из-за кустов, подбежала к углу здания, выглянула на улицу. Увидела, что Наталья Ивановна входит в офисное здание, перед которым припаркованы автомобили.
Вера вышла на тротуар, подошла к офисному зданию, сфотографировала номер дома на смартфон. Приблизившись к железной входной двери здания, она прочитала надпись на вывеске: «ФГБНУ "МЕДИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР"», сфотографировала её.
Вера позвонила в дверь, заметила камеру видеонаблюдения.
Глядя в объектив камеры, она вновь позвонила.
Из домофона раздался мужской голос:
— Чего вам надо?
— Наталью Ивановну позовите, — сказала Вера.
— Уходите. Это режимный объект. Не уйдете — полицию вызову.
Вера изменилась в лице, отшагнула от двери, ушла по тротуару.
Позже Вера стояла в кабинете следователя военного следственного отдела Следственного комитета России по Краснознаменскому гарнизону.
Следователь Камышев сидел перед компьютером за столом, который был завален стопами документов и папками с уголовными делами.
На стене висел портрет президента России.
— Нет, — сказала Вера. — Мне не показалось. Наталья Ивановна Гирина, собственница дома, в котором я живу, врет, что находится в Сочи. Полчаса назад я видела, как она вошла в здание на окраине Краснознаменска. Меня туда охрана не пустила. Поезжайте туда, допросите ее.
— Я буду делать то, что считаю нужным, — произнес Камышев.
— Вы чего? Не понимаете? Она же врет.
— Думаете, все бросят свои дела и начнут вашу дочь искать? Может, скоро война и нам всем кирдык... Я сказал, мы работаем, зацепок пока нет.
— Свидетельница лжет, что находится в Сочи. Разве это не зацепка?.. У вас есть протокол ее допроса?
— У меня есть тайна следствия. Я не могу вам ничего рассказать... Возможно, в похищении дочери вы соучаствовали.
После паузы Вера спросила:
— Что?
— Детектор лжи пройти вы отказались, — произнес Камышев.
— Так. Давайте ваш детектор. Я согласна.
— У вас галлюцинации. Выйдите. Вы работать мешаете.
Вера изменилась в лице, вышла из кабинета, хлопнула за собой дверью.
Вскоре перед зданием Следственного комитета по Краснознаменскому гарнизону в припаркованном автомобиле "Хёндэ Гетц" за рулем сидела Вера, справа от неё — Евгения.
— Если бы мне такое рассказали, — произнесла Вера, — я б не поверила.
— Вер, — сказала Евгения, — успокойся.
— Вы тоже думаете, у меня галлюцинации?
— Я тебе верю... Однажды я подвозила Наташу на работу, именно к тому зданию, где ты ее видела. Она говорила, что работает в какой-то конторе секретной... Может, поведение её с работой связано?
— А поведение следователя с чем связано?
— Может, с тем же самым? Если это секретный объект?
Вера достала смартфон, позвонила по скайпу Надежде.
— Надя, говорить удобно?
— Да, — сказала по скайпу Надежда, шедшая по улице.
— Не понимаю, чего творится. Рассказала про Наталью Ивановну следователю, а он её допрашивать отказался. Полиция Дашу не ищет. Вообще. В группе "Краснознаменск" меня забанили, все объявления удалили.
— Вер, не отчаивайся. Кто там с тобой?
Вера направила смартфон на Евгению.
— Это Евгения, соседка моя. Она листовки расклеивать помогает.
Евгения улыбнулась в дисплей смартфона.
— Добрый день, Надежда.
— Здравствуйте, Евгения, — сказала Надежда по скайпу. — Благодарю за помощь... Вер, объявления в других группах выложи.
Надежда отключила скайп.
Вера убрала смартфон, тихо заплакала.
Позже на кухне коттеджа Вера стояла, записывая себя на видеокамеру смартфона.
— Надеюсь, — говорила Вера, — те, кто похитили мою дочь, пользуются соцсетями, читают и слушают. Если у вас есть дети, родные — побойтесь Бога, отпустите мою Дашу. Вам будет легче отпустить ее где-нибудь. Дайте ей в руки записку с моим номером. Отпустите.
Через окно Вера увидела, как автомобиль "Рено Логан" подъехал к забору, остановился перед воротами. Из машины вышли трое военнослужащих: капитан лет тридцати, два рядовых с автоматами Калашникова за плечом.
Вскоре Вера вышла из передней двери коттеджа на садовый участок, проследовала к забору, открыла калитку.
Капитан и двое рядовых прошли на участок.
— Климова Вера Сергеевна? — спросил капитан.
— Да, — сказала Вера.
— Дежурный по воинской части тридцать два сто три капитан Зарипов. Ваш пропуск аннулирован. Приказано выдворить вас из Краснознаменска.
Вера изменилась в лице, спросила:
— На каком основании?
— В связи с угрозой войны все временные пропуска аннулированы, — произнес Зарипов. — Прошу вас немедленно собрать вещи, сесть в машину и проследовать за нами на КПП.
— Хорошо, — сказала Вера. — Дайте мне пять минут.
Вскоре Вера с рюкзаком за спиной выбежала из задней двери коттеджа на садовый участок. Прикрываясь домом от глаз военных, она перебежала через сад, открыла заднюю калитку, вышла на задворки поселка.
Вера проследовала вдоль забора к задней калитке участка Евгении.
Сняв рюкзак, Вера перебросила его через забор на участок Евгении, сама туда перелезла.
Позже в комнате коттеджа Евгении Вера стояла, глядя через забранное решеткой окно, как из ее дома выходят капитан Зарипов и двое рядовых.
Зарипов огляделся, крикнул:
— Вера Сергеевна! Вы где?!. Вы нарушаете особый режим в контролируемой зоне! Предлагаю вам сдаться добровольно!
Зарипов достал смартфон, нашел в нем номер, поднёс трубку к уху.
В комнату вошла Евгения, вручила Вере мобильный телефон, сказала:
— Моя старая мобила. Смартфон отключи, выброси через забор.
Вера переписала номер Надежды со смартфона на телефон.
— Подмогу вызывает, — продолжала Евгения, глядя на военнослужащих. — Ментов и кинолога с собакой... Блокируют частный сектор, начнут прочесывать. Весной они так дезертира искали.
— С собакой меня найдут, — сказала Вера.
— Дом осмотреть они могут только с моего согласия... Хотя... Если я им откажу, они поймут, что ты здесь.
— Скоро сеструха мне другой пропуск пробьёт, через прокурора своего... Вы знаете место, где пару дней переждать можно?
Позже в лесу Вера с рюкзаком за спиной и Евгения со спальным мешком в руках шли по руслу ручья. Обе были в резиновых сапогах.
Вера заметила тонкие деревца, странно сломанные на высоте двух метров. Указав на них, она спросила:
— А кто это сломал?
— Лось, наверное... — сказала Евгения. — Хотя некоторые говорят, это "лесной шайтан".
— Кто?
— Да говорят, ночами кто-то по лесам бегает. Чудик какой-то. Но я в такое не верю.
— А я слышала, ночью кто-то вдоль забора бегал.
Позже Вера и Евгения вышли из леса на поляну, где находилось круглое одноэтажное здание с высокими окнами по периметру. Над крышей здания возвышался радиолокатор, на который вела железная лестница. Рядом стоял фонарный столб с оборванными проводами.
Когда они подошли к зданию, Вера увидела, что оно заброшено. Стекла из окон были вынуты или разбиты.
— Что это? — спросила Вера.
— Бывший пункт спутниковой связи, — сказала Евгения. — Отсюда контролировали все советские спутники в космосе... Здесь тебя точно не найдут... Завтра поесть принесу.
— Спасибо вам, — произнесла Вера. — За всё.
Вечером в зале заброшенного здания Вера сидела на сломанном кресле перед старым пультом управления, говорила по мобильному телефону:
— Надь, без Даши я отсюда не уеду.
— Вера, — раздался из телефона голос Надежды, — ты не знаешь, с кем мы столкнулись. Уезжай оттуда. Я на КПП подъеду и тебя встречу.
— Не знаю, Надь. Может, ты полечишься и сама родишь, а я рожать больше не буду... Дашу искать не хочешь — так и скажи.
— Вера... — начала говорить Надежда, но Вера ее перебила:
— Без Даши я не уеду!
Вера отключила связь, убрала телефон, тихо заплакала.
Ночью над лесом светила почти полная луна.
В зале заброшенного здания Вера лежала на полу в спальном мешке. Во сне она вновь слышала приглушенные детские стоны. Ей снилось, как среди стонущих детей она различает голос Даши, зовущий: "Мама... мама".
И вновь стоны заглушило странное бубнение...
Из леса донёсся свист, который разбудил Веру. Очнувшись, она прислушалась. Свист повторился.
Вера расстегнула спальник, села.
Вскоре Вера с травматическим пистолетом "Оса" и включенным фонариком в руках выглянула из входа в заброшенное здание.
В лесу раздавалось ночное пение птиц.
Вера провела лучом фонарика по лесной опушке, вздрогнула: она заметила, как из-за дерева на неё смотрит пара красных глаз, отражающих свет.
Когда Вера посветила туда прицельно, глаза исчезли.
Оцепенев от страха, Вера крикнула:
— Чего вам надо?! У меня оружие! Стрелять буду!
Ей показалось, что она видела высокого человека, который убежал вглубь леса, странно размахивая длинными руками.
Вскоре в зале заброшенного здания при свете кемпингового фонаря Вера, расхаживая вперед-назад, сказала по мобильному телефону:
— От посёлка вдоль ручья идти надо. Это далеко.
— Я журналисту написала, — раздался из телефона голос Надежды. — Он таджикам своим позвонил. То место они знают, уже к тебе идут.
— Какие еще таджики?
— Мигранты-работяги. Они нам помогут.
— Не надо таджиков, Надь. Терпеть их не могу. Так, Евгении звоню.
Отключив связь, Вера нашла в телефоне номер, позвонила.
Из трубки раздался тихий голос Евгении:
— Вера, говорить не могу. Менты мой дом осматривают, тебя ищут. Кто-то настучал, что я тебе с листовками помогла. Давай утром созвонимся.
— Хорошо, — Вера отключила связь.
...С травматическим пистолетом в руке Вера дремала, лежа на полу поверх спального мешка. Рядом дымила спираль от комаров.
Вера перевернулась на живот. Недолго полежав так, она услышала быстрые шаги босых ног. Кто-то большой подбежал к ней сзади, стал за ее спиной.
Вера открыла глаза, попыталась повернуться, но в испуге не смогла пошевелить ни рукой, ни ногой. Впав в оцепенение от ужаса, она могла лишь смотреть на голую стену перед собой.
Там в свете фонаря проступал силуэт стоявшей позади нее высокой человеческой фигуры с длинными руками. На широченных плечах виднелась непропорционально маленькая и заостренная голова, словно без шеи.
Оцепеневшая Вера в ужасе раскрыла рот. Она заметила, как тень жуткого пришельца становится на колени позади нее. Он лег рядом с ней, но даже краем глаза разглядеть его ей не удалось. Звучало его дыхание.
Вера увидела длинную руку, которую он положил перед ней.
Это была темная мускулистая рука, поросшая рыжей шерстью, с узловатыми пальцами.
Вера почувствовала, как пришелец ложится на нее, прижимая к полу. Она попыталась обернуться, но он надавил ей на плечо, не позволил смотреть.
Из глаз Веры потекли слезы; рука её, дрожа, выпустила травматический пистолет. Собравшись с силами, она громко замычала.
Снаружи здания донеслись мужские голоса:
— Ки киро мекунад?!
— Вай гул мекунад!
Пришелец слез с Веры, вскочил, выбежал из зала.
Снаружи донесся испуганный мужской голос:
— Ай, шайтон! Шайтон мегурезад!
В зал вбежали трое таджиков с включенными фонариками в руках.
Оцепеневшая Вера закрыла глаза, потеряла сознание.
Позже Вера очнулась в ночном лесу.
Боковым зрением она видела, как трое таджиков несут ее на плечах, освещая путь фонариками.
Вера закрыла глаза, вновь потеряла сознание.