Один человек изобрёл замечательную жвачку. Пожуёшь такую пять минут - вроде как поел. Всё, до следующего дня есть не нужно уже.
Но это ещё не всё.
После пяти минут жевания жвачка эта становится уникальным стройматериалом. Прилаживай ко рту разъёмную форму да дуй в свою жвачку, пока пузырь собою всю форму не заполнит. Тогда уж надо перестать дуть (не то брак выйдет), раскрыть аккуратно форму, да положить изделие сушиться на два, а то и на три часа. Так можно и бутылки делать, и вазы, и даже кирпичи, если кому нужно.
Вот такое удивительное изобретение произвёл этот человек. Звали его, кстати, Пархом Космачёв.
Пошёл он своё изобретение регистрировать. А в регистрационном учреждении тётки такие зловредные сидят! Самодуры. И один мужичонка. Начальник ихний. Да только те его своим бабским коллективом ещё в начале карьеры задавили; да так, что он уж и не высовывался, сидел смирнёхонько.
Пархом - к ним.
- Здрасьте, - мол, - добрые люди. То есть, прошу прощения, женщины! Как бы так зарегистрировать мою жвачку. Она, - говорит, - у меня исключительных качеств, и невероятно полезна в домашнем хозяйстве.
Бабы же на него каа-аа-ак рявкнут! Причём, многоголосным хором.
- Ах ты, подлец!
- Подлец! Подлец!
- Как так посмел!
- Подлец! Негодяй!
- Что мы вам тут, работать пришли?!
Совсем распустился поганый народ!!
А одна усатая тётенька, которую Пархом вначале принял за несгораемый шкаф (из-за квадратности), флегматично глянула на него и так же флегматично добавила густым басом финальную реплику:
- Вон.
* * * * *
Ну, ладно.
Пархом, по крайнему расстройству, тут же - к колдуну. Человек-то он нрава весёлого, шутливого, но мстительный - до ужаса.
Приходит.
- Наколдуйте, пожалуйста, уважаемый товарищ, каждой бабе по хоботу - промеж глаз. Ищет, - говорит, - возмездия душа. Я парень весёлый, но злопамятный, зараза. Проучить их хочу.
Колдун на него глядел, глядел. Потом пульс пощупал.
- Высуньте, - говорит, - язык. Ээ, так я и думал... У Вас - расстройство личности! Хотите, я Вас на тренинг запишу? По четвергам - скидка.
Пархом видит: колдун-то тот ещё аферист.
- Нет, - говорит, - не хочу тренинг. Хочу семь хоботов. Можете?
Подивился колдун такой настырности.
- На семь хоботов, дорогуша, - говорит колдун, - уходит слишком много магической энергии. Если уж так приспичило, давай я твоим курицам лапки лучше приделаю.
Подумал Пархом, подумал.
"Ишь, колдун недоделанный!"
- Ладно, - говорит, - если ты кроме лапок ничего не можешь, валяй лапки!...
Заплатил, правда, как за хоботы.
* * * * *
Ну вот, значит, возвращается Пархом в регистрационное учреждение. И глазам его представляется удивительная и приятная картина: сидят его курицы, кудахчут, да лапками роют что-то на столах. Верх, значит, бабий, а всё, что ниже пояса - куринное.
Увидали Пархома - закудахтали ещё громче.
- Кот-кооо-оот! Коо-ко-ко! Куда?!
Пархом глазами отыскал мужичонку, начальника ихнего. Вытаскивает свой документ - и к нему.
- Мне бы вот тут печать тиснуть, мил человек. Куры ваши мне отказали, ну а Вы-то уж, я вижу, человек понимающий. Сурьёзный!
Мужичонка-то даже приосанился. Лицо своё помятое улыбнул.
- Я-то? Да... Я сейчас!
Полез в ящик, за печатью. А сам Пархому шепчет:
- Я, знаете ли, в сущности, люблю свою работу! И посетителей так жалко бывает: гоняют их мои куры... То есть, я хочу сказать, СОТРУДНИЦЫ...
- Да говорите "куры"! Чего боитесь? Они обратно не очеловечатся уже. Потому как давно потеряли человеческое лицо. Обнаглели, значит.
- Да не, я того... - хохотнул нервно начальник. - Не могу поверить счастью. Боюсь проснуться - а оно всё как прежде! Они же и меня который год уж заклёвывают! Тупые курицы! - выкрикнул вдруг он и истерически засмеялся.
- Не боись, не проснётесь! - уверил его Пархом. - За этих кур - как за слонов уплочено!
Тут начальник порозовел, в глазах сверкнул адский огонёк.
- Так это Вы? - догадался он. - Это мне Вас до конца жизни нужно благодарить? Дорогой мой человек! Человечище! Давайте же скорее Вашу бумаженцию. Вот так! И вообще, знаете ли, Вы запросто... Заходите, когда нужно! Да я Вам... Да я Вас... Завсегда, без очереди!..
И руку давай Пархому жать да трясти. А у самого - счастливые слёзы на глазах. Растрогался мужик, что и говорить.
* * * * *
Ну, Пархом тут же, не откладывая, - соорудил небольшой заводик, отладил производство своей чудесной жвачки, и давай богатеть.
Правда, наезжали на него, было, некоторые. В основном, производители пластиковой тары. Но после нескольких происшедших в городе внезапных превращений людей в животных и птиц, наезды как-то сами собой прекратились.
Бывают же необъяснимые явления, да?