Почитала недавно одну миниатюру о возрасте взрослеющих мужчин, вспомнилось своё.
Каждой симпатичной девчонке в школе, наверняка доставались не очень приличные знаки внимания. И на переменке очередная жертва мужского взросления зажималась в углу класса. Спасать её никто не торопился.
Это не то чтобы каждый сам за себя, а проверка на твою сопротивляемость, места уважения среди сверстников, струсил, прогнулся или нет.
Наверное, это приятно, когда под твоими руками пищит, кусается, царапается юное существо противоположного пола, а шкодливые руки терзают еще не созревшую грудь.
Доставались и мне эти сомнительные ласки. При своём мелком росте и худеньком телосложении, я больно кусалась и имела изощренно тонкий острый и язвительный способ самовыражения. Каждое слово достигало своей цели. И когда над моими пахабниками укатывался класс, связываться со мной, желающих пикантности прикосновений, совсем не оказалось.
И уже другие жертвы в углу испытывали боль и стыд.
Разве могут знать мужчины, что растущие прелести юных нимф, это не удовольствие созревшего тела, а боль от прикосновений, твердый булыжник, трущийся о ребра.
А потом за тобой куча мальчишек, распевающих нецензурные песенки, с непонятными, странными намеками о «сыктыме» или как нынче говорят, о сексе.
Тема взросления не обсуждалась по радио, в газетах и журналах. Доступность информации была нулевой. И по углам в классе старшие и более грамотные делились знаниями с младшими.
Моя семья не была пуританской, с напутствиями, нотациями, нравоучениями, мама воспитывала нас с братом одна, и потому, главным учителем была улица.
Не было в доме шумных попоек, выяснений отношений, пьяных мужиков.
Даже намеков на «ЭТО» в семье не было.
Однажды одна знакомая девочка сказала, что её родители занимаются «ЭТИМ» каждую ночь.
Странно, все вокруг что-то видели, что-то слышали, а я ни сном, ни духом.
Напросилась в гости с ночевкой.
Ах, этот советский секс!
Южная ночь, в которой темнота осязаемая, плотная, кажется, её можно потрогать, прикоснуться.
Ночь, комната с двумя кроватями, теплое сопение уснувших людей.
Я то не сплю, жду. Вся превратилась в одно сплошное ухо. Кажется и дышать перестала. Мотылёк стучит в окно, скребётся мышка, и только около трёх часов ночи, кто-то большой (отец конечно) встал с кровати, надул шарик, поскрипел для чего-то резиной. Потом еле слышно равномерно заскрипела кровать. Ни вздоха, ни стона и снова сонная тишина. И всё?!
А что? Обыкновенный советский секс. Тихий незаметный, как справить нужду. Как иначе, если рядом, вповалку спали дети, старики, взрослые.
Конечно, можно было бы сказать, что на этом взросление кончилось, но идя в туалет, душевую, в щелочки, дырочки заглядывали любопытные мальчишки. Поэтому девчонками по нужде бегали парами, чтобы прикрыть друг друга от любопытных глаз.
Смешную и нравоучительную историю рассказал мне седой стареющий мужчина, на тот момент, тринадцатилетний пацан.
Как и многих из пацанят, гормоны рвали его тело, любопытство терзало мозг.
Деревня, воскресные бани, маленькие запотевшие оконца общественных бань. Какая радость глазу, разнообразие вкуса. Вот они соблазны Адамов, Евины яблочки! Здесь и ранетки неспелых тел, вишенки, совсем малюсеньких девчушек, зрелые яблоки наливной груди взрослых дам, сухофрукты сморщенных плодов с завядшей изюминкой груди, старух.
А попы, наливные, плотные, ткни и сок брызнет. От тел исходило тепло, желание прикоснуться потрогать. Эти наливные попы с трещинкой абрикоса, груди разных форм и размеров, с темной верхушкой пирамид.
И где-то там, под шапочкой волос, скрывалась заветная, незаметная глазу, трещинка. Завораживающее зрелище, глаз не отвести от запотевшего стекла…
Общественная баня, это не только скромницы, школьницы, но и бабцы познавшие жизнь.
Любопытные глаза, пожирающие взглядом, были тут же замечены.
Бывалые бабы, которым с возрастом стесняться нечего, схватили самую легкую (тоже не очень стыдливую), сухонькую женщину. Раздвинув ей ноги, сунули в оконце, под самый нос любопытному «вывернутую тайну».
Эротика, это не порнография. Когда природа, во всей своей некрасивости предстаёт перед неискушенным мозгом.
Сказать, что это был шок, это не сказать ничего. Долгими ночами это волосатое чудовище снилось ему во сне.
Подсматривать и подслушивать, пропало у мальца желание на долгие годы.
Скромности тоже нужно учить. А жизнь –хороший учитель, доходчивый