Пещера Платона

Андрей Незванов
Когда говорим о Платоновой «пещере» и о «тенях» на её стенах, нелишне вспомнить Энеиду и схождение Энея в пещеру Сивиллы, где он встретил тени предков и героев.

Сивилла – прорицательница. Она провидит судьбы людей. В её пещере Энею открылись судьбы героев, сущих теперь в виде теней и ожидающих нового рождения на Земле как нового ВОПЛОЩЕНИЯ.

Без этой мифоэпической перспективы классического мира понимание пещеры Платона может быть только абстрактным. Тогда как помещение её в перспективу Энеиды – сюжеты которой были несомненно известны Платону – сообщает ей культурную плоть пещеры Сивиллы в Кумах.

Ведь «истина», о которой говорит ученикам Сократ, как минимум родственна знанию Сивиллы, которая обитает в области бесплотных теней, и ведёт в эту область Энея.
Зачем? Если бы Эней был учеником Сократа, он мог ответить – за истиной. Ибо, «если, не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания, – говорит Сократ ученику Симмию – то одно из двух: или знание вообще недостижимо, или же достижимо только после смерти».
 
Очевидно, бесплотные (= бестелесные) тени, обитатели Аида, могут обладать знанием, поскольку тело им более не мешает. Значит «истина» может быть ими сообщена смертному, спустившемуся в Тартар или Аид через пещеру Сивиллы, – как это сделал Эней.

Возможно, Эней надеялся там встретиться с погибшими соратниками и умершими родственниками. Это не уничтожает возможности получения знания. И философ идёт в Аид именно за знанием и разумением. Об этом и говорит Сократ далее:

«Немало людей жаждали сойти в Аид после смерти любимого, супруги или же сына: их вела надежда встретиться там со своими желанными и больше с ними не разлучаться. А человек, который на самом деле любит разумение и проникся уверенностью, что нигде не приобщится к нему полностью, кроме как в Аиде, — разве этот человек будет досадовать, когда наступит смерть…?!».
«Оттого никто на свете не боится смерти меньше, чем истинные философы».

В этой же парадигме непременного схождения в Аид лежит и основное значение добродетельной жизни имярека в данном теперь рождении здесь на земле во плоти. Ибо добродетель должна помочь душе обрести вожатого, который отведёт её в подобающее ей место.

Сократ так говорит об этом:
«Когда человек умрет, его гений, который достался ему на долю еще при жизни, уводит умершего в особое место, где все, пройдя суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид с тем вожатым, какому поручено доставить их отсюда туда».

«Если душа умеренна и разумна, она послушно следует за вожатым, и то, что окружает ее, ей знакомо. А душа, которая страстно привязана к телу, как я уже говорил раньше, долго витает около него — около видимого места, долго упорствует и много страдает, пока наконец приставленный к ней гений силою не уведет ее прочь».
«А души, которые провели свою жизнь в чистоте и воздержности, находят и спутников, и вожатых среди богов, и каждая поселяется в подобающем ей месте…».

И мы спрашиваем в итоге – не является ли Грот Сивиллы в Кумах (греческой колонии в Италии, близ Неаполя) прототипом Платоновой пещеры, которую каждый носит в своей бессмертной душе?  А именно, в памяти?
Ведь мы всякий раз входим в эту пещеру, когда вспоминаем своих ушедших любимых друзей и родственников: когда общаемся с их тенями… (?!).

Чем же отличается Пещера Платона от Грота Сивиллы?
Тем же, чем философ отличается от обычного человека. Тот ищет в пещере тени близких, а философ ищет в ней тени вечных идей – каковыми тенями являются наши припоминания изначального знания, полученного нами при сотворении Демиургом наших душ.
Ибо «знание на самом деле есть ничто иное, как ПРИПОМИНАНИЕ» – как, бывало, по словам его ученика Кебета, часто повторял Сократ.
Соответственно, вся платоническая практика «умирания при жизни» направлена ко вхождению в эту "пещеру памяти", ради узрения в ней "теней" вечных идей – неизменных логических отношений.


P.S. «Сивилла» — личное имя одной из пророчиц. Впервые этот персонаж, по свидетельству Плутарха, упоминается у Гераклита. Затем её имя было перенесено на прочих предсказательниц. Согласно Варрону, слово Сивилла переводится «божья воля».
Первая Сивилла была троянкой, дочерью Дардана и Несо. Она упоминается у Платона.