Увидел в СП рецензию Н.Сорокиной: «Читаешь и хохочешь. Назовите мне книгу о войне, которая написана так, что почти все время смеешься?». Удивился, купил, стал читать. Что эта идиотка нашла там смешного, над чем она хохотала?
Прочитал. С ума сойти. Читая, все время хотелось отреагировать, записать впечатление, возникаюшие мысли, немедленно, не откладывая, сразу. И только смущало, что, реакция по мере прочтения менялась, возмущение и непонимание сменялись удивлением и уважением и, наконец, грусть, горе и все же непонимание.
Начало кажется сначала введением, поверхностным знакомством с необычной, странной, неестественной ситуацией, вроде игры, что-ли, все ждешь, что начнется расшифровка, объяснение что это все значит, зачем, почему, какой в этой странной игре смысл, зачем шутя, смеясь (это герои смеются, читателю от их смеха страшно) убивают друг друга эти хорошие люди «Бати»-Главы Донбасса и «несчастного неприятеля». Этого кровавого безумия. Но нет, это знакомство без объяснений переходит в рассказ о приключениях героев, хороших людей, интересных, красивых, добрых, готовящих операцию против «несчастных противников», обсуждающих количество двухсотых и трехсотых от удачного выстрела «вундер-вафли». Сумасшедший дом.
«Такая война странная. Хотите, можете войной это не называть, мне все равно.»
«Не то, чтобы я вертел в голове: ох, может, и не надо нам никакого языка, - зачем же ты ради нелепой бравады втягиваешь в свою затею живых людей, - а они ведь могут погибнуть, - и сам ты, дурак, сейчас пойдешь с ними, - а ведь можно было бы забить на все это. Нет, я ничего такого не думал. Я просто это знал.»
«Надо было шатать ситуацию, пока Донбасс не окаменел окончательно в своих отвоеванных границах.»
«Ведь наступление случится неизбежно — мы все верили в наступление.»
«Мы все делали вид, что у нас московская «крыша». Спасибо Москве хотя бы на том, что она не сказала, ткнув в нас пальцем: это самозванцы.»
«Император велел соглашения исполнять — значит, так тому и быть.»
«Заодно я догадался вот еще о чем: Глава, деваться некуда, оказывается был зависим от Москвы — не лично, но через вверенных ему донецких людей, которым был нужен хлеб и свет.
«Это приятное состояние: независимость. Из него можно делать воздушные кораблики и запускать их по воздуху. Больше, собственно ничего.»
«Убили шесть человек. Сели за стол, дальше едят. Точно так же, как вчера, теми же руками.»
«Исподволь наступило тихое, чуть тошное ощущение, что чаемого три предыдущих года подряд — не будет. Не состоится никакого наступления...»
«Все здесь ждут, что однажды придет Россия, Россия придет — и будет порядок, мир. Но Россия так не приходит. Ее ждут в одном виде — а приходит она в другом, иначе. Она приходит как асфальтоукладчик. Она приходит как мясорубка. Она жрет всё и даже костями не плюется: выдает чистый фарш...Есть цель: из Донецкой народной республики — сделать обычный российский регион. Мы их три года просили: дайте нам строить то, чего в России еще нет, уже нет, и точно — не будет... Но, бога ради, позвольте здесь вырастить свое деревцо. Может, вам самим понравится. Нет, - продолжил я. - Они так не умеют. Это выпадает из их логики. Они будут делать всё ровно наоборот. Они думают и однажды придумают, как выбить всех вокруг Главы. Одного за другим. Москва выключит все ресурсы, что подпитывают Захарченко. Это не очень долгий и неоднократно опробованный в России сценарий.»
«Могила Захарченко даже не осела — а в Донецке уже открыли представительства тех, кого он, возвращаясь из ордынской ставки, из года в год крыл матом: «Почему они навязывают мне этих чертей? Пусть эти черти пропадут пропадом! Не место им здесь.» Никого ему так и не навязали; пришли сами. Теперь это их место.»
« У младшей дочки вдруг вижу телефон. «Откуда у тебя?» - спрашиваю ... Жена: «Это же Захарченко подарил ей, помнишь?» Вот и все, что осталось, но и то дочкино. Скоро доломает, будет где-нибудь под диваном пылиться, одна крышка там, другая неизвестно где. Ни один огонек не загорится, никто не наберет по старой памяти.
Черным-черно.»
Вот так. Грустно.
Если существование замечательного Главы — Захарченко как-то оправдывало, объясняло все описанное, то с его гибелью осталось только недоумение, ощущение нелепости, безумия...
А, может быть, и правильно, что никакого анализа, никаких объяснений, оправданий, зачем читателю еще объяснения, когда столько событий, фактов, биографий — соображай сам. Кому-то смешно, кому-то горько, стыдно, страшно, а кому-то, может быть, захочется что-то изменить.
Конечно, написано мастерски, великолепные страницы о Кустурице, Лимонове, Никите Михалкове. Производят впечатление слова об Императоре, об отношении людей к нему, надеждах, с ним связанных.
P.S.
Вспоминаю подъем, радость, надежды первых дней. Действительно всенародное ликование, всеобщие надежды. Уверенность. А потом безнадега, бессмысленность. Никто не виноват? Никто? Кто-то все же должен отправиться в ад. Хотя бы. Наверное все же эти ребята, которые воюют там, меньше всех виноваты, они только поверили и они погибают, расплачиваются. За легковерие. За доверие. За уверенность, что их поймут, поддержат, помогут, примут. Нет, в АД должны пойти другие.