Лонг-лист тем. конкурса Пушистые, зубастые, когтис

1 Ежишко
Иван Перлик
Зимы в моем детстве были далеко не такие теплые, как сейчас!
Посыпал снежок, подержался морозец пару недель, и вся зима. Когда мне было лет семь-восемь, зима начиналась в середине ноября, насыпало снега с метр высотой, и до середины марта держался мороз, снег лежал до конца марта.
Мы с друзьями постоянно играли в снежки, строили крепости, играли в хоккей и катались на санках. В общем, было очень весело! Скучать не приходилось!
Неподалеку от дома, где я жил, был большой овраг, поросший лесом с одной стороны и с крутым чистым склоном — с другой, куда мы ходили кататься на санках.
Ох, и весело нам там было! С высокого края и до дна оврага было метров 300, а склон, хоть и был не очень ровный, но через пару дней после снегопада мы его раскатывали почти до зеркальной поверхности. Санки к середине склона разгонялись так, что дух захватывало! Только успевай подруливать! Новенькие пацаны, если приходили к нам на склон, кататься боялись, уходили ниже, где спуск был более пологий.
В этом году зима уже почти подходила к концу, снег после только закончившейся затяжной мартовской оттепели уже сильно протаял.
 
Но в этот день зима резко напомнила о себе. С утра температура опустилась до минус 10 (после плюс 15), и пошел снег.
Как же мы обрадовались с друзьями! Мы-то думали, что все, весна пришла, и остается только грязь сапогами месить да ждать лета!
А тут такая возможность еще полетать на санях с любимой горки.
После школьных занятий быстренько переодеваюсь, хватаю санки, и вперед!
Хотя морозец прихватывал нос и щеки, не закрытые шапкой и шарфом, кататься было одно удовольствие. Мы летали с заворотами довольно долго. Начало темнеть, я лечу на спуске и почти в конце, возле дна оврага,
замечаю посредине нашей саночной трассы большой серый круглый камень. Я спустился с горки раз двадцать, и до этого момента его не видел!
Чтобы не налететь на него, я начал резко тормозить ногами и пытаться увернуться от него, но скорость к концу была слишком высокой, и перед самым, как мне показалось, камнем мои санки завалились на бок, и я полетел кубарем вниз. Камень в аккурат попал бы мне в живот, и я приготовился к сильному удару, выставил руки в варежках вперед, но на удивление он был мягким и нетяжелым. Я подхватил его и покатился вместе с ним по склону, до полной остановки.
Весь в снегу, отплевываясь, пытаюсь повернуться и вдруг слышу фырканье, разворачиваюсь и смотрю, что же это у меня в руках?!
А камень-то мой живой, оказывается! Еж это, так же, как я, в снегу отфыркивается! Я очень люблю ежиков, но никогда раньше зимой ежей не видел, знал, что они в спячку на зиму впадают.
Я быстренько поднялся на ноги и стал рассматривать неожиданного незнакомца. Еж лежал в руках смирно, не сворачивался и не пытался убежать.
Мне показалось это странным, и я, чтобы рассмотреть его получше, подхватил санки и помчал наверх оврага к одинокому фонарю.
Выбежал наверх, все друзья скорей ко мне: мол, что случилось?
А я быстрее под фонарь со своей ношей, они за мной…
Подошли под свет и стали рассматривать. Друзья, конечно, очень удивились моему попутчику. А я смотрю — с ежом-то что-то не так, вяленький он совсем, лапки поджал, кожица багрово-синяя, смотрит глазами-бусинками грустно! Я вдруг резко понимаю: замерз совсем бедняга. Срываю шапку,
(раньше-то меховые ушанки были), она нагретая, распаренная, и ежа быстренько туда запихиваю, уши завязал на шапке, санки подхватил, на ходу друзьям «пока» крикнул и помчался домой.
Разгоряченный, врываюсь домой, а родителей нету еще с работы, сестренка в садике. Сбросил с себя подмокшее пальтишко и сапоги, скорее разворачиваю шапку – не задохнулся бы мой новый дружок! Посмотрел — дышит, глаза закрытые, лапки вытянутые, я его к батарее прям в шапке. Вспоминаю, как мама мне уши растирала водкой, быстрей в шкаф на кухне, там стояла початая бутылка, мама для медицинских целей держала. Схватил и к ежу. Давай ему аккуратно лапки и пузо водкой растирать! Лапы я ему протер,
пузо до половины и к мордочке только приближаться начал, еж смешно зачихал, не понравился ему запах спиртного.
Тут как раз мама с работы вернулась, я и не заметил ее в своих заботах.
Спрашивает, что за зверюгу я в дом притащил? И что я с водкой делаю, собственно?
Я ей рассказал впопыхах историю и говорю: «Спасать зверушку надо!».
Мама — человек добрый и сердобольный, говорит: «Что ж ты его водкой-то».
Достала масло, которым меня от ожогов спасала, мне дала. «Натирай, — говорит, — осторожно лапки и пузо, я не могу – боюсь его!»
Порастирал я ежику лапки, пузико помазал, а он, видно, уже и нагрелся возле теплой батареи, иголки топорщить начал. Я его перевернул аккуратно, он в клубочек и свернулся.
Мама говорит: «Оставь его, шапку в тазик высокий поставим, чтоб не убежал
да шороху ночью не наделал.
Так мы и сделали. Пока возились, отец с сестрой младшей пришли, послушали историю, посмотрели на свернувшийся клубок. Сестре очень потрогать хотелось, но мама пока не разрешила.
Папа сказал: «Пусть до утра возле батареи побудет – глядишь, отойдет!».
Все угомонились, поужинали и разошлись спать.
Просыпаюсь под утро от звуков непонятных, только рассветать начало. Не понял спросонья, что произошло, а потом вспомнил про ежа и скорей к тазику.
Свет включил, смотрю: отошел мой дружок! Шурудит, бегает по тазику!
Только лапку заднюю поджимает, видимо не отошла еще.
Беру на руки его, а он не колется, иголки сложил, мордочку выставил и опять на меня свои бусинки таращит! Только теперь, как мне показалось, с благодарностью! Положил пока его, пошел на кухню, молока налил в блюдечко и ему поставил. Ежишко голоднющий оказался! Сразу к блюдечку и давай смешно так молоко пить, причмокивать.
После я еще четыре дня ежику под присмотром мамы лапку мазал маслом:
сильно она у него подмерзла.
А с папой мы прикинули, как он на нашей горке, в снегу оказаться мог.
Ежик, видимо, рано почувствовал весну, проснулся и голодный выбежал на поиски пропитания. Внезапно зима вернулась, снегом занесло все, и ежик, наверное, дорогу к дому своему не нашел. Заблудился, бедный, замерз и на горку как-то выполз. И хорошо, что выполз! Если бы где-то в траве остался, так и замерз бы, бедняга.
Ежик жил у нас еще месяц, а потом, когда совсем потеплело, мы всей семьей отнесли его в лесную часть оврага и выпустили на свободу.
2 Полинка-дельфинка
Иван Перлик
Полинка – дельфинка.
 
С трех лет родители, хоть и не были богатыми, но каждый год летом старались вывезти меня на Черноморское побережье отдыхать. Какое же это было прекрасное время! Во-первых, сама поездка! Это не то, что сейчас: сели на машину и помчались! Тогда это была целая эпопея: сначала на автобусе до ж/д вокзала в другом городе, потом ночь на поезде, без кондиционеров, потом с утра еще на автобусе — уже до места проживания. Но уж когда прибывали на место, тут и начиналось веселое время.
Плавал и нырял я с маленького возраста очень хорошо: пруд в деревне у бабушки дал мне в этом прекрасную школу. Но в пруду вода была мутная и конечно, нырять и видеть под водой было невозможно. Прозрачная морская вода давала широкое поле для исследований!
Когда мы выбирались на море, каждое утро я поднимался с рассветом, брал ласты и маску с трубкой и спешил на берег (зная, что я прекрасно плаваю, родители не боялись отпускать меня одного).
Утро на море — это самое великолепное время! Тихий шелест волн, легкий ветерок, крик чаек и встающее из-за горизонта огромное оранжевое солнце!
Но самое главное — в это время вся живность выходит из своих убежищ на поиски пропитания. Я всегда отходил от основного пляжа в сторону скал и знал, что именно на камнях и под ними скрываются все самые интересные экземпляры морской фауны.
В этот раз мы прибыли на курорт под утро – поезд пришел с задержкой. Мы еще не разместились и ждать, когда нас заселят в номер,  надо было до обеда, поэтому, как только начало светать, я отпросился у родителей и помчался на пляж.
Нацепив маску и ласты, захожу в утреннюю прозрачную, но прохладную воду. Немного отплываю подальше от берега, поближе к торчащим вершинкам огромных камней, вдыхаю побольше воздуха и начинаю резко опускаться вниз, быстро загребая ногами в ластах.
Годом раньше я не мог глубоко нырять: метра два-три, и все… дальше начинало давить и резать уши. Но в прошлом году, так же выйдя на берег понырять с утра, встретил единомышленника. Андрей, как оказалось, из Новосибирска, на пару лет старше меня, такой же любитель посмотреть на морских обитателей (и не только посмотреть) уже нырял на самом перспективном месте, которое я присмотрел для себя с вечера! Я быстренько натянул амуницию и подплыл к нему. Смотрю и только глазами моргаю: он уходил под воду метров на 8-9, в то время как у меня больше трех никогда не получалось. Когда он всплыл, мы познакомились и разговорились, я не сдержал восторженных реплик по поводу глубины его погружения. Он увидел огонек в моих глазах и сказал, что покажет и научит, как безболезненно нырять глубже.
Поныряв немного поближе к берегу и подразнив пару маленьких крабиков, я вышел на берег.  Андрей тоже не заставил себя долго ждать. Когда он выходил из воды, я обратил внимание, что у него на боку висит холщовая сумка, закрепленная ремнем к поясу.
— Ну что, посмотрим улов! — сказал он, отстегнул сумку от пояса, потихоньку развязал ее и дал мне посмотреть внутрь. Я даже рот открыл от удивления: в сумке лежали приличная связка крупных мидий, четыре (по моим меркам, огромных) рапана и два-три больших краба!
— Вот это добыча! — говорю. — Ну, мидии и рапаны — понятно, на глубине покрупней, а крабов ты как взял-то? Они же кусачие страшно!
— Кусачие, да не страшно, — говорит Андрей. — Их просто надо сзади брать, тогда они достать и ухватить клешнями не могут!
Мы долго общались на берегу, а потом Андрей раскрыл свой секрет глубоких погружений:
— Надо, — говорит, — когда на уши давить начинает, зажать нос пальцами и дунуть, в ушах как будто хлопок происходит, это давление внутреннее так выравнивается и дальше погружаться не больно. Если на большей глубине опять в ушах болеть начинает, то еще раз всю процедуру повторить! Так дайверы, когда погружаются с аквалангами, делают — «продуваются»!
— Вот спасибо за науку! — говорю. — Теперь-то понятно, как ты так глубоко ныряешь. А то у меня силы есть, запас воздуха еще приличный, а из-за ушей глубже не могу нырнуть. Тут же опробовали теоретические познания на практике, и я сходу метров на пять-шесть ушел! Мы ныряли еще долго и разошлись, только когда за мной мама пришла, договорились встретиться на этом же месте завтра.
Мы с Андреем очень сдружились за неделю, которую почти все время проводили вместе в море, пока он не уехал. Многому он научил меня: как искать крупные рапаны, где можно найти самые крупные мидии, показал, как крабов ловить с тыла и из-под камней их палочкой выгонять. Расставаясь мы — почти плакали, но по-мужски не проронили ни слезинки и пообещали писать друг другу, а Андрей на прощание, подарил мне свою сумку для морской добычи!
    И вот новый морской сезон! В этом году я планировал развить глубину погружения метров до десяти! Поэтому сейчас свободно уходил метров на семь-восемь. Отплыв немного дальше, я увидел под водой силуэты нескольких темных труб. «Наверное, сваи какие-то», — подумал я и, зная, что на таких сваях полно мидий, поплыл к ним, набрал воздуха и начал погружаться вдоль сваи вниз. До шести метров мидий не было вообще, а начались они только с восьми, мелкие. Но, глянув ниже, я увидел богатую россыпь крупняка!
Всплыв и отдышавшись, набрал воздуха по максимуму и быстро плыл вниз, как я прикинул, метрах на девяти срезал первую прекрасную гирлянду! Опять наверх, когда поднимался, с правого бока промелькнула какая-то большая тень, но я подумал, что показалось.
На возврат с десятиметровой глубины едва хватало воздуха. Я подолгу отдыхал на поверхности и потом опять нырял в глубину, собирая грозди крупных мидий. Срезая очередную вязаночку, я взглянул вниз и под самым основанием сваи увидел огромного краба! Размеры (особенно в маске, которая увеличивает в два раза) просто поражали, его панцирь был больше маски размером. Вылетев пулей наверх, я решил изловить этого великана! Хотя до основания было метров одиннадцать, я набрал воздуха побольше и нырнул.
Продуваться пришлось пару раз. Я добрался до дна и, изловчившись, ухватил краба сзади, но не тут то было: громадина начала упираться и чуть не прихватила меня за палец снизу. Сопротивляясь лапами, краб пытался вырваться на свободу и вот, извернув клешню, сверху он добрался до моего пальца! Резкая боль пронзила всю руку, а эта зверюга продолжала сжимать клешню! Я дернулся и выпустил противника, но тот, не разжимая клешни, повис у меня на пальце! Чуть не крича от боли, понимая, что воздух на исходе,  оттолкнулся от сваи и попытался начать всплывать. Но что-то остановило меня— я дернулся вверх и почувствовал боль на поясе.
Посмотрев вниз, увидел, что моя сумка с добычей зацепилась за проволочный крюк, приваренный к свае. Пытаясь освободиться, я рванулся еще раз, но сумочка была крепкая, и оторваться не удалось. В глазах начало мутнеть от нехватки воздуха, боль от клешни становилась слабее, и, как будто это почувствовав, краб отпустил палец и вернулся на дно. Я быстро пытался отцепить сумочку руками, но ничего не получалось: крюк завернулся в крепкий материал, и даже на воздухе отцепить его было бы сложно. Тут у меня мелькнула мысль расстегнуть ремень, и я уже потянулся к поясу, но было слишком поздно…Запас кислорода подошел к концу, и я начал терять сознание.
Дальнейшее я помню все, как во сне… Возле меня, как будто из ниоткуда, появилась огромная серая тень, в голове возникла мысль: «Не бойся, я тебе помогу!». Но я и не боялся, я просто тонул… Тень схватила сумку, дернула и потянула за нее меня наверх. Через несколько секунд я судорожно вдыхал воздух на поверхности, поддерживаемый неведомым спасителем! Понемногу я начал приходить в себя и захотел посмотреть на своего спасителя. Полежав немного, перевернулся на живот и уперся руками в большое, скользкое, слегка шершавое тело! Взгляд к этому времени уже прояснился, и я увидел, кто меня спас, передо мной из воды показалась большая голова дельфина! Даже не думая, я прижался к нему и поцеловал! Дельфин смотрел на меня и, казалось, понимал все мои чувства! Мне почудилось, что он (потом выяснилось, что это была она) даже мне что-то отвечал, но только я не мог понять его. Обняв спасителя, я лежал покачиваясь вместе с ним на волнах. Видимо почувствовав, что я набрался сил дельфин начал буксировать меня.
Недалеко от берега он хотел оставить меня, но я не разжимал своих объятий. Он соскользнул под меня и подтолкнул к берегу, я встал на ноги и оглянулся: помахивая хвостом, мой спаситель медленно отплывал от меня.
— Не уплывай, — крикнул я, — дай мне отблагодарить тебя как следует!
Я потянулся к сумке на поясе, но через дыру вся моя добыча высыпалась. Дельфин заинтересованно подплыл поближе, и мне ничего не оставалось, как еще раз прильнуть и поцеловать его!
— Спасибо тебе! — говорю. — Приплывай завтра, я тебе рыбы принесу!
Развернувшись, дельфин ушел под воду. Я, обессиленный, доковылял до берега, усевшись на камни, осмотрел свою израненную руку. Крабище постарался на славу, и палец с двух сторон был просто разодран. Кровь уже почти не текла, но боль была адская. Кое-как собрав пожитки, я пошел в номер.
Мама, конечно, расспрашивала, что случилось, и я немного соврал, что случайно упал, поранил руку и порвал сумку. Но мама почему-то поверила и сильно не расспрашивала больше, забинтовала палец и надела на него напалечник, достала откуда-то нитки и отремонтировала сумочку.
— Ты поаккуратней носись, сынок, — сказала мама,— ласково потрепав меня по волосам.
Вечером я расспрашивал у местных старожилов-сторожей все про дельфинов: какие они, что едят, что любят, как различаются, а перед ужином, уже наученный, пробрался на кухню и выпросил у повара немного крупных сардин и положил в номере в холодильник.
Вечер тянулся долго, и я еле дождался ночи, так мне хотелось снова встретиться с моим спасителем.
Утром, только светать начало, схватив амуницию и рыбу, помчался к скалам. Нацепив ласты, я зашел вхолодную воду, достал рыбку и стал звать… Как позвать дельфина, меня тоже старожилы подучили: свистеть надо тоненько! Свистел я долго, но никого не было! Около часа я посвистывал в воде, ответа не было, и, отчаявшись, я уже стал выходить на берег.
Но вдруг сзади услышал всплеск, оборачиваюсь —  метрах в пяти от меня выглядывает плавник! Я без звука рыбку кинул, она ее на лету и поймала. Как узнать пол  мне тоже старики подсказали: у самки нижняя челюсть вровень с верхней, а у самца выпирает немного. Вот и получается, что спасительница моя — девушка! Полинка — тут же пришло мне любимое имя.
Кинув еще сардинку, подхожу поближе, она не уплывает, наоборот, сама ближе подходит. Погладил я ее по голове, пообнимал, еще рыбку дал, а она меня под бок носом тыкает: мол, держись, покатаю.
Схватился я рукой за плавник, как в дельфинарии видел, и мы как понеслись! Минут пятнадцать она меня катала, потом к берегу подвезла, я ей остаток рыбы скормил, и она уплыла, а я, счастливый, пошел в номер.
Днем упросил маму зайти в магазин и купить сардин, сказал, что крабов прикармливать буду.
И на следующий день мы так же развлекались с моей новой подругой Полинкой! Покатала она меня с выкрутасами, еще и толкнула вперед, под волну, близко к берегу, смешно так, меня с ног до головы, накрыло! Я долго смеялся, а она головой мотала и рот открывала, как будто тоже смеялась.
Так мы развлекались четыре дня, в номер я приходил самым счастливым на свете. Маме стало интересно, что со мной там, на берегу происходит, что у меня рот от улыбки не закрывается! И я рассказал все маме и папе. Они очень удивились и, конечно, не поверили, а я, раздухарившись, пригласил их на наш с Полинкой утренний моцион.
Пришли мы утром втроем,  зашел я  в воду и, как обычно, стал звать Полинку. Но никого не было. Мы проторчали на берегу около часа, но она не приплыла.
Родители сказали, что больше ждать не хотят, и что я хороший мальчик, но и выдумщик тоже хороший! Мы ушли на пляж, и, только уходя, я понял, что ни для кого Полинка больше не появится, только ко мне она приплывает и только когда я один! Связь у нас с ней установилась какая-то, когда она меня спасла. Поэтому и не пришла она, когда я с родителями был!
А на следующий день я уже один примчался. Долго ждать не пришлось! Вот она, красавица моя, уже нос из воды торчит, головой кивает рот открывает рыбы просит!
Еще неделю, которую мы в пансионате были, я каждый день ходил к скалам и играл с дельфинкой! Моей радости не было предела! И вот пришел последний день. Как обычно, с рыбой я примчался на заветное место, посвистел и глазам даже не поверил! Вместо одного плавника три торчит! Полинка, видимо почувствовала, что расставаться будем,  всю свою семью привела на меня посмотреть. Она самой маленькой оказалась, видимо, отца и маму привела для знакомства. Я их всех рыбой покормил, но катала меня только Полинка, взрослые близко не подходили, рядом стояли, наблюдали!
Пообнимались мы на прощанье, и я, почти плача, стал выходить из воды. Вдруг слышу — голос мамин зовет меня откуда-то сверху. Глянул, а они со скалы смотрят на нас, им, оказывается, сторож рассказал, что их сын тут с дельфином плавает. Вот радость то, что и мои родители не только со спасительницей, но и с ее семьей познакомились! Я на берег вышел и дельфинам, и своим родителям руками машу, плачу от радости и приговариваю:
— Спасибо! Спасибо! Спасибо тому, кто все это так сложил.
3 Приёмыш
Александр Мецгер
Когда начало рассветать, сбоку собачки лежал уже маленький рыжий щенок, безуспешно пытавшийся пососать молоко у матери. Серенькая собачка больше суток голодала. С помоек ее гнали местные собаки, гораздо сильнее и больше её. Но она очень хотела есть и выскочила на улицу. Резко затормозила машина, заглушая все вокруг визгом тормозов. Но собачка уже ничего не слышала.
Оля вышла во двор и сразу направилась в сарай. Вчера кошка Пушка родила троих крошечных котят, которых мама поселила в ящике. Пушка лежала вытянувшись, сонно мурлыкала, зажмурив глаза, а возле нее нежились крошечные комочки. Убедившись, что все нормально, девочка уже хотела уходить, когда услышала писк в дальнем углу сарая. Ничего, не понимая, подошла к корзине и с удивлением обнаружила маленького рыжего щенка. Он был слепой и совершенно беспомощный, его носик тыкался в пустоту и ничего не находил.
Оля выбежала из сарая и стала звать маму и бабушку:
- Идите скорей сюда, посмотрите, что я нашла.
- Откуда он здесь взялся? – удивились взрослые.
Скрипнула калитка, и во двор зашел отец с ночной смены.
- Что вы там делаете? – спросил он, подойдя к сараю.
Да вот, посмотри, - сказала мама, - щенок откуда-то взялся. Видно, ночью какая-то собака ощенилась, а где сама – не знаем…
- А я смотрю, - проговорил отец, - около нас, на дороге, собаку машина задавила. Может, это и есть его мать?
- Давайте положим его к Пушке, она же кормит своих котят, может и его выкормит? – предложила Оля.
Отец поддержал дочку:
- Только сначала надо щенка об котят потереть, чтобы запах не отличался.
Он нагнулся, достал щенка из корзины и понес к котятам. Котята недовольно запищали, когда их оторвали от кормежки. Оля гладила Пушку по голове. Не давая возможности встать. Кошка с недоумением смотрела на щенка, потом на хозяев. Щенок, жадно присосавшись, впервые после рождения, утолял голод. Вскоре Пушка успокоилась и, прикрыв глаза, замурлыкала.
- Ну, все, - сказал отец, - она его приняла.
- Я назову его Рыжик, - радостно воскликнула Оля и захлопала в ладоши.
Так Пушка и выкормила приёмыша. Мало кто верил Оле, когда она рассказывала об этом. Тогда она приглашала всех к себе домой и показывала, как кошка Пушка, развалившись на солнышке, облизывала по очереди трех котят и рыжего щенка.
Прошло уже больше месяца, Рыжик стал общим любимцем. Он весело бегал с котятами по двору и сильно возмущался, когда они начинали лазить на деревья. Тогда он беспокойно бегал вокруг дерева и лаял.
Как-то вечером, когда все ушли спать, Рыжик, обеспокоенный ночными криками котов, вышел из сарая. Через забор перепрыгнул рыжий кот и направился к сараю, раздирая тишину противным криком.
Из любопытства, ни о чем, не подозревая, Рыжик кинулся навстречу незнакомцу. Увидев щенка, кот выгнул спину и, зашипев, бросился к Рыжику. Но перед ним стояла уже разъяренная Пушка. Кот недовольно фыркнул и исчез в темноте. А Пушка, схватив щенка зубами за загривок, потащила домой, в корзину.
4 Белая птица счастья - птица детства моего
Ирина Христюк
 Номинант третьего Конкурса Международного Фонда
  «Великий Странник Молодым" на свободную тему
            
              БЕЛАЯ ПТИЦА СЧАСТЬЯ – ПТИЦА ДЕТСТВА МОЕГО

       Машина медленно спускается к речке, тонкой ниткой вьющейся вдоль родного села, разделяя его на две части: основную – Дану и ту, поменьше и повыше, что всегда называли, называют и, надеюсь, ещё долго будут называть – Финляндия. От постоянной жары и отсутствия дождей в этом году глубоководная когда-то речка Калдаруша обмелела, но осталась главным пристанищем для уток и гусей. Порой удаётся увидеть здесь и длинноногих цаплей. Но взгляд мой привлекла пара птиц, бродившая подальше от остальных. Присмотрелась. Да это же аисты! Мои любимые птицы! Птицы моего детства! И защемило что-то в груди, и кольнуло в сердце, и навернулись на глаза слёзы. Вспомнились слова популярной в семидесятые годы песни в исполнении Майи Кристалинской*: 

        Аист, здравствуй, аист,
        Мы наконец тебя дождались.
        Спасибо, аист,
        Спасибо, птица,
        Так и должно было случиться.

      И в памяти возникли родные и любимые лица мамы, отца, братьев, не выцветшие от времени картины детства, наша старая хата и, конечно же, аисты  на крыше из трощи* тёти Катиной хаты, что стояла напротив нашей. Хата как хата - маленькая, беленькая, с чуть покосившимися стенами, низенькими окошками и глиняной призьбой*. Но каждую весну они прилетали именно сюда. И дети, и взрослые, радовались каждому возвращению этих красивых белых птиц с чёрными концами крыльев, длинной шеей, длинным, тонким, красным клювом и длинными красноватыми ногами. А когда аисты складывали крылья, создавалось впечатление, что вся задняя часть тела – чёрная, поэтому их часто называли  по-украински - черногуз. А как мы ждали возвращения птиц! Казалось, без них и весна не наступит. А когда замечали парящего над нашими белыми хатами аиста, то изо всех сил кричали: «Буську, буську, принеси менi Маруську!», чтобы тот принёс нам братика или сестричку.

      Старые люди толковали: если весной впервые увидишь летящего аиста, то весь год будет урожайным, а сам будешь здоровым; неподвижный аист предвещает боли в ногах, смерть, или засуху, но если повезёт увидеть пару аистов, то  девушкам сулит замужество, а женщинам - к родам.
А для детей увидеть аиста – это уже счастье, потому как всё лето мы могли любоваться красивыми белыми птицами.

       По прилёте аисты поселялись в прежних гнёздах, которые устраивали и достраивали из сухих сучьев, виноградной лозы и соломы, причём самцы прилетали на место гнездовья на несколько дней раньше. Первую появившуюся у гнезда аистиху самец считал своей. Нередко приходилось наблюдать, как к гнезду прилетали две самки, тогда между ними начиналась борьба за право быть матерью. Они кидались и били друг друга клювом, но самец в боях не участвовал. Победившую он приглашал в гнездо, запрокинув голову назад, к спине, и издавал клювом частые клацающие звуки. Сначала мы не понимали и не различали этих звуков, и только с годами, наблюдая за аистами, изучая их поближе, стали распознавать. Если обе птицы запрокидывали голову назад и клацали клювами бок о бок,- значит, самка приняла приглашение. Тогда аистиный треск и крик разносился по всей магале*. Удивление вызывало и то, что отложенные яйца пара насиживала вместе. У наших домашних птиц – кур, уток, гусей – на яйцах сидели птичьи мамы, только у индюков иногда это делали индюки-папы. А вот аист высиживал днём, аистиха — ночью. Ожидание малышей длилось чуть больше месяца. И когда наседки  менялись, то как-то по-особому, на языке, понятным только им одним, клацали клювами. Это было похоже на ритуальную песню.

      Вылупившиеся маленькие аистинята, сидя в гнезде, хлопаньем челюстей производили звуки, похожие то на слабое чириканье, то пищали голосами, смахивающими, как нам казалось, на мяуканье котят. Можно было часами с интересом наблюдать, как родители кормили своих малышей мелкой рыбёшкой и лягушками из речки, или улитками и дождевыми червями, или приносили в клюве воду для птенцов. Те подставляли свой раскрытый клювик, и вода переливалась словно из одного сосуда в другой. Зрелище это завораживающее и притягивающее.
    
       Казалось, что мы знаем об аистах всё. Ан нет! Даже сколько поколений аистов выросло в одном гнезде, - не знал никто. Всё о них знала только тётя Катя. Высокая, статная, с крупными чертами лица, одинокая женщина, считавшаяся лучшим костоправом на севере республики, безумно любившая свою племянницу Нюту, одну из моих подружек детства, могла часами рассказывать легенды и мифы об аистах.

      - А почему, - спрашивали мы, - у аистов красные ноги, красный клюв, а кончики крыльев – чёрные?
И тётя Катя, присев возле нас на призьбу*, начинала:
      - Давным-давно, далеко-далеко в одном селе жила семья: папа, мама и трое маленьких деток – мальчик и две девочки. Каждый день родители уходили в поле, деткам наказывали сидеть дома, а старшему - строго следить за малышами, чтобы те не натворили чего плохого. Но однажды в избе, где жила семья, произошёл пожар. Дети кричали, звали на помощь, но их никто не слышал. Аисты, обитавшие на крыше дома, тоже засуетились, заполошно кружились над хатой, клацали клювами - звали на помощь. Но все - родители и соседи - были далеко, в поле. Никто не пришёл на помощь. Тогда аисты бросились в избу и вынесли детей из огня. С тех пор у аистов от огня красные ноги, такой же красный клюв и чёрные, обожженные при пожаре, кончики крыльев. Вот такая грустная история, но это - жизнь.
 
Мы слушали с замиранием сердца и со слезами на глазах и жалели всех – и детей, и аистов.
 
      - А ещё, - продолжала тётя Катя, - люди должны учиться у этих красивых, умных и добрых птиц уважению и почтению к родителям. Говорят, что молодые аисты кормят своих старых родителей, когда те уже не способны позаботиться о себе сами, а во время продолжительного перелёта они несут на себе старых и ослабевших сородичей…

        Прошли годы… Истощал мой жизненный календарь. Давно уже нет тёти Кати и её маленькой беленькой хаты. Уже внуки старше нас, тех влюблённых в белых птиц счастья. А я до сих пор верю, что аисты имеют душу и чувствуют сердце человека, являясь образцом семьи для людей, ведь самец и самка так неразлучны и так привязаны друг к другу и к своим детям, что в случае гибели одного из супругов, другой добровольно идёт на гибель вслед за ним.
И каждый раз, когда слышу клёкот аиста или вижу «белые хлопья над хатой»*, я мысленно перелистываю книгу жизни и шепчу:

      «Спасибо, аист,
      Спасибо, птица!»

       И счастья тех минуток детства, что звучит в моей душе до сих пор и  плещется радостью, хватит мне до последней черты.
 
  Июль, 2017.

*Музыка А. Островского, слова В. Семернина.
Троща* (укр) – тростник.
Призьба* (укр) – завалинка.
Магала* (укр) – часть села.
«белые хлопья над хатой»* - слова из песни Булата Окуджавы.
5 Вольер
Ян Архипов
  «Шимпанзе сбежали из вольера зоопарка в Белфасте. Догадались, что из сломанной ветки можно сделать лестницу»  BBC News, 10 февраля 2019

        Их было восемь- три самца и пять самочек на дне колодца с бетонной стеной в городском зоопарке.

        Видимо этот колодец некогда был подошвой возвышающейся над ним горы. Иначе было невозможно объяснить то, что наверху, на одной стороне ямы деревья росли не только внизу, но и наверху.  Обычно в современных зоопарках вольеры устроены на земле, среди деревьев на естественном рельефе. А посетители перебираются по дорожкам сверху вдоль, высоких стен.
 
  Выхода не было. Они провели здесь уже много дней- вожак Терри, его адъютант, помощник и слуга Ричард и интеллектуал Вайз. Им спускали еду и питьё, иногда закрывали в загоне, чтобы уборщики могли беспрепятственно прибраться на территории вольера. Посетители зоопарка глазели на них,  выкрикивали что-то невнятное, били себя кулаками в грудь и строили страшные рожи.

    Вообще они были забавными эти слабые, лишённые волосяного покрова уродливые двуногие. Вайз утверждал, что они являются далёкими родственниками шимпанзе. Хороши родственнички – выловили их в джунглях, отвезли в далёкую холодную страну и поместили в большую клетку. Такие безобразные, страшнее самого уродливого шимпанзе.  И хотя они похожи,  у них, двуногих, всегда вызывали интерес и смех моменты когда обезьяны справляли нужду и когда шимпанзе, как говорили люди –«факали» самочек. Как будто сами они делают это по-другому или совсем не справляют нужду и не удовлетворяют свои половые потребности.

   Вечером, когда зоопарк пустел, шимпанзе вспоминали свою далёкую жаркую родину, соплеменников и стычки с соседскими группами шимпанзе.
Всё это, полузабытое,  казалось теперь каким-то нереальным, словно это не они, а какие-то другие шимпанзе жили там, на далёкой родине и воспоминания о ней сохранились в их мозгу только на генетическом уровне. Конечно, они не знали таких мудрёных слов- «на генетическом уровне», даже Вайз не знал. Просто думали, что эти воспоминания приходят к ним из снов. А в снах, как известно, можно увидеть всё, то захочешь, даже такое, чего быть не может. Только крики попугаев и ещё каких-то неведомых им птиц в соседних вольерах доказывали, что всё это не пригрезилось, а было на самом деле.

   Однажды произошло событие, на которое никто ни из служителей зоопарка, ни из обезьян не обратил внимания, кроме Вайза. После сильного ветра, ночью, одна из длинных веток большого, стоявшего посреди вольера дерева надломилась. Вернее сказать, обезьяны-то это заметили и просто перестали использовать эту ветку во время лазания, инстинктивно зная, что она может сломаться. Вайз предложил Терри сломать ветку, перетащить её к стене вольера и выбраться из него, воспользовавшись веткой как лестницей. Длины ветки, как он прикинул, вполне хватает.

   Терри согласился не сразу, а помедлив для важности, показывая тем самым, что настоящим вожаком здесь является он, а не этот выскочка Вайз.
Ночью, когда зоопарк опустел Вайз и Ричард под руководством Терри, стараясь не шуметь, отломили треснувшую ветку и приволокли её к стене вольера. Вайз первым взобрался на стену по ветке. За ним последовал Терри, самочки и последним - Ричард.  Они смогли! Они сделали то, что не делала ещё ни одна обезьяна, ни в одном зоопарке!

- Каковы наши следующие действия?- спросил Терри у Вайза. Он-то знал каковые последующие действия, просто хотел удостовериться, что Вайз тоже знает это.
- Что значит каковы? –удивился Вайз, - конечно бежать. Бежать дальше!
-Мы уже сбежали- ответил Терри. - Доказали этим безмозглым двуногим, что соображаем лучше них. Нас окружают каменные джунгли, в которых живут двуногие. Как найдём мы там дорогу домой?
-Будем двигаться всё время на юг! Любое дело легко начать, но самое главное –его надо продолжить и закончить – воскликнул Вайз.
- В каменных джунглях очень опасно- вставил своё слово Ричард.- Там шумно и много вонючих повозок, мешающих всем ходить и вдоль и поперёк дорог. И собаки. 
- А что мы там будем есть и пить? И где сможем укрыться от холода?-добавил он после паузы.

     Возражения были вполне резонные. Самочки уселись на край стены вольера, свесив ноги вниз, и любовались родным вольером сверху.
Старшая из них, Лола, подошла в Терри и сказала: -Спасибо Терри за великолепную прогулку, организованную тобою для нас, но не пора ли возвращаться? Скоро завтрак.

     Доводы Вайза казались Терри правильными - они выбрались из ямы и надо двигаться дальше. Но Ричард тоже был прав - слишком рискованно и нет никакой гарантии, что они доберутся домой. Ему надо было подумать. В раздумье он стал прогуливаться по дорожке,  где ходят посетители. Ричард присел с женщинами.
- Терри, бежим скорее, работники зоопарка идут сюда! -воскликнул Вайз.
Терри махнул ему рукой, указывая тем самым, чтобы Вайз не мешал ему думать и не прерывал его.

    Вайз подождал ещё несколько секунд и бросился прочь от вольера в направлении к густым раскидистым деревьям, кроны которых виднелись вдалеке.

  Когда работники зоопарка, вооружённые сетями и ружьями стреляющими снотворными капсулами подошли к обезьянам, те сами, без сопротивления спустились в свой вольер. Первым –Терри, за ним -самочки, а Ричард замыкал возвращение.
6 Подкидыш
Ян Архипов
 
  Сторож рынка  Василий, проходя вечером вдоль торговых рядов вверенного ему объекта, услышал отчаянный кошачий плач. Какая-то кошка безутешно мяукала тонким голосом под прилавком. Василий подошёл на голос. Торговая точка была прикрыта сверху профнастилом, а вход к прилавку перегораживал заборчик из сетки-рабицы в округлой раме из труб небольшого диаметра.

"Кис-кис-кис"- позвал Василий. Из-за прилавка показался маленький котёнок и пошёл в сторону заборчика, служащего дверью для входа к прилавку. Василий нагнулся, чтобы достать котёнка. Но котёнок отбежал и спрятался за прилавок. Сторож позвал его снова. Котёнок жалобно мяукнул, но из-под прилавка не вылез. Перелазить через дверь-забор Василию очень не хотелось и к счастью не понадобилось. Одна сторона ограды была прикручена проволокой к столбу. Василий размотал проволоку и проник внутрь. Убегать от него котёнок не делал попыток. Василий нагнулся и взял котёнка в руку. Тот был совсем маленький, видимо только что отлучённый от матери. Мягкая короткая шёрстка, круглый живот и очень холодные подушечки лап.
 
   Не удивительно, что так жалобно мяукал- промёрз весь. Василий ощущал в руке как быстро бьётся маленькое сердце внутри маленького тельца.

"Что же мне с тобой делать ?"  -спросил Василий. Котёнок молчал, согревшись в руке сторожа. Оставить его в бытовке, которую он делил на работе с  дворником-  не выход. Завтра –понедельник, рынок будет закрыт, а он до вечера не придёт.
Надо найти котяйке какое-то другое прибежище. Напротив рынка - девятиэтажка и Василий, имеющий универсальный ключ от электромагнитных замков подъездных дверей, решил оставить котёнка в подъезде. Авось кто-нибудь подберёт.

    В пустынном подъезде было тепло и котёнку новое помещение понравилось.
Василий погладил его на прощание и вернулся на рынок. Вспоминал, делая обход, как быстро билось сердце котёнка в его руке и как тот вращал вокруг любопытными глазёнками. А подушечки его лапок на ощупь были как кожа на ручках у младенца- такая же мягкая и слегка влажная.
 
  Домой надо было взять к себе. У них были кошки раньше, когда сын был маленький. Василий давно в молодости сделал вывод о том, что для того, чтобы воспитать любовь у человека к домашним животным надо обязательно иметь домашнее животное. Иначе не получится, и ребёнок вырастет обделённый этим чувством любви к живому. Не зря у индийцев есть поговорка «Человек без природы, что ребёнок без матери». Так оно и есть.

   Потом, когда сын вырос и уехал, они с женой держать кошек не стали. Всё равно хлопотно это- туалет ей менять, шерсть убирать.
 
   На следующий день  Василий пошёл к подъезду где оставил котёнка.
«Будь что будет,- решил он, -Если котяйка всё ещё там, то заберу его домой. Не собака, выгуливать не надо. А с туалетом кошачьим как-нибудь разберёмся».
Он достал свой унивесальный ключ и зашёл в подъезд. В подъезде было тихо и ни что не указывало на пребывание котёнка.

 «Как он на рынок-то попал?»–размышлял Василий. Попасть на рынок котёнок мог как угодно. Никогда он этого не узнает, но людям, а не только учёным, как он заметил, всегда удобнее выдвигать какую-нибудь правдоподобную гипотезу. Более того, они начинают верить в неё, хотя оснований для этого иногда нет никаких и с недоверием относятся даже к случайно открывшейся истине.

    Самой близкой  к истине гипотезой было предположение, что мама какой-нибудь девочки, у которых была кошка с котятами, решила от котят избавиться. Может быть, часть из них передали знакомым, а оставшихся или оставшегося, велела отнести на рынок и отдать кому-нибудь бесплатно. И чтобы с котёнком обратно не возвращаться! Девочка долго простояла на рынке, предлагая прохожим котёнка, но так и не нашла ему хозяев. И оставила его там, не смея ослушаться мамы и совершив первое в своей жизни предательство.  Котёнка пригрели и накормили торговцы. Всё веселее стоять за прилавком длинным холодным днём. А когда рабочий день окончился, то уж извините, сами  они не местные, квартиру снимают. Оставили его. «Поэтому у него и живот был полный - подумал Василий, - но вечером подморозило, а ему маленькому на голых мягких лапках много ли надо?».

  Котёнка не было, но зато над кнопкой лифта висело напечатанное на компьютере объявление: «СПАСИБО ВСЕМ ТЕМ, КТО ВЕРИЛ В НАС! КОТЁНОК НАШЁЛ ХОРОШИХ И ЗАБОТЛИВЫХ ХОЗЯЕВ».   
«Вон оно что!-произнёс Василий, -пристроили значит.  Хорошие девочки. И те, кто вдохновил их на это. Есть ещё в мире доброта».  И радостно ему стало и за котёнка и за этих девочек. Скорее всего девочек.
7 Игра в прятки
Любовь Казазьянц
Фантастический рассказ.

"Детское время кончилось" - значит, пора спать.
 Так каждый вечер. Эта фраза. И каждый вечер "пора спать". Так вечера монотонно повторялись долгие годы.
Мама осталась молодой в наших воспоминаниях. Просто она рано умерла, а мы были маленькими. Себя помню смутно, а эти вечера запомнились на всю жизнь.
...Мне было тринадцать. День прошёл как обычно. Я вернулся со школы. После обеда сделал уроки и отправился с друзьями играть в футбол. Набегался. Устал. Малявка играла в куклы. Я включил телевизор.
Пришли родители. У папы был "трудный день". Он работал на авиазаводе. Мама работала в школе учительницей английского языка, после работы пришла поздно и села за тетрадки. Кончался учебный год, подкрадывались экзамены.
Ровно в десять: "Детское время кончилось. Пора в кровать. Катюшка – в ванную".
Сестрёнка как всегда капризничала. Требовала сказку. Наконец она успокоилась. И тут на удивление громко застрекотал кузнечик. Я пожаловался родителям, что в нашей комнате кузнечик мешает спать. Они не обратили внимания на мою жалобу. Кузнечик надоедал мне всю ночь. За несколько дней он меня извёл. Отчаявшись, я мысленно заговорил с ним, и тогда он умолк, с тем, чтобы через мгновенье снова застрекотать.
Через неделю меня разбудил безумный писк. Я долго ворочался, но не смог уснуть. А назойливый писк висел надо мной. И тут мне в голову пришла мысль, что пищит в моей комнате вовсе не кузнечик, потому что он не умеет издавать таких громких звуков. Всем известно, что кузнечик стрекочет благодаря своим крылышкам. Мы проходили это по ботанике. И я ни от кого не слыхал, чтобы кузнечик умел пищать.
Писк доносился из-под моей кровати. Вначале звук монотонно тянулся. Потом верещал острым веретеном. Я опять не спал.
Странно, думал я, почему оно пищит только ночью. Этот стрекозёл, что, играет со мной по ночам в прятки?
Под утро я вырубился. Вижу во сне: сижу я на кровати, кровать моя – на спине большущего слона. И эта "серая гора" со всей дури трубит в свой длинющий хобот, да так сильно, что в комнате всё закружилось вихрем...
На этом я проснулся. Кружилась голова. Дома я был один. В гостиной работало радио. Я посмотрел на часы. Через пятнадцать минут – начало второго урока. Проспал!
Я схватил портфель и побежал в школу.
Весь день не вспоминал о кузнечике. Наступил вечер. Умываясь, я вдруг вспомнил о нём, о прошлой ночи. Стоило мне лечь в кровать, как я вновь услышал потрескивание. Теперь я точно решил положить конец своим мучениям и избавиться от тупой бессонницы.
Я резко встал, сердито рванул кровать на себя и почувствовал, что меня кто-то осторожно лизнул в ногу. Подумал, что это соседская кошка, которая изредка наведывалась к нам в гости, и попросил Катю принести молока. Я продолжал тащить кровать. Там, в темноте, мелькнул розовый шланг. Я отскочил в сторону.
Вернулась сонная Катюшка с блюдцем молока и поставила его на пол.
-Маленькая киска, иди сюда, я тебя покормлю! Кис-кис-кис, - приговаривала она.
И... из-под кровати выполз... розовый шланг и выпил всё молоко, да так быстро, что я и Катюшка даже не успели испугаться. От неожиданности малявка расплакалась. В комнату прибежали родители.
-Что случилось? – взволнованно спросила мама, укладывая Катю в постель.
Я рассказал отцу про розовый шланг. Отец подошёл к кровати с твёрдым намерением посмотреть, что под ней.
-Сейчас посмотрим, что там за "хоботы" пьют хозяйское молоко!
Он уверенно перевернул кровать, и все увидели крупную птицу... с женским лицом голубого цвета. Её чёрное оперение с серебристым пухом под огромными крыльями выглядело нарядно-завораживающе. Мы замерли. Птица испуганно прижалась к стене, пряча голову под широкое крыло.
-А где шланг? – заорал я.
-Какой шланг? – удивился папа.
-Который выпил кискино молоко, - добавив, заныла сестрёнка.
-Неси молоко! – скомандовал папа.
Я принёс и поставил еду перед испуганной птицей. Она осторожно опустила розовый хоботок в блюдце и стала пить молоко.
-Бедная, она хотела есть и плакала, - догадался я. – И вовсе это был не кузнечик!
Отец распахнул окно. Сказочная птица допила молоко, жемчужными глазами оглядела комнату и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, как утка, двинулась к окну. Все разглядели её большие лапы с чёрными перепонками и длинными розовыми когтями. Птица взмахнула мощными крыльями и грузно прыгнула на подоконник. Она с благодарностью оглянулась, будто прощалась с нами, взлетела, шумно захлопав крыльями. Скоро её чёрный силуэт утонул в ночном небе.
Родители тихо вышли из комнаты, а сонная Катюшка пробормотала: "Интересно, из какой она сказки?"
Я стоял посреди комнаты и не решался лечь в постель. А пустота между стеной и кроватью представлялась призрачным гнездом сказочной птицы Феникс.
8 Крылатый друг
Любовь Казазьянц
Фантастический рассказ
1.
Рано утром папа и его четырнадцатилетний сын Марк в очередной раз на катере вышли в море.
В этом сентябре погода в Эйлате стояла бесподобная: на небе - ни облачка, на море – штиль и не так жарко. Красное море осенью всегда ласковое и тёплое, как парное молоко. Вода и воздух – одинаково прозрачны! Вода голубая и мягкая, а небо – чистое и бескрайнее.
Отец с сыном уже два лета здесь занимались подводным плаванием. Физически крепкий мальчик с детства любил воду. Отец с младенчества занимался с сыном плаванием, а когда мальчик подрос, он с большим желанием освоил плавание с аквалангом и нырял с удовольствием. Ему нравились морские ландшафты. Дома мальчик увлечённо изучал подводных обитателей в интернете, знал названия и многие виды морских животных и рыб.
Когда они далеко уплыли от берега, катер остановился на глубине. Отец помог сыну облачиться в подводный облегающий костюм тёмно-синего цвета, надеть ласты и баллон с газом. Мальчик нацепил на лицо маску, взял в рот шланг с кислородом, и, показав  пальцами «ОК», прыгнул в воду. Отец проделал тоже самое, захватил приготовленный пакет с рыбой и тоже нырнул.
Какие красоты открывались под водой! Этот удивительный мир можно увидеть по-настоящему только вживую, там  внизу. Марка всегда поражало подводное царство, где вместо воздуха царила жидкость, а вместо птиц парили странные по виду обитатели. Но законы жизни в водной среде сохранялись такими же беспощадными, как и на суше: побеждал и выживал сильнейший и более крупный по размеру, более зубастый житель. Вот только деньги в этом водном пространстве не имели никакой силы.
В этот раз папа взял с собой немного съестной приманки - сырой разделанной рыбы. Марк кормил с рук разноцветных рыб. Некоторые, самые наглые выхватывали кусочки своих сородичей прямо из его руки. Отец и сын плыли почти рядом, когда над ними пронеслась огромная тень. Отец посмотрел наверх и увидел крупного пятнистого электрического ската, плавно махающего «крылами». Он знаком показал Марку спрятать оставшееся мясо в пакет. Тот послушно выполнил команду. Но скат повернул назад, по направлению к ним. Огромная «летающая тарелка» с длинным хвостом пронеслась прямо над их головами. Отец Марка – Став показал сыну знак «не двигайся». Скат снова проплыл у них над головами, затем опустился на дно, зарылся в песок, но не полностью. Став сделал знак подняться к лодке. Отец и сын начали всплывать. А скат остался лежать на дне, словно играл с ними в прятки. Только когда они приблизились к лодке, и Марк начал взбираться на катер, он снова увидел на поверхности воды пятнистую спину проплывавшего ската. Когда отец поднялся на катер, то он разрешил сыну кинуть в воду оставшуюся рыбу. И тогда на наживку накинулся косяк мелкой рыбёшки, но подоспел скат, разогнал «мелочь» и слопал остатки рыбы, накрыв их туловищем. А потом кружил вокруг катера, видимо остался доволен, выпрашивая добавки.
-Какой нахальный экземпляр! - удивился Став.
-Не наелся что ли? Больше нету! – смеясь, крикнул Марк.

2.
Через несколько дней Марк познакомился с девочкой Сельвой. Она приехала из Америки в гости к соседям. Они быстро нашли общий язык, общались на английском. Марк сказал, что Сельва может подтянуть его по языку. Однажды девочка поинтересовалась, как зовут маму Марка. В ответ он неожиданно стушевался. Но после паузы ответил:
-Мою маму звали Софья. Не удивляйся, ты её здесь никогда не увидишь.
-Ой, извини, пожалуйста! Я не хотела тебя оби….
-Ничего, ничего… Я не обижаюсь, - грустно перебил он. – Моя мама умерла. Мне тогда исполнилось всего три года. Я её помню очень смутно. Иногда я чувствую рядом её присутствие, но только во сне.
Вечером к Марку пришла его новая знакомая. Марк заметил:
-Платье у тебя сегодня такое нарядное! И волосы как-то замысловато причёсаны! - Искоса глядя на гостью, заметил мальчик.
-Да, это мне тётя  укладку делала. Видишь, какие косички впереди и сверху назаплетала! – покраснев, ответила Сельва.
-Но они какие-то особенные, с головы не свешиваются, а как-то оригинально тянутся к вискам и назад заходят.
-Да. Мира у нас мастерица, парикмахер высший!
-Присаживайся, - предложил Марк и галантно подставил стул ближе к компьютеру.
А сам всё глаз с подружки не спускал. Так и зыркал!
Сельва его пожурила за беспорядок в комнате. Она была аккуратисткой.
Весь вечер Марк копался в интернете, показывал девочке подводных обитателей. Отыскал фотографии электрического ската. Увлечённо, взахлёб рассказывал о недавней встрече с этим опасным наэлектризованным существом.
-А я такую рыбу никогда не видела ни по телику, ни тем более - живьём. Довольно грациозные рыбыщи! Интересно, а их можно приручить? – поправив платье, спросила Сельва.
-Их ещё называют «гнюсами». Я читал в интернете, что на Каймановых островах туристам даже разрешается их кормить.
-Ой, как здорово! Ну, а в цирке они выступают? Как, например: дельфины?
-Ну, ты сравнила! Дельфин – это миролюбивое животное и очень сообразительное. А скаты - опасные создания, ещё мало изучены. Думаю, что нет, для цирка они не подходят.
-А ты смелый, если не испугался такой опасной рыбины!
-Спасибо. Но я же был с отцом. А ты, надеюсь, плавать умеешь? – спросил Марк, оценивающе глядя на Сельву.
-Да, конечно. И нырять тоже умею отлично.
-А давай с нами на катере?
-Угу. Обязательно, - с улыбкой кивнула подружка. - Вот только у папы спрошу.

3.
Через два дня Став с Марком и Сельвой вышли в море. Под руководством Става дети по очереди ныряли с аквалангом. Став похвалил девочку за отличное ныряние. В воде проплывали разноцветные рыбы, морские коньки, но скат так и не появился. Через полтора часа набежали тучи, и они поспешно вернулись к берегу. 
-Мы не заметили, как прошло время! Странно, в море время словно замедляет свой ход или почему-то вообще не ощущается, - удивлённо констатировала Сельва.
-Да, это так, - подтвердил её догадку отец Марка.
-Как такое возможно? – спросила Сельва.
-Это - действительно загадочное явление. Скорее всего, это - кажущееся восприятие человека, потому что время везде течёт одинаково, то есть с одной скоростью. Но каждый человек чувствует его по-своему, - ответил Став, вглядываясь в грозовой горизонт.
Последующие дни были дождливыми, и ребята проводили время у компьютера или каждый у себя дома. И как только погода потеплела, они снова все втроём поплыли нырять. Сели на катер в полдень, солнце приятно грело спины. На этот раз ушли далеко от берега. Дети ныряли по очереди. Марк задержался под водой и когда вернулся к катеру, восторженно воскликнул:
-Вы знаете, я увидел странное сооружение! Оно кажется овальной формы из какого-то толстого тёмного металла. Я обогнул его. Довольно большое элипсообразное тело. Папа, что это может быть? А вдруг мина?
-Не знаю, сынок. Надо взглянуть, - ответил отец и кувыркнулся в воду.
Через несколько минут Став появился на поверхности. И тут дети увидели подплывающего ската. Он пронёсся близко к поверхности воды. И притормозил около Става. Дети взволнованно наблюдали за поведением ската. Но тот не проявлял никакой агрессии. Отец поднялся в катер и сказал:
-Не понятно, какого происхождения эта железяка. В обоих концах эллипса металл имеет пузырчатое строение.
И вдруг все увидели, как скат подплыл к неопознанному объекту и ударил по нему хвостом. Произошла голубоватая вспышка. И весь эллипс обдало светом. Электрическая волна прошла по всему эллипсу, гуляя туда – сюда.
-Странный предмет! – задумчиво вздохнул Став. – Что же это может быть?
-Может какой-то потерянный аппарат из какой-нибудь затонувшей подводной лодки? – предположил Марк.
-Не думаю. Он сделан из странного материала. Это что-то не земное. Я такого металла не знаю, - ответил его отец.
-А давайте поймаем сетью эллипс и повезём на буксире к берегу? – предложила Сельва.
-Неожиданное предложение! – иронично заметил отец Марка. - Но это опасно. Вдруг эта штука радиоактивна!
-Да. Что же мы будем делать? – спросил Марк.
И они увидели в воде голову ската, который застыл на месте и словно ждал ответа, что решит Став.
-Будет лучше, если мы просто сообщим, куда следует, - утвердительно заключил Став. – На берегу и позвоним.
-Смотрите, скат снова подплыл к этому предмету, - заметил Марк.
-Ой, он крутится вокруг эллипса… А-а-а! Он толкает предмет!
-Надо плыть за ним, - попросил Марк.
-Что ж поплыли…
Став завёл мотор, и они двинулись вслед за скатом. Так они плыли минут сорок, пока сбоку, вдалеке увидели небольшую бухту. Скат явно направлялся туда. Когда они приблизились к безлюдной, заброшенной бухте, скат оставил странный предмет и поплыл назад, к катеру и стал кружить на одном месте. Уходя под воду и появляясь на поверхности, он звал за собой.
-Я последую за скатом, посмотрю, что он хочет, а вы наблюдайте, - кинул скороговоркой Став и нырнул в воду.
Дети остались на катере, напряжённо следили за поверхностью воды.
Вдруг, яркое сияние осветило воду изнутри. В воздухе возникла светящаяся спираль, затем молнией сверкнула и ушла под воду. Через несколько минут отец Марка всплыл. Поднялся в лодку.
-Представляете, там внизу в гроте удивительное сооружение пирамидальной формы из тёмного, полупрозрачного материала, похожего на толстое стекло. И что самое интересное, оно не гладкое, а состоит из множества выпуклых шестиугольных звёзд. Но соединений между звёздами не видно. Это цельное сооружение из неизвестного на земле минерала. В некоторых местах выпуклые рисунки и иероглифы неизвестного происхождения.  Под водой скат ударил хвостом по пирамиде, и она засияла искорками, свечение усилилось, поднялось вверх. Надеюсь, вы видели?
-Да, конечно, - подтвердил Марк.
-Это было как волшебство! Огромная огненная спираль восстала из воды, а потом ушла на дно! Потрясающее зрелище! – взахлёб восторгалась Сельва.
-Скат как видно ждал людей, чтобы им сообщить об этой штуковине. Наверняка, он знает, кому принадлежат эти загадки и для чего они созданы! Вот только говорить не умеет, - озабоченно заметил Марк.
-Да, мы не зря поплыли за скатом. Когда я нырнул, он всё время крутился под водой возле меня, - продолжил Став. – Очень интересное сооружение. И мне кажется, в нём ниже, в глубине есть вход. Там что-то темнело. Я обязательно сообщу в Межпланетный Институт. Там работает мой давний друг Палмер Скрибс. Это будет сенсация!
-А может, это сооружение уже исследовали? – предположил мальчик.
-Может и так, - отозвался Став.
-А если нет, мы будем первооткрывателями, вот здорово! – гордо заключила Сельва.
-Папа, я думаю, что тут слишком безлюдное место.
-Неизвестно, сынок.
Скат снова появился на поверхности воды. Марк кинул ему оставшуюся рыбу в благодарность за помощь. И компания двинулась в обратный путь.

4.
Добрались домой без приключений. Отец Марка позвонил Палмеру и сообщил о загадочном эллипсе и стекловидном артефакте на дне заброшенной бухты Красного моря. Но тот ответил:
-То, о чём ты сообщил, меня очень заинтриговало, но сейчас я в Америке, на симпозиуме. Тебе повезло: у нас перерыв. Возвращаюсь через неделю, тогда свяжусь с тобой. Спасибо за интересную информацию. Ты там понаблюдай за объектом, потом расскажешь. Пока.

Через два дня троица снова отправилась к артефакту за новостями. По дороге к бухте дети переоделись в водолазные костюмы. Недалеко от бухты их ждал скат. Он как-то угадал их приближение, может по звуку катера… Вошли в бухту и по команде Става все нырнули в воду. В этот раз спустились ниже и действительно увидели вход в пирамиду. Он освещался изнутри бледно- голубым светом. Дети проникли внутрь пирамидального сооружения. Став потянулся за ними, но перед ним возникла невидимая преграда, словно прозрачное стекло не пускало его внутрь. Став ощутил сильную тревогу, страх. Чем больше он пытался проникнуть в пирамиду, тем сильнее нарастал ужас, тошнота, кровь прилила к голове. Он инстинктивно пошёл вверх к поверхности. Неведомая сила вытолкнула его из воды. Нырял ещё несколько раз, но войти в пирамиду не удалось. В последний раз, когда Став нырял, эллипсообразный предмет возник рядом с ним, ярко засветился под водой. Став в мгновение ока оказался в лодке.  Он не знал, что предпринять. Понимал, что под воду больше не пустят, что детей похитили. Ждал два с лишним часа на поверхности, но кроме ската никого не увидел. Скат кружил вокруг катера, будто и он беспокоился за детей. Но тут Став увидел на поверхности воды какой-то странный предмет, похожий на большой фонарь. Скат носом тыркался в него. Став достал предмет сачком для рыбы. Предмет засветился. На экране появились круги разных цветов, какие-то письмена. Но, конечно же, Став ничего не понял. Тогда скат поплыл в сторону берега. Проплыв немного, возвращался к катеру, потом снова несколько раз, словно звал за собой. Став завёл мотор и поплыл за ним. В голове пульсировала мысль, что с детьми всё в порядке. Но всё равно Став отчаялся, думал о том, что никогда их больше не увидит. И что он скажет родителям Сельвы, ведь они доверили ему дочь!
И так, он высадился на берег, сел в машину и еле-еле доехал до дома. К его огромному удивлению дверь дома была не заперта. Он вошёл словно во сне. Дети как ни в чём не бывало  сидели у компьютера и разглядывали морских обитателей…

«Что это за наваждение? А может мне вообще наше путешествие в бухту приснилось? - недоумевал отец Марка. – Ну вот, приедет Палмер, тогда может всё и прояснится!..»- подумал он и пошёл на кухню. Его мучила сильная жажда.
9 Час попугая
Елена Соломбальская
   - Катя, Катя, скорей на кухню, тут воробьи прилетели. Чувик, чувик! А я сказал, лети! Чив, чив, чувить! Катя, не прилетишь – клюну! Чуви-ик… Пока надумала – улетели уже. О, вон ворона куда-то спешит. Кар, кар! При чём тут воспоминания? Ну да, и тебя вороной назвал. А может, вспомнишь, почему?

   Залетаю в комнату Хозяина, кричу: «Ати, Ати!» Он ворчит: «Опять эта неуклюжая куда-то влезла!» Хозяйка чашку отставила, торопит: «Бежим за ним!» Влетают  на кухню, Хозяйка мне: «Миша, где она?» Я на самовар сел, в трубу глазом уставился. Хозяин: «Понятно, Миша, отойди в сторону». Самовар перевернул и трясёт. А ты оттуда не вылетаешь. Хозяева глянули, потом, конечно, и я: висишь в трубе клювом вниз, лапами за стенки уцепилась. Они: «Отцепи лапы! Катя, перестань держаться!» Ну и я добавил: «Блондинка в голубом!»

   Хозяин снова  перевёрнутый самовар трясёт, недовольничает. Мы с Хозяйкой хохочем. Ты в самоваре вопишь. Устроила концерт! Вылетела задом наперёд, встрёпанная, как воробей после драки. Хозяин с досадой: «Лучше бы ты мне, мама, часы купила вместо этой!» Она тебе: «Ну, Катя – вор-рона!»  И я добавил: «Кар-р!» Обиделась! Да, вороны в помойке роются.

    А ты из породы волнистых попугайчиков, но где только не побывала! Тоже мне, любительница экстрима нашлась! Умерь любопытство, а то в супе сваришься… Кто болтун? Катя, ты куда?

   Поговорить не с кем. Обиделась, стюардесса. Хозяина, что ли, разбудить? А что, утро ведь. Р-р-р-р-р, Юри! Р-р-р-р, Юри! О, просыпается… Обласкал: «Умолкни, будильник, сегодня воскресенье!» Будильник – обзывательство? Похоже…

   Хозяин, не надо! Убьёшь ведь! Самому без меня скучно станет! Катя ведь песни петь не умеет! И танцевать тоже. В прошлый раз почувитькала воробьихой, потом решила, как я, поклониться публике. Ой, циркачка! Два раза кивнула, на третий кивок со шкафа свалилась на пол…

   Хозяин, хватит бегать за мной с газетой, всё равно ты – сонный, а я – бодрый и летаю быстро. Ладно-ладно, я к Хозяйке полетел. Она-то меня любит. Не гоняется как за мухой надоедливой…

      Лю-лю-лю… Утро уже! Буль-буль… Вон собачка побежала. Ав-ав-ав! Она сейчас погуляет, ей хозяева поесть дадут. И мне кашки гречневой хочется. У-у-у-у-у… Как это: «Мишка, хватит скулить!» Что значит: «Тебе, зелёный, «тёмную» скоро устроим!» Нехорошо! Значит, в ванной закроете и свет выключите, да? А за что? Развлекаю вас, песенки разные придумываю, щёлкаю! Даже марш спортивный выучил. Гостям «Привет!» говорю, а ты… Обидно.

   Да всё равно ведь не уснёшь, послушай лучше, я тихонько: «Лю-лю-лю, ти-у, ти-у, тьох, тьох, тьох, чик-ка! Ну как? Встанешь кашки положить? Ура!

   Катя, лети сюда! Хозяйка свежей воды налила, зёрнышек насыпала. Лети, молча буду завтракать. Ешь! Я, конечно, каши гречневой просил, но зёрнышки – тоже неплохо. В прошлый раз хозяева ели, а нас покормить забыли.  Так помнишь, как я придумал их заставить? Ты бы ни за что так сделать не догадалась.

   Пролетаю мимо Хозяина – хлоп его крылом по плечу! Сажусь на кормушку и смотрю в неё. На третий раз он понял. Встал, заглянул в кормушку и поесть дал. А сейчас спел «Чик-ка!» - Хозяйка зёрнышек «Чика» дала… Да кто балабол? Ладно, молчу.

   Ну вот, поел, теперь попеть можно. Катя, подвинься, и станцую заодно. Что ж ты, Хозяин? Я к концерту готовлюсь, а ты ворчишь: "Мишка, в семь утра в воскресенье всю семью разбудил…" Сейчас как запою – про сон сразу забудешь. Ну где ваше: «Мишка-молодец, талант-талант, соловей наш!» Сами же в прошлый раз заслушались так, что чай в чашках остыл…

   Лю-лю-лю-лю-лю… Буль-буль-буль… Тьох-тьох-ти-у, тьох-тьох-ти-у… Уль-лю… Кви-кви-кви… Ча-ча-ча… Лю-лю-лю… Чакка- чакка… Ли-ли-тьох, ли-ли-тьох… Лю-лю-лю…

   Устал. Ну как? Хм, «Маэстро сегодня в ударе!» Маэстро – это обзывательство? Вроде нет. Улыбаются. Улыбаются! Ура! Катенька, радость моя, иди ко мне – поцелуемся!
10 Эти милые котята!
Елена Соломбальская
               
                Четыре малыша

   У красивой домашней кошки Машеньки родились котята. И такие разные! А назвали их Кеша, Буся, Томас и Мурочка. Почему? Сейчас узнаете.

   Кеша. Такой красавчик! Ровные серые и чёрные полоски на голове и спинке, белые сапожки на задних лапках, белые перчатки на передних, беленькая рубашка и хорошенькая мордочка с розовым носиком. Котёнок умел ходить перед гостями, грациозно выгибая спинку. Вставал на задние лапки и танцевал. Хозяйке нравился артист по имени Иннокентий. Так малыш стал Кешей.

   Буся. У неё разноцветные пятнышки примостились на всей белой шёрстке, как бусинки рассыпались! А на голове и на боку расположились два крупных рыжих пятна. Буся – игривая и весёлая девочка, шалунья, каких поискать! Только искать приходилось Хозяйке и детям, когда кошечка в зубках уносила то носок, то ручку. Прятала. Вся семья искала, а она скакала вокруг. Ей ведь было интересно: найдут ли в этот раз? Вот так Бусинка!

   Томас. Это волшебный котик! Он понимал, что говорят люди. И умел разговаривать с Хозяйкой. На мальчике чёрные брюки и пиджак, остальное всё белоснежное. Такой модник! На умной мордочке – выразительные глазки. Он так любил общаться с людьми, что редко играл с остальными котятами. Именно его звала Хозяйка, когда хотела поговорить, а дети были в школе. И Томас не просто бросался на её зов: у него от счастья кончик хвоста подрагивал, ушки заранее на макушке!

   Мурочка. Эта девочка очень переживала из-за своей внешности. Ну как могла у красивой кошки родиться обычная,  полосатая, ничем не приметная? Она так стеснялась, что, когда приходили гости, пряталась под шкаф и сидела тихо-тихо. Любила мечтать, глядя в окошко. И не хотела смотреть на себя в зеркало, как все остальные. Она умела  мурлыкать очень ласково. За это и назвали малышку Мурочкой.
 
                Котята и гитара

   Все четверо обожали музыку. Она окружала их ещё до рождения. Тогда котята жили у мамы Машеньки в животике и ещё не попросились выйти. Кошка всегда приходила послушать, как дочка Хозяйки играет на гитаре. Когда малыши смогли сами передвигаться по всем комнатам, они при первых звуках гитары бежали слушать. Усядутся рядышком, наклонят головушки в одну сторону и наслаждаются. Зрители!

   А однажды зрителями стали люди. Заскучал Кеша. Невесёлый сидел, на предложения поиграть не отзывался. И Мурочка придумала!  Она подошла к гитаре, которая была прислонена к стенке, но съехала на пол. Взяла в зубки самую тонкую струну, потянула, подержала и отпустила. Раздался нежный протяжный звук. Хозяйка с детьми переглянулись, а котята со всех ног бросились слушать.

    Мурочка подержала натянутую струну поменьше, но чуть отклонила назад головушку. И получился короткий звонкий звук. Братья и сестричка уселись рядышком, наклонив головы в одну сторону. В комнату тихонько зашли удивлённые люди. А полосатая кошечка играла на гитаре. Зрители были в восторге! После концерта её гладили, хвалили. Даже Кеша повеселел и красиво изогнул спинку. Так малышка стала музыкантшей и больше не переживала.

                Перед важным событием

   Вечером Хозяйка позвала Томаса и сказала:
- Знаешь, друг мой, завтра вы идёте со мной на выставку. И не все вернутся назад.
- А что с нами случится?
- Вас могут взять к себе жить другие люди.
- Зачем?
- Они тоже хотят, чтобы в квартире жили котики или кошечки.
- А наша мама?
- Она останется здесь, с нами.
Томас наморщил беленький лоб, посмотрел грустными глазками и пошёл к другим котятам.

   В этот вечер они не резвились с бумажкой, привязанной на верёвочку. Не играли, наперебой пиная лапками теннисный мячик. Не ездили на тапке, разгоняясь по всей комнате. Не прятались друг от друга и не скакали по дивану. Томас, наверно, сообщил им, что завтра – расставание. Грустно было не только малышам. Но им уже исполнилось два месяца: подросли, всему научились и могли жить в других квартирах.

                Кошачья выставка началась

   Котята сидели в просторной коробке, на  яркой новой салфетке. Они поглядывали с интересом и внимательно слушали. Чистенькие, здоровые, упитанные, с блестящими глазками, они так надеялись, что их выберут только хорошие люди! Хозяйка написала четыре карточки: полное и короткое имена, привычки каждого котёнка, любимые занятия и еда. И вот зашли первые посетители. Их было так много, целая толпа!

   - Мама, мама, вот она, рыженькая! Ты такую хотела, да?
- Иди ко мне, моя рыжая прелесть!
С этими словами молодая женщина взяла в руки Бусинку и нежно к себе прижала.
- Мама, у неё шляпка и сумочка такие же, как наши!
Девочка осторожно потрогала пятнышки на боку и голове Буси. А у них с мамой  оранжевые сумочки и береты. Смотрелись все трое превосходно! Женщина достала деньги, отдала Хозяйке со словами:
- Сдачи не надо! На счастье!
Буся повернула голову, произнесла: «Мяу!» и, закутанная в широкий шарф, поехала в новый дом. Карточку с её именем новая Хозяйка положила в свою сумочку.

   Прошла пара минут. И вот новая встреча! Мальчик закричал:
- Мама, посмотри, какой красавчик! Это, наверно, Кеша-артист. Ой, на задние лапки встал! Мама, берём его, ну пожалуйста!
- Да, хорош! Ну что же, будет нас развлекать. Видишь, написано, что не шаловливый. Как раз для нас. А спинку-то как выгибает! Держите!
Новая Хозяйка отдала деньги «на счастье», взяла карточку с именем «Иннокентий, Кеша» и посадила пушистика за пазуху. Он уже оттуда немного высунул довольную мордочку, сказал «Мяу!» и поехал к себе в новую квартиру.

                О чём переживал Томас?

   Прошло ещё минут пять. Возле стола остановились девочка и мужчина, который взял в руки Мурочку и произнёс:
- Смотри, какая тигрунья!
- Папа, это тигринка. Нет, тигрушка. Иди к нам, милый тигрёночек!
- Видишь, написано: «Ласковая, любит музыку». А мы тоже музыку любим.
Хозяйка деликатно спросила:
- У вас есть гитара? Кошечка умеет зубками струну дёргать и играть.
Папа и дочка, не сговариваясь, вместе ответили: «Купим!» И засмеялись. А мужчина посмотрел на девочку и сказал:
- Будем вдвоём с Мурочкой тебя учить!
Он заплатил деньги «на счастье», взял карточку, бережно завернул малышку в тёплый платок. Она высунула мордочку, спокойно сказала «Мяу!» и поехала к новым хозяевам.

   Томас один остался в коробке. Он спросил:
- Я не нравлюсь никому?
- Что ты, милый! Просто Хозяева ещё идут к тебе.
- А если они не пошли сегодня сюда?
- Тогда поживёшь у нас до следующей выставки.
- Но почему всех взяли, а меня – нет? Чем я хуже?
- Ты лучший котик на свете! Ну кто ещё может так говорить, что Хозяйка понимает? У кого ещё такие умные выразительные глазки? Не переживай! Да и прошло всего несколько минут, а выставка длится два часа.

   И тут подошла одна женщина. Она со стороны с интересом понаблюдала, как разговаривали котёнок с Хозяйкой. Прочитала табличку малыша. В раздумье сказала:
- То-мас! Иностранец. В такой шикарной шубке. Даже не знаю… понравится ли в моей квартире ему?
Котёнок внимательно выслушал и вежливо ответил:
- Мне понравились вы! Я согласен.
Женщина умилилась:
- Разговаривает! Он со мной разговаривает… А я ведь одна живу. Скучно так. Беру. Мой котик!
Она отдала деньги «на счастье», положила карточку в кармашек сумки. Потом сняла с головы шерстяную шапку и завернула в неё довольного Томаса. Он ласково, прощаясь, взглянул на прежнюю и прижал головушку к новой Хозяйке…

   На карточках Хозяйка Машеньки, мамы-кошки, написала номер своего телефона. Если кто-то из малышей не понравится, чтобы вернули назад. Но никого из них не возвратили. Котята всем пришлись по душе. Порадуемся за них?
11 Письмо провайдеру
Марина Шатерова
* фото автора

Здравствуйте, уважаемый провайдер «Мышь-нет-молоком».


Я использую выданный Вами модем «Фаршсвязь ADSL модем МышьКот-200А» и у меня имеется ряд претензий по его использованию:


Во-первых, модем жёсткий, сидеть и спать на нём неудобно. Хорошо бы сделать его в виде подушки из байки, фланели или натурального мышиного меха.


Во-вторых, модем маленького размера. Если сидеть на нём ещё можно, то лечь и вытянуть тушку уже нельзя – никак я на нём не умещаюсь, хотя телосложение имею весьма изящное.


В-третьих, на корпусе модема имеется маленькая дурацкая антенка, которую приходится отгибать в сторону. При установке антенны в вертикальное положение она так и норовит попасть в глаз или нос при эксплуатации модема.


Но есть у модема и достоинства, за которые я не могу его не похвалить. Это бесперебойная, тщательно выверенная приятная температура, позволяющая мне греть лапы и шерстистое пузико в холодное время года.

Так же у модема имеется ряд лампочек – красная, жёлтая и 6 зелёных, одна из которых почему-то не работает, но остальные хорошо поднимают мне настроение своей светомузыкой.


Уважаемый провайдер, возлагаю надежды на то, что в будущем недостатки модема «Фаршсвязь ADSL модем МышьКот -200А» будут устранены, а достоинства приумножены.


Всегда Ваша кошка Кася.
12 Записки Кота
Диана Елизарова
Записки Кота.

1 марта.

Сегодня вышел из подвала, и первый раз мне показалось, что солнце становится теплым. Хотя, может быть, это просто самовнушение. Ну да, раз март, значит все, весна.  Посидел на солнышке, и правда, чуть пригревает. Наконец то..  А то в подвале хоть и теплее, чем на улице, но все-таки там  сыро, да и запах.. Хотя вот он меня смущает меньше всего. Зато мы пережили зиму! Еще одну долгую зиму..

2 марта.

Да, солнце-то припекает второй день. Все бы ничего, но ведь мокро становится.. Лег вчера днем на машину, на ней тепло и сухо, так пришел злой мужик и давай орать на меня, шипеть, не хуже Васьки из первого подъезда. И нечего так орать, я бы и так ушел. Жалко ему, что ли…  В туалет я в кусты сходил до этого, да и лапы следов грязи не оставили. Странные они, эти люди.. Знаю я их.. Целых три раза был домашним. Первый раз хозяйка умерла, меня выкинули. Второй раз взяли молодые мамаша с папашей. Позволяли своему ребенку ВСЕ! И за усы меня, и за лапы, и миску с едой отодвигать, типа, это смешно, как голодный кот по всей кухне миску ловит. Не знаю, у кого из них мозгов было меньше – у ребенка, или у самих родителей, хотя вроде, люди взрослые. В итоге, когда меня в третий раз посадили на шкаф и сдернули за хвост, я не вытерпел и дал сдачи. Не сильно, даже не поцарапал, просто стукнул лапой в лоб со всей силы.. Ну и меня со всей силы за шкирку и в подъезд. А в третий раз мне «повезло» перед Новым Годом. Принесли домой, помыли, накормили, лоток поставили. А дальше все банально – увидел елку, прыгнул, повалил, игрушки вдребезги, крики, вопли, потом  - РАЗ! –  я и снова мордой об стену в подъезде. Это был рекорд моего домашнего проживания, четыре часа. Может, конечно, и не надо было на нее прыгать. Но там так заманчиво блестели игрушки, что я не удержался. Ну, и хозяева должны были понимать, что я кот, значит, могу так сделать. Да ладно, что теперь об этом. Было и прошло. Зиму пережили, теперь надо пережить весну. Затем лето. После него осень. А потом снова зима. Пока живы, и на том спасибо. Кстати, вчера повезло, удалось добыть в мусорном баке  почти свежую сосиску.  Пойду, пошарюсь, вдруг снова какой привереде не понравилась сосиска.

5 марта.

Три дня не ел. Пурга бушевала такая, что и носа из подвала не высунуть. Похоже, что и люди мусор не выносили из-за пурги. Все пакеты в баке мы уже проверили, все, что можно было съесть, мы съели. Сижу под машиной, караулю, может, кто-то мусор вынесет. Тишина такая. День, а раньше вечера оживления тут не будет. Люди на работе, дети в школе. Все равно буду ждать. Есть-то хочется.
Какая-то девица с собакой идет.  Сейчас пес меня увидит и начнет показывать, какой он крутой. Так, отсяду подальше под машину, а то вдруг девица решит посмотреть представление до конца. Вот ведь, а! Увидел меня, все-таки. Так, лучше замереть на месте, и встретить врага зубами и когтями! 
- Нельзя! Не тронь кису. Домой! Пошли домой! – говорит девица и реально тянет пса в сторону. Странная она какая-то. Обычно говорят что-то типа «не тронь блохастого» или «там жрать нечего, кожа да кости».  Или еще лучше, разрешат загнать меня на дерево, а потом ржут. И вот это – чувство юмора?
 Ладно, котяра, тебе один раз повезло, надеюсь, и с едой повезет. Кто-то обязательно понесет мусор выкидывать! И я дождусь. Дождусь. Дождусь. Все равно, дождусь.
- Кис-кис-кис!
Мать моя! Да нельзя ж так пугать, аж башкой об машину треснулся! Поворачиваюсь, тряся головой и пытаясь сфокусировать зрение. Оба-на, да это та самая девица вернулась. Это что, отвлекающий маневр, что ли? А пес где-то с тыла? Оглядываюсь, но похоже, девица одна. Да еще и притащила что-то. Невольно тяну носом, но глаз с девицы не спускаю. Ишь, улыбится как.
- Иди, покушай! Смотри, я тебе котлетку принесла, еще теплая. Иди, не бойся! – и приговаривает так ласково, так нежно, чуть не мурлыкает сама. Ага, знаю я вас, люди. Сю-сю-сю, а потом мордой об стену в подъезде.  Плавали, знаем. Ну, что ты смотришь на меня? Эх, кабы мне денег за погляд давали каждый раз, я б миллионером умер. Да отойди ты от котлеты! Пока теплая. До девицы дошло, что пока она рядом с едой, я не подойду к ней. Отходит.
- Иди, иди, я тебя не трону! Иди, кушай! – все мурлыкает, но реально отходит. Подхожу и начинаю жадно есть. Вкусная, теплая, а главное, свежайшая еда! Согревает не только желудок, но и все тело. Да тут не одна, а, похоже, две котлеты! Ну, спасибо тебе, странная девица.

10 марта.

Облили водой. Совсем рехнулись! Ну и что, что в марте кошачьи свадьбы? Это Васька с первого этажа орал дурным фальцетом, это с такой-то тушей! А я просто под окном сидел, мне туда кинули немного творога прямо из окна. Сижу, ем, этот жирдяй фальцетом орет, от зависти, наверное. Интересно, почему у такой туши фальцет? Кастрированный он, что ли? Становится смешно, но по-прежнему мокро. Не лето же, в конце концов. Иду на стоянку, знаю там одну машину, которая больше стоит, чем ездит.
О, вот и она! Отлично, такая теплая, даже горячая! Разваливаюсь и вытягиваю лапы. Шерсть быстро высохнет. Ух, даже кости прогреваются! Вот и хорошо, после зимы в сыром подвале. Один бок греет солнце, второй нагретая на этом же солнце машина.  Красота! Вот бы еще поесть до сыта.. Ладно, котяра,  не все сразу. Творог тебе уже перепал сегодня, сам знаешь, может больше и не повезти сегодня.
Лежу, лежу, сколько времени прошло, не знаю. Но тепло и шерсть просохла. Даже немного жарко, но уходить не спешу. Вон ползет тень от соседнего дома, скоро и машину накроет, начнет остывать. А пока тепло, буду греться.
Где-то открылась дверь подъезда. О, знакомая девица с псиной. Гулять, наверное, пошли. Везет псу. Его не выгоняют. Может, это только нам, котам,  такая непруха?
Что это она делает?! Подходит к подвалу, что-то кладет на асфальт и зовет:
- Кис-кис-кис! – при этом отпихивает пса в сторону.
Меня, что ли? Или кто услышал, тот и сожрал? Интересно, там опять котлеты? Пойду-ка, проверю! Тем более, что они оба отходят в сторону. Прохожу мимо них, а девица пальцем тычет:
- Киса, иди, покушай! Вон там еда, видишь?
Да вижу я, вижу. А вы идите, куда шли.
М-да, не котлета, но овсянка и тоже теплая. Похоже, на молоке, и если не ошибаюсь, даже с кусочком масла. Вот это мне подфартило! Интересно, пес у неё тоже так лопает? То-то морда довольная, хотя на меня зыркает. Дай волю, погонял бы. Странная девица, все-таки. Ладно, поем, пока не остыло.

1 апреля.

На улице совсем весна! Стараюсь больше времени проводить на воздухе, даже сплю на улице, правда, спрятавшись. Мало ли, вдруг пес какой или еще кто, пострашнее.
Вчера видел, как какие-то мужики запихивали в мешок кота из нижнего двора. Остальные спрятались и вовремя. Говорят, отлов бездомных животных. А почему мы бездомные-то? Кто нас берет, да не воспитывает и выкидывает. Сами же и виноваты. Уж простите за правду.  Грустно.

5 апреля.

Просто жара. Мужиков с мешком больше никто не видел. Зато малявке Шарику повезло – его домой взяли. Ну, хоть кому-то повезло. Сам я не видел, мне другие рассказали, что забрали его чуть ли не из мешка, да еще и по морде тому отловщику дали. Или он не отловщик? А, без разницы, сути это не меняет. Да и кому мешали коты из того двора? Их всем двором и кормили. Каждому по миске стабильно по вечерам выносили. Вот всегда найдется кто-то, кому все не так. Странные они все-таки, эти люди. Кто кормит, кто гонит. Поди, разбери, кому верить.

7 апреля.

Странная девица утром принесла кусок курицы – даже порезала! – и миску с водой. Ну, спасибо ей снова.
Поставит миски, отойдет и смотрит, смотрит, улыбается. Ну, и я ем и смотрю, только не улыбаюсь. Эх, кабы мне за погляд денег каждый раз давали, я бы миллионером умер!

15 апреля.

В жизни наступила странная стабильность. Девица каждое утро приносит мне завтрак и оставляет миску с водой. За воду отдельное спасибо, а то солнце не на шутку печет. Ранняя весна в этом году.
А по вечерам мне еще и ужин перепадает. Тоже выносит девица. То кашу, то яйца, то котлетку, то сосиску. И ведь все время нарезанные! Прямо как в ресторане!
Даже не помню, когда последний раз проверял мусор в баках..  Не хочется, потому что привык. А что, если девица куда-то денется? Ну, уедет куда-нибудь, или надоем я ей? Нет, надо сегодня обойти все месте, показать, что я тут, и заодно проверить, может, что в заначку закопать.

20 апреля.

Мышь. Толстая мышь. Нет уж. Помню, один раз мы с соседским Барсиком углядели мышь, тоже толстую. Она там по коробкам шарилась в магазинном дворе. Барсик, сытый и сильный, оказался проворнее и сожрал её на моих глазах. Издевался, сто пудов. А потом его так скрутило..  В общем, там он и умер. Это в магазине мышей травили, ну и нас заодно. Слопал Барсик отравленную мышь и все. Жаль его, хороший кот был, хоть и выпендрежник. А за науку ему спасибо. Так что беги, мышка. Беги. Уж я тебя точно не трону. Пойду-ка проверю, не принесли ли мне поесть к подъезду.

30 апреля.

Пока ел завтрак, зазевался и она меня погладила. Замерли оба, когда ее пальцы коснулись моего затылка. И смотрим друг на друга. Я в недоумении – что, мол, есть мешаешь? И она, видимо опасаясь, что поцарапаю. Что я дурак, царапать, раз кормит и не обижает? Это для нас, котов с помойки, показатель человека. Ну, ладно, ладно, погладь. Только быстро, жрать очень хочется! Погладила, но на руки не потащила. Это правильно, я ж не доел, да и как-то не до фамильярностей.

5 мая.

Вошло в привычку, пока я ем, она гладит. Потом сразу отхожу. Не доверяю я людям, все-таки. Трижды выгоняли, дважды при этом мордой в стену.

11 мая.

Мне уже не хватает ее поглаживания. Странно. И вообще, у неё пес живет.

15 мая.

Едва доел, она меня хвать под пузо и потащила. Куда, куда ты меня тащишь? Поставь, где взяла! Нет, утащила все-таки. Так, четвертая часть «Мерлизонского балета». Принесла домой. Пес там где-то за закрытой дверью надрывается. Лай, лай, я тоже не в восторге.
Тащит в ванную. Ладно, потерплю, все-таки ты меня кормишь. Моет. Намывает. Ну, все, скриплю уже, такой чистый. Дальше что делать будем?
Принесла на кухню. Да поел уже, как бы завтрак от переживаний не вылез. У него аж два варианта для выхода.
Посадила на подоконник. Смотрит. Эх, кабы мне за погляд денег каждый раз давали, я бы миллионером умер!


16 мая.

Вчера поставила для меня миски на подоконник, показала, где лоток.  Долго объясняла, что это, я уж начал бояться, сама продемонстрирует, что с ним делать. Пришлось спрыгнуть, и самому сходить. Эта обрадовалась, давай убирать и мыть лоток. Охота ей возиться? Всех же все устраивало. И пес этот, явно не в восторге. Вчера ужинал, и так недовольно зыркал на меня. А она ему все:
- Это Макс, Макс. Он теперь тут с нами живет.
Ах да, я же теперь Макс. Ну, Маркизом был, Пушком был. Побуду Максом, все равно не надолго. Ну, не верю я, что это навсегда.

25 мая.

Похоже, пес смирился. По крайней мере, злобно не рычит, когда я ем. Вот чудной. Я же из своей миски ем, не из его. И эта, радуется. Гладит. Обоих по очереди.
Что-то я толстею. Нельзя так. А то форму потеряю. Окажусь на улице, там ноги нужны, а не брюхо.

1 июня.

Жара. Лежу на подоконнике. Пес на полу. Девица нас уже по разным комнатам не закрывает, когда уходит на работу. Жара. Мозги плавятся. Пес поднял уши и зарычал.
- Ладно тебе, - говорю. – Не вопи. И так жара, а тут еще ты.
Вроде перестал. Вот и хорошо.  Теперь на меня смотрит. Смотри, смотри, я на подоконнике, а оттуда, если что, и на шкаф махну. Посмотрел на шкаф, теперь снова на меня. Эх, кабы мне за погляд денег каждый раз давали, я бы миллионером умер!

20 июня.

Жить хорошо, а хорошо жить – еще лучше! Где-то я это слышал. Обленился совсем.  Девица не жадная, кормит обоих, как  на убой.

21 июня.

Все! Кранты  хорошей жизни!!! Полез на шкаф и уронил вазу. Та – вдребезги! Вон девица несется с кухни. Увидела. Ахнула. Ну, сейчас меня за шкирку и …
- Макс! Ты не порезался? Котик мой!
ЧЕГО?! Она за меня переживает, что ли? Пес тоже прибежал.
- Ой, подожди, Жуленька! Не порежься! Сначала уберу.
Убрала, еще и подмела, и пол помыла. И ко мне:
- Максик! Не бойся, это я виновата. Надо было вазу убрать. Не подумала, котов я раньше не держала! Ну, иди сюда!
Эх, была не была! Подхожу. Стаскивает со шкафа и тискает. И мне это нравится! И пес тут же, подскочил и ЛИЗНУЛ МЕНЯ В НОС. Ого!
Так что же, меня не наругают и не выгонят? Я что, реально У СЕБЯ ДОМА? Я – дома?...

31 декабря.

Хозяйка наряжает елку. Хахаля ждет. Вообще он нормальный человек, нас любит. И нам он тоже нравится. Они в конце лета познакомились. 
С кухни ТАКИЕ запахи обалденные! Мы с Жулькой принюхиваемся, лежа в обнимку на коврике у новогодней елки. Что, удивились? А я уже ничему не удивляюсь. В жизни чудеса бывают, это я на своей шкуре узнал.
Звонок! А вот и наш мужик пришел! Сейчас сначала хозяйку зацелует, потом нас! Точно! Вплывает! Довольный-то какой! Так, букет, шампанское, тортик, подарочный пакет, и еще один пакет – сто пудов для нас с Жулькой!
Под радостный шумок в коридоре замечаю, как из его кармана выпала маленькая коробочка. Красивая такая, бархатная. Хозяйка с хахалем идет на кухню, туда же зовут нас. Идем. Ух, ты! Сколько вкусного для нас с Жулькой! И даже игрушки! Ей-богу, праздник удался!
Когда хозяйка со своим мужчиной начинают накрывать на стол, я толкаю Жульку, и мы идем в коридор. Там, почти под холодильником, лежит коробочка.
- Жулька, - говорю, - это, наверное, игрушка.
- Давай достанем! – соглашается пес. Вдвоем мы вытаскиваем ее на свет. Хм, на игрушку не похоже. По очереди трогаем ее лапами. Неинтересно.
- Макс! – осеняет пса. – В кино видел, в таких коробочках кольца дарят.
- Зачем?
- Ну, замуж так зовут. Ты хочешь, что бы он стал нашим хозяином? Мне он нравится.
- Мне тоже, - соглашаюсь я. – Только зачем столько сложностей? С кольцами, коробками.
- Ну, типа, так романтичнее, - не совсем уверенно объясняет пес.  Тут в коридор выходит наш будущий хозяин и лихорадочно шарит в карманах своего пальто. Прыгаю на полочку, и трогаю его лапой.
- Макс, погоди. Я где-то выронил коробочку, а в ней мое будущее, честное слово! Неужели на улице потерял??
Снова трогаю его лапой. Наконец смотрит на меня. Показываю ему лапой на пса. Тот сидит и, не дыша, одними кончиками зубов, протягивает ему заветную коробочку. 
- Ребята! – выдыхает хахаль. – Вы просто чудо!!  Пошли вместе!
И вот, мы с Жулькой снова лежим на коврике у елки, и смотрим. Теперь уже мы смотрим, как он протягивает ей коробочку, как она, покраснев, берет и открывает ее, и как тихо отвечает, со слезами в глазах. А он хватает ее на руки и кружит в воздухе. А потом они зовут нас, и мы все вместе радуемся и прыгаем каким-то чудным хороводом, рискуя свалить и накрытый стол, и елку, и друг друга.
И я, в какой-то миг, выбравшись из этой кутерьмы, прыгаю на книжную полку и смотрю уже оттуда. Это - мой дом. Это моя Хозяйка, приручившая меня и заставившая поверить в добро. Это – мой пес, мой друг. Это – мой будущий хозяин, добрый и так подходящий хозяйке.
Это – моя семья! Как же хорошо…
13 Котенок...
Евгений Валерьевич Петров
Поймал котенок мышонка. Приготовился есть, но для начала решил немного поиграть. Отпустит, даст немного побегать и снова хвать когтями. Доволен.
Измучился бедный мышонок. Взмолился.
- Давай лучше поговорим.
- Как это, поговорим,- удивился котенок,- А ничего, что нам с тобой судьбой назначено…
- Да что там, наша с тобой судьба,- деланно отмахнулся мышонок.
Черный пуговки глазок забегали по кухонке.
- Ну, говори,- благодушно мурлыкнул котенок, предвкушая продолжение его веселой – для него – игры.
- Понимаешь,- мышонок несколько оживился,- вот ты нас мышей ловишь.
- Ну да…
- А люди к тебе как относятся?
- Хорошо относятся. Я их от вас, грызунов, спасаю.
- Фу, как некрасиво, грызуны,- поморщился мышонок,- природа наша такая. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.
- А о чем же?- кошачьи когти несколько разжались.
Мышонок немного повозился, устраиваясь поудобнее.
- Вот ты говоришь, что люди к тебе хорошо относятся.
- Конечно, они меня кормят, поят. Что еще надо?
- Ага,- усмехнулся мышонок,- кормят, поят. Как же… Да они тебя совсем не уважают.
- Как это?
- А ты посмотри,- мышонок немного подвинулся,- Сами они едят из тарелок. А ты…
- Что я?
- Бросили тебе какой-то грязный бумажный листок. Дескать, тебе и этого хватит. Ни тебе тарелок, ни тебе чашек. А ты говоришь, хорошо относятся…
Сверкнули кошачьи глаза зеленым огнем.
- Я себе сейчас сам тарелку раздобуду.
Выпрямился котенок, выпустил свою жертву и на стол запрыгнул.
Мышонку только того и надо. Освобождено подскочил он и в дырку на полу шмыгнул.
- Обмаааанул,- заверещал котенок, спрыгнул со стола.
А мышонок из норки дразнится:
- Обманули дурака на четыре кулака.- и скрылся.
А кот с тех пор не желает с мышами говорить, а чтоб не поддаться на провокацию, он первым делом у пойманных мышей голову отгрызает…
14 Дружба с дятлами
Владимир Погожильский
 Доводилось ли вам когда-нибудь дружить с дикими животными или с лесными птицами? Это совсем не то, что гладить собственную собаку или кошку и получать в ответ благодарные взгляды и другие знаки взаимного расположения. Лесной житель сам по себе. Хорошо, если он считает вас своим, не опасным существом. А уж выраженное желание, чтобы вы о нем не забывали и будет равносильно признанию в любви.
Степка часто приезжал на дачу один – во-первых, учеба кончалась намного раньше, чем работа у родителей и ему не надо было после работы бежать в магазин за продуктами. Во-вторых, у нас не Москва и не Санкт-Петербург – пятнадцать минут городским автобусом и полкилометра пешком - и ты в саду, окруженном настоящим сосновым лесом, с грибами и ягодами, с птичками, косулями, белками и прочей живностью.
Конечно, многие не подозревают, что они  рядом. Но когда ты спокойно идешь раньше всех по лесной тропинке, то можешь их увидеть. И летом, на даче, если встанешь пораньше, они еще заняты своими обычными заботами и пока  не прячутся поглубже в лесу.
Однажды, хозяйничая в саду, Степка выбросил на лесную прогалинку, недалеко от домика зачерствевшую дорожную булочку. Самому ее грызть не было нужды, а лесным жителям пригодится.
Вскоре за окнами стало слышно какое-то не вполне обычное движение и странные звуки. Осторожно выглянув в окно, чтобы никого не спугнуть, он увидел удивительную картину. Маленькая черненькая дятлиха, отчаявшись прокормить двух своих подростков  сынков, вымахавших уже с мамашу, отщипывала от булки по кусочку и совала своим недорослям. Те, как заправские дятлы, садились вертикально на соседние сосны, прижав, одновременно, к стволам булку и потом долбили ее клювами, будто добывали короедов. Мать дятлов была совсем черненькая, зато на головах потомков красовались яркие красные шапочки с ободочками.
Стоило Степке выйти на крылечко, птички поспешили улететь поглубже в лес, впрочем, не выпуская добычу. Когда растешь больше всего на свете хочется есть.
Степка вернулся в домик и продолжил наблюдение. Кормежка возобновилась и, хотя всю булочку нахлебники не осилили, но отъели не мало.
Видя такое дело, Степка нашел полутораметровую палку, вбил ее недалеко от дома и прикрепил наверху маленький домик – кормушку. Впрочем, это не изменило ни меню дятлов, ни технологии кормления. По-прежнему они выбирали из всех припасов только дорожную булочку. Стоило воцариться тишине, как начинался стук клювами по соснам.
Вскоре дятловы мальчишки выросли и могли, наверное, сами добывать себе пищу. Но любовь к дорожной булочке от этого не угасла. Так было и со Степкой когда-то. Однажды, в байдарочном походе он сильно проголодался, но было почти нечего есть и отец на скорую руку сварил суп из того, что нашлось - из горохового брикета, картошки, грибов и заправил остатками масла. С тех пор Степка считал такой суп самым вкусным и часто просил сварить ему его снова.
Иногда он забывал про завязавшиеся отношения с дятлами и, придя на дачу, бросался на диван - глядел, как качаются верхушки сосен за окном. Не тут-то было. Оба красноголовика садились на деревянные столбы крыльца и начинали требовательно стучать по ним: не забыл про угощение? Доверие обязывает и Степан стал регулярно покупать и возить птичкам булочки. Продолжалось это до поздней осени, пока дятлы куда-то делись. Сосед-биолог рассказал, что в нашей местности дятлов четырнадцать видов, черные и серые, большие и маленькие, перелетные, зимующие и мигрирующие - перелетающие чуть южнее. Точно нельзя сказать какие это были дятлы, но, наверное, они улетели туда, где им потеплее. Но, весной они обязательно появятся – здесь их охотничьи угодья.
Действительно, весной, услышав знакомый стук вблизи дома, Степка обнаружил одного из дятлов. Возможно, их было два, но вместе они не попадались на глаза. Не таясь в кронах деревьев дятел выстукивал стоящую недалеко от домика сосну так, что кора летела во все стороны. На булочки дятел не прилетал – может отвык, может не ел потому, что не из маминого клюва. Однако далеко не улетал, так и жил все лето на соседних соснах. Появлялась на ближних соснах и самочка. Но была это мать дятла или юная подруга определить было невозможно.
15 Шустрик
Стефания Лемберг
 
1.
Между ног прохожих шмыгало странное на вид, нелепое существо. Мордочка у существа была худенькая и остренькая, с кулачок; огромные, по сравнению с мордочкой,  уши, делали его вид забавным и необычным, почти инопланетным. Тонкое, полупрозрачное тельце с раздутым, как шар, животом едва покрывала жидкая шерстка полуржавого цвета, и вся эта несуразность  заканчивалась с одной стороны вьющимися и  упругими, как пружинки, усами, а с другой - тоненьким и длинным хвостиком с дрожащим концом. Окрас мордочки напоминал сиамскую кошку, но вот строение тела смахивало на кошку египетскую.
Раскосые, как у самурая,  зеленые глазки существа смотрели на прохожих не только с грустью, но и с надеждой. Существо заглядывало в лица прохожих и словно искало в них участия и понимания. Многие проходили мимо, стараясь не замечать этих молящих глаз. И только одна женщина остановилась, не отвела взгляда от нелепого существа.
- Ты кто такой? Или такая? – спросила она с улыбкой, наклоняясь к существу.
 Существо ответило:
- Мяу!
Женщина улыбнулась еще шире.
-Котенок? – удивилась она. – Какой необычный! И почему один? Где же твоя хозяйка?
- Мяу, - снова ответило существо и потерлось о ноги женщины, словно пытаясь ей что-то объяснить.
- Кто же выгнал тебя на улицу и за что? – удивилась незнакомка, рассматривая котенка. – А животик раздулся, как у рахитика. Идем со мной, я тебя покормлю.
В глазах котенка вспыхнула радость. Женщина открыла ключом дверь ближайшего подъезда, и котенок шмыгнул внутрь. Они вместе поднялись на второй этаж. Еще одна дверь поддалась ключику, который повернулся в замке. И худой, но пузатый, котенок, осторожно обнюхивая все вокруг, шагнул через порог незнакомой квартиры.
- Проходи, проходи, не стесняйся, - подбадривала котенка незнакомка. – Сейчас дам тебе сметанки.
Бездомный котенок от счастья чуть не подпрыгнул. Слово «сметанка» было ему очень даже знакомо. И слово это было очень вкусным. В предчувствии удовольствия котенок облизнулся.
Вскоре он наелся и замурчал. Но услышал в ответ чужое злобное урчание, которое шло из-под  закрытой двери в комнату.
- Это Миледи, -  сказала хозяйка. – Она не любит чужих. Что же мне с тобой делать? – задумчиво произнесла женщина. – Снова на улицу отпускать – ты там погибнешь. Подружки мои тебя не возьмут. И оставить тебя в квартире я не могу, Миледи не примет.
Пока женщина размышляла, ветром в кухне внезапно открыло окно, и дверь в комнату от сквозняка распахнулась. И на незваного странного гостя из-за двери кинулась разъяренная взрослая кошка. Она выгнула спину, раздула от негодования хвост и подскакивала перед мордочкой котенка на лапах как на пружинах. Миледи угрожающе шипела, урчала. Котенок же смотрел на нее с любопытством, не понимая угрозы. И тогда Миледи подскочила к нему вплотную и дважды ударила когтистой лапой котенка по мордочке. Котенок отпрыгнул, запищал от обиды.
- Миледи, не смей! – прикрикнула на кошку хозяйка. – Иди в комнату. Наш гость останется здесь до утра, - сказала женщина, приняв про себя какое-то решение.
Миледи, белая крупная белая кошка с большими круглыми зелеными глазами, очень изящная, недовольно урча, отошла в сторону и затихла. Вскоре она забралась на крышку книжного шкафа и провела там все время до вечера.
Гость же, отобедав сметанкой, хотел тут же заснуть, но оказался в тазике с теплой водой. Женские руки его терли и мыли, белая пахучая пена шампуня раздражала нос и глаза. Но котенок вел себя смирно, он не сопротивлялся ни воде, ни шампуню.
- Какой ты послушный! Умница! – похвалила его хозяйка и завернула в теплое и мягкое полотенце. Но котенок из него тут же выполз, по-кошачьи отряхнулся, обрызгав женщину,  и, не долго думая, побежал в хозяйскую постель.
- И нахаленок!- заметила женщина, смеясь.
После помывки малыша разморило, и он уснул, предварительно вырыв ямку в пледе, которым была застелена кровать. Ему снилась погоня: большой страшный пес гнался за ним, - и котенок мяукал во сне и дрыгал лапками.
-Еще и неврастеник, после улицы-то, - заметила женщина. – И вся спинка в проплешинах. Надо бы завтра к ветеринару его отвезти.
Когда котенок проснулся, был уже вечер. Новая миска с едой ожидала его. А в доме появилась старушка, которой ни утром, ни днем котенок в квартире не видел.
Обе женщины, молодая и старая обсуждали вопрос, как быть с живой находкой дальше.
-Мама, давай его оставим в семье. Жалко ведь, пропадет. Я и имя ему придумала – Шустрик! Он так бойко бегал по улице, искал близкую душу.
- Он же больной, - отвечала старушка. – Да и в доме две кошки – как-то неразумно.
- Мы его вылечим, мама. Отвезу его завтра к ветеринару.
2.
Шустрик, освоившись к утру в новой квартире, пытался разнюхать – нет ли в доме детей. У предыдущих хозяев было двое мелких разбойников – мальчик и девочка. Они целыми днями таскали его то за шиворот, то за хвост, дергали за усы, лапки и ушки, тискали в руках, как плюшевую игрушку, не давая ему ни минуты покоя. Здесь детишек, кажется, не было.  И это очень нравилось Шустрику.
К ветеринару Шустрик с хозяйкой отправились рано утром весьма необычным способом: Шустрик сидел на плече у своей новой хозяйки и цепко держался, чтоб не упасть. Прохожие, попадавшиеся им навстречу, с любопытством расступались. Кто-то провожал их словами, кивая на Шустрика:
- Какой красавец! И умница!
Шустрик же боялся расстаться с хозяйкой. Он вертел головой в разные стороны и держался за женское плечико всеми силами.
Ветеринарная клиника оказалась тесна для всех утренних посетителей. Все стулья, стоявшие вдоль стен узкого и короткого коридора, были заняты. Некоторые хозяева с питомцами ожидали приема на улице. Шустрик никогда не видел сразу так много разномастных собак и кошек. Собаки были на паводках, кошки чаще всего в переносках. Одни собаки скулили и жались к ногам хозяина, ища их поддержки и ласки, другие усердно облаивали всех новоприбывших.
Шустрик с хозяйкой отыскали только что освободившееся местечко возле стены в конце коридора. Ждать своей очереди им предстояло довольно долго. Шустрик спустился с плеча на коленки хозяйки и тут же стал предметом обсуждения.
- Ой, какой у вас кот интересный!- послышался возглас рядом. – Какая порода?
- Не знаю, - пожала плечами хозяйка. – Никогда таких не встречала.
- А что с ним?- не унимался голос.
- На улице подобрала, нужен осмотр, - ответила хозяйка.
-А у меня тоже уличная. Работаю дворником, иногда подбираю брошенных кошек. Уже третью лечу. Животик болит у нее, все время кричит. Уколы нам прописали и порошки, - и женщина из очереди нагнулась к окошечку переноски. Внутри переноски сидела большая серая кошка с грустными глазами.
- И у меня уличная, - добавилась к разговору еще одна девушка. – Простывшая, вся сопливая, с гноящимися глазками, третий месяц уже ей насморк и глазки лечу. Нюсенька! – и девушка покачала, как ребенка, завернутую в полосатый плед глазастую кошку. – Болеют как люди, те же простуды, насморки, конъюктивиты.
Шустрик прижался к своей хозяйке. Ему вспомнились недавние события из собственной маленькой кошачьей жизни: и тискали его, и ласкали, и вкусно кормили в какой-то квартире. А потом вдруг все это закончилось, и он оказался на улице. Совсем один! За что? почему? – Шустрик не знал. «А вдруг и эта хозяйка откажется от меня?» - подумал Шустрик и испугался. Он исподлобья и испытующе взглянул на женщину, которую старушка с вечера звала Катериной. Катерина погладила его по головке:
- Не бойся, дружок. Мы тебя вылечим.
Ветеринар долго осматривала Шустрика. Оглаживала руками его бока, мяла живот, потом под зеленым лучом света вместе с  Катериной рассматривала его шерстку. Пятна на шерстке Шустрика под специальным лучом  ярко серебрились.
- Это лишай, стригучий лишай!- сказала ветеринар. – Нужно проставить уколы, каждый день натирать его шерстку специальным раствором, давать котенку таблетки. Я пропишу. Будем лечиться?
Шустрик тоже прислушивался к разговору. И ему было страшно. «Что ответит новая хозяйка?».
- Конечно, будем лечиться. А как же иначе! – ответила Катерина. – Для того и пришли.
- Многие в таких случаях отказываются, - добавила ветеринар.
-«А Катерина от меня не отказалась!»- облегченно подумал Шустрик, и чуть-чуть успокоился.
После осмотра Шустрика записали в большой журнал под фамилией новой хозяйки. Теперь у него была не только своя миска в новой квартире, но даже своя фамилия.
«Вот это да!» – обрадовался Шустрик.
- А вы знаете, что у вас породистый котенок? – спросила хозяйку ветеринар.- Это сфинкс!
- Да что вы!- удивилась хозяйка.- Не знала. А я-то гадаю, почему он такой необычный. Но сфинксы ведь лысые, а у Шустрика шерстка.
- Это питерский сфинкс, - подтвердила ветеринар. – Они бывают и с шерсткой.
«Сфинкс! Сфинкс! Я сфинкс! – подумал Шустрик. А что это значит такое «сфинкс»?
3.
После упорного и длительного лечения спинка у Шустрика перестала зудеть и чесаться, на местах бывших проплешин начала подрастать новая шерсть. И хозяйка отвезла его к кошачьему парикмахеру. Оказывается, есть и такие специальные люди. Шустрик не знал. Там Шустрика немного побрили, чтобы сравнялась свежая шерстка. И вот уже  Шустрик чувствовал себя абсолютно здоровым, совершенно красивым  и очень счастливым. И даже Миледи с ним подружилась. Она подпустила его к себе через два дня после первой встречи. Теперь Миледи позволяла Шустрику даже кусать себя игриво за ушки. Целыми днями они в шутку дрались, барахтались, свивались клубком, бегали друг за другом в догонялки. Дом от их игр стоял кувырком. Обе хозяйки – молодая и старая - смиренно собирали с полов осколки побитых ваз и фарфоровых статуэток. Но иногда женщины сердились на кошек, и тогда Миледи и Шустрик прятались по углам квартиры, пережидая хозяйский гнев. Женщины все же были добры и сердились на двух своих кошек недолго, и тогда, после прощения, Миледи и Шустрик забирались к ним на колени и ласковым мурлыканьем заглаживали свою вину.
К молодой хозяйке иногда приходили в квартиру разные люди, она называла их клиентками. Клиентки шили у Катерины красивые платья и подолгу стояли неподвижно на стульчике на примерке, пока Катерина выравнивала и подгоняла им швы на подолах. В дни прихода клиенток Шустрик поначалу пугался чужих и прятался в кухне за плитой. Но Миледи была смелее и подходила к клиенткам очень близко, обнюхивая их с любопытством. Веселые женщины наклонялись к Миледи и гладили ее ласково по спинке, Миледи выгибалась и мурлыкала от удовольствия, собирая себе комплименты. Позже и Шустрик стал доверять посетительницам и с радостью выслушивал  их изумленные фразы о том, какая он в доме экзотика.
4.
Однажды Катерина повезла Шустрика в какой-то кошачий клуб. И Шустрик снова сидел всю дорогу у нее на плече. В кошачий клуб принимали только чистопородных сфинксов.
В клубе у женщины стали расспрашивать про родословную Шустрика, которая должна быть записана на специальной бумаге с печатью.
- Я подобрала его с улицы, - ответила женщина. – И родословной его не знаю.
- Тогда вы нам не подходите, - ответили ей в клубе. – Мы принимаем только тех сфинксов, у которых есть паспорт и официальная родословная.
И Шустрик опять испугался. Памятуя о предательстве первых хозяев, он опять испугался быть брошенным, ведь у него не было ни паспорта, ни родословной, записанной на бумаге! У него была только фамилия!
- Ерунда! – сказала хозяйка Шустрика. – Паспорт, печать, родословная. Я его и так люблю! Посмотрите, как он красив! Как благороден! – и она взяла его на руки. – Ну раз наша красота и изящество вам не нужны, что ж, мы поедем обратно домой, и будем любоваться ею одни.
Через минуту они с Катериной поехали вместе домой.
После очередного приступа страха, Шустрик ехал домой и чувствовал, что он спасен! Спасен и по-настоящему счастлив! В который раз он опять убедился, что его действительно любят, любят даже без родословной, даже без паспорта!
Он сидел на плече у своей хозяйки и по-кошачьи, едва заметно, улыбался.
16 Алтайская история
Стефания Лемберг
На берегу холодной и бурной речки Катуни когда-то давным-давно были построены красивые деревянные домики с верандами. Они были сложены из тяжелых сосновых бревен и предназначались для отдыхающих. Владельцы такого природного туристического городка сдавали дома в аренду всем приезжим, желающим провести лето на дикой природе. Неподалеку от деревянного поселения селились и одинокие туристы в палатках.
А позади человеческого становища простирались высокие, сказочной красоты,  алтайские горы, покрытые диким лесом. В лесу жили медведи, волки и лисы.
Однажды в одной из таких деревянных избушек на берегу Катуни и поселилась молодая семья с двумя шустрыми, озорными детишками. Дети целыми днями играли перед избушкой, спускались к реке, с громкими криками бегали друг за дружкой между сосновых стволов. Купаться в холодной Катуни было нельзя, ее стремительное течение таило опасность даже для взрослых, не говоря уже о детях. Но детям трудно было сдержать свои эмоции возле реки, и они,  то и дело, пытались зайти в холодную и шумную воду - сначала по щиколотку, потом по колено, -  пока родители на веранде разжигали на углях мангал.
Большой переполох в туристическом лагере в тот день навели медведи, спустившиеся с горного леса  в малиновые заросли за созревшей ягодой. Малинник рос на пологом холме у подножия гор, и городские люди впервые воочию увидели настоящих медведей.
Это была медведица с медвежонком. Звери забрались в малинник и долго оттуда не вылезали. Испуганные в лагере люди схватились было за ружье, но медведи оказались миролюбивы и не обращали внимания на туристов. Они были заняты поеданием лесной вкусной ягоды.
Однако вечером двое резвящихся детей – мальчик и девочка -  вдруг исчезли с турбазы. Родители ребятишек забили тревогу. Все люди в лагере кинулись на поиск детей. Весь берег Катуни осветился огнями фонариков. Туристы в панике обследовали весь лагерь, все побережье, прибрежный сосновый бор, но так и не смогли отыскать детишек. И тогда по лагерю пронесся ужасный слух: «Детей утащили в тайгу медведи!».
Среди туристов сразу нашлись охотники-браконьеры. Это они пустили слух про вероломство хозяев тайги.  Охотники объявили, что изловят медведей и отомстят за детей. Убитые горем родители метались по лагерю, обвиняя друг друга в недосмотре за малышами. И бились в истерике.
Ближе к рассвету браконьеры поднялись в малинник, куда спускались за ягодой медведи, и поставили там охотничью петлю на медвежонка.
Утром туристы услышали жалобный медвежий вой, который словно туман, стелился над подножием гор. Это плакал и бился в малиннике медвежонок, попавший в петлю. Он звал на помощь медведицу-мать.
Браконьеры скрутили беспомощного зверя крепкими кожаными ремнями и приволокли его в лагерь. Медвежонок был еле жив. Он задыхался в сковавших его ремнях и беспомощно стонал.
Туристы сбежались посмотреть на живую добычу  охотников. Но с гор, из тайги, с громким и угрожающим рыком в лагерь спустилась медведица. Она встала на задние лапы и, перебирая передними в воздухе, двинулась на людей. Охотники наставили на нее свои ружья.
- Отдайте мне медвежонка! – будто просила медведица, стоя на задних лапах.
- Ты украла и погубила наших детей! – ответили люди.
Но медведица в ответ замотала мохнатой мордой.
И громко, протяжно вздохнула.
- Медвежье мясо такое вкусное, - сказал один браконьер. – Мы продадим ваше мясо и шкуру, -и охотники взвели на медведицу два  курка.
- Не стреляйте! – вдруг  раздалось за спиной браконьеров. – Я знаю, где дети! – сказал один из туристов, приближаясь к толпе. Он долго не мог отдышаться от быстрого бега.
- Я прошел вдоль реки далеко-далеко! Там, – он указал рукой вдаль, - у одного из порогов, у огромного валуна посреди речки, течением прибило два маленьких тела. Идемте за мной, скорее! –  и он, едва отдышавшись, повел за собой испуганных туристов.
Охотники опустили растерянно ружья. Медведица подбежала к медвежонку и стала облизывать его мордочку.
- Отпустите его! – снова просила она, перебирая лапами в воздухе.
Вместе с освобожденным медвежонком медведица пошла вслед за людьми.
Два детских неподвижных тела, действительно, покачивались на речной волне, и ударялись об огромный  камень, встрявший поперек речного течения. Люди метались по берегу с воплями, но никто не отважился кинуться в беснующуюся реку и вытащить на берег тела. И тогда, с громким ревом, в реку вошла медведица. Она с трудом перебарывала течение, но вытянула из реки на берег  сначала тело маленькой девочки, потом тело мальчика, что был постарше. Мать утонувших детей с криком безумия кинулась к детским телам. Люди беспомощно окружили ее и не знали, что делать дальше, как утешить женщину, потерявшую сразу двоих малышей.
Растолкав людей, медведица на четырех лапах вошла в скорбный круг, потом встала на две задние лапы и нежно коснулась своим мокрым носом лица плачущей женщины. Ей тоже было жалко утонувших детей, и она понимала материнское горе.
Отойдя чуть поодаль, медведица  оповестила округу о случившейся беде громким рычанием, и, позвав за собой медвежонка, вернулась в тайгу.
17 Фунтик
Лариса Беньковская
               
                I
 
Девочка, возьми котика, прозвучало близко, буквально за спиной. Я обернулась и увидела смуглую уже не молодую  женщину. Она посмотрела на меня и  протянула руки с каким-то свёртком. Завёрнутый в старую тряпочку, свёрток шевелился и жалобно мяукал, пытаясь выбраться из тёмного плена.

- Сиди тихонько, -  женщина поправила сползший уголок тряпочки, из которой выглядывали пара любопытных глаз.

- Девочка, возьми котёнка, повторила ещё раз женщина. Всех разобрали, а этот черненький и самый маленький, его никто не хочет. Забери, а то утоплю.

Сердце моё сжалось. Мне было жаль малыша, но я не знала, как отреагирует на подарок мама. А женщина не унималась. Уловив в моих глазах колебание, она, очевидно, поняла, что крошка, наконец пристроен.

- Пошли, - кто-то дернул меня за руку.

- Никогда не связывайся с цыганами, а то всё у вас заберут, - уверенным голосом произнёс незнакомый мальчик.

- Отпусти, - крикнула я и ударила его по руке. 

Мальчик остановился, повернул голову в мою сторону и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

- Ну и иди, глупая, - сказал он с усмешкой и, отпустив мою руку, отправился дальше по своим делам.

Я тут же вернулась к женщине, которая провожала меня недовольным взглядом.

- Тетенька, давайте котёнка, я отнесу его домой, - сказала я, протянув руки к женщине.
- А ты расстегни пальтишко, - попросила женщина, прищурив глаза.

- Зачем?

- А вот зачем, - и она, вынув котёнка из его укрытия, сунула мне его за пазуху.

Котёнок засунул свою миленькую мордочку мне подмышку и замолчал. Я нежно прижала к себе этот маленький, пушистый комочек, который будто понимал, что судьба его решена и побежала домой.  В моей голове уже прокручивались одна за другой картины объяснения с мамой. Мама, конечно, всегда возмущалась, когда я приносила домой очередной подарок в виде животного.  Но как только, после долгих уговоров, мама произносила, «сама будешь за ним ухаживать», я понимала, крепость взята. Поэтому я несла это маленькое чудо с надеждой, что мама не устоит перед его очарованием и разрешит оставить его у нас дома.

К тому времени у нас уже жили 2 собачки, черепаха Сале и 10 очаровательных желтеньких цыплят, которых я приобрела  у школы за деньги, что мама дала мне  на булочки. Помню, мама долго меня тогда ругала, а потом поселила цыплят в ванной. Вот была потеха. Представляете, какие начинались проблемы, когда кому-то нужно было освежиться? Но это уже совсем другая история.

Придя  домой, я спрятала котёнка в коробку и засунула её под кровать в своей комнате, до вынесения ему маминого вердикта. Мамы, как раз дома не было. А чтобы решение её было положительным, я убрала всю квартиру, вымыла посуду, сделала уроки и с нетерпением села ждать её прихода.
Вскоре щёлкнул дверной замок, распахнулась входная дверь и вошла мама. Сердце моё тревожно  забилось, а дыхание перехватывало из-за сухости во рту. Мама пришла уставшая, но, увидев, что в квартире было чисто вопросительно взглянула на меня.

– Ну…и что на этот раз, – строго спросила она, но глаза выдавали её улыбку.

– Мааа…м, ты знаешь…, он такой маленький…, – начала  я заикаясь...

Но в этот момент, видимо согревшись и выспавшись в коробке, в комнату неуверенно, шатаясь на своих маленьких ножках, заглянул чёрненький, пушистый комочек. Он потянулся, зевнул так, что его розовый язычок свернулся в трубочку, подошёл к маме и сел у её ног. Подняв головку, он какое-то время молча смотрел маме прямо в глаза, потом мяукнул и попытался взобраться по ноге ей на руки.

– Где ты взяла это несчастье? – спросила мама.

– Тётя хотела утопить, а мне жалко стало, он же такой маленький, – пыталась я разжалобить маму.

– Вот придёт папа, и опять сердиться будет, – не унималась мама.

– Мамочка, но ты же его уговоришь, он тебя послушает.

– Ладно, пусть остается, но ты сама…

– Да, да, я знаю, я сама буду за ним ухаживать, – выпалила я и радостно подхватила котёнка.

– Какой-то он мелкий, пусть будет «Фунтиком», – сказала мама.

Так была решена судьба Фунтика, и он остался жить с нами.
18 Закатились глаза собачьи
Валентина Майдурова 2
        В дачной  собачьей стае она была самой маленькой. Вожак стаи на их языке называл ее Крошкой и не позволял  никому отгонять ее от еды.
        В каждой собачьей  семье есть не только любимец, но и этакой неприкаянный пес. Он может быть маленьким и худым, может быть крупным, рослым и вместе с тем робким. Это изгой стаи. Такому  нет места в семье. Его гонят от еды, от самок, от места ночевки. Он может сопровождать стаю только на почтительном расстоянии, и то, если она позволит. Стая позволила изгою жить с ними лишь потому, что он был всецело предан Крошке, к которой вожак испытывал слабость. Изгой не заявлял прав на Крошку. Он просто был всегда рядом, и лучшее, что мог достать из еды, приносил и отдавал Крошке, а сам доедал остатки. Люди бы сказали – он вернейший идальго своей дамы. Но в лексиконе стаи отсутствовали столь высокопарные слова, и к нему приклеилась кличка - Изгой.         
       Крошка была абсолютно черной. От макушки до кончика хвоста. Тоненькое маленькое туловище, поставленное на четыре спички-ножки, и крысиный хвостик, не уродовали Крошку. Она напоминала плюшевую игрушку. Красиво вылепленная головка с чуть вытянутой мордочкой, двумя аккуратными ушками и бусинками черных выпуклых глаз, светящихся задором и любопытством, умиляли кобелей. Они обнюхивали ее, втягивая чуть слышный  запах будущей женщины, и нервно облизывались в предчувствии будущих битв за обладание этой чаровницей.
           Изгой, кобелек – помесь неизвестного семейства благородных кровей с двортерьером, был по-своему красив. Крупная голова с тяжелыми надбровьями, под которыми прятались  серые внимательные глаза.  По бокам  вытянутых щек, спускаясь на шею и грудь,  курчавилась светлая шерсть. Хорошо развитое туловище было покрыто длинной голубовато-серой шерстью. Пушистый хвост, свернутый в полукольцо, завершал портрет верного идальго. Если звонкий голосок Крошки почти постоянно звенел в стае, выражая радость, благодарность, страх, ненависть, то голос  Изгоя не слышал никто. Ни разу, даже будучи избитым и искусанным,  не завизжал он от страха, не заплакал от боли, не взвыл от укуса. Он просто отбегал в сторону и спокойно смотрел, как доедают его кусочек еды или уводят понравившуюся сучку. О чем думал кобелек, какие мысли сотрясали его, в общем-то,  крепко сбитое, хотя и некрупное тело – неведомо было никому. Придурок – был вердикт стаи, и отношение к Изгою закрепилось соответствующее. Для него все было в последнюю очередь или не было вовсе.
           Лето! Ах, лето! Очаровательное время, сытое и благодатное. Всегда есть вода и еда. Ночи такие звездные и теплые. Ночлегом стая выбирала поле за дачами, и долго еще не могли хозяева дач уснуть от веселых собачьих игр, сопровождающихся громким лаем победителей и визгом обиженных шавок, прибившихся к стае в надежде стать ее членами.
         Незаметно пришла осень. Все реже появлялись хозяева на дачах. Все меньше дней светило яркое солнце. Небо  синее днем и звездное ночью,  теперь все чаще и дольше было закрыто тяжелыми тучами, из которых лились  бесконечные струи такой неприветливой  холодной воды. Вожак понял – идет зима. Чтобы выжить в холоде и голоде, надо избавиться от слабых и больных.  Из стаи были изгнаны все прибившиеся шавки, Изгой и даже  Крошка.
         В поисках еды и ночлега  по-прежнему неразлучные Изгой и Крошка набрели на брошенную дачу. Стена и часть крыши полуразвалившегося дачного домика, тряпье в закутке стало для них домом. Целыми днями  они бегали в поисках еды. Ночами, крепко прижавшись друг к другу, пережидали ненастье. 
         Зимой маленькая Крошка от холода и недоедания сильно ослабела и  заболела. Она тяжело дышала, глаза  уже не сверкали звездочками, затуманились от боли, загноились, живот впал от голода. Все чаще судороги   выворачивали    маленькое тельце. В то  утро Изгой, лизнув горячий сухой нос Крошки, исчез на целый день.         
         Привычно  осмотрев ближайшие дачи и, не найдя ни кусочка съедобного, он кинулся в село. У помойки рылись два больших пса. Оскалив крепкие белые клыки, они дали понять Изгою, что он лишний. Поджав по привычке хвост, Изгой трусливо отбежал в сторону. От помойки неслись вкусные запахи полусгнившей рыбы, прокисших макарон.  Чудесно пахли полуразложившиеся грязные и рваные  бумажные и целофановые обертки, в которых когда-то лежали колбаса, столь нужное ему сейчас вожделенное мясо и другие вкусности. Ослабевший от голода, он ткнулся головой в снег и не смог ее поднять.
         – Иди сюда! На, ешь! – позвал его высокий уверенный голос. Изгой поднял глаза. Женщина, закутанная в большой платок, протягивала ему  кусок колбасы.
         – Ешь! Мне уже нельзя. Она несвежая. А тебе можно. Ешь. –  Незнакомка протянула руку к Изгою. Выхватив кусок колбасы из рук женщины, Изгой  со всех ног бросился подальше от помойки, пока не опомнились те громадные псы, что угрожали ему расправой, если он приблизится к их столовой.
         Он бежал к Крошке. Он нес ей еду. С колбасы,  зажатой во рту крепкими зубами, капала обильная слюна,  желудок болезненно сжимался. Казалось, еще минута, и он проглотит этот кусок еды, который спасет ему жизнь. Но… лишь сильнее сжимал челюсти Изгой, и лишь быстрее перебирал ослабевшими ногами бесконечный путь к ней, к Крошке. Она выжила. Благодарная, она нежно лизала его заросшие зимней шерстью щеки, доверчиво прижималась к нему своим худеньким тельцем.
          Они пережили эту страшную зиму. Пришла весна, настало теплое лето, появилась обильная еда и… соблазнительные  волнующие запахи.  Они были разными.  И, обнюхивая траву, кусты, заборы, Крошка определяла хозяев этих пленительных запахов. Вот резкий запах ударил в нос, ослепив и оглушив ее на минуту. Она долго трясла головой, стараясь избавиться от этого грозного для нее запаха. И вдруг от соседнего куста до нее донесся  другой аромат. Это был аромат самца: нежный, зовущий, обещающий. Тонкие ноздри Крошки шевелились быстро и нервно. Она старалась впитать этот запах, запомнить его надолго, чтобы при встрече не спутать, не забыть. Забыть? Не-ет! Она еще и еще раз возвращалась к кусту и впитывала ноздрями, приоткрытым ртом, а повалявшись, и всем тоненьким тельцем такой приятный, такой зовущий запах. И встреча состоялась.
          Он крупный, высокий с широкой грудью, спокойный в своей мощности, тоже абсолютно черный, не оставил без внимания Крошку. Ах, какое сладкое время! Крошка купалась в ласке и внимании. Бесконечные игры, бесконечное обладание, ночи ласк и заботы. Иногда Крошка подбегала к Изгою, который был всегда рядом, чмокала его в губы или глаз, скрытый нависшими широкими бровями, иногда снисходила  к ласке, выражавшейся в трепке загривка, и тогда Изгой переворачивался на спину и подставлял ей голый живот – высшее проявление доверия.
           Закончились любовные игры с красавцем самцом. Он не проявлял больше внимания к Крошке, да и она проходила равнодушно мимо.
           Пролетело незаметно еще одно лето. Опять пришла осень с ее холодной погодой, дождями. Голода пока не было. Изгой исправно приносил располневшей Крошке еду. По прошествии времени зашевелились в чреве молодой матери щенята. Природа давала понять, что не нужен свидетель чуда – рождения новой жизни. И Крошка стала гнать Изгоя. Он вначале принимал это за игры, шутливо переворачивал Крошку на спину, обнюхивал ее. Удивлялся новому запаху, исходившему от подруги, нервно покусывал за ушки. Но однажды она больно укусила его за место, святое для каждой собаки и Изгой, поняв, что даже другом он не желанен, ушел.
          Крошка осталась одна. Живот ее стал огромным и буквально волочился по земле. Стало трудно ходить. Она  подолгу лежала на боку, зарывшись носом в  тряпье. Теперь она была постоянно голодна. Страдала от холода. Частые тянущие боли пугали ее. Она тихонько скулила от страха. Ответом ей была тишина. Верный идальго бросил ее. Не простил.
          Однажды ночью боль стала нестерпимой. Что-то теплое полилось ей под бок, и почти сразу запищал живой комочек, за ним еще и еще один. Крошка родила семерых щенят.  Она любовно вылизала их, блаженно перевернулась набок и подставила соски своим деткам – дочкам и сыночкам. Она не вспоминала их отца и не сердилась на него.
         Крошка была полна материнской любви. Она заботливо подпихивала их к соскам, сворачивалась калачиком, чтобы согреть. Семеро сосунков  требовали все больше молока и  постоянным попискиванием напоминали, что не наелись, что голодны. Крошка нервно лакала воду, которая лужей окружила мешковину, превратив ее из-за непрерывно льющихся дождей в остров.
          Долго колебалась Крошка. Страшно было оставлять любимых детей. Но нужна была еда, чтобы пополнить запасы молока, и Крошка решилась выйти под дождь и попытаться найти еду. Она долго бегала от двора ко  двору, от помойки к помойке, пока нашла съедобную падаль, проглотила ее не разжевывая, и, вымокнув вся под ливнем, бросилась домой к своим щенкам. Начало прибывать молоко, инстинкт торопил ее отдать детям распирающее соски молоко, согреть, вылизать  их, и выкусать отходы, чтобы у малышей не болели животики.
          Она бежала домой, и ей казалось, что она слышит писк малышей. Но под крышей было непривычно тихо. Щенята лежали непонятной мокрой кучей, не пищали и не тянулись на дрожащих лапках к матери. Крошка плюхнулась прямо в воду, которая затопила мешковину и подгребла их  к себе, к соскам, полным молока.  Щенки были мокрые, странно холодные  и неподвижные, не боролись за место у маминых сосков и не хватали их  сильными губками  жадных ротиков. Крошка приподнялась, обнюхала каждого, облизала каждого, прижала к соску каждого. Но равнодушны были  щенята.
          И с ужасом поняла Крошка, что потеряла дочек и сыночков.  И взвыла! Слезы катились из глаз  матери. Сильная дрожь сотрясла  вдруг ослабевшее тело, резкая боль оглушила.  Не выдержало сердце молоденькой матери. Остановилось! На самой высокой ноте умолк плач - вой о собачьей судьбе и жизни - такой короткой и такой немилосердной.  В последний раз глянула на своих ненаглядных   мать. И упала на тельца детей своих. Закатились глаза собачьи  мокрыми звездами. 
          Высокий, на одной ноте, тоскливый короткий вой разбудил собачью стаю, но   не поднял ее с нагретых за ночь мест.
19 Два Бориса
Наталья Листикова
               
    Борис Николаевич был из тех, кто, как это модно говорить, не вписался  в рыночные отношения. Слава Богу, что успел дожить до пенсионного возраста, хоть и ничтожная, но  пенсия все-таки не давала умереть  с голоду. Пока была жива жена они существавали довольно сносно, так умела выкручиваться из любой ситуации ловкая на любую работу Клавдия Петровна. Она и шила сама, и не считала зазорным в трудную минуту  взяться за мытье подъезда. А отставной кадровик Борис Николаевич, глядя на новую жизнь, только клял ее , да утаивал от супруги рублики на бутылочку.
После смерти жены Борис Николаевич запил.  Квартира за несколько месяцев превратилась в свалку грязной одежды и немытой посуды, а сам он в заросшего и грязного старика. Денег катастрофически не хватало и он стал завсегдатаем помоек,      собирал   по дворам пустые бутылки. А тут еще к его бедам прибавалась еще одна – его тезка кот.
 На заре перестройки сын Вовка принес в дом молодого красавца кота – серого с большой головой, белой грудью и белыми тапочками на лапах.  Кот  держался с таким  достоинством, что его назвали в честь первого президента. Так в доме появился второй  Борис Николаевич, или просто Борька.
Теперь это был уже старый кот, который напоминал Борису Николаевичу о бесшабашном Вовке, затерявшемся где-то на необъятных просторах СНГ, и забывшем о своем старом отце, о покойной жене, которая без памяти любила  этого паршивца–кота и совершенно избаловала его.  Кот спал на ее постели, прыгал на стол и норовил утащить  скудную хозяйскую еду, а главное, он все время мяукал.
Борька стал настоящей отравой для старика. Прожив десять лет в  относительном довольстве, Борька никак не мог  понять, почему   дом, который он считал своим,  стал для него таким враждебным.
    Кот был на удивление неприхотлив. За неимением рыбки, которую в былые времена приносил с рыбалки хозяин, он вполне обходился супчиком или картошкой, заправленной молочком. Теперь же, не только супчика, хлебного мякиша  не всегда удавалось  допроситься у хозяина. Когда же Борька, озверев от голода,  истошно вопил, выпрашивая еду, старик открывал дверь и пинком вышвыривал Борьку из дома.  Так что приходилось Борьбе и бомжевать.
  Случалось, что они с хозяином встречались у  помойки, а потом вместе возвращались домой. Нередко кот увязывался за стариком, когда тот собирал по дворам бутылки. Жильцы   беззлобно смеялись над ними: «Вон, два Бориски идут». Но к коту относились с большей  симпатией, чем к угрюмому и ворчливому старику. Ему частенько выносили остатки еды, оставляли у подъезда сухой кошачий корм.
    Так вот и существавали два Бориса Николаевича, каждый по своему борясь за выживание. Кот всегда знал день, когда хояин получал пенсию.  В этот день  тот был всегда в хорошем настроении. Обычно покупал фарш  и делал из него котлеты, в которых большую часть составлял хлеб. Но они все равно были удивительно вкусными. Борька мог бы съесть их все, но старик, отламывал ему полкотлетки, а остальные прятал. Но и то хорошо, кот бывал доволен.
Но однажды хозяин пришел домой не в настроении. Выложив на стол брикет с фаршем, он   вынул  из сумки бутылку и ушел с ней в комнату.
  О, какие мучения испытал бедный кот, сидя у стола в ожидании вожделенной котлеты. Фарш испускал невообразимый аромат, от которого текли слюни. Ничто не могло удержать Борьку от преступления. Он взобрался на стол и стал облизывать брикет. Он ждал, что вот-вот придет хозяин и станет готовить котлеты. Но тот не приходил, а  замороженный фарш  становился все мягче и мягче, и кот начал потихоньку откусывать от брикета кусочки прямо с оберткой. Так он кусал до тех пор, пока от брикета не осталось почти ничего.
    Тут-то и появился хозяин. Он был здорово пьян. Увидев то, что осталось от брикета, он озверел.  Какими только эпитетами он не наделил бедного Борьку, пытаясь поймать его и примерно наказать за разбой. И хотя это было непросто, ему удалось загнать кота в угол.
    Почувствавав, что деваться некуда, кот больше не сопротивлялся, только жалобно мяукал. Всем своим видом он показавал, что виноват и готов понести наказание. Но такого, что учинили с ним, ожидать было трудно. Судя по всему Борис Николаевич решил навсегда освободиться от кота. Прижав к себе Борьку одной рукой, второй от открыл окно  и размахнувшись, выкинул кота вон.
   Бедный Борька! Хотя бросок был со второго этажа, кот не успел приготовиться и шмякнулся об землю. Хотя и говорят, что у кошек девять жизней, Борька разбился сильно. И долго доносилось со двора его жалобное мяуканье.
    Старик слышал  Борькины стоны   и поначалу громко ругался. Но когда  мяуканье прекратилась, он вдруг протрезвел и высунулся в окно. Было уже темно, и он ничего не увидел. «Подох Борька», - подумал он. И заплакал.  Стало ужасно одиноко. Теперь он остался совсем один на свете.
   Утром Борис Николаевич  отыскал лопату и спустился во двор, надо было похоронить Борьку. Но под окном кота не оказалось.
    Убиравшая двор женщина, подозрительно взглянула него, а выслушав объяснение, что вот кот из окна упал, разбился наверно, недружелюбно сказала: «Под сарай твой кот уполз, помирать». И кивнула на железный сарай, куда слесари ставили оборудование для сварки.  Борис Николаевич страшно обрадовался. Значит жив Борька, а раз жив, то теперь не помрет, почему-то он был уверен в этом.   
    Он сбегал в магазин и впервые  купил вместо водки пакет молока. Принес из дома блюдце, налил туда молока и поставил к сараю, зовя Бориса. Но тот не откликнулся. «Боится, - подумал старик, - да и как не бояться меня изверга». Он ушел, но вечером пришел снова и обрадовался, увидев пустое блюдце. Налил молока, снова звал Бориса, и снова ушел ни с чем.
  Прошло две недели. Старик сильно изменился, он почти не пил. Стал избегать компанию местных пьяниц. Он часто теперь сидел у сарая, подложив под себя рекламные газеты, которыми ежедневно наполняют почтовые ящики. И разговарил с Борькой. Звал его домой. Рассказывал, как ему одиноко.
   Наступала осень,  сидеть подолгу у сарая становилось невмоготу. Как-то поговорив, как обычно с котом, старик стал медленно подниматься с земли. Ноги у него затекли, и он сначала повернулся на бок, уперся руками в землю у самого сарая и встал на четвереньки. И тут что-то холодное ткнулось в его грязную шершавую ладонь.  Из-под сарая высунулся красный обветренный нос и половина прижатой к земле головы. На старика смотрели заплывшие гноем и слипшиеся Борькины глаза.
  «Боренька», - прошептал старик и заплакал.
   Борька сначала не двигался,  но потом  стал осторожно выбираться из-под сарая. Что за вид был у бедного кота! Шерсть свалалась и местами облезла. Хребет гармошкой выступал на тощей спине. Но тем не менее кот двигался. Когда старик хотел взять его на руки, он ощерился и тихо зашипел.
   «Не доверяешь мне, - тяжело вздохнул старик, - ты прости меня. И пошли домой.  Я больше не буду, прости».
Кот Борис простил старика. Шатаясь и приволакивая ногу, он поплелся к знакомому подъезду. Но пройдя несколько шагов лег и позволил старику взять себя на руки.
20 Охотничья избушка - Педер Вань керка
Евгений Миронов
В начале октябре ночные морозы достигали пятнадцати градусов, дневное жёлтое светило прогревало воздух иногда в безветрие даже до нуля. Снег виднелся в полях лишь местами, попадая на оголённую землю в виде ночной или утренней загадочной пороши, неизвестно откуда пришедшей, поскольку днем и ночью лазурное небо сияло первозданной чистотой.

Пока снегом все не завалило Иван Петрович решил сходить в свою лесную избушку. Он взял в дорогу среднего роста рыжую лайку по кличке Найда, которая любила и умела облаивать белок.

Этим днем Найда трижды усердно облаивающую верхушки сосен, а Иван Петрович отзывал собаку и пояснял ей:

= На обратном пути завтра, если что, подберем.

Найда обижалась, укоризненно виляла колечком хвоста, вновь забегала вперед, и рыскала в поисках свежих запахов.

От одного квартального столба к другому по засечкам они достаточно быстро пришли знакомым путём к почерневшей от времени избушке, что стояла под горой по над журчащим тёмным ручьем двухметровой ширины, из какого весной и летом с помощью снасти-ловушки из плетеных ивовых прутьев добывалась хорошая рыба.

Когда хозяин пополнил запасы дровишек для маленькой печурки и затопил ее, уже смеркалось. Вскоре буржуйка раскочегарилась и в избушке наступила обычная жара, как в парной.  – Можно было смело раздеться и снять сапоги и дать отдых ногам.

Собака дважды просилась на улицу. На третий раз хозяин вывел её на свежий воздух и привязал ее за ошейник на веревку, чтоб не убежала вслед за зайцем или волком. Ей это не понравилось, и она временами жалобно ныла.

Вдруг Найда неожиданно громко яростно пролаяла с минуту, затем болезненно заскулила и наступила зловещая тишина.

Иван Петрович слез с лежанки, прибавил яркости маленькой керосиновой лампады и начал внимательно прислушиваться. – Кто-то бродил вокруг избушки. Охотник зарядил в оба ствола пули «Блондо», подошел к двери и вытащил с правого угла видавшую виды пёструю тряпку, открыв квадратное окошко размером десять на десять сантиметров для наблюдения.

Через это оконце он различил при свете Луны и звезд на фоне белого снега очертание медведя. Слышно было, как медведь сопел, мощно вдыхал воздух, принюхиваясь. Наконец он встал на задние лапы и нетвердыми шагами направился прямиком к дощатой двери охотничьей избушки.

«Только навалиться ему и от двери ничего не останется, - подумал охотник, - наверное его раззадорило убийство Найды».

Зверь медленно с урчаньем и сопеньем неотвратимо приближался. Различив контуры медвежьей головы, Иван Петрович прицелился в то мест, где должна находиться левая глазница и плавно нажал на спусковой крючок двустволки. Он успел прицелиться еще раз и вновь выстрелил.

Медведь с рыком и стоном принялся потихоньку оседать, и к моменту, когда он растянулся перед порогом ветхой избушки, ружье перезарядилось новыми пулями.
Более пяти минут охотник ждал, напрягая слух, и только потом отворил дверь.

Потолкав прикладом медведя в разные части тела, он убедился, что зверь мертв, и перерезал ножом ему горло, чтоб стекла кровь. Затем он отыскал изуродованные медведем останки Найды.

Далее Иван Петрович при свете старинной лампады и Луны принялся за разделку. – Оказалось, что это медведица. Он снял шкуру, засолил в бочку мясо и в это время начал брезжить рассвет. – Он выкопал яму, куда переправил остатки медведицы вместе с головой, там же в углу положил изувеченное тело верной Найды, засыпал могильник и положил на него сверху две сухие жерди крестом.

Первоначально он собирался взять трофейную шкуру с собой в обратный путь. Но учтя бессонную ночь, напряденную работу и возможные непредвиденные встречи, он помылся из ручья и настороженно без спешки постоянно прислушиваясь к звукам леса двинулся в обратный путь без добычи и без собаки.

Шел охотник, часто останавливаясь, улавливая шорохи и звуки зверей и птиц. В полной темноте он вышел на перепаханное замёрзшее совхозное поле, откуда в километре находился перекресток грунтовых дорог, где ходил рейсовый автобус марки ПАЗ-ик.

Небо переполнялось серебряными звездами, а одна оранжевая с еле заметным хвостом чуть двигалась вверх под углом сорок пять градусов к поверхности земли.
«Еще один спутник запустили с космодрома», - вздохнул Иван Петрович.

Оттрещали сорокоградусные рождественские морозы и по радиотрансляции передали, что в ближайшие трое суток дневная и ночная температура не опустится ниже минус десяти градусов.

Тогда Иван Петрович решился на широких охотничьих лыжах добраться до своей избушки, а на следующий день вернуться домой с медвежатиной и медвежьей шкурой.

С собой он взял лайку по имени Дружок, который любил и охоту, и лес.

На открытых местах – на полях и вырубках – наст не выдерживал и широкие лыжи проваливались в снег, а в лесу местами наст держал и лыжи, и даже Дружка.

Первоначально Дружок с энтузиазмом рвался вперед, наст под ним подламывался, и он радостно бултыхался в снегу. Вскоре он подустал от этого доброго занятия и пошел топтать лыжню вслед за охотником. – При этом он своими передними лапами вставал на задники широких лыж и не понимал: почему они от него убегают.

В лесу довольный Дружок азартно облаивал белок. По ходу попадались следы белок, зайцев, лисы, лося.

Когда они усталые добрались до горки, откуда открывался вид на охотничью избушку, Иван Петрович замер, застыл, пораженный открывшейся тяжелой для него картиной.

Избушки просто не существовало. Несколько тёмных бревен, заброшенные туда кем-то, вертикально и под углом торчали из покрытого льдом и белым снегом ручья.

«Похоже здесь побывал хозяин тайги - медведь и раскатал избушку по бревнышкам, - подумал Иван Петрович и автоматически перезарядил двустволку на пули, - вполне возможно, что он где-нибудь рядом устроился зимовать в берлоге».

Дружок вроде бы признал место, где бывал неоднократно и радостно завилял хвостом – он не видел, что творилось под горой.

- Тихо, Дружок, - прошептал Иван Петрович и показал собаке знак молчать.

Времени не оставалось никакого. Охотник развернул лыжи и по вновь созданной им самим лыжне заспешил в обратный путь. Дружок вновь засеменил впереди. Уже через полчаса начало смеркаться, а через час тёмная ночь покрыла все собою. Лишь изредка сквозь кроны больших и малых деревьев пробивались бледно-жёлтые лучи лунного света.

На старой заснеженной делянке после часа ходьбы в темноте Иван Петрович достала из старенького рюкзака две банки говяжьей тушенки. Открыв ножом первую, он вывалил содержимое на покрытые снегом лыжи и дал усталому Дружку команду:

- Взять.

Из второй банки он съел пару кусков мяса, остальное вновь вывалил на лыжи для собаки и повторил команду.

После обеда и совмещённого ужина Дружок значительно приободрился. Путь домой приходилось продолжать в более интенсивном темпе, поскольку охотник посчитал, что мороз усиливался значительно.

Когда они вышли на совхозные поля, Дружок вновь поплелся сзади, придавливая задники лыж. Иван Петрович сказал, тыкая меховой рукавицей в звёздное чёрное небо:

- Смотри, Дружка, опять спутник запустили.

Они успели на последний автобус.

Дома, пока Иван Петрович снимал замерзшую снаружи и мокрую изнутри одежду, Дружок опорожнил две миски – одну с водой, другую с рисовой кашей с мясом.
Хозяин прогулял пса на улице, завел в дом, указал на половичок и сказал:
- Сегодня будешь спать здесь, в доме.

Градусник за окном показывал минус двадцать пять.

Перехватив его взгляд, супруга попыталась его приободрить:

- Ты же и сам знаешь, что синоптики самые честные люди на земле, просто иногда они ошибаются.

Друзья охотники позднее интересовались, почему он перестал пользоваться своей давней избушкой? – Иван Петрович пояснял, что построил новую в противоположной стороне от посёлка, в месте более добычливом. 
21 С-собака Кот!
Ольга Сквирская Дудукина
Не заводили мы кота в доме, сам завелся. Можно сказать, заселился на шестнадцати аршинах нашего бунгало на острове Самуи.

Пару раз мы пытались его выгнать, но он забегал обратно, а когда Саша схватил его за шкирку, кот вдруг обаятельно улыбнулся и громко заурчал... И Саша не смог его выкинуть.

Казалось бы, кот тайский, но непородистый – серый, полосатый, таких и в России навалом. Молодой, тощий, задиристый, на затылке плохо заросшая рваная рана. От этого выходил какой-то вихрастый профиль, несмотря на общую гладкошерстность.

- Какой-то он... пэтэушник, - определил его Саша.

И правда – у него был мутный, циничный и неискренний взгляд, примерно как у Афанасия из нашего любимого фильма «Семь нянек».
Это был ярко выраженный булгаковский персонаж с отрицательным обаянием, гибрид Шарикова и Бегемота, страшно наглый и возникалистый.
А еще рожа этого кота показалась мне странно знакомой.

...Еще в России я приобрела книжку «Как рисовать кошек». Решила поучиться.
На ее странице в фас и профиль был изображен среднестатистический кот, а ниже поэтапно расписано, какие линии за какими должны следовать.
По умной книжке я скрупулезно скопировала все до одной линии, но результат меня обескуражил. Вроде все, как велено, но у моего кота выщла совершенно прохиндейская рожа. Что в профиль, что в фас он выглядел так, что хоть сейчас на стенд вешай – «Их разыскивает милиция».

- Инна, скажи, ради Бога, что не так? – и я протянула злополучный рисунок дочке.
 
- Ты, случаем, не карикатурист? – спросила она, рыдая от смеха. – Твой кот выглядит так, будто три дня беспробудно дебоширил и пьянствовал! Надо же было такое нарисовать! Смотри не выбрасывай – это шедевр.

...Мне вдруг осенило: так это же тот самый кот, которого я нечаянно нарисовала год назад! Вот вам еще одно чудо материализации. Не зря в умном фильме умная тетенька сказала, что надо нарисовать то, что хочешь себе «материализовать»: машину – так машину, особняк – так особняк и т.д.

- Саша, один материализовал себе яхту, другой мешок денег, а я – плешивого кота...

- В следующий раз уж нарисуй что-нибудь получше, - посоветовал Саша. – Надо более ответственно подходить к делу.

Так или иначе, но этот облезлый кот, который в прошлой жизни явно был негодяем, уже через неделю спал в нашей кровати.

Мы прозвали его Тигрой, - во-первых, полосатый, во-вторых, злющий.
Этот нахал любил разваливаться кверху пузом прямо на дороге, но при этом страшно возмущался, когда его задевали, и орал «кий-йа!». А мне как раз нравилось доставать его. Я трогала его ногой, тогда кот клацал зубами в мою сторону и шлепал меня лапой наотмашь.

- Кто яйца потрогал, тот выиграл! – говорила я, заходя сзади.

Яйца у него, как у всех здешних котов, были огромные, почти квадратные.  Я обычно «выигрывала», но кот зверел и с криком «й-я-а!» нападал всерьез, выпуская когти. Не было случая, чтобы я осталась без царапины.
А если я вовремя прекращала опасную игру, неудовлетворенный кот бросался на половичок, сгребал его в кучу и драл всеми четырьмя конечностями.

Тигра любил спать у Саши в ногах.
Однажды ему что-то приснилось, и он укусил Сашу прямо за больную ногу. Тот, подскочив, дал бандиту подзатыльник. Кот даже не проснулся.

Этот Тигра был прекрасным охотником и имел потрясающую реакцию. Однажды в дом залетела большая саранча, кот подпрыгнул и, как ниндзя оттолкнувшись от стены, поймал ее где-то у потолка, а потом долго мучил – то отпускал, то подкидывал вверх.
Точно так же на наших глазах этот садист расправился с лягушкой, а потом с воробьем – прямо в гостиной. Только пух и перья летали.

- Саша, отбери у него! – нервничала я.

- Непедагогично: это его добыча, - заступался Саша, который понимал его как охотник охотника.
Но когда хищник принялся поедать всех подряд гекконов в нашем доме, даже Саша не выдержал:

- Они пользу приносят, в отличие от тебя! Ты-то хоть одну муху в доме поймал? А гекконы комаров ловят.

Если Тигра не мог добыть геккончика с потолка, он садился под ним и плакал, тоненько жалуясь нам: дескать, какой я бедненький да несчастненький!

Всю добычу Тигра тащил в наш дом. Однажды деловито вбежал с жареной рыбиной ростом с него самого.

- Саша, выгони его – он какую-то тухлую рыбу припер с помойки!

- Да нет, вовсе не тухлую, а очень даже ароматную, – я бы сам с удовольствием такую съел. По-моему, даже теплую еще, - позавидовал Саша, разглядывая рыбу, пока Тигра ее шустро уплетал.

- Как же это они выбросили хорошую рыбу? – удивилась я.

- С чего ты взяла, что ее выбросили? Это он спер у кого-то прямо со стола. Ах, с-собака кот!
 
- Молодец, молодец, – одобрила я.

Я на стороне кота: почему-то в кошках мне нравится все, что не нравится в людях...
Но больше всего я люблю Тигру, когда он спит.
В кресле, свернувшись клубочком и закрыв нос лапой.
В дверном проеме, вытянувшись во весь рост так, что не пройти.
На пороге, улыбаясь во сне.
Когда в доме спит кот, мир на всей Земле.
22 Вышла замуж
Ольга Сквирская Дудукина
               
- Подумать только, я его на помойке подобрал, а теперь он посещает ветеринара, – сказал Дима, Сашин брат, разглядывая нашего пса во дворе.

Это он два года назад подкинул нам крохотного щеночка неопределенной породы.

Пес действительно набрал отличную форму – стройный, длинноногий, подвижный, мускулистый, с красивой рыжеватой шерстью, расчесанной и ухоженной. В облике отчетливо угадывалась овчарка. Вот только ушки не стояли, - слишком мягкими были кончики.

- Флешка, становись с подветренной стороны – хоть будешь похож на приличную собаку, – потешались мы над ним.
 
Флешка не умел обижаться: сделав стойку, он преданно смотрел на нас и держал уши по ветру. Красивый мальчик.

К Флешке стала захаживать одна собачонка, широко известная в узких кругах нашего частного сектора. Откуда-то все знали, что ее кличут Найда, и что харчевалась она на автостоянке.

У Найды в родословной явно тоже «проходили мимо» немецкие овчарки, судя по характерному черно-рыжему окрасу,  но – много поколений тому назад. Она была низенькая и длинненькая, как сосиска, - в общем, гибрид овчарки с таксой.

Найда была пожилой и, как большинство дворняжек, по-житейски неглупой. Она пожирала человека добреньким взглядом продавщицы сельпо – типа она все про тебя знает, очень сочувствует и за это самую малость обсчитывает, –  ведь понимание тоже имеет рыночную стоимость.

Говорят, есть просто собаки, а есть сучки, - те, что собирают со всей округи всех кобелей. Найда была сучкой в полном смысле этого слова – ее всегда сопровождал экскорт разнокалиберных дворняжек. Все непривязанные псы нашего района почитали за честь волочиться за Найдой, куда бы она ни шла. А шла она к нашему дому и просовывала умную голову под ворота. Флешка с криком метался и рвался с привязи, почуяв Найду.

И однажды мы, сжалившись, решили ее запустить к нему в гости.      

Наблюдая за этой парочкой, мы немало были озадачены тем, как складывались их отношения. Вот Найда спит во Флешкиной конуре, как у себя дома, а он, счастливый, стережет ее сон около конуры. Иногда встает, засовывает к ней морду вовнутрь.

Пес попытался  было вовлечь ее в плотские отношения, но опытная Найда не поддалась, зная, что от этого бывают щенки, а ей лишние хлопоты ни к чему. Флешка страдал, Найда отсиживалась в его конуре.

- Похоже, она не к нему ходит, а ко мне, - предположила Инна, маленькая хозяйка нашего большого дома. – Когда я стригу газон, она мне лижет ноги. По-моему, она просто хочет выйти замуж в наш двор.

- Теперь я понимаю, что обычно чувствует рядовая свекровь: «не любит она нашего мальчика – ее интересует только жилплощадь!» – сказала я.

Как-то раз по доброте душевной мы в очередной раз запустили Найду во двор. А через два часа, выглянув из дому на лай, с удивлением обнаружили, что обескураженный Флешка стоит у собственной конуры, а в конуре сидят уже две собаки, и одна из них – вот наглость! - рычит на законного владельца конуры. Оказалось, что одноглазый кобелек – самый мелкий из Найдиной свиты, но самый решительный, - не утерпел и перепрыгнул через наш забор, чтобы защитить любимую от возможных посягательств.

- Все вон отсюда! – грозно скомандовала Инна, распахнув калитку.

Парочка прохиндеев бросилась удирать на улицу.

Найда привела к Флешке не только одноглазого кобелька, но и кучу блох. После того, как мы обработали пса препаратом, с него полезли полчища каких-то устрашающе крупных насекомых.

С тех пор Найда лишилась статуса персоны грата в нашем дворе. Она часто подходила к воротам, караулила хозяев, вопросительно искала признаки гостеприимства и, не найдя их, невозмутимо удалялась. А безутешный Флешка часами выл во дворе.

                ***

Как-то разговорилась я с соседом с улицы Свободы. Речь зашла о наших собаках. У него тоже был двухлетка Дик, помесь кого-то там с лайкой.

- А мой-то, мой – овчарку привел! – похвастался дед. – Нечистая, конечно, но все-таки. Найдой зовут. Так и живут теперь вместе. А умная какая: ей поводок надеваешь, сама голову подставляет!

- Представляете, Найда таки вышла замуж! – вечером  сообщила я своим. – Вон в тот дом по улице Свободы. За черного Дика. Ну, того, который год назад так покусал нашего Флешку, что к ветеринару пришлось вести.

Найда все-таки вышла замуж в приличный дом, обзавелась собственным поводком и конурой. Но иногда по старой памяти она забегает к Флешке, а то и сопровождает нас с ним на прогулке. А на обратном пути сворачивает к себе. У Найды теперь есть свой дом. 
23 Гулечка
Нина Гаврикова
   Гулечка

Ваня сунул мелочь в карман. Проскакав по ступеням, выскочил на крыльцо и остановился. Весна! Прохладный, пахнущий арбузом, воздух щекотал нос. Высокие деревья лениво покачивали ветвями. Двор давно наполнился птичьим гомоном, а на тротуаре сверкали лужи. Городской житель, умело перепрыгивая их, торопился в магазин, где бабушка работала дворником. Ваня помогал ей прибираться, оглядевшись вокруг, вздохнул - мусорный десант вновь ждал его. Чуткое ухо мальчика уловило едва слышный писк:
- Чив, чив.
На серой промозглой земле между корнями клёна Ваня увидел страшного горбоносого птенца, который беспомощно распластав только что оперившиеся крылья, недоуменно поднимал крохотную голову и широко раскрывал клюв. Полупрозрачный взъерошенный пух не скрывал синюю в мелких пупырышках кожу, малыш пытался встать на тонкие короткие лапы, но был слаб. Мальчуган аккуратно подобрал, трясущийся от холода, комочек:
- Ты откуда здесь? – расстегнув молнию куртки, спрятал кроху за пазуху.
На крыльце магазина лежали коробки, он выбрал одну небольшого размера, пересадил голубёнка. Во дворе летала стая. Ваня осторожно подкрался, бережно опустил картонный ящик на асфальт, пододвинув как можно ближе. Голуби, низко покружившись, поднялись в небо.
- Значит, среди них нет твоих родителей, - сделал вывод мальчик.

Вернувшись в дом, принёс находку на обеденный стол.
- Ой, какой маленький?! И такой неуклюжий?! – удивилась мама Вани и спохватилась. - Где хлеб?
- Забыл, - сын прошмыгнул в прихожую. – Я мигом!
В дверях носом к носу столкнулся с бабушкой:
- Чуть с ног не сшиб,– заворчала та. Достала из сумки сверток с замороженной рыбой, хотела убрать в холодильник, но из любопытства заглянула коробку и отшатнулась. – Кто это?
- Голубёнок, - ответила Надежда Анатольевна.
- Вы хотите превратить квартиру в приют для бездомных? – старушонка нещадно схватила короб. – Я не позволю это сделать!
Возвратившийся внук вместе с матерью преградил дорогу.
- Трудно поверить в людскую доброту брошенным животным! - попыталась возразить Надежда Анатольевна.
- Но… - запнувшись на полуслове, Генриетта Макаровна с негодованием швырнула коробушку на место. – Ладно бы, кошки и собаки, но птенец?! Голуби – помойные твари! На дух не переношу! Обхожу стороной… брезгую прикасаться.
- Это беда многих птиц!.. Сейчас столько мусорных баков и свалок, а кто виноват – голуби? Может, и болезней было бы меньше, и отношение к птицам изменилось, если бы сами люди заботились о чистоте!
- В кого вы такие сердобольные? Человеческое великодушие – безгранично! Но это уже слишком!
Родные знали, что бабушка была доброй, хоть иногда сердилась по пустякам.
- Бабуль, посмотри, какой несчастный! – вступился внук.
- Он все равно умрёт! А мне пора, - бросила пакет с рыбой на подоконник старушка.

Надежда Анатольевна нашла в интернете, чем кормить птенца и, достав из кошелька последнюю сторублевку, протянула сыну.
- Купи пшёнки, пакет молока, пять яиц. До получки ещё неделя...
- Проживём!

Хозяйка налила в банку воды, взяла птенца. Он изумлено смотрел вниз, не понимая, что нужно делать. Тогда она опустила кончик клюва в воду и разжала пальцы. Голубёнок чуть не захлебнулся. Женщина, испугавшись, положила его обратно.
Сын с порога закричал:
- Мам, знаешь, что я придумал: давай суп без хлеба есть! Можно картошки больше положить и всё!
- Рыцарь ты мой благородный! – сердце матери сжалось от умиления. – Завтра отцу позвоню, займём денег.
- Не надо! Сами справимся! – по-взрослому рассуждал подрастающий защитник-мужчина.
Надежда Анатольевна сварила кашу, протёрла желток, поставила на пол миску, рядом постелила большую салфетку. Села по-турецки, держа голубёнка левой рукой, попробовала наклонить к тарелке, да не тут-то было, он, сколько было сил, замотал головой, давая понять, что так его кормить не получится. Тогда она захватила кушанье маленькой ложкой, попыталась раскрыть мягкий большой клюв, но малыш активно отбивался, в результате чего каша оказалась на полу, стенах, шкафу, а найдёныш оставался голодным.
- Может, этим? - сын достал шприц, которым заполнял принтер, промыл его под струей воды, но пластмасса осталась тёмной. – Не отмывается.
- Попробуем через соску?! - молодая женщина достала старую Ванину соску, ополоснула, отрезав краешек, увеличила отверстие. Наполнила кашей, попробовала выдавить в клюв. Но и это приспособление не понравилось голубёнку.
- Он так и останется голодным? – беспокоился сын.
- Вот именно, останется голодным и умрёт! – бесшумно, как приведение, появилась Генриетта Макаровна.
- Бабушка? – вздрогнул внук.
- Мама, ты откуда здесь?! – удивилась дочь.
- Решила посмотреть на нового жильца? – язвила старушка. – У вас теперь не квартира - проходной двор.
- Не успели запереть дверь, - оправдывалась хозяйка.
Ваня, потеряв всякую надежду, искренне жалея птенца, решил погладить его по голове. Голубёнок ловко засунул голову между пальчиками, широко раскрыл клюв и замер, воспользовавшись моментом, Надежда Анатольевна положила немного каши. Птенец проворно проглотил её и снова открыл клюв. Когда малыш съел всё, мама Вани засомневалась:
- Может и напоить так же?
- Пробуй, - невольно замерев, согласилась бабушка.
Хозяйка зачерпнула ложкой воду, осторожно вылила в раскрытый клюв. Птенец недовольно высвободился.
- Ишь, какой требовательный! А пить не хочет, – по-доброму заворчала старушка.
- Чив, - с закрывающимися глазами пропищал голубёнок.
Ваня пересадил его в коробку, отнёс в спальню.
- Давайте чаю попьём? – предложила Надежда Анатольевна.
- Я на работу, - заторопилась бабушка. – Пусть Иван отдыхает, одна справлюсь.

Поужинали. Мать прилегла на диван, сын включил телевизор, а новый жилец подал голос.
- Снова есть хочет? – всполошился Ваня.
- Наверно.
Голубёнка покормили, а через четыре часа вновь услышали пронзительное безудержное требование:
- Чив, чив, чив.

Получку задержали. Ваня переживал - птенца кормить нечем. Придя в магазин, обратился к бабушке:
- Возьми в долг пакет пшена?!
- Нет, не возьму, - разозлилась старушка. – Я предупреждала, что затея бросовая. Не послушались?! Вот и выкручивайтесь.
- Я же помогаю прибираться.
- Может за это тебе полполучки отдать?
Ваня, густо покраснев, схватил мешок, выбежал на улицу. Нагибаясь за окурками, фантиками, бутылками, думал, где же взять денег?! Вдруг его осенило – копилка! Бросив куль, поспешил домой. Не разуваясь, прошёл к письменному столу, достал копилку, на секунду остановился:
- Обойдусь и без велосипеда! - оторвал со дна скотч, вытряс монетки, вернулся во двор.
- Куда это ты пропал? - недовольно ворчала бабушка.
- Значит, надо, - наклонился за мешком Ваня.
- Он бегает, а мне убирай, - не унималась старушка. - Денег просит, но работать не хочет.
Внук отнёс мусор в бак, поспешил в магазин:
- Килограмм пшёнки, пакет молока.
Продавщица слышала их разговор, посочувствовала:
- Приходи завтра утром, отдам списанные яйца.
- Спасибо! – от радости у Вани аж голос перехватило.

Начались трудовые будни! Нового жильца ласково называли Гулечкой. Жил он в спальне на столе. На ночь хозяйка прикрывала коробку полотенцем, потому что как только вставало солнце, так сразу живой будильник выныривал из своего гнезда и начинал чивкать. Со временем птенец стал спрыгивать со стола на пол. Хлопая крыльями, взбирался на подушку женщины и клювом, который значительно уменьшился в размерах, нацеливался то в ухо, то в глаз, то в нос, требуя завтрак. Мальчик увлёкся голубёнком, подбрасывая над кроватью, учил летать. Гулечка постепенно осилил расстояние от стола до шифоньера и на плечо мальчика. Надежда Анатольевна выработала у любимца условный рефлекс: стучала ногтем по фарфоровой миске – птенец, зная, что сейчас его будут кормить, громко-громко чивкая, спешил на кухню!

Прошло несколько недель. Гулечка окреп. Начали открывать форточку, чтобы он видел и слышал сородичей. Однажды птенец вылетал на улицу, и, боязливо озираясь вокруг, пугаясь малейшего шороха, торопливо вернулся обратно. Однако любопытство пересилило страх! Голубёнок вылетал регулярно. В один день он махнул на крышу соседнего дома и оттуда с большим интересом наблюдал за происходящим. Смелости прибавилось! Дождавшись удобного момента, стремительно взмыл к облакам, набрав высоту, повис в воздухе, плавно размахивая крыльями. Ваня, стая на балконе, задрав голову, заворожено следил за Гулечкой. Позже птенец привычно сел мальчику на плечо, и они вернулись в квартиру.
Мать с сыном искренне радовались, что голубёнок совершал самостоятельные полёты!
Но как-то раз Гулечка не вернулся. Напрасно ждали, не закрывали форточку - чуда не произошло.
Ваня не скрывал разочарования:
- Я так любил, так заботился!
- Понимаешь, - прижав к себе, Надежда Анатольевна пыталась утешить сына, - птенцы, вырастая, покидают гнезда! Дети, повзрослев, тоже уезжают.
- Если я, куда-то и уеду, то буду приезжать в гости.

…Вечером Ваня, как обычно, помогал бабашке. Споткнувшись о корни клёна, застыл: здесь он нашёл Гулечку. Из раздумий его вывел толчок в плечо. Это был верзила Вовка из соседнего дома. Хулиган выхватил мешок и понесся к магазину:
- Не догонишь!
- Стой! – Ваня попытался догнать озорника, да запнулся и со всего размаха хлопнулся на землю. Но вскочив, крикнул, как можно строже. – Я кому сказал? Отдай!
Вдруг услышал воркование, Гулечка сел на плечо. А стая голубей стремительно кружилась вокруг Вовки, который, плаксиво завопив, отчаянно размахивая руками, скрылся за углом дома.
- Спаситель, - Ваня подставил руку, птенец пересел на указательный палец. – Я тебя так ждал.
- Чив, чив, чив, - ответил Гулечка и, взмахнув крыльями, потерялся в огромной стае, которая быстро исчезла из вида.
- Эх! Не успела я этого сорванца за уши оттаскать, - бабушка, услышав крик, выскочила из-за угла и остолбенела… Подняв глаза вверх, не сдержалась. - А всё-таки голуби – Божьи птицы!
24 Удачная охота
Нина Гаврикова
 Удачная охота

Когда Таня принесла маленький пушистый комочек в дом, его долго и тщательно разглядывали. Восторгам не было предела! В коробке находилась очаровательная леди. С огромными выразительными глазами, цвет которых понять было невозможно: то ли голубые, то ли голубо-серые. Окрас у кошечки чёрный, на мордашке выше носа светилось белое пятнышко. Белоснежная манишка на груди. На передних лапках будто обуты светлые тапочки, а на задних – сапожки. Кончик хвоста тоже оставался белым.

Супруги, недолго думая, приняли решение назвать пушистую кошечку Баска. От старого русского слова «баско», что в старину обозначало — красиво и красивый.

Трепетно охраняя владения от посягательств посторонних пришельцев, прекрасная особа с первых месяцев жизни в доме стала полноправной хозяйкой. В один прохладный летний вечер она потихонечку прокралась на середину кухни и на мгновение замерла. Села на задние лапы, а передние подобрала под живот. Спина выгнулась дугой. Подняв голову, она стала внимательно смотреть в одну точку. Между печкой и перегородкой лежали, принесенные с улицы поленья, и в них явно кто-то шевелился. Кошечка передвинулась немного в сторону и уселась на задние лапки у скамьи с вёдрами.

Хозяева собирались ужинать, но, увидев начинающуюся охоту, решили помочь. Николай встал, подошел к Баске, бесшумно переставил вёдра, а потом скамью. Татьяна осторожно, чтобы не спугнуть незваного гостя, начала убирать по одному полешку. Переложив несколько рядов, женщина с изумлением заметила, что в самой середине торчит маленькая серая головка с крошечными прижатыми ушками, длинными усами и огромными испуганными глазами. Мышонок!

Несколько секунд Татьяна и мышонок неподвижно смотрели друг на друга. Потом хозяйка, держа в одной руке полено, беззвучно повернулась и пальцем свободной руки показала Баске, что неприятель находится здесь. Мышонок располагался выше уровня глаз кошки. Ей было не видно, как трусишка притих, спрятавшись, будто в глубоком ущелье, в выемке, образовавшейся между неплотно сложенными поленьями. Немая пауза затягивалась.

Вдруг на улице что-то громко треснуло. От оглушительного звука мышонок быстро выскочил из своего укрытия, Баска, как опытная рысь, прыгнула и стремительно понеслась за ним. Она пыталась поймать мышонка, который носился по дому. Он то молниеносно забирался под кровать, то опрометью мчался обратно на кухню, то, обежав вокруг ножки кухонного стола, стремительно проносился мимо дивана и снова летел под кровать. Сколько было совершено таких кругов, - не сосчитать. Баска гонялась за неприятелем до тех пор, пока тот не юркнул в щёлку между стеной и полом. Тогда обессиленная и раздосадованная неудачей охотница наклонилась у щёлки и стала терпеливо ждать.

Таня спустилась... со стола, на который, себя не помня, забралась когда началась охота, и только теперь заметила на полу упавшие со стола тарелки, две из которых разбились. Коля стоял в комнате на диване, он впопыхах заскочил на него прямо в тапочках.

Муж, вернувшись на кухню, помог прибраться, а когда порядок был восстановлен, спросил:

- Что будем делать, если Баска не поймает мышонка?

- Будем вместе дружно жить, - воскликнула Татьяна и легонько похлопала мужа по плечу. - Мне пора на работу.

Таня стала складывать в сумку сверток с сухариками, пачку с пакетиками чая, шоколадку, приговаривая:

- Сухарики буду грызть, чтобы не хотелось спать, с шоколадом чаю попью. До утра время, видимо, дремлет и движется очень медленно.

Когда жена ушла на работу, Николай, дождавшись вечера, стал смотреть телевизор, пока не заснул на диване.

На следующее утро, когда Татьяна вернулась домой, обнаружила озадаченного Николая. Видимо ночью кошечка продолжила охоту. Но получилось так, что белый мышонок заскочил в клетку, где недавно жил хомяк. Каким образом закрылась дверца в клетку, - не понятно, но незваный гость чувствовал себя в ней вполне комфортно. Баска сидела рядом и громко мурлыкала, будто говорила:

- Посмотрите! Это моя первая удачная охота!

В дверь негромко постучались. Таня торопливо открыла. Зашла соседка:

- Простите, к вам случайно мышонок не забегал?

- Белый? - уточнил Коля.

- Белый. Вчера внук решил выпустить мышонка во дворе на травку. Не успел отвернуться, как тот исчез. Весь вечер искали, да так и не нашли беглеца.

- А мне в потемках мышонок показался серым, - рассмеялась Татьяна.

- Так вы его видели?

- Думала, что вчера хорошо разглядела. Оказывается, ошиблась.

- Где сейчас наш любимец? – нетерпеливо спросила соседка.

- Клетку хомяка обживает под охраной Баски, - уточнил Николай.

- Как под охраной? Почему в клетке? Что с случилось с мышонком?

Николай прошел в комнату и вернулся с клеткой.

- Большое спасибо вам! От меня и от внука! – зачастила обрадованная соседка.

- Не нам благодарность - Баске.
25 Крылатый почтальон. рассказ для млад школьников
Татьяна Домаренок
Летите, голуби, летите,
Для вас нигде преграды нет!
Несите, голуби, несите
Народам мира наш привет!
Пусть над землёю ветер стонет,
Пусть в чёрных тучах небосвод,
В пути вас коршун не догонит,
С пути вас буря не собьёт.
Во имя счастья и свободы,
Летите, голуби, вперёд!
Песня. автор слов: М. Матусовский, композитор: И. Дунаевский

Машин папа геолог. Все знают, что работа геологов заключается в открытии новых месторождений полезных ископаемых. Машин папа часто ездит в экспедиции. Это так интересно! Он много раз рассказывал дочери о тех местах, где побывал.
В этот раз папа уехал в Сибирскую тайгу исследовать новое нефтяное месторождение. Вместе со всеми участниками экспедиции он улетел на самолете до Тюмени. Оттуда ему придется добираться до места назначения на машине, потому что в район исследования еще не проложена железная дорога. Сибирские леса густые, они простираются на огромные расстояния. Однако почта до папы каким-то образом все же доходит. Маша посылает ему письма, и папа отвечает на них. К первому весеннему празднику он прислал поздравительную телеграмму  своим дорогим женщинам – маме, бабушке и Маше. Девочка обрадовалась поздравлению, ведь она так скучает и ждет каждую весточку от него! 
Во дворе Машиного дома большой фруктовый сад. Его много лет назад садила бабушка. В прошлом году Маша с папой посадили возле окон кустики сирени и жасмина.
– Я очень люблю запах сирени и жасмина! – сказала Маша. – И мама с бабушкой тоже.
– Пройдет пару лет, и аромат весенних цветов будет наполнять наш дом, – сообщил папа.
Весна! Это чудесная пора года, когда вся природа оживает, а сад наполняется веселыми птичьими голосами. Да и дни весной уже не такие, короткие как зимой. Сделав уроки, и пока еще не стемнело, в такие теплые деньки Маша всегда спешит во двор. Она звонит Сережке, своему соседу и однокласснику. На чердаке Сережиного дома - голубятня. Там мальчик разводит почтовых голубей. Они такие красивые, белые как снег, с длинными пушистыми хвостами!  А когда мальчик выпускает их полетать, то следить за ними одно удовольствие!
Но время летит быстро. Не успеешь, как говорится, оглянуться, проходит месяц, а то и два. Вот и закончилась весна, а с ней – учебный год. Начались летние каникулы.  Для Маши, казалось, наступает самое счастливое время года.  Но, как всегда, внезапно, пришла беда. Серьезно заболела ее бабушка. Девочка тут же сообщила об этом папе в своем письме. Но ответа не получила. Прошло несколько недель. Маша не знала, что и думать. Почему папа не отвечает? Она послала еще несколько писем. Но папа молчал.
И тогда вместе с Сережей они пошли на почту. А там им сказали, что в такой далекий край, где сейчас находится Машин папа, письмо может и не дойти из-за нелетной погоды. Ведь все письма летят туда на самолете. 
– Но, что же делать? Мне нужно обязательно сообщить папе о том, что бабушка больна! – воскликнула Маша.
– Я очень сожалею, но не в силах тебе помочь, – грустно ответила начальник почтового отделения.
Возвратившись домой, дети долго обсуждали эту проблему. Как же им быть? Как добраться до Машиного папы?
И тут они вспомнили о почтовых голубях. Но, как известно, почтовый голубь не сможет точно добраться в незнакомое место, потому что он не знает туда дорогу.
Что-то вспомнив, Маша весело взглянула на друга:
– А наш Артемон? Мы про него забыли! Два года назад папа уже летал в то же самое место, где он сейчас, и привез Артемона! Помнишь? Ему его подарил для тебя лесник из Сибирской тайги.
– Да! Ты права! – улыбнулся мальчик. – Я думаю, Артемон отыщет дорогу на свою родину и принесет наше письмо к домику лесника. А лесник, конечно же,  передаст эту весточку твоему папе.
Вот так голубь по кличке Артемон и стал счастливой находкой для Маши и ее больной бабушки. Такую кличку птице дети дали не случайно. Голубь родился в лесу, а слово Артемон означает – лесной.
Привязав к ножке голубя почтовую весточку, дети отправили крылатого почтальона в далекое путешествие. Через две недели пришел ответ. Папа писал, что Артемон долетел благополучно. Работа экспедиции на днях заканчивается, и он приедет домой, конечно же, вместе с  Артемоном. Узнав, что вскоре домой возвратится сын, бабушка Маши приободрилась, повеселела и потихоньку начала выздоравливать. Папа привез ей целый мешок лекарств – душистые сибирские травы, бальзамы, орехи. К радости всей семьи бабушка окрепла и полностью оправилась от болезни. А Артемон нисколько не изменился, и, казалось, даже окреп после такого интересного путешествия.
Наступила осень. Кончились летние каникулы, Маша с Сережей снова пошли в школу. Но, как и прежде, они не забывают о белокрылых птицах и заботятся о них. А когда Сережа выпускает голубей, и они кружатся над садом, Маша с трепетом следит за их полетом, высматривая среди этих гордых красавцев самого любимого Артемона.
26 Березинский волк. рассказ для млад школь возр
Татьяна Домаренок
Алесь  живет в маленьком селе на берегу реки с красивым именем Березина. Почему ее так назвали? Может быть, потому, что в лесах Белорусского Поозерья растет очень много берез.
– В ту весну, когда ты родился, перелетные птицы уже вернулись на Поозерье с Юга. Белые цапли, журавли, гуси, утки, кулики, да их всех не перечесть. Ты же знаешь, сколько к нам на заливные луга и озера прилетает гнездиться птиц! Я тебя баюкала в колыбельке, а птицы мне подпевали на разные голоса, – рассказывала мама, с нежной улыбкой глядя на сына.
Мальчик часто вспоминает мамины слова, сидя на берегу реки или бродя по извилистым лесным тропкам. Что ни говори, а места в его родном краю и в самом деле просто замечательные!  Широкая река, голубые озера, густые лесные чащи. Мальчик часто бывает в лесу, особенно летом, когда все солнечные полянки просто усыпаны ярко-красными ягодками душистой земляники, когда на кустиках темнеет сочная черника, голубика, а из зарослей малинника выглядывают алые ягодки сладкой малины. К тому же, они с отцом еще и заядлые грибники. Его отец как-то сам научился определять, будет ли год грибным. Вот и в этот год он уже объявил всем: "Грибники! Готовьте ножики!"
Отец Алеся работает в лесничестве. Мальчик даже немного помогает ему в работе. К примеру, прошлой осенью вместе с отцом он садил молодые березки, сосенки и елочки, а этой весной помогал собирать березовый сок.  "Березовый сок – это дар от Бога, – говорит отец. – Нам нужно быть очень осторожным, чтобы не навредить деревьям".
Сейчас лето. Алесь закончил третий класс с хорошими отметками. Родители похвалили его. Отец сказал: "Молодец, так держи! Сейчас для тебя учеба должна быть на первом месте".
Ну, а сегодня мальчик собрался в лес по грибы один. Отец занят, он на работе в лесничестве. В одиночку идти в лес Алесь совсем не боится, ведь многие из лесных тропинок ему хорошо знакомы. Потому даже компаса он не взял с собой. В лесу ему повезло. Он случайно попал на новое прекрасное грибное место. Прошел только один час, а корзинка Алеся была уже доверху наполнена красивыми боровичками и лисичками.
Ух, и красиво же в лесу! Мальчик улегся на траву и посмотрел на небо, наслаждаясь лесной красотой. А там! Верхушки деревьев слегка колышутся из стороны в сторону, солнечные лучи пробиваются сквозь листву. Да и внизу, из земли, идет очень приятный запах душистых лесных трав и цветов. Вот на его руку села коричневая бабочка-бархатница с белыми пятнышками на крылышках, похожими на глазки.  "И что она тут рассматривает на моей голубой рубашке? – подумал Алесь. – Может быть, решила, что это небо? Перепутала глупышка!" Мальчик улыбнулся. Он и не заметил, как солнце стало склоняться к горизонту. Так завлек его лес своим очарованием!
Очнувшись от лесного притяжения, Алесь поднялся с земли, отряхнулся. "В какую сторону мне нужно идти обратно? - мальчик в растерянности посмотрел на деревья и кусты, а сердце в груди вдруг стало сильнее биться. - Неужели я заблудился?" – со страхом подумал он. В кармане у него не оказалось телефона. "Я же брал его с собой! Наверное, выронил в траву". Еще сильней затрепетало сердце, и Алесь чуть не заплакал. Рванулся в одну сторону, затем – в другую. Он точно знал, что где-то здесь, неподалеку, должна быть та приметная тропинка, которая всегда приводила его к родному дому. Но где же она? Ее нигде нет! От страха подкосились ноги, и мальчик сел на землю, упершись спиной о ствол березы.
Вдруг где-то впереди послышался шорох. "Это волк!" – мелькнула мысль. Алесь вскочил и полез на дерево. Из-за куста показалась серая волчья морда с горящими глазами. Волк подошел к дереву. И тут мальчик увидел что-то знакомое: клочья выдранной шерсти на волчьей спине  и сломанное ухо. "Так это же тот самый волк, которого мы с отцом спасли год назад!" Алесь живо вспомнил тот весенний день: ледоход на Березине, льдины, плывущие по разлившейся реке, и молодого испуганного волка, с трудом удерживающегося на одной из льдин. Алесь с отцом сумели-таки большой толстой веткой притянуть льдину к берегу и спасти зверя.
– Смотри! – сказал тогда отец. – У волка ободран бок, и сломано ухо. Видимо, бедняге досталась хорошая трепка от его же собратьев. Только вот за что? Говорят, волки часто кусают и мучают самого слабого волка. И бедняга уходит из стаи. Он живет в лесу один, либо собирает новую стаю, в которой сам становится вожаком.
"Так и есть. Это тот самый волк! – понял мальчик. – Может быть, он вспомнит меня. Ведь мы его тогда спасли!"
– Привет, дружище! Ты меня помнишь? Весной я помог тебе выбраться из реки на сушу. Так помоги мне сейчас найти дорогу домой, – Алесь постарался сказать эти слова как можно мягче и доверительнее.
Волк стоял, не шевелясь, и внимательно разглядывал мальчика. Но когда тот осторожно слез с дерева, матерый хищник не оскалил зубы и не набросился на человека. Наоборот, как преданный пес, он смотрел Алесю прямо в глаза. А потом пошел, оглядываясь и увлекая мальчишку следом за собой. Не прошло и десяти минут, как волк вывел Алеся на его заветную тропу. Хотя, мальчику показалось, что прошла целая вечность. Что было потом? Он бежал домой, ничего не замечая перед собой, кроме спасительной тропинки. И только у самого дома присел на корточки и отдышался...
Лишь однажды, сидя у реки на том же самом месте, где они когда-то спасали волка, Алесь решился и рассказал обо всем отцу.
– Вот видишь, – задумчиво произнес тот, – волк спас тебя, как когда-то мы с тобой спасли его. Значит, он помнил добро, которое ему сделали. Я б не удивился, если б мы его встретили снова. Ведь он уже стал нашим другом.
Все так и произошло. Это случилось в ту невероятно холодную зиму. Все в доме спали, когда у калитки послышался чей-то скулящий вой. Алесь прислушался. Это не Тарзан. Собаку в такие морозы держали в доме. Так кто же?
Мальчик выглянул в окно и увидел два светящихся глаза:
– Папа! Волк!
Отец встал, взял ружье и вышел во двор. Но через пару минут вернулся.
– Это тот самый волк, он отощал до неузнаваемости. Что будем делать?
– Давай возьмем его. Я знаю, он не тронет нас. Мне жалко, ведь он умрет!
Вот так волк и остался жить у людей. Он не только не трогал своих давних друзей, волк стал их защитником. Прошло несколько лет. Соседи давно привыкли к тому, что во дворе у Алеся живет настоящий матерый волк. Но какой же он матерый, если дружит с Тарзаном и наравне с ним готов охранять жилище и жизнь своих хозяев.
27 Пуня
Нина Пигарева
С соседским Юркой мы родились в один день, месяц и год. 
В одной песочнице лепили куличики, неразлучно бегали по лужам, сообща шкодили и коллегиально держали ответ…
За ручку пришли в первый класс и сели за одну парту. В шестом - он признался мне в любви, я ему – в восьмом. В десятом - Юра сделал предложение, а после выпускного вечера мы поженились.
 Мы так сильно любили друг друга, что, казалось, заполняли собой всё пространство. Только лет через семь нам стало чего-то не хватать. Конечно же, ребёнка.
Совместные походы по врачам не давали положительного результата. Тогда мы решили расслабиться и дальше получать от жизни удовольствие. Года три нам это неплохо удавалось. Потом вновь начались мытарства по докторам, всё без толку. Жирную точку в наболевшем вопросе поставил Юра.

- Зайка, - ласково обратился он ко мне, - давай больше никогда не заводить пустых разговоров о детях. Если хочешь, мы можем усыновить приёмного малыша. Я тебя в любом случае никогда не перестану любить!
В эту минуту мы ещё не знали, что счастье уже стояло у нас на пороге.  Под моим сердцем теплилась новая жизнь.

Наш сыночек родился в срок, здоровеньким и чудесным. Ванюшкой назвали. Он развивался не по дням, а по часам: в месяц уже держал головку, в четыре – сидел, в девять – уверенно ступал ножками. Настораживало одно – сынок не произносил ни звука. Он слышал, всё понимал, но упорно молчал. Наше беспокойство доктора поначалу не разделяли, просили запастись терпением, позже – лишь разводили руками. Предлагали различные методики. Один опытный психолог посоветовал завести домашних питомцев, хорошо бы говорящего попугайчика.  До попугая дело не дошло. Назавтра муж вернулся с работы пораньше, и не один. В руках он держал крошечный пушистый комочек с круглыми «угольками» глаз.
- Пуня! – воскликнул трёхлетний сын. Слёзы счастья брызнули из глаз у нас с Юрой. Сыночек произнёс первое слово. Через секунду Ванюшка деловито продолжил: «Пуня, ня». И поднёс ко рту щеночка молочную карамельку. Вопрос, как назвать пёсика, отпал сам собой.

Весна в тот год была ранней и дождливой. На улице – ветрено и сыро, а в веранде – простор и уйма света. Сынок с утра до вечера «дрессировал» там Пуню. Щенку дружба с Ванюшкой была в кайф. Их идиллии мы не мешали. Скоро друзья перекочевали во двор – на зелёную травку. Ограждение дворовой территории и надёжная дверная щеколда не позволяли им выскакивать на улицу, где без конца носились лихие мотоциклисты.

К осени Ванечка уже чётко проговаривал слова, строил предложения. Повзрослел и Пуня, хотя в росте почти не прибавил. Он был из разряда мелких дворняжек.
С приходом холодов Юра, «под руководством» Ванюшки, смастерил для Пуни удобный красивый теремок с электроподогревом и установил в веранде, где в непогоду друзья могли гулять и резвиться.

Минула снежная зима, быстрокрылой птицей пролетела тёплая пора. Наступило бабье лето. В благодатный воскресный день Юра позвал Ваню на рыбалку. Пуня приболел и остался дома.  Но не прошло и получаса, как он спохватился, заскулил громко и вскоре смолк.  Дожарив лук, я вышла во двор, увидела приоткрытую калитку и восхитилась: «Вот что значит настоящая верность, невзирая на хворь, пёс последовал за другом».
Но мои мужчины вернулись без Пуни. Ванька – в слёзы, я – его утешать. Юра рванул на поиски. Пролез все прибрежные камыши и заросли, оглядел заводи и «прочесал» луг, громко окликая Пуню. Но он не отзывался.
На сына больно было смотреть: малыш плакал и молчал, вздыхал и плакал. Ни о какой другой собаке не хотел и слышать. Мы пребывали в жуткой растерянности. Страдал наш любимый сыночек, страдали мы.

В это же время, на отдалённой улице в одном из домовладений, взаперти страдал и Пуня. Хозяйский вороватый мальчуган лет десяти возвращался из школы мимо дома наших героев, и ему прямо под ноги выкатилось четвероногое косматое существо. Не устоял перед соблазном воришка. Спрятав ручного Пуню за пазуху, он молниеносно скрылся с места похищения. Родителям сказал, что пёсик ничейный. Переименовав Пуню в Шарика, похититель закрыл его в сарае и попросил не выпускать, пока тот не привыкнет. Пуня визжал, царапал дверь, отказывался от воды и пищи. Хозяйке надоела эта пискотня и на третий день, в отсутствие сына, она выпустила «пленника» на волю.

Пуня не бежал, он мчался со «скоростью звука», собирая длинной «шубкой» дорожную грязь. Мы в этот момент всей семьёй находились на улице. Заприметив друга, Ванюшка вихрем понёсся ему навстречу. Мы – за ним.
Вцепившись ручонками в похудевшего чумазого Пуню, сын залепетал: «Пунечка, миленький, никогда больше не пропадай…» Пуня жалобно смотрел другу в глаза и с собачей преданностью лизал его мокрые от слёз щёки.
28 Э-эх, ты...
Теплова Елена
        Роды принимал дед. Все  предшествующие  этому событию недели  он беспрестанно ворчал, обращаясь к домочадцам:
- Не уследили… Итак житья от скотов ваших нет, а тут еще и приплод….
И надо же было такому приключиться - в момент, когда у Кошки ( так звали трехцветную роженицу) пришло время явить свету ее малышей, дома  кроме деда никого не было! Заласканная и изнеженная женскими руками, Кошка безоглядно доверяла людям, а потому подошла она к Деду и взглянув на него своими изумрудными глазами вопрошающе мяукнула.
- Чего тебе еще надо, пошла отсюда…- ругнулся дед.
Кошка, посидев минутку возле ног  деда, решила повторить попытку:
- Миау,- с чувством произнесла она свою просьбу.
- Да чего тебе надо-то? - уже без особой ругани ответил тот.

Смягчение в голосе деда Кошка истолковала по-своему. Она, не без труда правда, вскарабкалась на колени к старику и начала нервно ластиться к нему. Момент родов приближался, и беспокойство ее нарастало. Тут-то Дед понял – рожать ей пора.
- Ах ты ж, тудыть твою, - ругался он,- этого мне только недоставало!-
Но сбросить роженицу с колен не решился. Осторожно взял обеими руками и отнес в коридор, на  коврик.
-Здесь лежи, - приказал кошке, злясь на нее, на жену, на внучек и на самого себя .
Бедное животное послушно осталось лежать на коврике. Но как только дед повернулся и пошел в комнату, она резво, насколько позволяло ее состояние, кинулась за ним.
-Ах, ты…,- Дед осекся… Огромные зеленые глаза Кошки были полны страдания и надежды.
- Ну погоди что ль, помогу,- и добавил сердито,- Здесь лежи, сказал тебе, не ходи за мной, слышь ты!-

Кошка покорно вернулась на коврик. А дед сходил в кладовку, принес большую корзину для белья, поставил ее  в углу комнаты плоской стороной на пол, выстелил  изнутри мягкими тряпками, да еще сверху платком накрыл – чтоб ничего, значит, не мешало роженице. Потом, стараясь не придавать голосу ласковых ноток, кликнул Кошку:
- Ну, иди что ль!-
Кошка пришла на зов, обнюхала приготовленный для нее домик и, найдя его вполне уютным, забралась внутрь.
-Ну вот и ладно, вот и лежи тут,- бормотал дед, старательно заглушая пробивавшееся из глубины чувство умиления… Хотел было пойти прочь – да кошка не дала, выскочила из укрытия и за дедом…Так и пришлось просидеть рядышком с кошачьим роддомом, пока не появились на свет три Кошкиных детеныша.
- Э-эх, крысята, - обласкал новорожденных дед, - Довольна, наплодила дармоедов?!-
А Кошка одаривала Деда изумрудным светом  безмерной  благодарности и безмерного же блаженства.
- Э-эх, ты….- растроганно произнес Дед, махнул рукой и вышел…
29 Любимый Fred. Исповедь одной прихожанки
Ирина Ярославна
Он появился на приходе молодым щенком. Можно сказать, почти подростком. Кто-то из благодетелей отдал настоятелю храма внепланового, а может и с брачком, породистого пса с хорошей родословной. Можем мы вот так. На тебе, Боже, что нам негоже! Кличка у него была Фрэд, но дали и церковное имя Нечай, к которому он так и не привык. Это был один из лучших представителей  московской сторожевой с благородным и добрым характером сенбернара, но только для близких друзей.

Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Я смело подошла к маленькому теленочку и сказала,
— Фрэд! Будем дружить? Ты очарователен! — а он, посмотрев мне внимательно в глаза, встрепенулся, допрыгнул до лица, и  в знак согласия, лизнул в нос.
— А дружеское рукопожатие? — спросила я. И пес с готовностью протянул толстую когтистую лапу.

Его никто ничему не учил, не дрессировал, толком даже не ухаживал. Изначально и будочка у него была какая-то дрянная, маленькая, ущербная. Он в ней и не жил, игнорировав такое убежище. И в дождь, и в зной, и в холод валялся пёс перед храмом, зорко исполняя роль охранника. И, если визг и поползновения некоторых неразумных детей, бесшабашно копошащихся около него, он миролюбиво и смиренно терпел, то взрослых особей, истовых прихожан и просто любопытных, допускал к себе далеко не всех. Грозный рык и могучий вид собаки останавливал  желающих познакомиться с очередным «Бетховеном».

А отношение церковных служек к нему было... Ох! Как бы сказать помягче.

Свекровь все время возмущалась.
— Как можно верующим  так небрежно и безразлично относиться к собаке. Холодные и равнодушные люди! Ни плошку не помоют, ни водички свежей не нальют. А кормят чем? Живодеры! Видела сама, как одна прихожанка приносила псу замороженные куриные головы. Так и бросала в него, как  ледышками, боясь поближе подойти. Собака же  заболеет от такой еды и бездушного обращения.

Я, как могла, защищала и верующих, и служащих в церкви, и всех, попадающих под острый свекровушкин язык. Как могла, лишь бы не допустить нарастающей злобы осуждения. Не ожесточиться. Но сердце у самой больно сжималось от людской бессердечности и черствости, прикрытых ветхим покрывалом мнимой  веры в Бога.

Ребенок жаловался после очередной службы.
— Мамуля, посмотри на этих злых, вечно болтающих бабок. Им же все равно, где сидеть. На лавке во дворе, в торговых центрах на скамеечках, или в храме. Они же не молятся, а только замечания всем делают, — я отвечала ему, любя, как можно спокойнее,
— Не обращай внимания на них, сынок. Смотри себе в сердце, — но в душе была боль и тоска.

Муж подрабатывал «ночным директором», сторожил молитвенную обитель ночь через две за чисто условную зарплату. Я упросила его, ради Бога,  потому что никто не хотел за такие копейки работать сторожем в ночное время. Тихая, кроткая храмовая  служащая Валюшка, отдав ключи, провела по всей церковной территории и разговорилась с новым человеком о непростом житие-бытие.

— Какая у твоего мужа душа светлая и чистая. Какой он добрый, порядочный и отзывчивый. Сейчас таких и среди верующих нет, не то, что... — горячо шептала она мне на ухо, прямо во время вечерней службы.
— И Фрэд его принял сразу, как старого друга, а ты же знаешь, он к себе не всех допускает, — продолжала та, удивляясь.
Я приложила палец к губам. Ох, как любят у нас поговорить даже во время молитвословий, да еще о мирских бытовых делах.

Понятно, что вся наша семья очень любила и заботилась о собаке. Готовили горячую и свежую еду, тщательно укутывали  банки, кастрюльки и ехали, чтобы побаловать верного друга. Вернее, полноценно накормить. Предварительно вымыв его грязные плошки, с остатками закаменевшей постной каши и протухшей  воды.

Нечай отвечал своей преданностью и любовью. Пройти незамеченным мимо пса было нельзя. Он рвался с цепи, радостным лаем приветствуя нас, даже  если кто-то из членов семьи, просто проходил мимо церкви, не заходя в  ограду.

Иногда, возвращаясь с Божественной Литургии или Всенощной службы в чем-нибудь красивом и светлом, хотелось потихоньку проскользнуть  мимо любимого дружка. Но даже равнодушно лёжа мощным задом к проходящим  людям, он мигом оборачивался и мчался ко мне, как только я оказывалась поблизости. И уже не разбирая дороги,  сама бежала к нему. Фрэд клал мощные грязные лапы мне на плечи и, радостно повизгивая, облизывал  лицо, грудь, руки. А потом, после ритуала братания, валился, как глупый маленький щенок, на спину, раскинув все  четыре  лапищи,  и доверительно подставлял свое незащищённое, мохнатое пузо, разрешая его почесать.

И знал, что всегда будут угощениями любимые леденцы «взлётные», «бабаевские». Мы специально ездили на центральный рынок за кислинками. Именно эти конфетки-хрустяшки, которые он вкусно разгрызал, продавались только там, в маленьком закуточке. Таком же, как его будочка.

Бабульки охали и причитали,  видя наши горячие, дружеские отношения, такие нежные щенячьи чувства. Но больше всего они жалели мои белые наряды. А я жалела собаку.

В те  первые сторожевые ночи мужа, он, предварительно купив поводок и новый ошейник, с удовольствием, и к великой радости Фрэда, наматывал с ним круги по микрорайону. Летом водил в пруд купаться. Зимой бегал с собакой. Как-то раз, посадив сына на санки, дав ему в руки поводок, использовал пса, как добрую лошадку.

Фрэд, не смотря на отшельнический образ жизни, оказался очень умной и благородной собакой. В первую же ночную прогулку они встретились с питбулем и его хозяином. Питбуль решил тявкнуть для острастки. Четвероногий церковный сторож, молча, приняв угрожающую стойку, так фыркнул в сторону бойцовского пса, что тот, заскулив, забился между кривых хозяйских ног. А их обладатель, тоже заскулив, но по-человечьи, стал злобно  выговаривать мужу, слегка заикаясь от страха,
— Тты, ччё, тты, ччё, осторожнее надо. Гуляешь ттут ббеззабботтно с ттакой огромммеенной,  оху...ой собакой. Такой оху...ной!

После первой встречи с трусливыми представителями и ласкового вразумления, как себя надо вести на улице благородному псу, Фрэд понял, что все  разношерстное собачье царство не стоит ни одного его коготочка. И, в дальнейшем, даже не натягивал поводок в сторону каких-нибудь шавок, но  гордо и невозмутимо неся свой крупный красивый торс, спокойно проходил мимо.

Хотя, впрочем, одна маленькая сявочка, "нищенка", "побирушка", как я звала  её, все же посягнула приходить к остаткам еды, этой страшной каши в его плошке. Он, снисходительно отвернувшись, великодушно позволял съесть свой незамысловатый церковный ужин. Зная, что придут друзья и полакомят его от души.

Мы мечтали забрать Фрэда к себе. Жилплощадь позволяла ему летом жить на дачных просторах, зимой в квартирных хоромах.

В церкви нужно брать благословение на всё. Для начала, хотя бы взять разрешение на ночные прогулки с псом. Но муж наотрез отказался подчиняться правилам.
— Гулял, и буду гулять. Я это делаю во благо собаки, для ее здоровья. И спрашивать ничего не буду! — сказал он, как отрубил.
— Отец Петр, благословите на прогулки с Нечаем, — слезно просила я настоятеля, после горячей исповеди, — пес погибнет, сидя на цепи. За ним в храме нет никакого ухода. Или отдайте  его нам насовсем. Мы пожертвуем на церковные нужды, много, Вы же знаете. Отдайте, Христа  ради, — канючила я.
Обычно, в чем-то мягкий и уступчивый батюшка, решительно отклонил все мои мольбы, был неприступным и твердым и не благословил даже, на такие необходимые для собаки, короткие пробежки.
С тяжелым сердцем, вся в слезах, сокрушенная, отходила я от аналоя.

А муж прогуливал Фрэда по ночам, как ни в чем не бывало. Только однажды пришел с дежурства  суровым и опечаленным, сказав, что сегодня не удалось погулять с псом, так как цепь к ошейнику собаки была приварена намертво. А сам ошейник был увенчан замысловатыми шурупами. В следующее дежурство он взял с собой пассатижи и еще какие-то слесарные инструменты, и справедливость восторжествовала для четвероногого друга. Но только на время. О мечте забрать благородного пса пришлось забыть. Сын плакал, свекровь ругалась. Я скорбно молчала. Но "ночной церковный директор" продолжал невозмутимо  гулять с верным любимцем .
 
Надвигалась лютая страшная зима. Хоть клетку более просторную сделали для собаки, и даже какую-то подстилку кинули. Ночью столбик термометра опускался  ниже тридцати градусов по Цельсию. Фрэд грустнел, был вялым и, казалось, коченел день ото дня. Когда дежурил супруг, то практически на руках втаскивал "телёночка"  в прихожую маленькой трапезной, единственное место, где можно было как-то согреться. А утром, пока никто не видел, уносил  обратно в будку, предварительно утепленную принесенными из дома одеялами и ковриками. Но, люди есть люди. Пошел ропот, что в трапезной пахнет псиной, что невоцерковлённый сторож, вопреки всем канонам, не благословясь, водит греться туда собаку, оскверняя всё и вся.

Супруга пригласил для беседы отец настоятель. Долго разговаривал с ним о терпении, смирении, послушании. О том, что надо выполнять церковные правила, поступать на благо людей, а не зверей, что на всё есть воля Божья. После чего своевольный "директор" ушел из храма, даже не взяв окончательный расчет. Еще три недели мы каждый  вечер, ездили к любимому псу и, как могли, отогревали его. А еще через несколько дней Фрэда не стало.

И так спокойно констатировала  смерть собаки церковная служка, что умер он не от голода, не от злейших морозов и отсутствия человеческого внимания. У него, оказывается, был врожденный порок сердца. От этого и сдох. Поэтому и выбраковали из общего помета, не ставшего элитным, красавца щенка.

Сколько раз мы собирались сфотографироваться с общим семейным любимцем. Все откладывали на потом. Наша память осталась лучшей живой фотографией.
30 Славный друг
Ирина Белявская
Люблю я нашу русскую равнину, с ее волшебной природой: изумрудными лесами, пышными дубравами, золотыми рощами и красавицей Волгой. Куда ни кинешь взгляд – пейзаж с картин Прищепы. И так тепло на душе становится, так необъяснимо радостно.

Я – горожанин, но с недавних пор живу в деревне. Рядом с моим небольшим бревенчатым домом находится густой лесок и березовая рощица. Часто, когда сойдет первый снег, я ухожу в лес поздороваться с дятлом и зябликом. С этими лесными обитателями я подружился еще прошлой зимой - приносил им хлеба, гречихи и ячменных зерен, потому что в морозы трудно пичужкам найти себе пропитание. Вот и этой весной решил по лесным тропкам пройтись, прогуляться до опушки.  Иду по лесу, с пернатыми солистами переговариваюсь. Подошел к замшелому холмику, вижу – коричневый клубок лежит, а из него иголки торчат, тронул сухой веткой – замер клубочек, не шевелится и не дышит вроде, я тоже испугался от неожиданной встречи. Решил схитрить – сделал вид, что ухожу, осмелел тогда клубочек мой, зашевелился и собрался было бежать, да завалился на бок, а потом кое-как заковылял к можжевельнику. Понял я, что повстречался мне маленький колючий лесной житель – ёжик и видимо что-то с моим приятелем не так – то ли ранен врагами лесными, то ли сам покалечился – идти не может. В лесу с таким здоровьем, ой как трудно выжить, уж очень много здесь врагов у ёжика: прожорливый дикий кабан, хитрая лиса, вездесущий барсук, бесстрашная куница и грозный хозяин ночного леса – филин.

Надумал я приютить пропащего строптивца. В рюкзаке был холщевый мешок – туда и поместил нового друга, – «Сиди, дружок, смирно, не высовывайся!» Направился обратно к дому, а по дороге собрал немного желудей, веток мягких, прутиков, – будет моему знакомцу и еда и подстилка.

Принес домой. Только за порог – собака Веста, почуяв неладное, залилась жутким лаем и только когда я прикрикнул на нее – присмирела. Ох, и развеет скуку мой приятель!

«Хорошо бы ёжика сначала водичкой напоить из чашки, покормить хлебушком», - подумал я. От утренней трапезы остался кусочек крылышка куриного, да плошка каши перловой, а на «десерт» – припас я грибочков и ягод смородиновых – на радость новому жильцу.

Рана на ежовой лапке оказалась несерьезной, я смазал ее бриллиантовой зеленью и забинтовал некрепко, чтобы не нарушить кровообращение. Все время лечения «колючий» норовил свернуться в шарик и выпустить иголки - приходилось хитрить, подкармливая его вкусным, чтобы был покладистей.

Через неделю «кот в колючей шубке» вовсю носился по комнате, создавая невероятный шум, особенно по ночам, этим он походил на старую беспокойную жилицу – мышь, давно и надежно поселившуюся под половицей.  Он то пыхтел как паровоз, несущийся по рельсам, то топал, издавая звуки африканского там - тама.

Вопреки расхожему мнению о неуживчивости ежей – могу сказать, что «находка» был довольно покладист и вполне дружелюбен. Говорят, на Руси ежей почитали за мудрость и даже Бог, создавая Землю, советовался с ними.

Имея независимый характер, ёж вел себя осторожно, понемногу обживаясь и привыкая к новому дому.

Моя любимица – белошерстая кошка Маруся поначалу не очень жаловала нового  соседа – урчала, шипела и не подпускала к блюдцу. Ёжик был строг, но мил и как-то даже изловил жука, которого Маруся панически боялась. С тех пор они стали приятелями.

Колючий постоялец оказался хорошим пловцом. Когда в стоящей в сенях кадке появлялась свежая вода – он с удовольствием упражнялся, плавая не хуже дворовой утки.

Но главным занятием «иглистого мячика» были поиски еды и обустройство своего домика. В этом, надо сказать, ежище преуспел. В ход пошли старые газеты и журналы, которые я принес ему с чердака. Сооружение юного зодчего получилось уютным и теплым, не хуже сурковой норки в лесу. Он с удовольствием в нее забирался, видимо только там чувствуя себя в безопасности.

В еде ёж был неприхотлив, главное, чтобы ее было много. Иногда я баловал друга чем-нибудь сладеньким – диким яблочком или грушкой – обжора смешно причмокивая и сопел от удовольствия.

Так прошел месяц. Ёжик совсем уже привык ко мне и новой «квартире». Я тоже привязался к неугомонному малышу и даже его ночные забеги казалось мне лишь тихой барабанной дробью летнего дождика.

Вскоре, я заметил, что он все чаще подбегает к двери, замирает и подолгу нюхает воздух, сквозящий из щели, – может быть с грустью вспоминал о родном доме, который пришлось покинуть, и как теперь живут его сородичи.

Только дым костра мой ёжик не любил. Когда сельчане жгли в предзимье падшую листву, он реже подходил к двери и, забившись в уголок, подолгу не выходил оттуда, пока желание что-нибудь съесть или попить водички не изгоняло его оттуда.

Как-то ранним летом двери в сени и во двор были распахнуты, сладко пахло молодой травой и нежный аромат чайной розы в саду заполнил все вокруг.

Я задержался у сестры в гостях, а когда вернулся – не обнаружил новосёла. Где только я не искал его: и в норке, и в любимом уголочке, где мягкая перинка из старого ватника давно стала ему и люлькой, и игрушкой.

Прошел год. Я прогуливался по лесным тропинкам, любуясь зеленеющей листвой, с удовольствием вдыхал медовые ароматы трав, слушал дыхание нового лета.

Опушка была уже покрыта бархатным ковром, на ней кипела жизнь муравьиного семейства и дружные опята повсюду облепили еловые пеньки, с гордостью демонстрируя свои кружевные юбочки и кокетливые желтые шляпки.

Вдруг послышался шорох и знакомое пыхтение.

Я узнал своего пропажу по зеленой метке, которую поставил, пытаясь вылечить ранку, и чуть было не воскликнул от радости: «Здорово, дружище!». Неожиданно, дубовая листва у моих ног зашевелилась, показалась черная блестящая пуговка и толстая ежиха ревниво покосилась на меня своим глазом - бусиной.

Я понял, что волноваться мне теперь нечего. Ведь никто не может быть один, даже если ему кажется, что он вполне счастлив.
31 Жизнь удалась
Ольга Постникова
«Мы живём  под одной крышей уже восемь лет, а ты для меня так и остался загадкой. И с каждым годом отдаляешься всё дальше. Самым  безоблачным был   наш первый год. Тогда ты  был милым и ласковым и почти не отходил от меня. Помнишь, как спал на моей груди, просыпаясь только для того, чтобы устроить свою голову поудобнее. Был ли ты счастлив тогда? Я, думаю, что был. Мне, по крайней мере, было хорошо с тобой, я гладила тебя и придумывала    разные нежные слова.
       Когда  всё изменилось? За житейской суетой и не заметила, когда. А теперь… изменить  ничего не могу, только с тревогой смотрю, когда ты уходишь вечером из дома. Я знаю, что – на всю ночь. Удержать  – невозможно, как невозможно и узнать, куда  идёшь, зачем. Единственное, что могу позволить себе, спросить: «Разве тебе плохо дома?» В ответ –презрительно - ледяное молчание. Пла;кать, не пла;чу,  понимаю - у тебя  своя жизнь, у меня – своя. И мы оба к этому привыкли.
       Ты возвращаешься с рассветом, молча, проходишь мимо меня и ложишься на диван, который мы поставили  в кухне. Сначала он предназначался для всех, но  потом получилось –  только для тебя, потому что после ночных загулов ты спишь на нём целыми днями. Спишь…или следишь за мной? Иногда  ловлю на себе твой  взгляд и не могу понять, что в нём – безразличие, презрение, равнодушие. Взгляд меняется, когда ты, выспавшись, решаешь, что пришло время перекусить. Да, в это время я читаю в  зелёных глазах, что твоё сердце переполняют самые нежные чувства ко мне, может, даже… любовь. Особо не обольщаюсь, потому что знаю, насытившись, снова будешь спать. Спать, спать…сколько  ты можешь спать! Иногда я пытаюсь поговорить с тобой. Но мои слова натыкаются на    высокомерный взгляд, и я умолкаю».
    
                *********************
       «Как  она надоела  со своими нотациями. Где шлялся, где шлялся всю ночь? Почему – шлялся? Других слов не знает? Можно бы и повежливее. Считает себя образованной, а словечки… уши бы мои их не слышали. Одно и то же, каждое утро. Зачем спрашивает? Сама туда пойдёт, если скажу? Ладно, что на неё внимание обращать. Перекусить даёт… сейчас на скорую лапу поем и – греться.  Печка гудит, значит тёпленькая, на пуфике, около неё и  погреюсь. А разомлею, в кухне на диване прилягу. Промёрз, однако. На  шубу грешить нечего - тёплая, а ноги…попробовала бы  на морозе всю ночь, босиком.  Сами  в обувке ходят. Я, когда маленький был,  любил в её валенке спать – райское место!  О  неравноправии говорят, несправедливости! Оно рядом с вами ходит. Босое! Та-а-к! Припекает через шубу! Надо перебираться на кухню. Холодильник открыла, может,  даст чего – нибудь ещё… или сам добуду, если зазевается. Ворчу, а она - ничего, не злая. Ни разу не ударила, хоть и знает, что подворовываю. Так только, для порядка, крикнет: «Брысь». Откуда она слово такое выкопала? Неприятное, унизительное.
        Колбаску режет! Запах  какой! С ума можно сойти от него! Надо поближе - к столу. Так-то у меня свой стул есть, любимое место за столом, но... этот, который   возомнил, что он мой хозяин, считает -  место его. Лучше уступить, не связываться - не застрянет, может и пнуть.  Не то, чтобы больно, но – унижение. Нарезала, разложила на тарелке. Хлеб  режет. Ну, хлеб я не очень, можно сказать, совсем не ем. От  мучного толстею, а это мне совсем ни к чему.  Ограничиваю себя в калориях. Рыбку, мясо – можно, без ограничения. Но, тут они меня ограничивают. Как будто объем их! Пошла звать его к столу. Вот и момент!  Не зевать! Не заметили! Чуть было не подумал, как она говорит – слава, тебе… это не для нас, свободных от предрассудков.  Съел… теперь – на диван. Спать. Начнут  чаи распивать. С лимоном! Не переношу  запах. Тошнит. Как они могут такую гадость употреблять. Думал, пересплю… нет, не уснуть. Пойду,  полежу в кресле, пока  «хозяина» нет. И как это выходит, что самые любимые места у нас с ним совпадают? Ума не приложу. Нет, и здесь не уснуть. Вонь от  лимона на весь дом.
        Раньше жизнь у меня послаще  была.  Каждый день молочко парное, утром и вечером. И сливочек  давала, не жадничала, и творожок свеженький. Зачем корову продали? Сено им, видите ли,  трудно стало косить! Обленились! Если  бы, к примеру, моё мнение  спросили, я бы им сказал, что – против.  Как можно кормилицу продать? Э-эх, люди! Теперь ходит куда – то за молоком. Наливает мне, а я, может, от чужой коровы брезгую.
       Не задался сегодня день. Бывает же такое. Вон как «хозяин» забегал, засуетился. Орёт диким голосом: «Барсик, Барсик!» Знаю, чего орёт, мышь почуял. Так и я её чую, но не ору. Чем им  мыши помешали? Мне мамаша  детство отравила,  натаскивала, учила, как их ловить. Но я уже в молодые годы к этому отвращение испытывал, не Барское  дело. Кажется, поймал. Теперь угощать будет. Надо за диваном пересидеть. Терпеть не могу такого угощения.
         Кажется, сегодня не собираются выкатывать своего помощника по хозяйству.   Вот кого я на дух не переношу! Больше, чем угощение из мыши. Голос – отвратный, нос - невесть что! И, главное, старается, подлец, к хвосту моему подкрасться. А, ведь, всё к чему он подкрадывается, исчезает в его утробе. Воистину -  ненасытный!
        Вот  вам и любовь,  в которой она  признаётся, чуть не по десять раз на день. Раз ты так любишь меня, неужели не видишь, как  страдаю от этого чудища? Неужели не можешь подождать до ночи, когда   уйду по делам? Или,  ещё лучше – до весны, когда  у меня на улице дел невпроворот,  дома я бываю лишь изредка, и то – только на минуточку – поесть, да порадовать тебя. Знаю же, как скучаешь.
        Угомонились, разошлись по комнатам.  Наконец – то можно подремать. Скоро вечер, а там и ночь не за горами. Не знаю, чего я разнервничался… определённо, жизнь у меня удалась - не собачья. Есть у нас во дворе…  Кинг. Хозяйка  Кингулей зовёт, ла-а-сково так. Лицемерка. Ни разу, даже в морозы,   не пригласила  погреться. У него свой дом, вроде, есть. Захожу я туда иногда, слёзы, а не дом. Печки нет. Прилечь, присесть не на что.  Спит на соломенной подстилке. И, главное! Гордости  – никакой! Только завидит хозяйку, и ну, хвостом вертеть. А то ещё – лапы ей на плечи положит, вздыхает и всё лизнуть норовит! Фу, срам один».
32 Неравнодушие
Алексей Дякив
Часто ли вы делаете что-нибудь просто так? Что-нибудь, что считаете добрым или правильным поступком. Что-нибудь, за что в ответ не получите ни благодарности, ни понимания, ни даже улыбки. Что-нибудь, что не даст вам повода гордиться собой. Наверно, люди делятся на тех, кто имеет возможность делать добрые поступки, и на тех, кто их делает. Тех, кто при попытке отвернуться тут же получает изнутри пощечину, не дающую остаться равнодушным и пройти мимо.

С месяц назад зашел после работы в продуктовый. Куча народу и все хотят есть. В мясном отделе на витрине не сразу замечаю объявления: приюту бездомных животных требуется продукты. Цветной шрифт, фото собачки и кошки. Под фото слова благодарности. Пожимаю плечами, покупаю килограмм шесть супового набора, на выходе ложу в специально установленную для этого корзину. Но сомнения все-таки есть, поэтому, придя домой, нахожу в интернете этот самый приют и его страницу в соцсети. Листаю. У страницы приюта полторы тысячи подписчиков, а я только об этом узнаю. Фотографии. Комментарии. Справа документ с перечнем того, что необходимо приюту. В ленте документы с отчетностью за полученные деньги: имена, фамилии, переведенные суммы и на что они потрачены. Сижу в недоумении: ну надо же, еще находятся люди, кто занимается помощью животным. Подписываюсь на получение уведомлений.

Поэтому, когда через неделю мне пришло извещение, что приют проводит Акцию по сбору средств и необходимых вещей, машинально нахожу перечень того, что необходимо, переписываю на бумажку содержание раздела «Медикаменты» и в выходной иду в аптеку. Там затариваю две сумки и уношу в торговый центр неподалеку, где растерявшиеся волонтеры в белых футболках не сразу поняли, что я принес. На слова благодарности улыбаюсь и убегаю.

Иду назад и ловлю себя на мысли, что мне хорошо. Вокруг пасмурно и слякоть, а мне хорошо. Потихоньку хмурюсь, чтобы прохожие не догадались, что у меня хорошее настроение. Иду и думаю: да что происходит-то? Чего это я так давно себя не чувствовал так хорошо? Даже как-то неуютно: завтра на работу, а мою физиономию растягивает в улыбку. И вроде понимаю, что ничего особенного не произошло, но старая привычка искать причины происходящего снова взяла свое. И причины, конечно, нашлись.

Дело вовсе не в том, что у меня есть лишние деньги. Я бы их все равно потратил: накупил бы колбасы с апельсинами и просидел бы вместе с ними весь вечер перед монитором.  И не в том, что меня с детства учили, что любить природу - это хорошо. Только когда в очередной раз я листал страницу приюта, то понял: именно они, лохматые и пушистые, больные и излеченные, так внимательно смотрящие на меня с фотографий,  каким-то непонятным образом позволяют мне чувствовать себя человеком. Именно благодаря им оказалось, что я еще способен чувствовать и испытывать эмоции.

Поэтому, когда вы будете торопиться из магазина домой и встретите на улице бездомную кошку, которая смотрит на вас, знайте: ей ничего от вас не нужно. Мимо нее прошли уже многие. И единственно, что отличает вас от них, это невозможность остаться равнодушным. А взамен вы получите только одно - радость. Которой так мало в нашей жизни.
33 Янка
Ленина Кудренко
   У каждого человека, за редким исключением, есть четвероногие любимцы. Были они и у деда Николая: большой, холёный кот Васька и длинный Рыжик. Казалось, что никто и ничто в мире не могло нарушить размеренного уклада жизни старика.

   Но однажды вечером, около ворот дома, кто-то жалобно замяукал. Дедуля вышел посмотреть и к своему удивлению обнаружил маленького котёнка.

   —  Ты чей будешь?

В ответ повторилось слабое мяуканье. Мужчина поднял с земли пушистый серый комочек и изумился: таким он был лёгким!

    —  Да ты совсем воздушный, и конечно- голодный! Хозяин не кормит? Беда!

   Занёс животное в дом, налил в блюдце молочка, предварительно накрошив туда же хлеба. Котёнок с такой жадностью набросился на еду, будто не ел с самого рождения. Васька с Рыжиком, равнодушно наблюдали за всеми манипуляциями хозяина и ответными жестами гостя.

    Насытившись, котёнок, в знак благодарности, принялся тереться о ноги пожилого человека.

    —   Э нет братец, погостил, пора и честь знать!

    Старик вынес нежданного гостя на улицу и закрыл за ним калитку. Но никто не искал пропажу. В этом огромном мире, котёнок не был нужен никому! Он совсем недолго посидел спокойно, а затем продолжил прерванную ужином серенаду.

   Что касается деда, то он расспросил всех соседей о том, кто-же в действительности является хозяином малыша, но ответа на свой вопрос так и не нашёл. Вот так и осталась Янка, котёнок оказался кошечкой, в доме деда Коли.

    Дедуля сильно привязался к Янке, а та отвечала ему любовью, на которую способны только найдёныши, сопровождая его повсюду. Зимними вечерами сидела у него на коленях довольно мурлыкая, а ночью забираясь под тёплое одеяло согревала старческое тело.

    С наступлением весны прибавилось хлопот и у деда. Он с внуками перекапывал полисадник и сажал цветы, а Янка, радуясь теплу заглядывала в каждую ямку. Затем, растянувшись на тёплой земле, смотрела на всех широко открытыми глазами. Это была её вторая весна. Из дистрофичного, вечно голодного котёнка она превратилась в шикарную пушистую кошку.

     Время летело незаметно:  вот уже и лето приветствует всех не только палящим солнцем, но и яркими, южными красками. Янка веселилась, играла, прячась от деда в своих любимых ирисах. В июле, она ждала пополнения, но что-то беспокоило будущую маму: всё чаще она убегала из дому, словно предчувствуя недоброе.

     Однажды не пришла домой вовсе. "Наверное привела где-то котят и прячется ",- подумал дед. Но Янка, не пришла и на следующий день. Мужчина с двумя внуками обыскали каждый уголок во дворе, но её нигде не было. Вечером старик обнаружил пропажу. Бездыханное тельце Янки лежало в её любимых цветах, она так и не смогла стать матерью.

      —  Что же ты, Яночка? Зачем? —   по щекам пожилого человека катились слёзы.
 
      А вокруг было всё, как прежде: солнце ярко светило, на длинных стеблях качали своими красными головками георгины. Вот только не было радости —   Янка ушла навсегда.
34 Слепыш
Виктория Белькова
                Родился он мокрым и беспомощным. Он лежал на соломе, а мать облизывала его широким шершавым языком.  Немного погодя, его переложили на санки и повезли в теплый хлев.  Мать надсадно мычала вслед только что народившемуся и сразу отнятому у нее чаду.


                В хлеву было шумно.  Вокруг него топтались, тыкались мокрыми носами и пытались лизнуть его в мордочку другие телята.  Куры тоже проявляли любопытство к новичку и больно тюкали его клювами.


                Потом ласковый голос назвал его Буяном и голову его слегка наклонили к чему-то теплому и вкусно пахнущему.


                Буян против своей клички не возражал, но совершенно ее не оправдывал. Лежал всегда тихо, напряженно прислушиваясь к каждому шороху.


                Хозяйка заметила, когда она входила в хлев одновременно неся несколько ведерок с молоком, все телята радостно бежали, едва завидев ее.  Лишь Буян поднимался со своего места только при звуке голоса или звенящего ведра.

– Да он слепой! – догадалась хозяйка.



              Наступила весна. Выпущенные из хлева на волю подросшие телята носились по двору, поднимая веера брызг и оставшегося у забора мокрого снега.  Буян, насильно вытолкнутый из теплого зева родного хлева, стоял оглушенный.  Навалившаяся какофония звуков и шумов оглушила его.  Новые незнакомые запахи пугали и манили.

 
                Отчего-то стало очень тепло с одного бока, какая-то невидимая им сила грела и ласкала.  Захотелось скакнуть, взбрыкнуть и помчаться вслед за своими сородичами.  Что он и сделал. В следующее мгновение острая боль от мощного удара о невидимое препятствие остановила Буяна.  Он стоял, слегка потряхивая головой и слезы капали на непросохшую от талой воды землю.


                Несколько раз еще пытался несчастный поучаствовать в детских телячьих забавах.  Но каждая попытка заканчивалась маленькой катастрофой.  Наконец, Буян стал по-прежнему тих и осторожен. Все перестали звать его Буяном, а стали называть Слепышом.  Буян и по поводу этой клички не возражал, а послушно пил пойло, ел траву и набирал вес.


                Передвигался Слепыш только вслед за поводырем – за человеком, теленком, собакой.  Двигаться старался осторожно.  Если случались столкновения с препятствием, то это уже не было так трагично.


                Летом телята паслись на лужайке. Слепыш, бывало, отставал от своих прытких и зрячих собратьев.  Тогда он останавливался и прислушивался.  Уловив глухой топот копыт о землю или звук срезаемой передними резцами сочной травы, радостно бежал в ту сторону.


                В летний знойный полдень телята, наевшись после утренней пастьбы, залегали в тени раскидистых кленов.  Они не шумели срываемой травой и не топотали копытами, а тихо лежали, лениво пережевывая жвачку.  В наступившей тишине Слепыш терялся.  Он стоял посреди поляны и трубил во все стороны. Но телята, разморенные полуденной жарой, ленились даже мыкнуть в ответ. А слепой бычок мычал и мычал, пока не выходила хозяйка.  Тогда он бежал на ее голос и благодарно тыкался в подставленную ладошку.


                Прошел год.  Слепыш подрос и окреп.  Пора было отдавать прошлогодних телят в большое стадо.  Много у хозяев было волнений о увечном теленке.  Как он будет среди незнакомых коров и больших агрессивных быков?  Не будут ли его обижать? Да и вообще, сможет ли Слепыш не отставать от стада?  Пастух почесал затылок:

– Да-а-а!  Дела!  Попробуем, что из этой затеи выйдет.
 
Но Слепыш не подвел. От стада не отставал, в обиду себя не давал, вес набирал.  Вскоре все перестали воспринимать его, как увечного.

                За лето Слепыш подрос. А к концу осени превратился в могучего и сильного быка. Он на равных состязался в схватках со своими зрячими собратьями. Но недолга бычья жизнь. И жизнь Слепыша стремительно двигалась к завершению.


                На этом можно было бы и закончить рассказ о необычном бычке.  Что было дальше?  А дальше было, как в песне Андрея Макаревича о корове:

«Даже если кто-то холит и нежит,
Так это только тот, кто потом зарежет…»

                К сожалению, это жестокая проза жизни.  Но вот какое дело. Человеку свойственно жалеть убогих и увечных.  Вот и в случае со Слепышом.  Сколько телят прошло через руки хозяйки!  Даже клички большинства из них уже она едва ли вспомнит...  А Слепыш будет всегда жить в памяти, пока жива его хозяйка.  И какому еще теленку посвящен целый рассказ?
35 Серый
Виктория Белькова
                Свиристели стайкой облепили дичку – дикую яблоньку. Расклевывая столь любимую деревенской детворой сладко-кислую мерзлую мякоть, саму мякоть темно-красных плодов они не ели, а небрежно сбрасывали рваные кусочки на голубоватый снег. Цель их пиршества – семена маленьких яблочек.  Самочек легко отличить от кавалеров по отсутствию у дам хохолков.  И ведут себя особы птичьего женского рода более сдержанно и деликатно, как и положено дамам.

                У кустов сирени тоже весело, пожалуй, даже чересчур.  Шумные и быстрые воробьи гоняются за переносимыми ветром по упругому насту семенами сирени.  Птахи едва присаживаются на снег и тут же взлетают, опускаясь в спасительные заросли голых сиреневых ветвей.  Видно, что их что-то тревожит.  Вдруг, вся воробьиная ватага срывается с наста, облепляя более высокие ветки, склонившейся над сиренью черемухи.

                А вот и причина птичьего переполоха.  С восточной стороны дома, пригнув голову, и, пружиня шаг, по краю завалинки крался кот – гроза всех местных пернатых.

                Кот был старым и трехлапым.  За дымчатую серую масть получил кличку Серый.   Одну лапу он потерял в войне с крысами.  Только воевал с грызунами не кот, а его хозяин.  Отчаявшись пробудить в лежебоке хоть какое-то чувство долга и благодарности за регулярно потребляемое котом парное молоко, хозяин сам начал неравную борьбу с крысами.  В ход пошли капканы, в один из которых и попался усатый.

                Оставшись на трех лапах, кот охотился на птиц, редко достигая удачи в этом кошачьем ремесле.  А хозяин, чувствуя за собой вину перед котом, хоть и косвенную, время от времени приносил усатому мышей.  Мыши добывались хозяином при случае в глубинах хоздвора.

                За несколько лет до описываемых событий, когда кот был еще молод и полон сил, ему уже пришлось поплатиться за недостойное кота поведение.  Наповадился лежебока в курятник.  В гнездах стали исчезать яйца, да не по одному-два, а чуть не десятками.  Битый не раз за свои пакости кот вредную свою привычку не оставлял, за что и был выдворен хозяином за несколько километров, на другой конец села, в чистое поле.  Благо стоял апрель и погода не грозила коту ухудшением здоровья.

                Хозяин, проезжая мимо поля, на котором все лето охотился сосланный в ссылку разбойник, иногда оставлял для него кой-какую еду.  Кот хозяина видел, но не приближался.  Владельцы близлежащих домов стали жаловаться на кота, невесть откуда взявшегося, который таскал из их курятников яйца.

                Серый прожил в поле все лето.  А осенью, как ни в чем не бывало, появился на своем дворе. По упитанному виду и лоснящейся шерстке было видно, что жилось ему на вольных хлебах неплохо.  Хозяином и домочадцами усатый был принят с радостью.  Но вот, удивительное дело – яйца из своего курятника воровать перестал.  Соседи же стали жаловаться на серого разбойника, совершающего налеты на куриные гнезда.  А яйцекладки на своем подворье были целы!

                Кот за время своей полугодовой ссылки как будто понял, за какие провинности попал у хозяина в опалу и немилость.  Но как? Ответ на этот вопрос остается загадкой.  Соседи не раз грозились расправиться с серым воришкой.  На что хозяин спокойно отвечал:

– Наказать проказника разрешаю.  Если поймаете.

                Но Серый был неуловим. И всегда возвращался целым и невредимым.  Жил он в летнем домике с беcпородной кошечкой Пушинкой.  И, будучи трехлапым, не уступал свою подружку более молодому и сильному Маркизу.  Сиам Маркиз был «голубых» кровей и пользовался привилегией жить в хозяйском доме.  В летнем домике появлялся только во время брачной весенней поры.  За свою Пушинку трехлапый Серый с Маркизом дрался насмерть.  После очередного жестокого боя, Маркиз, обычно, ретировался, разметая хвостом клочья рваной шерсти.

                Но кошачья жизнь коротка.  Стал стареть и Серый.  Он уже не мог так беcстрашно постоять за себя.  Боясь хозяйских дворняг, подолгу сидел на столбике надворных построек, призывно и жалобно мяукая, покуда хозяин не подходил к нему и не подставлял свое плечо.  Тогда Серый благодарно перебирался к хозяину на спину и ехал транзитом через весь двор к спасительному летнему домику.

                Все реже бедняга выходил на улицу, греясь у печи в объятиях брошенного детьми такого же старого плюшевого мишки.  Серый уже не бился с Маркизом за свою Пушинку, выказывая полное безразличие к весеннему дурманящему ветерку. Он старел. И все чаще сидел нахохлившись, вспоминая былое, думая о своей полной приключений и радостей, непростой кошачьей жизни.
36 Отчего на пасеке собак не держат
Виктор Квашин
Солнце к горизонту клонится, пятый день моего путешествия к концу подходит, плановые тридцать километров давно пройдены и ноги уже идти отказываются, а я всё места для ночлега найти не могу. Вроде и есть на карте ручей, а на самом деле среди кочкарника вода сочится – не то, что палатку поставить, попить не представляется возможным. Такие здесь, в западных предгорьях Сихотэ-Алиня места, мне пока непривычные.

Ну вот, тут точно подход к воде будет: лесная дорога прямо вдоль ручья нарисована. Свернул на ту дорожку, там поляна с пасекой, а дальше и тропки нет, заросло всё давно. Пасечник, мужчина постарше меня лет на десять, объяснил доходчиво:
– Нет тут воды, сам издалека вожу. И прохода вниз нет, ноги только изведёшь. А и проберёшься, как среди кочкарника ночевать будешь? И гнус тебя сожрёт. Оставайся у меня, ночевать будешь на мягком топчане вон в той палатке, она у меня специально для гостей. Суп только что сварил, горячий ещё. Чаю сейчас свежего заварим, – а сам уже в железную кружку воды зачерпнул, на газ поставил. – Снимай рюкзак, располагайся!

Ну, супчиком и мягкой постелью меня не прельстишь, а вот горячий крепкий чай, который по волшебству газовой печки будет «сейчас», а не после поиска места, устройства кострища, раздувания сырых дров… – перед таким соблазном после девяти часов под рюкзаком устоять я не смог.

Расположился. Супчику поел. С добавкой. Чайку выпил, да ещё заварил. И всё это, сидя по-человечески на лавке за удобным столом – какое, оказывается, это удовольствие!

А хозяин пасечник Анатолий всё это время с пчёлами возится, некогда ему, если уж занялся осмотром, доделать нужно, не бросишь. Откроет улей, посмотрит, рамочки с пчёлами переставит, приходит под навес записывать, что там в улье творится. Одновременно со мной делится, что весна поздняя, холодная, приноса нет, расплода мало, молодые матки не облётываются.

Вот солнце закатилось, закончил Анатолий свои работы, подсел ко мне, закурил. Беседу продолжили. Я-то сам пчёл держал, как говорится, в теме. У него кое-что по-другому устроено, вот я вопросы задаю, а он рад моему интересу, объясняет всё толково.

– А что это у тебя за столбики, вон там, за ульями, – спрашиваю.

– О, это сигнализация. Сам спаял, – автор изобретения начинает подробно объяснять схему  устройства.

– Как у пограничников, что ли? – смеюсь.

– Почти. Пошли, покажу. Вот, смотри: медведь проволочку рвёт…

Звуковой сигнал так заверещал, что я вздрогнул!

– Ну вот, убежит мишка. А не испугается, тогда подключу второй контур – высоковольтный провод от магнето, от него точно удерёт, не вернётся.

– Ну, ты, Анатолий, рационализатор! А что, так уж сильно донимают медведи?

– Да каждое лето покоя нет. Как с липы пчёлы мёд понесли, так и начинается. Чего только не выдумывали, всё равно исхитрится и разворотит улей, да не один.

– Ну, ты так говоришь, будто все медведи с тайги на твою пасеку собираются!

– Да почти что так! Вот послушай, я тебе расскажу, какая ночь у меня была лет семь назад, здесь же я и стоял с пасекой. Только-только с липы пчёлы понесли, ещё и приноса-то толком не было, утром встаю, а вон там два угловых улья разворочены, крышки в стороне, а верхние корпуса по следам метров за пятьдесят в тайге отыскал. А пойдём, вот, видишь, это его когти на корпусе, – даёт пощупать мне Анатолий. Царапины на древесине действительно впечатляют.

– Короче, рамки разломал, пчелу подавил, сам знаешь, с такой семьи в этот сезон мёда уже не жди, – продолжает Анатолий. А семьи сильные были. Жалко. А у меня тогда ружьё было, зарегистрированное, всё по правилам, тридцать второй калибр. Ну, я-то знаю, если медведь мёда попробовал, ещё придет. Вот я вечером на крышу будки залез, замаскировался, наблюдаю. А он же зверь умный: заляжет и ждёт, пока не убедится, что человек спит. Ну, я свет, конечно, выключил, лежу в засаде. А он не идёт и не идёт, мне уж надоело, курить охота. Тут смотрю, на фоне чёрного леса ещё более чёрное появилось. Движется бесшумно, и к тому же улью. Я фару включаю, а он здоровый, и уже рядом с ульем.

– Бурый? – перебиваю я.

– Нет, белогрудка. Но большой, килограмм на сто двадцать, я как охотник вес примерно знаю. Ну, я жахнул, он наутёк. Я же мелкую дробь зарядил, на рябчика. Медвежью шкуру она не пробьёт, но больно. Убежал он, короче.
Я сигарету в рукав выкурил, жду ещё на всякий случай. Где-то через полчаса снова идёт, и снова этот же! Я опять выстрелил, убежал он. Ну, думаю, не дурак, теперь не вернётся. Но лежу. Смотрю, снова движется, но уже с другого угла. Фару включаю – ничего не пойму, что за зверь? А это тот же медведь к уликам задом пятится, чтобы, значит, не больно было. Ты представляешь? Ну, я повыше взял, по ушам ему – удрал, только кусты трещали!

– Да, приключения тут у тебя, – говорю я. – Надо же, как интересно, такое и в книжке не прочитаешь!

– Погоди, это ещё не всё, слушай дальше. Тут я уже на принцип пошёл, думаю, буду до рассвета лежать. Вдруг он и в четвёртый раз вернётся? И где-то через час вон оттуда уже, слева крадётся. Ну, думаю, сейчас я тебе дам! Фару включаю, а это уже другой, тоже белогрудка, но меньше, килограмм на семьдесят наверно, молодой. Тоже мёда захотел. Это значит, он лежал, наблюдал, как я старого отваживал, а потом решил сам попробовать. Ну, этому одного заряда хватило, шкура-то потоньше.
Тут уже светает. Я с крыши спустился. Бока-то отлежал за ночь. В будку зашёл, чаю кружку, вот как сейчас, заварил, выхожу. А светло уже, часов пять – полшестого. Опа! Вот он стоит, гад, в десяти шагах от меня, уже улей обнял. А у меня и ружьё в будке… Но этот уже бурый был, молодой совсем, худой, лапы высокие, как козёл мохнатый. Он сам меня перепугался и драпанул. Я как стоял с кружкой, так и остался. Ведь представляешь, этот последний весь концерт досмотрел из засады, а когда я в будку ушёл, он за мёдом и двинул.
Вот так бывает. Правда, три медведя за одну ночь у меня только один раз приходили. Но по одному регулярно наведываются, шкодят. Теперь вот сигнализацию смастерил.

– Мне кажется, самая надёжная сигнализация – собака. Она и слышит, и запах чует, всегда предупредит.

– Не, не надо. Проходили уже.

– Что так? Непутёвая собака попалась?

– Они тигру приваживают. Не хочу я, – махнул рукой Анатолий, закурил.

Помолчали.

– И у соседей тигра собак перетаскала, – продолжил пасечник. – Видел на перевале пасеку? Вот, у них. И у меня были тут разные собаки. В прошлом году вчетвером пришли, три небольших и один старый кобель. Большой.

– Откуда они тут, среди тайги?

– Из посёлков уходят. Кочуют. Они все пасеки в округе знают, к лесозаготовителям ходят, всех обходят регулярно. То там, то в другом месте что-то перепадёт. Где-то покормят, где-то падаль отыщут, или мышкуют, или зверя смогут добыть стаей.
Ну вот, этих я гнал-гнал, трое ушли, а старый ни в какую. Не уходит и всё. Думаю, не может уже кочевать, помирать сюда пришёл. Стал я его кормить. Он такой дипломатичный, сам не просит, берёт с достоинством, без заискивания, знаешь, как бывает, извиваются прямо в благодарности… Поест, вон туда, за пасеку на сухой бугорок ляжет и лежит, зря не надоедает. Дня четыре прошло – исчез.

– Ну, и почему ты думаешь, что его тигр унёс? Может, пёс сам умирать ушёл, или отъелся и своих догонять подался?

– Конечно тигра. Без сомнения. Слушай дальше. В этом году, в мае, вот, месяц назад, стою, рамки перебираю, улей открытый, дымарь тут у меня. Вдруг, толк меня ниже колена. Смотрю – собака, кобель, большой. Хвостом виляет, мордой показывает: на дороге, вон там на подходе два щенка стоят, ждут. Короче, привёл он, кобель, ко мне двух щенков, ну таких, большеньких, – Анатолий разводит ладони сантиметров на сорок, – в полсобаки уже. Что там с мамкой у них случилось, не знаю. Ну, я их накормил, щенки улеглись, а этот ушёл. На следующий день пришёл, проверил, посмотрел, что они тут, в порядке и опять ушёл. И уже больше не появлялся. Пристроил, значит.
Ну, что, стал я их кормить. Сыновья приезжали, пищу для щенков им заказал. Думаю, пусть живут, раз так. А они вон там, ну, у тебя за спиной место себе выбрали. Ну, а мне какая разница?
Тут ко мне приехали в субботу, поработали, вечером медовухи выпили и спать. А утром – нет щенков. Звал, звал – нету! Тут этот, Олег, который охотник, говорит: «Сейчас выясним». Пошёл смотреть. Зовёт. А тут вот, в двух шагах от нас за пологом на свежей после дождя грязи тигры след. Унесла обоих, пока мы тут вот спали – рукой дотянуться можно. Они и не пискнули.
Так вот, – Анатолий прикурил ещё одну сигарету. – Перловки мне для них привезли. Пять килограмм. Не знаю, куда теперь девать…


Так сложилось, что через девять дней возвращался я тем же путём, и на пасеку, конечно, завернул уже с умыслом выпить хорошего чая. В этот раз кроме Анатолия присутствовали ещё трое крепких мужчин – помогали качать мёд. Так что добрый чай я пил со свежим мёдом.

Анатолий был откровенно рад мне. Наскоро закончил с последним ульем и присел за стол.

– Представляешь, ты ушёл, а я трое суток с белогрудкой воевал!

– Да ты что? А как же твоя сигнализация?

– А вот слушай. Не боится он её. То есть, он шлейф сигнализации рвёт, ревун включается, медведь дёру и затаивается. Это ночью конечно, днём он отдыхает. Я вскакиваю, иду чинить. Соединю, подключу, возвращаюсь – другой сектор срабатывает!
Он со мной игру затеял. Вот сколько тут расстояние, ну, двадцать шагов. Вот дохожу сюда, он снова проволоку рвёт и убегает. Ясно, что рядом где-то залёг. Я поначалу с топором чинить ходил. А что толку, если топор всё равно на землю кладёшь, фонарём светишь, проволочку эту пока отыщешь в траве, пока соединишь… Стал без топора ходить. Ну, достал он меня! Ночь глаз не сомкнул. А днём же с пчелами заниматься нужно.
На следующую ночь снова та же история. Ну, думаю, получишь ты у меня! Подключил высоковольтный контур. Шарахнуло его, часа три не было. Тишина! Я обрадовался. Правда, кабель этот он порвал, да ещё так отбросил, что электромагнитная наводка вышибла всю настройку звуковой сигнализации. Диверсия, короче.
Стал я караулить без аппаратуры, по старинке. Что ты думаешь, он смекнул насчёт проволочек, всю сигнализацию обошёл и вон от твоей палатки, где ты ночевал, зашёл. А там кормушка стояла деревянная, я туда пчелам для подкормки прошлогодний мёд наливал. Слышу хрусь, треск такой! Он на кормушку навалился, она и рухнула. А уже светло было, утро раннее. Ну, я посмотрел, как он удирает. Знаешь, очень красиво бежит! Передние лапы в стороны расставляет, как «ласточкой» ныряют, и за один прыжок роста четыре своих покрывает. Красиво! Небольшой белогрудка был, килограмм на восемьдесят.

– Так чем же ты его отвадил?

– А вот, помощники приехали, людей много стало, он опасается, не приходит. Сегодня вечером уезжают, снова заявится. Не знаю, что делать. Оставайся, вместе с медведем повоюем! Палатка твоя свободна, живи как дома.

Анатолий настойчиво предлагал пожить на пасеке несколько дней. У меня были планы и я отказался. А теперь думаю, зря, надо было остаться…


37 413ФК Чудо
Борис Жувак
               
-Очо! Очо!
Эхо повторило отражаясь от каменных гор коротенькое слово несколько раз ,словно боялось его позабыть.
Немолодой уже смуглый охотник ,с автоматическим карабином в руке стоял у приземистой лошадки и зычным голосом звал кого-то. Привычно паслись в лощине между  каменистых гор коровки . Стадо было огромным и тем удивительнее, как маленький щуплый человечек умудряется за ним уследить и уберечь от диких животных. А уж перегонять на новое пастбище  такое  многоголовое, непослушное, ленивое стадо вообще  казалось фантастикой. В этом, Богом забытом крае извечного седла и юрты , фантастическим сюжетом выглядел, как сам карабин Калашникова с его хозяином вышедшим из доисторической эпохи, так и странное сочетание пустынности мест с огромными стадами крупнорогатой живности. Монголия это не только край тарбаганов – местной разновидности сурка , но и необъятных пастбищ , накормляющих  стада овец, лошадей, коров и прочую живность.  Ну и людей конечно посредством скотоводства, живущих фактически все тем же промыслом кочевников. В разгаре 21-ого века, после приятия  машин , компьютеров и ракет это выглядело сверхкосмически. Но самое большое удивление меня ожидало ещё впереди.
Очо! Очо! –протяжно повторил пастух. И словно из-под земли, рядом с ним появился ,…кто бы вы думали? Снежный барс!  Я то грешным делом подумал : ну подбежит собака , пусть даже огромная и лохматая как кавказец , а тут … . Я был настолько в шоке, что не мог отвести взгляда от этого совершенно фантастического зрелища. И лошаденка стояла как вкопанная. Но спокойная как танк.Словно видела-перевидела в жизни разные чуда.
Барс! Абсолютно дикое животное ,с замашками привидения. Он  стоял  в нескольких шагах от меня , мягко перебирая лапами  притоптанный снежок. Зверь, своими немигающими глазами мгновенно захватил новую цель-меня! И замер, словно приготовился к чему-то более важному, чем выслушивание  слов человека, позвавшего его. Пастух что-то негромко сказал тому и барс ,словно ласковая кошка потерся о длинные полы его дарханки, при этом, не сводя своих глаз-локаторов с моего, просто обалдевшего от увиденного, мозга и такого же одеревеневшего тела. Барс сделал несколько кругов , сначала приближаясь ко мне ,потом отступая , лениво зевнул, показав мощный ряд зубов с весьма внушительными клыками и отвернулся ,как бы потеряв интерес к моей персоне. При этом, он не перестал держать меня в поле своего зрения. Опомнившись, я  медленно достал фотоаппарат и каким то невероятным усилием поймал в кадр эту картину  и нажал спуск. Щелчок встрепенул барса и тот снова напрягшись, посмотрел на меня своим хищным взглядом.Теперь замер я.
-Ямар ч дел.- произнес пастух негромко и зверь мгновенно опять успокоился. Пастух даже не взглянул на меня, продолжая укладывать на лошадь вьюки. Монголы народ не общительный ,хотя и гостеприимный. Мне стоило больших усилий упросить Батбаяра (так звали пастуха) взять меня с собой на дальнее пастбище. Ехали мы втроем, долго на низкорослых лошаденках и я уже начал сомневаться в целесообразности такой поездки посреди унылых, каменистых пустынных полустепей. Проводник, как две капли воды похожий на Батбаяра, и  поехавший с нами, не выказывал никакого неудовольствия. Словно это было ему абсолютно безразлично и привычно как всегда. А для меня это был   уже подарок судьбы.
Батбаяр  сказал что- то типа: «лейкийн хэндийн» и движением руки показал на край стада. Барс бесшумно сорвался с места и проводив меня прощальным взглядом по прежнему немигающих глаз, умчался вдаль. Подъехал проводник. Сказал ,что пора обратно в дорогу, иначе можно не успеть добраться до стойбища и попасть в песчаную бурю, которые ничуть не хуже задувают промозглостью, и забивают песком и снегом малейшие щели. Мы сели на лошадок и поехали. Я не оглядывался ,словно чувствуя за собой взгляд этих внимательных, немигающих глаз снежного барса. Чудо произошло. 02.03.2019

Примечание:
Оч (монг.)- искра . Видимо так звали снежного барса.
Дарханка –длиннополый тулуп монгола.-
Ямар ч (монг.)- нет.
Дел (монг.)- пламя.
Бат (монг.)- крепкий. Часть имени пастуха. Надо добавить ,что в ранние времена имена монголов несли в себе признаки характера , родовые метки и прочие атрибуты монгольских традиций.
«лейкийн хэндийн»- на слух захваченная фраза смыслу которого является - гнать ,перегонять ( стадо).
38 Собака-воровка
Виктория Симонова
  Была у нас одно время собака.Породы самой обычной дворовой,рыжая,с чёрными подпалинами звали её Пальма,уж почему?-Даже и не знаю.Человеку среднего роста она была по колено.И у этой собаки была очень воровская натура.
      Однажды мы пошли с ней гулять в парк.Погода была хорошая:был солнечный летний день,в парке многие расположились со своими мангалами и жарили на них шашлыки.Запах в воздухе витал соответствующий.Свежий,тёплый воздух в перемешку с запахом шашлыка.Мы же шашлык не жарили,а просто прогуливались по парку.А собака у нас гуляла без поводка,сама по себе,то убегала куда-то,то прибегала назад.И вот смотрим,а Пальмы нет,куда-то убежала,стали её звать.Вдруг смотрим,бежит наша Пальма и что-то периодически кладёт на землю,потом опять подхватывает и бежит к нам.Подбегает,смотрим,а у неё изо рта торчит горячий шашлык,прямо на шампуре,дымится.Т.е. она его где-то с костра украла,пока люди на минутку отвернулись и дала дёру к нам.Подбежала к нам,положила его на землю и стала есть.Ну мы уж отнимать не стали,куда его грязный девать?А собака шашлык съела,а шампур,железный,подталкивает к нам лапой.Мол:всё по честному,пополам:шашлык мне,а шампур вам!
   
   Через какое-то время пошли мы с ней на огород,она с этого огорода тоже куда-то убежала,а прибежала с блином в зубах,половину съела,а половину закопала.
    Воровала она отменно,на секунду отвернёшься,а повернёшься,колбасы,или чего-нибудь другого на столе нет.
   
     И вот на Новый Год мы нарезали разное копчёное мясо,сыра и поставили в другую комнату на окно,а дверь закрыли.Вдруг слышим грохот,бежим в ту комнату,смотрим,а дверь открыта,входим туда,смотрим,а тарелки все пустые.Собака же наша лежит под столом,обьевшаяся,и облизывает последнюю тарелку.Мы её начали ругать,а она на нас смотрит и икает,а во взгляде читается:"Ну что вы ругаетесь?У меня же тоже Новый Год.
  Мы долго не могли понять,как она открывает дверь,у которой,что бы её открыть,надо нажать на ручку.Один раз мы за ней проследили и увидели:она подошла к двери,встала на задние лапки,а мордой нажала ручку,и навалилась на дверь всем телом,причём длилось это долю секунды.
39 Маленький упрямец
Вера Шкодина
Однажды,в одно из летних воскресений, я собралась в кино.
Мама надела на меня новый шёлковый сарафанчик и, торжественно улыбаясь,вынесла из горницы тоже новенькую соломенную шляпку с красивым голубым бантом. Я онемела от восхищения.
-Пойдёшь с ним,- кивнула она на младшенького,-я сейчас ему рубашку поглажу.
Мой четырехлетний братец поднял голову и, увидев меня в новом наряде, вначале остолбенел, потом, глубоко вздохнув, испустил такое отчаянное: "А-а-а-а!", что мама, роняя утюг, удивилась:
-Чего это он?
И посмотрела на меня. Я, как постоянная нянька, раньше всех угадывала причины плохого настроения братца. Но тут растерялась. Он продолжал орать, не сводя с меня глаз.
-В некотором царстве, в некотором государстве..,-неуверенно начала я, зная, как любит малыш сказки.
-А-а-а-а!-еще громче завопил тот.
-Жил-был!!..-заорала я.
-А-а-а-а!-взорвался братец.
-Прекратите! Прекратите сейчас же,- возмутилась мама и закрыла уши руками.
Я замолчала, но братец продолжал реветь. Вскоре сквозь неудержимые всхлипы стали
прорываться слова.
-Хочу!!! Хочу бант! Бант хочу!
Мама облегченно вздохнула и рассмеялась. Мы со старшим братом Володькой переглянулись
и изумлённо прыснули.
-Ты ведь мужик,- попытался втолковать ему девятилетний старшой,-мужику нельзя бант.
-Хочу бант!- пронзительно вопил малыш.-Хочу!!
Мать, вздохнув, ушла в горницу и явилась с розовой атласной лентой.
Братец мгновенно стих и даже перестал дышать.
-Куда ж ему?-растерялась мама, взглянув на стриженую голову сына.Наконец, махнув рукой, привязала ленту ему на руку, чуть повыше локтя.
Восторгу малыша не было предела.
-У меня тоже- бант!-гордо возвестил он окружающим.
-И у меня- бант!-удовлетворенно сообщил он мне, своей няньке.
Володька возмущённо отвернулся и направился к выходу.
-Все равно! У меня- бант!-прокричал ему вдогонку маленький упрямец.
        Дорога наша пролегала вдоль небольшого озера, именовавшегося Черным.
Раньше, рассказывала мама, оно было глубоким и темным. С трех сторон его, почти вплотную, окружал лес. Потом деревья вырубили, а озеро стало мутным и мелким.
Теперь, даже на самой середине, было по колено.
 Когда-то здесь располагался казахский аул, потом перекочевал.  Вскоре  появились люди, построили деревню.
А озеро с каждым годом все мелело и мелело. Искали родники, чистили дно, но это не помогло.
        Летом здесь собирались гуси со всего села. Одни плавали, другие гоготали, стоя на берегу и часто взмахивая крыльями. Идти мимо них по тропинке было опасно.
Мы запаслись прутьями и бесстрашно прокладывали себе дорогу.
Гуси неохотно расходились ,некоторые шипели, другие для вида пробегали несколько метров следом, вытянув шеи, а возвращаясь, так пронзительно извещали о своем подвиге, что звенело в ушах.
        Один попался очень злой. Он растопырил крылья и ни за что не хотел уходить с тропинки. Мы размахивали своими прутьями, кричали «кыш», а он только гоготал, хватался клювом за ветки, подпрыгивая и шипя.
          Внезапно, рассвирепев, взмахнул крыльями и, чуть приподнявшись, полетел прямо на брата.
Тот заорал испуганно, выставив вперед руки.
Гусак схватился клювом прямо за бант и повис. Потом упал, еще раз подпрыгнул, бант развязался. Я подскочила и, схватив злюку прямо за длинную шею, отбросила его в сторону. Взявшись за руки, мы с братцем  бросились бежать. Вслед нам неслось  возмущённое и пронзительное гоготанье всего гусиного стада.
          Когда мы остановились, то в руке у меня не оказалось денег, а у братика исчезла лента. И тут заплакала я. Малыш сначала молчал, потом начал топтаться рядом и пыхтеть.
         Это меня образумило. Я торопливо вытерла глаза, сняла свою , чудом уцелевшую шляпку, и стала торопливо отвязывать ленту, бормоча:
- Сейчас, сейчас, будет тебе бант, подожди. Я дам тебе бант, не реви только, пожалуйста!
- Нет!- вдруг закричал братец и отскочил в сторону.- Мне не надо!- отчаянно вопил он, со страхом ощупывая правую руку. – Не надо бант! Я  я.. Я мужик! Мужик я! Вот! –удовлетворенно вздохнул он и радостно улыбнулся.
40 Приключения на колонке, или мои необычные друзья!
Анна Ригхан
В детстве я часто проводила лето в деревенском доме. За водой приходилось идти на общую колонку. В жаркую погоду тонкая струя наполняла флягу очень медленно. Нередко приходилось ждать не меньше часа. За это время выстраивалась огромная очередь. Но ранним утром я почти всегда набирала воду в одиночестве. И тогда я развлекалась тем, что наблюдала за соседскими животными. А также - за деревьями и травой. И за многочисленными маленькими их обитателями, которых едва ли заметишь в повседневной суете. На этой небольшой улочке, где установили колонку, мне открылся целый мир. О котором можно написать сотню сказок и десяток повестей. Об одном таком «живом часе» я здесь расскажу…
Солнечным утром я, как обычно, приготовилась везти флягу. Прицепив ее на тележку, открыла калитку.
- Му-у! - прозвучало над ухом. Корова Марта приветствовала меня задумчивым и грустным взглядом, наклонив большую рогатую голову. Она щипала травку у самой калитки, и мы столкнулись почти «лицом к лицу».
- Ну, Марта, вон как откормилась, весь проем загородила! - улыбнулась я, и, позвякивая пустой флягой, пошла к колонке. Вернее, побежала, удирая от уже поджидающего меня за калиткой знакомого гуся. Он всегда был готов защищать своих жен, и демонстрировал всем окружающим мощный красный клюв - свое единственное, но грозное оружие. Мне еще повезло - в клюв попал только подол платья.
Не без приключений добравшись до колонки, с помощью тележки я установила флягу на помост. Хотелось скорее отправиться на речку поплавать, в мои любимые утренние часы. Поэтому тонкая струйка, да еще и отклоняемая от фляги налетающим ветром, не могла меня не огорчить.
- Ну вот, до полудня на речку не успею! - я приуныла. - Снова целый час буду здесь сидеть!
Но, только я присела на траву, как на моих плечах оказалась роскошная и теплая, живая и мурлыкающая рыже-черная меховая накидка под названием Кошка Васька. От грусти не осталось и следа…
Когда-то хозяева приняли маленькую Ваську за кота, который получил имя Василий. И долго была она котом, пока не родились рыже-черные пушистые котята. Котят раздали новым заботливым хозяевам, а Василий стал Василисой.
- Что-то, Васька, разлеглась ты ну совсем не по сезону. И так жарко, накидка не нужна! - я рассмеялась и переместила кошку на колени. Вместе с ее нежным мурлыканьем журчание воды во фляге казалось мне какой-то особенной, успокаивающей природной музыкой… 
- Бээ-э! - вдруг раздался низкий и четкий мужской бас. Это маленький барашек подбежал к фляге и уже потянулся к воде. Несколько его подруг-овечек лежали неподалеку, под большим грузовиком, укрываясь от солнца. Пришлось согнать Ваську c колен и направить барашка к большой луже. Благодаря потоку из колонки вода там была чистой и постоянно обновлялась. Лужей ее называть не хотелось…для меня это был маленький пруд, над которым кружили стрекозы и разноцветные бабочки. Разводя пестрыми крыльями, они приземлялись на «водопой» у самой кромки воды. Словно подружки, что собрались побеседовать за чашкой чая. Но всласть наговориться им никогда не удавалось. Местный воробей уже был тут как тут, подстерегая зазевавшихся красавиц…
Мне очень хотелось рассмотреть бабочек, и я попыталась отвлечь его, достав из кармана ягоды крыжовника, набранные накануне в саду. Как многие дети, я высасывала сладкий сок, а кислые шкурки не любила и кормила ими птиц. Птицы, конечно, были мудрее меня: ведь именно не в самых вкусных шкурках содержались самые полезные витамины!
Маневр удался: воробей устремился за шкуркой, а я с удовольствием наблюдала за пестрыми кокетками. Но полакомиться крыжовником у воробья так и не получилось: увидев «корм», у колонки собрались куры во главе с петухом. Они окружили меня кольцом и, надув гребешки, оживленно кудахтали, требуя еще.
- Ну уж нет, господа, вчера вон сколько съели, а сегодня надо и с воробьями поделиться! - разогнав кур, я подошла к уже почти полной фляге и собралась домой…
Ко мне подбежал небольшой, рыжий соседский пес Жюль, которого все звали Жулик. Эта кличка совсем не подходила ему, потому что я не знала более добродушной, честной и доверчивой собаки. Жюль был уже немолод. Его густая, рыжая шерсть местами поседела, а один глаз полностью ослеп. Знал он меня хорошо: я часто угощала его чем-нибудь вкусненьким, что удавалось стащить из дома. Приветствовав меня и вильнув маленьким, смешно закручивающимся хвостиком, Жюль убежал по своим делам…
Но тут появился самый, пожалуй, необычный и экстравагантный обитатель улицы у колонки - поросенок Борька. Неторопливой, степенной походкой, словно важный господин, подошел он к луже - только к другой, дальней, с мутной и стоячей водой и жидкой грязью. Остановившись у самого ее края, Борька блаженно зажмурился, втягивая носом-пятачком свежий утренний воздух. Минут пять, словно памятник, стоял он у лужи абсолютно неподвижно…
- Плюх! - поросенок вдруг резко, молниеносно упал на бок. Но лишь казалось, что упал. На самом же деле после долгой и тщательной подготовки была достигнута запланированная цель, все рассчитано до мелочей: Борька оказался в самом центре лужи, где можно было обмазать грязью все бока и развалиться в любой позе. Все было написано у него «на лице»: такого счастья и блаженства, наверное, еще не видели прохожие и завсегдатаи маленькой улочки с водопроводной колонкой!
Я улыбнулась и погрузила полную флягу на тележку: оставаться и дальше у колонки и не умирать от смеха было невозможным…
Едва я опустила флягу на крыльцо и приоткрыла дверь, как в неосвещенную прихожую молнией проскочил маленький и черный пушистый комок с ярко-желтыми глазами. Я не испугалась: это был соседский котенок Кузя, который часто заглядывал ко мне в гости. Затащив флягу на место, я поспешила спрятать маленького Кузю в небольшой, но светлой комнатке-чулане. Там я могла поиграть с ним, принести угощение и не бояться, что его обнаружат и заставят унести с гневным возгласом: «Опять притащила кошку!»…
Я уже собралась было на речку и снова вышла за калитку, но оказалось, что меня там поджидают давние и верные друзья: козлята Белка и Яшка. Купание снова пришлось отложить, но я не жалела: ведь друзья важнее!  Я добывала для Белки и Яшки самую вкусную траву и веточки, иногда залезала с ними на невысокие деревья. А они всюду следовали за мной, и, казалось, пошли бы даже на край света, устремив ко мне маленькие мордочки с доверчивыми глазами. Обняв Белку, я зарывалась в ее густую и белую шерсть и рассказывала о своих радостях и горестях. И было совсем не важно, что едва ли получу от них какой-либо совет или ответ, кроме как в виде радостного блеяния. Они все понимали и всегда готовы были выслушать и поддержать - а разве этого не достаточно!..
41 Звезда Ориона
Анна Ригхан
(иллюстрация взята из интернета)

Как это часто бывало и в прежние годы в последние летние дни, небо затянуло тучами. Для Веры это означало конец каникул и скорое возвращение в город. Снова в школу совсем не хотелось, и от моросящего дождя становилось еще грустнее. Но девочка не желала грустить. Она надела резиновые сапоги, накинула дождевик и спустилась по ступенькам крыльца небольшого деревянного домика прямо в сад. На соседнем участке рос высокий и красивый дуб, что уже не один десяток лет подпирал и разгонял тучи своими сильными ветвями. Налетавший ветер потихоньку сбрасывал его созревшие жёлуди вниз. Вера подошла к забору и насобирала их целые ладони. А затем вернулась под навес и устроила весёлое чаепитие! Большие жёлуди-родители сидели во главе воображаемого стола, их маленькие детки - рядышком. «Чашечки» желудей побольше и поменьше стали настоящими тарелками и чашками. А самые большие, с черенками - чайником и сковородкой. Других игрушек у девочки было не так много. Но Вера придумывала их сама, из того, что удавалось найти дома, во дворе да на прогулках. И этого ей было вполне достаточно. Дождь продолжал моросить. Но на крыльце, в гостях у Веры, стало теперь оживленно и весело!..
Темнело в конце августа рано. Небо неожиданно прояснилось, показались луна и звёзды. Чаепитие заканчивалось. Жёлуди-родители уже мыли посуду и одевали своих деток, когда Вера почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Девочка оглянулась и увидела на пороге небольшую собаку. Яркая звезда у неё на ошейнике и большие, живые глаза сияли в такт небесным светилам.
- Откуда ты взялась, собачка? - удивилась Вера. - Как пришла сюда? Ведь калитка закрыта!
- Меня зовут Орион, - отозвался пёс. - А прибыл я на Землю с той звезды, что недалеко от Сириуса. - Он улыбался девочке очень добро и приветливо.
- Значит, ты - космический пёс, - Вера тоже заулыбалась и снова поглядела на небо. Тучи ушли, и россыпи звёзд над старым дубом казались бесконечными. - А где звезда Сириус, я знаю! Это - созвездие Большого пса. Твоя родина - там? Или это - соседнее созвездие Орион, в честь которого тебя назвали?
- На самом деле моё имя звучит по-другому, - ответил пёс. - Но для вас, жителей Земли, такой его вариант гораздо проще и понятнее.
- Будешь с нами чай пить?
- С удовольствием, - продолжал улыбаться Орион.
- Мама, наверное, не разрешит тебе остаться, - сомневалась Вера. - Но я попробую её уговорить!
И побежала в дом. 
- К нам собачка пришла! - радостно сообщила она.
- Опять животное притащила, - проворчала мама. - Ведь знаешь, что у тебя аллергия и бронхит. Вот только на прошлой неделе было обострение. Врач сказал - дома никаких кошек и собак! Только - в журналах, и по телевизору.
- Это космический пёс! - продолжала девочка. - Он пришёл к нам с одного из созвездий. Поэтому никакой аллергии у меня нет.
- Ишь чего выдумала! Чего только не придумаешь, чтобы привести к нам животных.
- Но это правда! - возразила Вера. - Его зовут Орион, и я сама буду за ним ухаживать. Пожалуйста, позволь ему остаться.
- Ладно, пойдем посмотрим на твоего космического пса, - нехотя отозвалась мама.
Орион ждал их, склонив голову и положив её на передние лапы.
- А пёс действительно благородный! - заметила мама. - Ведет себя смирно, и, наверное, породистый. Белый с черными пятнышками, на далматинца похож. А какой красивый ошейник! Видно, потерялся. Ладно, пусть до отъезда поживет у нас. Авось, к тому времени и хозяин объявится. Но домой я его пустить не могу. Ещё не хватало, чтобы ты снова заболела перед дорогой. Пусть в сенях пока живет, здесь тепло…
- Видишь, Орион, может, мне удастся уговорить маму взять тебя с собой, чтобы ты остался у нас навсегда! - радовалась Вера. - Если она убедится, что у меня нет никакой аллергии, то сможешь жить с нами!
- Я бы с радостью, но не получится, - возразил Орион. - Как раз через неделю мне нужно вернуться на свою родную звезду.
- Как жаль, - огорчилась девочка. - А я смогу вот так же прилететь к вам в гости?
- Да, но - не сейчас. А пока давай на небо смотреть!
- Покажи мне свою звезду! - попросила Вера.
- На Земле о ней пока не знают, отсюда её не видно, - ответил пёс. - Возможно, когда-нибудь о моей родине будет известно и у вас!
Орион долго рассказывал Вере о своей родной звезде и её жителях. А утром они отправились гулять. Орион бежал впереди, показывая Вере всякие прыжки и фокусы. А потом возвращался, подпрыгивая так, что его лапы оказывались у девочки на плечах. А она радостно обнимала своего нового космического друга. Целую неделю друзья были неразлучны. Пока Ориону не настала пора возвращаться.
- Почему ты не можешь остаться? - спрашивала Вера.
- Меня ждут дома. Я нужен там, так же, как и ты - на Земле.
- Понимаю, - вздохнула Вера.
- Но я обещал показать тебе своё созвездие, - улыбнулся пёс. - Когда-нибудь и я снова у вас побываю!
Девочка, как и раньше, тоже радостно заулыбалась в ответ. Она обняла Ориона за шею, и друзья начали плавно подниматься к небу. Далеко позади остались знакомый дуб и старый домик, и деревенька, и облака. Орион летел все быстрее, и Вере стало немного страшно. Но звёзды сияли все ближе и ярче фантастическими оттенками розовых, фиолетовых, синих и голубых цветов, и девочка доверчиво устремилась им навстречу. Одна звезда протянула свой ярко-розовый луч прямо к путешественникам. Вера с интересом рассматривала незнакомый мир, похожий на Землю. Но небо, деревья, трава и другие растения - всё было непривычных розово-фиолетовых и сине-голубых цветов...
- Мне пора, - сказал Орион.
- Разве ты не познакомишь меня со своей семьей и друзьями? - удивилась Вера.
- В другой раз, - ответил добрый пёс. - Сначала нужно победить болезнь. У меня есть подарок для тебя! Протяни руку к ошейнику, и возьми эту звезду. Всегда носи её с собой, и скоро будешь совсем здоровой!
Девочка робко исполнила его просьбу, и звезда вдруг сама оказалась у неё на ладони, ярко сияя всеми своими восемью лучами. Вере очень хотелось вместе с Орионом следовать и дальше, но розовый луч увлек её обратно, в туннель цветных огоньков. Теперь Вере казалось, что она перемещается по калейдоскопу. Через мгновение девочка проснулась в своей комнате, а за окном уже было светло. Она побежала в сени, но Ориона не нашла. Бросилась к двери, но мама перегородила ей дорогу.
- Почему бегаешь с утра босиком? Не хватало, чтобы ты снова простудилась.
- А где Орион?
- Кто? - не поняла мама.
- Наш космический пёс. Он же целую неделю жил с нами!
- Какой еще пёс? Дома - никаких псов! Вот только недавно ты снова лежала с бронхитом, когда погладила соседскую кошку. Хорошо еще, в этот раз обошлось. Никак не поймешь, что к животным тебе даже подходить нельзя! Собирайся, возвращаемся в город. Автобус придет уже через час.
- Неужели мне всё это и вправду приснилось? - думала Вера. Но вдруг почувствовала, что на шее у неё что-то висит. Опустив глаза, с радостью увидела хорошо знакомую звезду!…
Прошёл год, потом еще один. Аллергия и бронхит навсегда исчезли, как и обещал Орион. У Веры появился долгожданный котёнок, морская свинка и даже попугай! Но она очень скучала по своему космическому другу. Изучала ночное небо теперь через большой телескоп, и знала, что когда-нибудь станет астрономом. Откроет новую звезду, и они с Орионом снова увидятся!
42 Утки - гуси
Александр Сапшурик
   
   Если бы Василию сказали, что у него когда-нибудь появится такой друг, он выругался бы так зло и затейливо, что окружающие онемели бы.
   Так же красноречиво он высказал мнение на рынке, где ему предложили купить для разведения утят.
   Обе продавщицы, суетящиеся с тыльной стороны тентованной машины с живым товаром, открыли рты, поражённые оборотами его речи. Сначала возмутились – всё же общественное место, а они такие нежные дамы. Потом прислушались и решили, что этот худощавый, слегка нетрезвый мужчина, окончил как минимум факультет журналистики с кафедрой языка, не упоминаемого ни в дипломах, ни в диссертациях.

   Прерывая его выступление, в разговор вмешалась крупная белокурая женщина, как оказалось – его жена Зина.
   – Вась, тебе какие градусы в голову ударили, что ты на людей набросился? Которыми в кочегарке перегрелся или водочные? Девушки дело предлагают. Вот, что ты собираешься летом делать? Отопительный сезон закончился, твою кочегарку вот - вот закроют, – неприятным назидательным тоном принялась она просвещать супруга.
   Неприятным ещё и потому, что были её слова справедливы, а Вася не любил, когда жена была так возмутительно права.
   – Найдётся, что делать. Да я лучше..., чем..., – продолжил он изъясняться, как самому казалось – красиво и рационально. Но даже живущая с ним тридцать лет жена, не всегда понимала его витиеватую речь бывшего строителя, а также мастера украшений из дерева и слов.
– Тебе же нельзя теперь, после операции, тяжёлой работой заниматься. А жить на что? Хорошо, хоть истопником взяли. Да ещё туда, где только на кнопки нажимаешь. А утки, это не бараны, сильно напрягаться не придётся.
– Да видел я твоих уток, знаешь где? – принялся уточнять своё отношение к живности Василий.

   Непонятно, на что рассчитывала жена. Он никогда не любил животных. В посёлке именно его обычно просили решить вопрос о ненужных котятах, забое кабанчика или о начале истории с хорошим куриным супом. Руки строителя, привычные к работе с ведром или топором, хорошо это делали. У самого водились только кошки и собаки. Что касается других животных, хорошие заработки избавляли от необходимости держать домашний скот. Дружил только с собаками. Но однажды, пришлось усыпить своего старого больного пса. С тех пор никого не хотел...

   Когда коммунальная контора развалилась, Василия сократили. А он только выиграл. В ту пору их озёрный край стал приобретать популярность как удобное место для возведения дач. И бывшего строителя стали приглашать на временную работу хозяева дачных участков из областного центра. Платили хорошо. Он даже купил подержанный автомобиль. Не пил, ездил на нём на работу.
Одно было плохо. Когда свалился с крыши и поломался, больничный и инвалидность не полагались. А работать на тяжёлых работах не мог. В кочегарке заскучал, стал прикладывается к спиртному. Это сильно беспокоило Зинаиду. Вот и попыталась с помощью хозяйственных забот отвлечь мужа от спиртного.

   В следующие выходные, заманив покупкой снастей для рыбалки, снова потащила его на базар. А до этого всю неделю в перерывах между его пьянками, напоминала о том, как выгодно и удобно растить уток, особенно им, пенсионерам.
   – Я не пенсионер, – хмуро уточнял Василий.
– Ты летний пенсионер, – намекала жена на сезонный характер его работы. – А через полтора года и полный... Хотя сейчас ещё совсем худой. Вот вырастим уточек...
– Вертел я их, вместе с тобой, – грубил Вася. – Возьмёшь, сама будешь за ними смотреть. Я не собираюсь!
   Это была уже практически победа. Уговорила таки!

   Продавщицы заулыбались, узнав специалиста по лингвистике, так живописно  противившегося недавно покупке их замечательного товара.
   – У нас сегодня и утята и гусята, – вежливо информировали они семейную пару.
– А кого посоветуете? – озаботилась Зина. – Мы никогда птиц не держали. Одни знакомые советуют гусей, другие – уток.
– Возьмите и тех и других. Потом сравните.
– Тогда – пять гусей, пять утей, – решительно сказала Зина и полезла за кошельком. – Для начала.

   Девушки бережно перекладывали птенцов в бумажную коробку. Нервничали, ожидая услышать от мужчины особое мнение, явно написанное на лице. В этот раз обошлось. Убеждённый в том, что единственное, что он сделает для птенцов, это донесёт их до дома, Василий поплёлся за женой.
Писк из коробки стал раздражать. Но Зинаида и это использовала.
   – Они так пищат. Давай поселим их подальше, возле бани. Я попросила соседа привезти сетку. Поможешь огородить для них участок? Правда, тебе нельзя поднимать тяжёлого, – спохватилась она, неуверенно глядя на мужа.
– Только потому, что достали своим писком, – пробурчал Василий и пошёл за инструментом.
– А ванну я сама вкопаю, – сообщила довольная Зинаида.
– Это ещё зачем? – нахмурился Василий.
– Они не могут без воды. А вот землю тебе точно копать нельзя.

   Но он сам вкопал старую ванну. Обнёс место сеткой-рабицей, забив в качестве столбиков куски труб.
   И удивившись, что ломанные кости почти не болят, сделал в углу навес от дождя. Всё для них, пернатых нахлебников. Так мысленно он назвал их по примеру кошек, вечно поджидающих на кухне еду. Потом философски решил, что определение не подходит. Это они, птицы, вправе так называть людей. Это же их люди будут есть.

   Довольная жена налила в ванну воду и принесла корм отчаянно орущим голодающим. Это было уже не интересно, и Василий пошёл в дом. На полпути неожиданно вернулся.
   – Кто хоть из них утки, а кто гуси, – для чего-то спросил у Зины. – С виду одинаковые. Гуси же должны быть крупнее...
– Гуси потом перегонят. А пока их можно отличить по клювам. Смотри, какие у гусей  аккуратные. И поуже, чем у уточек.
– Гы... А ласты похожи у всех, – заметил Василий.

   Ему было интересно за ними наблюдать. Только когда птенцы стали постоянно требовать еды, оглашая двор противным писком, Василий опять их невзлюбил. Ни за что не будет их кормить! Пускай сама возится...

   А у этих дружных парней (или девчонок) завидный аппетит. Собираясь на рыбалку, он накопал дождевых червей и в шутку бросил двух самых жирных за сетку. Испугаются? Но нет, расправа была мгновенной. Червяки быстро исчезли в клювах. «Вот бы рыба так клевала», – мечтал он, идя на озеро.
   Но видно рыба не была такой голодной, как эти стремительно растущие утки-гуси. У раздосадованного рыболова тоже не было аппетита. С досады отыгрался на птенцах, вывалив недоеденный вермишель в кормушку.
   – Ешьте, это тоже червяки, только белые, – шутил над бедными птицами. Даже настроение от розыгрыша улучшилось. Улыбался, предвидя их разочарование. Только его не было. Был зверский, хоть и птичий аппетит, и пустая через минуту миска. «Белые червяки» понравились.

   Один гусёнок всё же заболел. Взъерошенный и мокрый, он постоянно дрожал и держался в стороне от сородичей. Чтобы согреть птенца, Зина решила взять его в дом. Только и в доме не было так уж тепло. Весна прохладная, а печь они топили уже не так интенсивно - не сезон. И Зина, набравшись смелости, поднесла гусёнка к сидевшему перед телевизором мужу.
   – Вась, возьми его на колени. Замёрз бедный. Видно искупался в ванной, а высохнуть не может.
– Ты совсем ..., – зашёлся в ругани Василий. Вашего птичьего гриппа мне не хватало. Клади на диван, пусть сидит, а ко мне не лезьте!
– Там кошки могут обидеть. Да и холодно в доме, а ты у нас горячий. А я тебя ещё и подогрею, – пошутила она, доставая чекушку. Вопрос был решён.

   Гусёнок бился, пытаясь вырваться. Потом смирился. И футбол по телевизору получился интересным. Команда, за которую болел Василий, побеждала. Настроение было хорошее -  из-за любимого напитка и возможности хоть кому-то объяснить футбольную тактику. Особенно тому, кто действительно болел, сидя под старой кофтой на коленях у Василия. Тот чувствовал, как постепенно птенец перестал дрожать и успокоился, видно от рассказа про футбол.
   – Как вы тут, болельщики? – спросила Зинаида, войдя в дом.
– Не знаю, что-то затих. Может, хрустнул к чертям.
– Неееет, живой и тёплый. Вон как хорошо высох. Понесу в загон. Теперь не замёрзнет.
– Вовремя ты. А то я даже встать не мог. Курить охота, а терпел.

   На следующий день снова пришлось греть непутёвого гусёнка. Даже без чекушки. Зато был при деле. Не стал дожидаться жены, а почувствовав, что птенец больше не дрожит, сам проверил его состояние и отнёс в загон.
В этот раз гусёнок не вырывался. Наоборот, с любопытством смотрел на Василия и прижимался сильнее.
   На третий день совсем оправился.

   Наметилась странная особенность в его поведении. Когда Василий проходил по двору, утята и гусята мало обращали на него внимания. Так же возились в траве, цедили воду. И только его подопечный, футбольный болельщик, смотрел в его сторону. А потом вообще - стал подбегать к сетке на звук шагов.

   Лето было раннее, погода неустойчивой. Во время дождя утята-гусята дружно убегали под навес. Но в этот раз пошёл град. Градины, величиной с грецкий орех, весело прыгали по земле. Василий бросился закрывать теплицу.
   Граду не понравилось, что его лишают такого развлечения, как срубание податливых помидорных листьев, и он переключился на человека. На Василия посыпались болезненные удары увесистых шариков льда. Морщась от боли, он кое-как закрыл теплицу и, спрятавшись в бане, мысленно похвалил себя за прочный птичий навес. Но даже под навесом градины рикошетом били по птенцам.
   Василий механически пересчитал их. Оказалось девять. Хорошо, что град кончился так же быстро, как начался. Теперь можно было поискать одного недостаюшего...

   Через некоторое время, забежав домой, он с восхищением рассказывал жене.
   – Сразу понял, что не хватает того, больного. А он, оказывается, сидел в коробке. В той, в которой нёс их с базара. Я бросил её под навесом, хотел после убрать. Так он специально забрался туда, чтобы укрыться от града.
– А как залез? Коробка же высокая.
– Сбоку была дыра, вот и пролез. И спокойно пересидел. А остальным сильно досталось. Получается – он умнее других.
– Да какой ум у птицы.
– Наверное, больше, чем у бабы, – захохотал Василий и, захватив папиросы, пошёл во двор проверять последствия разгула стихии, а заодно здоровье водоплавающих.

                * * *

   Птенцы росли быстро. Все их занятия состояли в том, чтобы постоянно чего-то глотать и запивать водой, забавно вытягивая шею. Василий всё чаще садился с папироской во дворе и наблюдал. Поведение гусей и уток почти не отличалось. Кроме, пожалуй, одного из них...

   Когда Зинаида выходила из дома с миской, наполненной кормом, вся компания бросалась к ней. Все вместе, разом. А когда подходил Василий, даже с пустыми руками, к нему подбегал один гусь. Это был уже крепкий и внешне не отличающийся от остальных, бывший подопечный.
   – Наверное, после того случая, он считает тебя кем-то вроде своей матери, – предположил сосед. – Как теперь забивать будешь?
– Так же, как и остальных. Легко и просто, – сердито ответил Василий.

   В тот день он напился. Сидел на скамье напротив загона с утками-гусями, курил, рассуждал о жизни. Из интереса взял миску с кормом, приготовленную Зиной и, пошатываясь, понёс к загону. Птичья компания бросилась к кормушке. Только "сынок" задержался. Посмотрел на человека одним глазом, потом вторым, и не спеша присоединился к трапезе. Это растрогало размягчённого спиртным хозяина ещё больше. "Надо будет дать ему имя", – решил он, отыскивая взглядом любимчика, суетящегося в состязании за еду.
   – Зина, – принялся он докучать жене, – выйди.
Хозяйка вышла с недовольным видом, но увидев, что муж покормил птичье стадо, подобрела. Может, теперь станет делать это всегда? А то, уходя из дома надолго, приходилось просить соседку.
– Хочу дать гусю кличку. Какие им обычно дают? Вот, для собак и кошек знаю. Может, Гриша?
– Нехорошо как человека.
– А если я так хочу?
– Как ты его потом забивать будешь, с человеческим-то именем?
– Права ты, баба. В первый раз в жизни права, – держал фасон нетрезвый мужик. Тогда... Футболист. Он же все футбольные правила знает. Например, что с ледяными мячами играть неправильно. Спрятался тогда от них. Вот подрастёт, я ему настоящий мячик подарю. И поговорить мне с ним нужно. Вот только допью...
     И потянулся к бутылке, лежащей в щели между сложенными дровами.

                * * *

   Наступила осень. И пришёл тот тяжёлый день. В гости приехали сваты. Нужно было их угощать, и желательно чем-нибудь особенным.
   – Давай забьём гуся, – предложила Зина. А то боюсь, утки не хватит. Вон, сколько народу. Я уже поставила во дворе чистую колодку. А топор ты знаешь, где...
– Утку забью, а гуся не буду, – решительно заявил Василий.
– Так я тебя не Футболиста прошу.
– Всё равно. Уток смогу, а гусей – проси кого-нибудь другого.

   Позже так и получилось. Уток Василий постепенно перебил сам, а на гусей они с женой звали других любителей махать топором. Остался один Футболист. Его Василий берёг. Однажды даже выпустил из загона. Гусь гогоча и пугая кошек, принялся обследовать двор.
   – Вот, дурак! – возмущалась Зинаида. – Хочешь его в зиму оставить? К себе в кровать будешь брать? Он же не выживет один на улице.
– А тебе бы только жрать, – разъярился Василий. – Вон, какую ж... отрастила уже.

   Теперь уже Зинаида отказывалась кормить гусака, и мужику пришлось самому заботиться о нём. Наступил отопительный сезон, и Василий вышел на работу. Футболист, радостно гогоча, ежедневно встречал его во дворе.

   Однажды, подходя к дому, Василий услышал на улице возмущённый крик. Гусак отгонял от калитки какую-то собаку. Может, жена не уследила, и гусь выскочил. Но Василий не удивился бы, узнав что её открыл сам гусак. Теперь ни люди, ни животные не могли зайти во двор, пока хозяева не убирали птицу.

   Радостная весть пришла к ним сегодня. В гости на осенние каникулы дочка с зятем везут внучку. Вот ведь, уже в первом классе малышка...
   Погода в тот день стояла тёплая. Василий с зятем готовили во дворе шашлык. Зинаида с дочкой суетились, готовя расширенное меню. Внучка играла во дворе, изредка выбегая на улицу за порцией песка, завезённого недавно для бетонной дорожки к дому. Гусь, словно не желая никому мешать, тихонько сидел под навесом.
   – Вась, может всё-таки, забьём его. Детям мяса с собой дадим, – снова завела Зина поминальную песню гусаку.
– Давай потом поговорим об этом, – застеснялся Василий показаться сентиментальным при посторонних.

   Неожиданно за забором раздался собачий лай и вслед за ним – отчаянный крик девочки. Никто не успел опомниться, как что-то белое стремительно пролетело от навеса к улице. Футболист успел по пути прокричать только один раз и то - коротко. Дальше не мог: его клюв был забит шерстью большой лохматой собаки, напавшей на внучку.
   Гусак вцепился псу в шею и висел на нём, помогая себе лапами и пытаясь выцарапать тому глаза. Вой испуганного пса смешался с криком девочки, а потом и с криком взрослых. Внучка была уже вне опасности, а Футболист всё ещё не отпускал пса. Тот таскал его по дороге, пока Василию с большим трудом не удалось его оторвать...
   Вечером, когда все уже спали, Зинаида зашла в комнату к сидящей за компьютером дочери и попросила её узнать в интернете, сколько лет живут домашние гуси. Просто интересно.
43 и котов мяукающих стая
Владимир Зангиев
Девица пришла к пластическому хирургу и говорит:
- Доктор, мне надо сделать коррекцию лица и тела.
- Зачем вам это? – удивляется врач. – У вас и так всё при себе.
- Я узнала, что мой муж завёл себе любовницу – молодую, красивую.
- А-а-а! Тогда понятно, что вас побудило пойти на такой шаг, - догадался пластический специалист. – Ну пойдите сопернице волосы выдерите или выцарапайте глаза.
- Да я уже пробовала. Не помогает. Он всё равно с ней продолжает встречаться.
Хирург задумался на минуту и снова спрашивает:
- Провокацию какую-нибудь не пытались организовать, чтоб скомпрометировать разлучницу?
- Было такое дело. Нашла как-то у него в кармане презерватив. Взяла и назло проткнула его иголкой.
- Ну и как? Получилось? – живо заинтересовался медик.
- Ещё как! Потом на алименты мужа из семейного бюджета вместе выделяли четвёртую часть…
Доктор с новым предложением:
- Говорят, некоторым гадалка помогает. Не хотите попробовать?
Женщина оживилась, заблестела очами, явно что-то припоминая:
- Сама по себе мысль хорошая… сначала я думала, колебалась… и обратилась к специалисту по чёрной магии.
- Ну-ну! И как? Помогло?
- Помогло… да только не мне, - вздохнула опять пациентка. – Колдунья говорит, мол, чтоб зелье пагубное приготовить, нужны соответствующие ингредиенты. Я тут пока буду жабью печень перетирать в ступе в яде скорпиона с сушёной беладонной, да на водяной бане всё это настаивать, ты раздобудь какую-нибудь вещь из нижнего белья разлучницы и дохлую крысу. И в аккурат к полуночи принеси сюда.
Отправилась я исполнять задание. С нижним бельём легко получилось: заглянула к своему благоверному в машину и нашла в бардачке лифчик. Вот с крысой оказалось не так просто. Хотя в подвале нашей пятиэтажки полно пасюков обитает. Отправилась я на охоту. Фонарик с лопатой прихватила. А там во мраке тени кругом так и шастают: кто с сыром в зубах, кто с куском колбасы, кто печенье тащит. Ну прямо как у нас на кондитерской фабрике с наступлением темноты. Все при деле! Даже рука с лопатой как-то не поднимается – нехорошо это ведь когда кто-то делом занят, а ты его вдруг тырц по голове лопатой. Совсем нехорошо, не по-христиански как-то. Но что поделать, на что только не пойдёшь ради собственного благополучия.
Выручил кот соседский Барсик. Он как раз на промысел вышел и удавил на моих глазах одну серую зверюшку. Хотел мимо меня с добычей прошмыгнуть, да не тут-то было. Ловко я успела за хвост его перехватить. В общем, завладела его охотничьим трофеем. Несусь на радостях около полуночи, как и договаривались, к ворожее: в вытянутой руке крысу за хвост держу, под мышкой - лифчик. А за мной котов вереница пристроилась. Учуяли запах крысиный – мяукают, не отстают. И впереди всех Барсик соседский – хвост трубой!
Короче, принесла я бабке всё, что требовалось. Она пошептала что-то там зловеще, окропила своим колдовским зельем и говорит: «А теперь, милая, заверни свою крысу в этот лифчик и положи под дверь сопернице. С этих пор у неё грудь станет сохнуть. Муж твой её разлюбит и вернётся назад…»
Всё я в точности исполнила, как колдунья велела. Жду! Надеждой питаюсь. Только через некоторое время замечаю, на мне самой бюстгальтер что-то великоват стал, грудь обвисать начала. А у моей соперницы наоборот – бюст всё пышнее стал расцветать. Это уже позже выяснилось, что тот злополучный лифчик, который я отыскала у супруга в машине, он купил мне в подарок к Восьмому марта…
Заинтригованный доктор прямо глаза закатил от изумления, едва вымолвив:
- Эт-то уже с-совсем интересно! И чем же закончилась вся ваша история?
- Лично для меня тем, что старуха, оказывается, за то, чтобы назад вернуть своё колдовство, берёт гора-а-аздо дороже…
- А как же муж ваш?
- С ним покончено. Развелись. Ушёл, кобелина проклятый, к разлучнице навсегда. Зато все окрестные коты с тех пор ходят за мной вереницей. И соседский Барсик ко мне насовсем переселился. Ставлю для них капканы на крыс и мышей. 
- Так зачем вам теперь пластика? Муж всё равно ушёл к другой.
- Ну что вы, доктор! Я хочу ещё нравиться хоть кому-то.
- И что вы хотели бы подкорректировать в своём облике?
- Совсем немного. Уши бы передвинуть поближе к макушке. Усы приживить под носом. И хвост кошачий пришить. Вот, пожалуй, и всё!.. Мяу-у-у...
44 Разведчик
Александр Савостьянов
– Ты – мои глаза, мои уши,  – вопрошавший сделал паузу. – Надеюсь, ты повидал немало интересного на своём пути?
– Ты прав,  светлейший! Мне довелось встретить необычное племя. Это племя среди ночи выстраивается в колонны, и, забрав весь свой скудный скарб и любимых чад, отправляется в многодневный переход.
– И долго ли он длится?
– Две-три недели... Потом они делают остановку, и некоторое время живут осёдло. Потом снова берут за шиворот своих  отпрысков, и опять – в поход!
– Это примитивные существа.  У них есть хоть какой-нибудь язык?               
– Это племя перед очередным походом устраивает большие митинги, обсуждая на них самые разнообразные проблемы…          
– Они владеют членораздельной речью?
– Нет, они общаются между собой только письменно.
– Это невероятно!
– Они владеют  особым химическим языком, с помощью которого даже объясняются друг с другом в любви. С его помощью весьма удобно рассылать письменные указания всем членам племени!
– Ты весьма наблюдателен, милейший! Больше ты ничего странного не заметил?
– Ты как в воду глядел, светлейший! На моём пути встретилось еще одно племя, только осёдлое. По своему облику его члены очень похожи на кочевников.
– По своему развитию оно намного превосходит кочевников?
– Намного! У них есть всё: дороги, строительные материалы, продовольственные базы, подземные и надземные сооружения…
– Ты не смог бы рассказать о них поподробнее?
– Увы,  по их территории  невозможно проползти никем незамеченным. Часовые и разведчики племени внимательно наблюдают за своей территорией.  Они  обладают недюжинной силой. Общаются, как и кочевники при помощи письменных сообщений. Они выделяют особое вещество, как клейстер…
– Благодарю!  Опиши мне только их внешний вид…
Разведчик кратко описал внешний облик трудолюбивого существа, очень похожего на обыкновенного рыжего муравья.
– Несчастные! Как же они живут, не имея СОБСТВЕННОЙ крыши над своей головой?! – Поразился, втискивая своё плоское тело вглубь приплюснутой   раковины, учёный моллюск…
45 Воробьиный скандал
Альфира Ткаченко
                Из серии «Золотые россыпи Сибири»

                Сказка

                Воробьиный скандал

      Где-то за поворотом, где река поворачивала в сторону леса к открытой поляне, жили на деревьях стая воробьёв. Солнце светило над бурной горной рекой. Вода разносила свои потоки сквозь туман и утренние солнечные лучи, пробиваясь через валуны и камни.
- Чиф, чиф, - про чирикал серый воробышек на ветке. Он сидел между листьев берёзы и смотрел, как на старой сосне дятел стучал по дереву, доставая себе жуков, - Чиф чиф,- ещё раз про чирикал громче воробышек, обращая на себя внимание.
- Это кто здесь расчирикался? – строго и вопросительно посмотрел на воробышка, Дятел, - Это что ещё за возмутитель спокойствия нашего леса?
  Воробышек обернулся и посмотрел на дятла:"Наверное, не поймает он меня. Эвон  какой он старый, не умеет быстро летать"- думал серый воробей и ещё раз чирикнул.
- А, это ты здесь не даёшь никому покоя? - подлетел к ветке берёзы дятел и попытался клюнуть воробышка, - Вот я тебе. Ты почему сидишь здесь и чирикаешь? Все птицы заняты добычей корма, а ты сидишь и чирикаешь. Почему лес тревожишь? Вот услышит Каменная Птица за высокими соснами и прилетит. А она не любит, когда её не слушают. Ты ведь сидишь тут один и не даёшь птицам покоя. Где остальные птицы?
- Чиф, чиф. Они улетели на поляну, к ягодам. А меня оставили, так как я маленький и мне мама принесёт ягод и червячков.
- А почему ты сидишь на ветке? Ведь упасть можешь.
- Не упаду. Я уже вырос, чтобы не падать. А это что за туманное облако над водой? Оно ползёт к нам. Скоро, наверное, будет совсем холодно. Я помню, как такое облако заплыло к нам на берёзу, мы все тряслись на дереве.
- Ох, надо быстрее прятаться. Каменная Птица скоро здесь будет. Туман плывёт из замка птицы – колдуньи. Если вовремя не спрятаться, то всё живое превратиться  в камень.
- Куда же я побегу? Я ведь даже не знаю, где моя мама. А на ветке было так хорошо.
- Беги ко мне.
  Серый воробышек поднялся на слабеньких крыльях в небо и внезапно туман накрыл его. Он кричал, звал на помощь. Но туман крепко держал воробышка. Дятел попытался отбить маленького несмышлёныша у тумана, но всё было тщетно.
  Над рекой появилась Каменная Птица. Она когтями прижала воробышка к камню. Он бился, бился и затих. Тогда Каменная Птица поднялась и полетела вниз по реке. Воробышек лежал в её когтях и молчал.
  После поиска корма старшие воробьи вернулись на берёзу. Они ещё издали поняли, что, что-то произошло. Дятел, плакал, говорил, что всё делал для того, чтобы отобрать воробышка у Каменной Птицы. Но всё было тщетно. Ведь птица-колдунья могла и его заколдовать.
  Тогда самые храбрые воробьи полетели вниз по реке и начали нападать на царицу гор. Птица поднялась и не заметила, как воробышек выпал у него из когтей. Серый плутишка, летел к стае, не замечая потерю нескольких перьев.
  Он был так рад своим братьям, что забыл о том, о чём они ему говорили, когда улетали за кормом.
- Ты всегда не слушаешь старших, вот поэтому тебя и похитила Каменная Птица. Ну, надеюсь, ты больше не будешь вести себя так.
  Воробышек поднял вверх крылья и прокричал:
- Я, маленький и удаленький, серый мальчишка! Никогда больше, обещаю вам, не буду улетать с ветки.
  Стая воробьёв перелетела на берёзу и занялась устройством своих гнёзд. Они весело щебетали над рекой и ещё долго, до самого вечера, раздавалось их пение и воробьиная возня на зеленой красавице леса.
  Маленький воробышек опять сел на ветку, как на наблюдательном пункте и передавал обо всём, что видел на реке своим друзьям.
46 Осеннее настроение
Триэн
Сентябрьское солнце заливало нору мягким теплым светом, и даже утренняя прохлада не могла скрыть начало хорошего дня.
«Холодает, — подумал Шарик, поджимая то одну лапу, то другую: в последнее время старые переломы ныли, напоминая хозяину о бурной молодости. — Надо бы домой проситься.»

В небе уже стали слышны переклики птиц, косяками направляющихся в теплые края. Да и слишком частые, хоть и недолгие, противные мелкие дожди извещали о том, что наступила осень.

«Аделина обрадуется, наверное. Она любит осень.»

Вспомнилось полузабытое: медведь-трехгодка, бурый, с оскалившейся пастью и горящими глазами, взбешенный, мотает крупной мордой, большой горой надвигаясь на девочку лет семи.
Он узнал ее: дочка егеря их заповедника. Ну и что, что заповедник — звери-то дикие. Заблудилась, видимо. А косолапый отчего-то решил, что она к нему в гости захотела.
Потянул носом, учуял детский запах — да у Бурого семейство появилось! Вот он и защищается.

Уйди, глупая, он ж тебя съест!

В глазах девочки застыл ужас, губы дрожали и вся она, кажется, уже раз пять успела умереть. Как назло, никого не было в округе на несколько сотен метров — это он тоже определил.
Вообще же ему, по большому счету, было все равно — кто, кого, когда… Закон природы, что поделать: выживает сильный, умирает слабый. Но как-то промелькнуло в памяти, как однажды егерь вытащил его из браконьерского капкана. Спутник егеря предлагал пристрелить звереныша, чтоб не мучился (была раздроблена передняя левая лапа), но тот не согласился, пожалел. Выходил. Кость позднее срослась, и он убежал — на волю, в лес. Как раз в то время, когда егерева дочка читать-писать научилась…

А сейчас, рыская по тропкам заповедника, он наткнулся на нее, только теперь ребенок оказался лицом к лицу со своей возможной смертью.
Шансы защитить ее были невелики: не такой уж он и большой, чтобы закрыть человека своим телом. Но он не растерялся, не испугался: в нем взыграл зов хищника, и, верно, этот зов подтолкнул тело навстречу оскалившемуся медведю. Лапы спружинили почти перед девочкой, шерсть на загривке поднялась дыбом, нос сморщился, верхняя губа дрогнула, обнажив белые клыки. Из горла раздалось хриплое злобное рычание, от которого девочка помертвела.

Да беги же скорей, я задержу его!

Но она словно приросла к месту и, не двигаясь, смотрела то на одного зверя, то на другого.
— Папа! — испуганно шепнула девочка.
Человеческий голос стал толчком к движению: косолапый, сидевший на задних лапах, тяжело опустился на передние, издал угрожающий рык и понесся прямо на них. Девочка в испуге закрыла лицо руками и не увидела серого клубка, метнувшегося под ноги медведю. Рычание, злобный визг, плач, истеричный вой и лязганье клыков смешались в какофонию; неожиданно совсем рядом грохнул выстрел.
— Папа!

Егерь, бросившийся на поиски дочери, услышал страшные звуки и направился прямиком на них. Выбежав на тропинку, увидал занятную картинку: его зареванная дочка стоит одна, а перед ней дерутся два озлобленных зверя. Выстрел был в воздух, но это подействовало: медведь, неуклюже передвигаясь и мотая окровавленной мордой, отскочил в сторону и убежал в заросли.
— Аделя!
— Папа!
Егерь крепко прижал к себе девочку одной рукой, другой отставил ружье в сторону.
— Все, все, успокойся, маленькая моя, все хорошо!
— Папа, он… он меня спас!
— Кто?
— Вот он! — она указала на безжизненно лежавшее тело. — Он меня защищал от медведя!
— Правда? — егерь опустился на колени, быстро ощупал грудную клетку: местами шерсть была в крови и, кажется, вспорото брюхо. — Вроде шевелится. Эге! — он присвистнул, приподнимая в воздух левую переднюю лапу, плетью висящую в его руке. — Старый знакомый.
На лапе, как браслеты, виднелись отметины от капкана: поврежденное место не затягивало шерстью.
— Он сейчас на сдувшийся шарик похож, — сказала девочка, шмыгая носом. — Ты же можешь его вылечить, правда? Ты же все можешь, папа!
— Не знаю, Аделя. Безнадежно это — его медведь смотри как потоптал.
— Давай возьмем его с собой, ну пожалуйста!
— Зачем? Чтобы смотреть, как он умирает, мучаясь от боли?
— Ты же можешь его вылечить! — повторила она и снова заплакала. — Ведь он меня спас!
— Попробую, дочка. Ну-ка, помоги мне…

«Холодно уже», — в который раз вздохнул Шарик. Старые шрамы беспокоили, ныли — верный признак ранней зимы. А волчье нутро все так же требовало бежать на охоту.
47 Воробьи
Виктор Панько
ВОРОБЬИ
- Ваня, бери рогатку, пошли воробьёв бить! – пригласил друга Серёжка.
- Некогда! – отмахнулся Ваня. – Нужно к уроку успеть сделать скворечник, учительница сказала, чтобы скворцы не помёрзли зимой.
- То – скворцы, а то – воробьи! Одни – полезные, а другие – вреднющие, не знаешь разве!?
- Знаю, да не хочется бить их, жалко. Маленькие, да ещё попадутся не летающие желторотики, что с них взять?
- А, везде они! Хочешь воды выкрутить, а они из колодца мимо твоей головы – Фыррр! Гнёзда поделали между камнями, птенцов там разводят, им разных мошек туда таскают.Ещё какую заразу занесут! А в стрехе камышовой нашего дома сколько гнёзд! Только успевай их оттуда выкидывать, а они опять солому и перьев нанесут!
… Разговор этот происходил лет 60 назад. Действительно, тогда в нашем селе воробьёв было немало. Они гнездились и в колодцах, и в соломенных и камышовых крышах под стрехами, как будто их что-то притягивало к человеческому жилищу.
Но человек не выражал особой радости по поводу доверия, которое ему оказывали эти пичуги. Он избавлялся от маленьких непрошеных гостей всеми возможными способами. Аисты и ласточки, считалось, приносили в дом счастье, скворцы – пользу, а воробьи….
С появлением в сёлах цемента, бетона, черепицы и  шифера преобразились крыши крестьянских домов, колодцы стали закрываться крышками, вместо каменной кладки для них стали применять бетонные кольца. Разорение воробьиных гнёзд детьми считалось желательным и полезным делом. В Китае борьба с воробьями была объявлена делом государственной важности. Чувства жалости по отношению к этим живым существам и их гнёздам, в которых копошились недавно появившиеся на свет розовенькие птенчики, у большинства детей моего поколения почему-то не возникало.
И тут мы начали замечать, что воробьи стали попадаться на глаза всё реже и реже.
Тогда я подумал, а действительно ли они были настолько вредоносными? И оправдывала ли экономия какого-то количества поедаемой ими пшеницы ту жестокость, с которой мы, дети, и я в их числе, безжалостно разоряли гнёзда и уничтожали живых существ?
Конечно, нам, людям, перенесшим голодовку, время, когда из-за отсутствия хлеба умирали наши родственники, пшеница была долгое время на вес золота, и этим тоже обьяснялось такое отношение к воробьям. И всё же….
Когда я заметил, что воробьи стали исчезать, мне стало не по себе, потому что я, если они полностью исчезнут на Земле, буду причастен к этому исчезновению, и не в последнюю очередь.
Однажды в моём огороде появилась стайка воробьёв, около десятка. Они о чём-то щебетали между собой в зарослях акации. Стараясь их не спугнуть, я вынес из дому два ведра пшеницы, рассыпал её на видном месте:
- Кушайте, воробьишки! Много вам я принёс бед и несчастий 60 лет назад…. Не знаю, был я тогда прав или нет, но я теперь сожалею об этом.
Я ушёл в сторону и стал наблюдать. Сначала несмело, по одному, воробышки стали приближаться к угощению.
Они были осторожны. Ещё бы! Когда-то над такими смельчаками могло неожиданно обрушиться корыто, и они сразу становились пленниками, предназначенными коту Ваське.
Теперь же корыта не было. Поняв это, воробьи не только осмелели, но по каким-то непонятным системам связи передали эту радостную весть своим сородичам. Откуда-то к этому поминальному столу налетела ещё одна стайка. Они  поедали зёрнышки и оживлённо чирикали.
Я думаю, они не простили меня полностью, слишкои много вреда я им принёс. Но то, что они не исчезли  с лица Земли и прилетают ещё в мой огород – было мне приятно.
Хотя эта приятность имела какой-то непонятный горький привкус.
48 Мужественная кошка-мама
Александр Анайкин
Прежде чем говорить о выдающейся кошке, имени которой я даже не знаю, да у неё, вероятно, его и нет вовсе, я хочу сказать несколько слов о своей собаке Римке. Я уже много про неё рассказывал, поэтому скажу сейчас только то, что особо подчёркивает её характер, выделяет её индивидуальность, а так же объясняет её мудрое поведение в той ситуации, в которой она оказалась и из которой вышла с честью.
Во-первых, моя Римка является очень и очень культурной собакой. В чём это проявляется? А проявляется это в её большой тактичности. Например, моя Римка ни разу в жизни не посикала на голый асфальт. Она всегда для этих целей заходит на газон. Я понимаю, что некоторые будут просто иронизировать по поводу такой деликатности моей собаки. А зря. Ведь далеко не все собаки столь тактичны. Да я вам больше скажу. Моя Римка, чтобы сходить по большому, проще говоря, покакать, так не просто на газон заходит, а отбегает при этом в самый край школьного двора, к забору и уже там приседает на корточки. Вот она, какая у нас воспитанная и деликатная собака, хотя никто её на этот счёт и не воспитывал вовсе.
А ещё моя собака  очень снисходительна к детям. Дети вообще с ней могут всё, что хочешь делать, и Римка не возмущается, а терпеливо сносит любую шалость. Однажды я видел, как моей Римке карапуз из второго подъезда пытался ковырять в её носу своим пальчиком. Можно подумать, что у моей собаки полон нос козюлек. Конечно, Римке вовсе не нужно было, чтобы её ковыряли бесцеремонно в носу, но она не стала обижать малыша и терпеливо сносила все его поползновения выковырить у неё из носа несуществующие козюли. Меня, разумеется, этот наглый карапуз возмутил, и я пресёк столь бесцеремонное обращение со своей собакой, посоветовав при этом заняться сопляку своими козюлями и не приставать бесцеремонно к благородным собакам, которых даже на поводок брать не приходиться во время прогулки.
Я не буду дальше перечислять достоинства своей собаки, потому что, надеюсь, вы уже поняли, сколь деликатна и воспитана моя Римка. А раз вы это себе уяснили, то можно переходить к повествованию о мужественной кошке. А вы ведь знаете, что в нашем доме обитают множество кошек, причём кошек бесхозных. Вот поэтому у таких кошек, у которых нет хозяина, нет так же и имени. Зато каждый год весной возле дома появляются много котят. Но моя Римка, вы ведь знаете, живёт в доме с котом Пушком и кошкой Муркой. И у моей Мурки три раза в год появляются котята. Ни Мурка, ни Пушок абсолютно не волнуются за своих отпрысков, не беспокоятся, что Римка обидит их деток. Они ведь тоже знают, насколько наша Римка любит  малышей и насколько она к ним снисходительна. А вот бесхозные кошки не знают о благородстве души моей собаки и поэтому очень насторожённо следят за прогуливающейся Римкой. Обычно всё этим и кончается. Но в тот раз всё пошло не так. Слушайте что произошло.
Мы с Римкой после прогулки возвращались домой. Римка не спеша вышагивала впереди меня, я не торопясь шёл следом. День был вполне хороший, тёплый. И у серой кошки в тот день котята впервые вышли из подвала. Как все малыши, они, конечно, были любопытны и сразу же разбрелись в разные стороны, так что мама кошка не знала, за кем приглядывать. Наконец она увидела, что самый шустрый котёнок отошёл слишком далеко и, перейдя тротуар, шмыгнул под стоящую у подъезда машину. Вероятно, котёнок считал это теневое место вполне надёжным убежищем, причём таким, откуда можно всё хорошо обозревать.
Другие отпрыски этой серой кошки разбрелись по газону, не рискуя перебегать тротуар. Лишь один котёнок не пошёл на травку газона, а в раздумье стоял возле бордюра. Решая, стоит ли бежать за своим шустрым братцем, который в этот момент с торжествующим видом выглядывал из-за колеса автомобиля, расположившись прямо под капотом. И вот, пока этот рассудительный котёнок в задумчивости стоял у бордюра, к нему неожиданно приблизилась моя Римка. Когда эта мелюзга, впервые выползшая из подвала, увидела возле себя морду неизвестного зверя, который, несомненно, показался котёнку просто страшилищем, то он повёл себя просто панически. Котёнок не бросился обратно к окошку подвала, потому что это было далеко. И как вы думаете, где решил этот шибзик укрыться от опасности? А он не придумал ничего лучшего, как искать спасения под машиной, из под которой выглядывал его братец. И этот насмерть перепуганный котёшка метнулся прямо через тротуар к своему братцу. Но, таким образом он оказался прямо перед лапами моей Римки. Конечно, Римка даже не обратила внимания на эту мелюзгу. Что она, бестолковых котят что ли в своей жизни не видела? Но ведь мама этого запаниковавшего котёнка вовсе не знала о благородстве моей собаки и поэтому среагировала мгновенно. Выгнув спину, кошка в один прыжок оказалась перед носом моей собаки и самым жестоким образом располосовала её нос. Но ведь моя Римка абсолютно не чувствовала себя ни перед кем виноватой, поэтому она даже не взвизгнула, а лишь с изумлением уставилась на разъярённую маму кошку, шерсть которой стояла сейчас дыбом. И хотя её бестолковое чадо уже находилось вместе со своим братцем под капотом автомобиля, кошка была готова вновь повторить свою отчаянную атаку. Тоже мне, камикадзе. А ведь моя Римка не такая и маленькая. Конечно, очень большой её назвать нельзя, но ведь шестнадцать килограмм против двух кошкиных это очень много. Но ведь моя Римка, как я уже сказал, очень деликатная и тактичная собака и она вовсе не собиралась нападать на разъярённую маму кошку. Конечно, в данной ситуации пришлось срочно вмешаться мне и защитить мою миролюбивую собаку от несправедливого гнева разъярённой мамы кошки. Со мной кошка конфликтовать не стала и тут же шмыгнула к своему испуганному дитятки. А Римка с окровавленным носом и с недоумённым видом пошла домой, где ей была тут же оказана скорая медицинская помощь. Римке смазали раны йодом и сказали, чтобы она не притрагивалась к царапинам лапами. Что она и сделала, отойдя в угол и с недоумённым видом размышляя о случившемся. Рассказать о случившемся своей хозяйке, то есть моей маме, она, конечно, ничего не могла, ведь собаки не говорят по-человечески. Поэтому рассказать всю эту историю пришлось мне.
Когда мая мама услышала, как кошка пыталась защитить своего котёнка, она настолько впечатлилась этой историей, что незамедлительно собралась пойти кормить героиню. Но я остановил её, сказав, что у этой смелой кошки-мамы еды сколько угодно, потому что эту кормящую кошку подкармливали много сердобольных женщин. Некоторые женщины приходили даже из соседних домов, потому что все в округе знают, что в подвале нашего дома обитает целая кошачья колония. Уж и не знаю, чем этим кошкам бесхозным приглянулся подвал нашего дома, но, однако, приглянулся.
Моя мама, когда я напомнил о хорошем продовольственном обеспечении этой мужественной кошки, немного расстроилась из-за того, что ничего не может сделать для смелой мамы-кошки. Немного повздыхав, моя мама принялась ласкать нашу Римку, называя её и умницей и душевной псиной и прочими ласкательными словами, которых Римка даже и не слыхала прежде. Но, однако, она понятливо глядела в глаза маме и внимательно слушала все её словесные излияния.
А пока моя мама столь трогательно беседовала с нашей собакой, ко мне пришли все мои друзья, чтобы позвать на улицу, на прогулку. И я ушёл. Уже на улице, я пересказал всю эту историю моим друзьям. И все они тоже очень впечатлились от столь мужественного поведения бесхозной кошки.
- Надо эту кошку наградить, - тут же выдвинул предложение наш верзила Колян.
- И чем же ты её наградишь? – иронично поинтересовался наш дотошный очкарик Дренька.
- А он ей медаль на грудь повесит, - стараясь скрыть неуместное хихиканье, сыронизировал наш художник Максик.
Колян лишь мрачно посмотрел на шутника, но ничего не сказал, наверное, потому, что Катька благоразумно огласила резюме:
- Этой кошке ничего не надо. Еда у неё есть, дети в безопасности. Просто будем уважать её и всё.
Мы так и поступили. Согласитесь, ведь это совсем немало, когда тебя все уважают. А эта кошка, несомненно, заслуживала именно такого отношения. Тем более, что она оказалась и очень умной, потому что поняла, что такую собаку, как наша Римка, бояться абсолютно ни к чему. Она и своим котятам, вероятно, это разъяснила. Поэтому теперь котята не бегут от Римки, завидя её, а просто не спускаю с неё свои глазки, пусть и насторожённые. И мужественная кошка-мама не набрасывается на мою Римку. А чего на культурную собаку кидаться?
Да, чуть не забыл. Максик, наверное, для того, чтобы искупить свой нетактичный юмор, нарисовал прекрасную картину, где показал, как кошка-мама защищает своего непутёвого котёнка. И у него это получилось очень хорошо. А ведь он не присутствовал при этом инциденте. И как это только у Максика получается так изображать мир? Просто невероятно.
49 Клара
Нина Павлюк
 
Иду вечером с работы. Уже темнеет.  Дует лёгкий ветерок.  Смотрю впереди меня что-то взлетает, потом падает, потом опять взлетает и опять падает.
-Какой-то чёрный полиэтиленовый пакет играет с ветром. –подумал я.
Подхожу ближе, а это птица с перебитым крылом пытается взлететь и не может. Я попытался взять её на руки – не улетает, но и в руки не даётся.  Клюёт длинным, острым клювом меня, а я как-то извернулся и взял её на руки. Это была молодая ворона.
-Ннетрожжь – мне послышался какой-то скрипучий голос. Это был то ли   хрип, то ли всхлип  от боли. По логике так бы сказал ребёнок. Но, не оставлять же его на улице в полной темноте одного.  Хорошо, я жил рядом. Вдвоём с женой мы обработали крыло спиртом, сделали перевязку и наложили шину.  Нашли большую коробку и уложили ворону в его временное жилище. Ворона настолько устала от боли,  лежала, не двигаясь, с закрытыми глазами. Теперь мы могли её хорошенько рассмотреть.  Ворона была черная, как смоль,ни единой белой точки. А вокруг шеи оперение было похоже на бороду и даже было с каким-то лилово- синим оттенком. Она была такой трогательной, так и хотелось её чем-то  накрыть, пожалеть и успокоить. У меня закрадывалась мысль, что ворона не выживет.
Была, правда, одна надежда, что моя жена Наташа – детский врач и поможет вороне.
-А как мы с ней будем разговаривать? Надо придумать имя, - сказала Натка.
Я сразу вспомнил сказку « Снежная  королева» , где фигурантами были  ворон Карл и его подруга ворона Клара.( Клара украла кораллы). Прекрасное имя- Клара.
Наутро мы проснулись от какого-то хрипа и шума.  Это наша Клара проснулась и сразу захотела встать, но лапки от слабости тело не держали.  Есть она, конечно, ничего не ела, а  водичку попила.  А мы и не знали, чем её кормить.  Так близко ворону мы видели первый раз и ничего о ней не знали. Ну, есть же на этот случай –интернет, на худой конец – зоомагазин.  Оказывается на свободе ворона питается … падалью, насекомыми, мелкими животными, а в неволе может есть и домашнюю пищу.  Чтобы с Кларой общаться пришлось приобрести варежки, так как она заклевала нам все руки во время перевязок.
Прошел месяц. Я с Кларой общался больше, чем жена и заметил, что по мере выздоровления ворона все больше предпочтения оказывала моей жене. Почему? - не мог понять. Она меня к ней ревновала, что ли?  Когда я  жену обнимал, Клара что-то недовольно скрипела, шумела и щёлкала клювом.  Когда я дома был один, я стал выпускать ворону из вольера, который мы для неё сделали.  Сначала она была очень агрессивной:  портила мебель, сдирала обои, на вкус пробовала всё.  Очень любила смотреться в зеркало. Сидит долго –долго, смотрит, о чем-то думает, потом хвать по зеркалу клювом – собирай осколки. Мы позволяли ей хулиганить, лишь потому, что собирались делать ремонт. Летать она ещё не могла, и это её очень раздражало.
Она заметно подросла, было очень интересно за ней наблюдать. Мы прочитали, что ворону можно научить говорить, но мы сколько ни пытались, добиться ничего не смогли.
Но, до чего же она была умная и хитрая. Нам казалось, что она понимает наш разговор.
Вечером жена сажала её на свой туалетный столик. Там лежали всякие женские штучки: бижутерия блестящая, стеклянная. Она их обожала. Когда и куда она их могла спрятать- неизвестно, но вскоре они оказывались у неё в вольере. Кроме того ворона любила игрушки всякие, но яркие, как любая женщина.
Прошло полгода. Клара уже потихоньку летала, благо место позволяло, садилась мне на плечо, но стоило войти моей жене, как она тут же  перелетала к ней и начинала перебирать её волосы своим клювом. Клара была неподражаема. Она была источник радости, заботы, веселья.  Она нас мирила, когда мы ссорились. С работы мы бежали домой, сломя голову.
Но, мы с грустью понимали, что скоро с Кларой придётся расстаться. Теперь её любимое место стало около окна на подоконнике.  А когда кто-то подходил к ней и нарушал её одиночество – возмущённо шипела  и из горла вылетал какой-то скрежет , что означало:
-Не подходи!
Наступила весна.  Пришла пора расставания. Клару надо было вернуть в природу, да и у нас случилось долгожданное событие:  Наташа ждала ребёнка.  Мы так полюбили Клару, что расставание с ней повергло нас в уныние.  Ворона прожила у нас почти год.
За последнее время она выучила всего полслова  «Нат»( мы думаем от слова Наташа), которое твердила, как попугай, а мы гордо чувствовали себя Запашными.
Однажды, мы открыли окно  и вышли.  Клара подлетела к окну, села на подоконник.
Свежий весенний ветер… Клару смутил… Она отпрянула от  окна и залетела к себе в вольер.  Посидела, подумала, схватила игрушку … и вылетела. Мы лишились своего питомца.  Несколько дней окно было открыто. Мы надеялись, что ворона вернётся.
Она и вернулась- попрощаться. На туалетном столике жена обнаружила осколок разбитого зеркала, который ей принесла Клара на прощанье.
50 Ну, ты молоток!
Алина Литвиненко
     Пацаны дрались, как говорится, "не на жизнь, а не смерть". Мелькали в воздухе кулаки, руки, ноги, разбитые  носы. Разъяренный клубок тел катался по земле с криком и воем. Серёжа подошел к месту боя, когда силы противников стали иссякать.
     - Что же ты стоишь,- закричали девчонки, которые толпились невдалеке,- помоги  Петьке!
     - А кто такой Петька, и почему я ему должен помогать?
     - Ты что, с Луны свалился, Петьку не знаешь, вон он, в красной майке. Его отца обидели.
     Такое допустить было нельзя. И мальчик ринулся в бой. Вырос Сергей в тайге, вместе с охотниками ходил на зверя, хорошо владел приемами нападения и обороны. Он с легкостью оторвал вцепившегося в Петьку драчуна, наградил его мощной зуботычиной и отбросил  в сторону. Как потом выяснилось, это  был главный возмутитель спокойствия – гроза двора Витька Косой. Его поражение  послужило толчком к завершению битвы. Правда, кто-то успел-таки ударить вновь прибывшего   и разорвать его майку.
     - Спасибо тебе,- обнял своего спасителя Петька.- Ты откуда взялся?
     - Да мы только вчера приехали в ваш поселок. Хотел познакомиться с ребятами. А что случилось?
     - Витька оскорбил моего отца, вот я ему и врезал.
     - И правильно сделал.
     Так и разошлись.
     Родители очень удивились, увидев взъерошенного  сына. Новая майка висела клочьями.
     - Ты же ходил знакомиться с дворовыми ребятами.
     - Да, вот и познакомился.
     -А что теперь новичков на силу испытывают?
     Дальше расспросов не было. Родители отнеслись к происшедшему  с пониманием. Раз дрался, значит – за дело.
     На утро мама привела Сергея в новую школу. Второклассники уже сидели за партами. Мальчик сразу узнал Петьку. А на последней парте  с огромным фингалом  под глазом гордо восседал Витька. Побежденным он не выглядел.
     - Ха-ха, добрый молодец, в драке ты герой,- ехидно сказал он на переменке "старому знакомому", - посмотрим, какой ты рекордсмен в спорте. Это тебе не кулаками махать.
     Соревнования для учеников начальных классов не были легкими: бег на 100 метров, эстафета, прыжки в длину, высоту. Для Сережи такие задания были просто не серьезными. В тайге это  -  обыкновенные  будни. И новичок победил во всех видах, выведя класс на первое место.
    - Ну, ты молоток!- восхищались ребята.
     Они пожимали ему руки, хлопали по спине, тискали и даже пытались подбросить вверх.  Вновь прибывший, казалось, "прописался" всерьёз и надолго. Однако некоторые субъекты, особенно из Витькиной компании, перешептывались за его спиной:
    - Подумаешь, Рембо нашелся. Жили бы мы в тайге, тоже суперменами  стали.
    - И, правда,- добавил Витька. Кулаками и ногами  я тоже  работать умею. А вот, что он за человек, выручит ли попавшего в беду или пройдет равнодушно мимо. Видали мы таких.
     Сергей об этих нелицеприятных разговорах ничего не знал. Ему нравилось новое место жительства, этот небольшой северный поселок с уютными двух-трех этажными зданиями, покрытыми  крутыми скатами крыш. Непривычно только было ходить по деревянным настилам, вместо тротуаров. Правда, от взрослых он слышал о больших преимуществах таких дорожных покрытий.
     - Новенький асфальт  на некоторых улицах кое-где провалился и даже вспучился под напором  корней деревьев, - объясняла  соседка.- Вообще-то, это древняя традиция северных  городов  лесной полосы, очень часто расположенных во влажной местности с обильными грунтовыми водами.
     - Так ведь такое покрытие долго не продержится,- возражали слушатели.
     -  К вашему сведению деревянные дорожки могут служить продолжительное время, более двадцати лет.
     Осенние деньки весело сменяли друг друга. Журавли потянулись к югу, прощаясь с поселком своим грустным "курлы". Как-то собрались ребята  в лес, который буквально обнимал  поселок. Все знали, что там полно грибов и ягод, но в связи с началом учебного года заняться вплотную этой проблемой не успели. Была, правда, еще одна веская  причина. В лесных угодьях было много  болотистых мест, и родители своих детей в одиночку на такие прогулки  не пускали.
     В роще было тепло и уютно. Елки, в обнимку с березками и осинами, создавали просто волшебный  пейзаж, как в сказке "12 месяцев".
     - Ты, Сергей, на этих красавиц не заглядывайся,- предупредили друзья,- за ними непролазное болото. Это на первый взгляд тишь да благодать, а на самом деле места очень опасные.
     - Вы говорите "тишь". А ну, прислушайтесь. Ведь из-за этой живой изгороди  доносятся какие-то странные звуки.
     Серёжины уши, по таежной привычке, как локаторы, улавливали любой шум в лесу. Компания осторожно приблизилась к деревьям.
     - Смотрите,- прошептал кто-то,- там, в болоте трепыхается что-то живое.
     Серёжа первым пролез через кустарник и приблизился к трясине.
     - Ребята, да это же маленький олененок пропадает.  Его засасывает болотная топь. Надо спасать малыша!
     Все засуетились, начали обсуждать способы помощи утопающему.
     - Необходимо сломать деревце и протянуть к несчастному.
     - Ты в своем уме, он что, человек? Как же он ухватится за ветки?
     - Ему поможет толстое спиленное дерево, если кто-то по нему подберется  к жертве.
     - А пилить чем будешь, собственной корзинкой или грызть зубами?
     Ребята стояли растерянные. 
     - Знаю!- воскликнул Серёжа.- У вас же "тротуары" деревянные. Айда ломать доски!
Все гурьбой ринулись к ближайшей улице, благо поселок непосредственно примыкал к лесу. С несколькими секциями мостков расправились быстро. Бегом, спотыкаясь и падая, потащили добытое к болоту. Крепкие доски положили прямо на близлежащие кочки. Но никто не решался сделать первый шаг: что их ждет на середине этого ужасного болота!
     - Я предложил, я и пойду!
     Сережа смело ступил на зыбкий настил, но потерял равновесие и плюхнулся в воду. Здесь на краю  было мелко, болотные холмики  плотно и угрюмо теснились друг к другу. Пока у мальчика пострадали лишь кроссовки, превратившись в мокрые гири. Ухватившись за протянутые руки, Сергей выбрался на сушу.
     - Это ерунда. Просто надо весь настил делать лёжа. Но в этой ситуации нужен помощник, который по болотному мосту  будет передавать доски мне, а я буду укладывать их на трясину  и продвигаться к оленёнку.
     Энтузиастов пока не было. Даже Витька Косой притаился где-то за спинами  товарищей.
     - Я пойду,- протиснулся вперед Петька.- У меня и верёвка есть, пригодится. Ты держи один конец, а вы, пацаны, держите второй!
     К этому времени  оленёнок так ослабел, что лишь  конвульсивно дергался и издавал какие-то хриплые  звуки.
     Работа по спасению "брата меньшего" началась. Все затаили дыхание. Серёжа лег на мостки  и медленно пополз вперед. Петя осторожно подсунул ему новую доску. Поместив ее на болотную жижу, смельчак стал перебираться на  поверхность перекрытия. Кажется, попытка удалась. Вторая доска пошла легче,  но тут случилось неожиданное. Серёжины джинсы зацепились за что-то острое. Это был гвоздь от "тротуара". Освободиться сразу не удалось. Джинсы треснули, показалась кровь, но движение возобновилось.
     - Что ты мне подаешь? Смотреть надо!- прошипел спасатель.
     - Эй, вы, на берегу, проверьте всю древесину, выдерните гвозди,- крикнул Петя,- Это не шутка. Так и утонуть можно.
     Процесс сооружения болотного мостика  всем показалось вечностью. Было страшно оттого, что  составные части настила, который протянулся почти на десять метров, могли в любую минуту разъединиться. Надежда была только на то, что за Петькой лежали еще два храбреца, которые подтягивали доски. Наконец построенная   деревянная лента  приблизилась к оленёнку.
     - Здравствуй, бедняга, а вот и я! - почти пропел Серёжа.- Ну, теперь держись! Давай твою мордочку и ногу.
     Не тут то было. Лесной зверь не понял спасительного жеста, испугался веревки, начал брыкаться, крутить своими небольшими рожками. На берегу замерли. Но Сергей, лежа на боку, как-то сумел сделать небольшой аркан и закинуть его на шею тонущему. Тот дернулся и  замотал ногой. Вот это как раз было то, что надо. Еще взмах, и верёвка закрутилась вокруг  конечности испуганного  животного. Пару усилий, и трос был готов.
     - Тяните, только осторожно!- прозвучал радостный крик.
     Хорошо сказать "тяните". Надо же помочь малышу выбраться, ведь основная часть его корпуса уже была затянута в болотную пучину. Сережа  напружинился, пытаясь  дотянуться до жертвы. В этот момент  опора под ним  накренилась, и  правая нога мальчика мгновенно скрылась в болотной жиже. Еще немного, и его постигла бы участь оленёнка. Петька среагировал моментально. Он вцепился в левую ногу Серёжи и грудью навалился на его помост.
    - Я держу. Потихоньку подтягивайся!
     Подставка  опасно закачалась. Ребята боролись из последних сил. Один уже все телом навалился на край доски, второй карабкался, пытаясь вернуться в прежнее положение.
Наконец -  удача. Сергей снова лежал плашмя на спасительном поддоне, правда, на месте кроссовки сверкала  белая пятка. Но вызволение продолжалось. 
     - Давай, давай, беглец, хочешь жить, напрягись. Я тебе сейчас помогу, только не брыкайся,- прокричал Сережа.
     Непонятливая животинка крутилась, дергалась, издавала громкие звуки. Но вдруг ее туловище   сдвинулось с места и медленно устремилось к берегу. Только бы верёвка не сорвалась, только бы дотащить. Так думал Серёжа, так думали все. И чудо свершилось. Но крики радости не нарушили тишину. Ведь ребятам еще предстояло вернуться  на землю. Они медленно, как раки, пятились к берегу. Там их под руки подхватывали товарищи и прибежавшие на помощь взрослые, которые, увидев разобранные мостки, поняли, что случилась беда. Серёжу вытаскивали с криками "Ура". В пластмассовые кульки, которые многим заменяли корзинки, уже была набрана прибрежная вода для испачканных болотной жижей  героев дня. Потом принялись мыть оленёнка. Попутно Сергея засыпали вопросами.
     - Ты же опытный таежник, скажи, как попало это  животное в болото?
     - Сколько ему лет?
     - А, может, он удирал от волков?
     - Да нет в наших лесах волков!
     - И где же его мама, олениха?
Сережа сидел на траве, растирал озябшую ногу и попутно отвечал не вопросы.
     - Если внимательно посмотреть на рожки, ему – годика два. Между прочим, кроме волков, в ваших местах существуют не менее страшные хищники. На малышей оленят охотятся вороны.
     - Они их уносят?
     - Нет. Это очень умные и хитрые  птицы. Они высматривают оленью  маму с ребенком и  делятся на две группы. Одна налетает на олениху и старается ее отвлечь, другая атакует малыша, наносит ему жестокие раны, а потом ждет, когда родительница бросит погибшего несмышленыша. Наверно бедняжке  все же удалось удрать от преследователей.  Что же мы с ним будем делать? 
     -  Предлагаю отдать его нашему егерю,- предложил Петя.- Он его подлечит, а потом проводит туда, где находятся олени. Только сначала пожертвуем несколько носков босой ноге Сережи.
     Пожертвовали все. Стопа тут же увеличилась в два раза. Снизу  к ней привязали оторванную древесную кору, и отправились в поселок. Шествие возглавляли Сережа и Петька. В большой корзине  они торжественно несли закутанного в чью-то куртку   спасенного олененка. За ними, громко обсуждая происшествие, двигалась вся возбужденная и счастливая компания одноклассников.
51 Сказ о том, как погиб последний Змей Горыныч
Андрей Штин
Миниатюра написана по мотивам одного из анекдотов. Иллюстрация — исполинских размеров статуя гигантского Змея Горыныча в семейном парке "Кудыкина гора" близ села Каменка Задонского района Липецкой области.


    Жил да был на белом свете Змей Горыныч, и он, в отличии от своих собратьев, был тихим и скромным змеем: не буянил и не безобразничал, как это делали его соплеменники. Это крылатое огнедышащее создание никогда не воровало прекрасных принцесс и девушек-простолюдинок. Человеческие особи женского пола змея вообще не интересовали. Они были ему не по нраву, так как казались слишком худыми и костлявыми. Спиртным змей не злоупотреблял, а потому спьяну не жёг и не разрушал жилища людей. Скот на полях не поедал, ему хватало и другой пищи в лесах и горах. Может поэтому так и не нашлось богатыря, который вознамерился бы лишить мирное чудо-юдо жизни. Долгое время Змей Горыныч жил себе спокойно и, не зная бед, изучал в своё удовольствие различные науки и окружающую среду.

    И всё было бы хорошо, однако, человечество, постепенно увеличивая свою численность, стало осваивать новые территории и вытеснять ему подобных с насиженных мест. Собратья и соплеменники Змея Горыныча уже давно пали от рук людей в разных уголках мира, но самым страшным было, что в этих схватках погибла и вся прекрасная половина драконьего рода. Так и вошёл трёхглавый интеллектуал в двадцатый век последним представителем своего древнего огнедышащего племени. А тем временем технический прогресс, набирая обороты в своём развитии, не стоял на месте и ушёл далеко вперёд. Теперь змей постоянно сталкивался в воздухе с летающими аппаратами людей, и ему приходилось, окутавшись в облако дыма и пламени, изображать из себя летящий огненный болид, отпугивая тем самым от себя особо любопытных.

    Наконец-то древнему исполину удалось найти тихий укромный и малонаселённый уголок, где он решил спокойно дожить свой драконий век. Для предотвращения неприятных инцидентов Змей Горыныч решил больше не рисковать и, первый раз за свою долгую и честную жизнь, добыть пропитание непотребным способом. Сгорая от стыда, он собрался заняться  откровенным вымогательством. Рядом с горой, где обосновалось чудо-юдо, находилась небольшая деревушка. Прилетев туда и перепугав всех дымом и пламенем, змей приземлился в центре селения и дождался, пока все перепуганные жители соберутся вокруг него.
    - Во избежание всевозможных неприятностей, прошу раз в неделю доставлять в мою пещеру по одной корове, с десяток коз и три десятка кур, - выдвинул огнедышащий дракон изумлённым селянам свои требования.
    - Хорошо, хорошо, змеюшка! Только не жги нас, всё сделаем! - ответили ошарашенные люди.

    После этого жизнь Змея Горыныча вернулась в прежнее русло. Перебоев с поставкой провизии не было, и он, наконец-то, смог предаться своему любимому делу — самообразованию и изучению окружающего мира. В последнее время он всерьёз увлёкся немецким языком. Огнедышащее создание с упоением читало Шиллера и Гёте в оригинале.

    В один «прекрасный» день Горыныч не дождался привычной доставки к его столу продуктов питания. «Ну, может, у людей праздник какой или случилось что-то непредвиденное, и сейчас им не до меня. Что же, смогу и подождать...», - и он решил на этот раз никого не наказывать за срыв поставки пропитания. Однако подобная ситуация повторилась и на следующей неделе, и ещё через неделю. Терпению Змея Горыныча пришёл конец, он решил слетать к людям и «для профилактики поведения» селян сжечь пару сараев или домишек.

    Подлетая к селу, змей ещё издалека увидел стоящий над ним густой дым. «Ну вот, теперь ещё и этот пожар тоже спишут на меня!» - решил змей. Приземлившись на торговой площади, он ужаснулся увиденному. Вокруг него всё полыхало, кругом лежали тела убитых людей, и посреди этого хаоса ходили бравые солдаты-чужеземцы с закатанными рукавами, поливая всё вокруг пламенем из огнемётов. Ничуть не робея перед трёхглавым исполином, к нему подошёл офицер в иностранной форме и громко спросил на языке Фауста:
    - Was ist das? (нем. - «Что это?» - Прим. автора)
    Не зря Змей Горыныч читал Гёте в оригинале, он моментально перевёл для себя вопрос. И совершил страшную ошибку, ответив чужеземцу на русском:
    - Я Змей Горыныч, чудо-юдо! А вот вы, нелюди, кто такие? Вы что творите?
    Не успел он сказать последнее слово, как иноземный офицер отскочил от огнедышащего создания и закричал своим солдатам:
    - Jude, jude! Soldaten, feuer! (нем. - «Еврей, еврей! Солдаты, огонь!» -
 Прим. автора)

    Так и погиб последний Змей Горыныч, не узнав, что стал жертвой созвучия двух разных по смыслу слов, ксенофобии, национальной нетерпимости и жертвой решения фашистами пресловутого еврейского вопроса.

P.S.: Жаль, недосмотрело руководство Красной армии, упустило момент. Можно было мобилизовать чудо-юдо в РККА, и получилась бы отличная летающая система залпового огня!
52 Рассказ о глупом поросёнке
Ольга Вайнер
    Рассказ рекомендован для чтения детям. 

   
    Внезапно прошлый тёплый мир исчез и появился новый, холодный и полный света. Открыв глаза, дитя увидело наполненные любовью и лаской глаза матери.
    - Здравствуй, малыш, - тихонько прохрюкала она и пятачком показала новорождённому, что он может присоединиться к своим братьям и сёстрам, которые уже стремились занять лучшее место у её живота. Работая неокрепшими ножками, кроха добрался до тёплого родного брюха мамы, где маленькие поросята толкались и отпихивали друг друга, но он всё-таки успел первым припасть к соску. Насытившись тёплым молоком, малютка провалился в глубокий сон.

    Находясь во власти поросячьего Морфея, свинёнок не почувствовал, как чьи-то руки тихонько взяли его и положили в сумку. Проснувшись от холода, он  увидел перед собой глаза, которые внимательно его изучали.
    - Давайте вот этого, - и поросёнок «перекочевал» из одной сумки в другую.
    - Хороший выбор! Этот мини-пиги не вырастет большим, - сказал  продавец. Женщине, купившей малыша, уже давно хотелось завести в доме какую-нибудь живность. Взять котёнка или щенка она не могла из-за аллергии на шерсть, поэтому пришла на зоорынок в поисках попугайчика или рыбок, но, увидев беззаботно спящего поросёнка, сделала выбор в пользу обладателя маленького пятачка. В новом доме кроха получил имя Масик и подарил своей хозяйке много радостных минут, скрашивая её одиночество. Глядя в чёрные бусинки глаз нового обитателя квартиры, дама каждый раз отмечала, что они ничем не отличаются от глаз кошек или собак.

    Прошло несколько месяцев. Масик подрос, и его стали выводить на шлейке во двор для прогулок. Поросёнок не мог себе даже представить, насколько велик и удивителен мир за порогом квартиры, в которой он жил. Его интересовало всё, что он видел и чувствовал своим носиком. Реальность была настолько переполнена новыми красками и запахами, что хотелось, забыв про еду и сон, изучать и изучать её до бесконечности! Однако время прогулок ограничивалось, и не нагулявшегося вдоволь свинёнка уводили домой. Это было несправедливо по отношению к жаждавшему познаний и новых открытий пятачку, и у Масика появился замысел, как ему добиться свободы.

    Когда в следующий раз во время вечерней прогулки хозяйка сказала: «Ну всё, Маська, уже целый час гуляем. Пошли домой, угощу тебя чем-нибудь вкусненьким!» - малыш решил действовать. Он упёрся копытцами в землю, не давая увести себя домой. Несмотря на уговоры любящей его женщины, поросёнок гордо поднимал пятачок и всем своим видом показывал — он  ни за что не сдвинется с места. Понимая, что свинёнок внезапно превратился в упрямого ослёнка, хозяйка вздохнула, взяла его на руки и пошла в сторону дома. Масик был доволен собой — первая часть его гениального плана удалась!

    Дойдя до подъезда, женщина, держа малыша на руках, отцепила от него шлейку — Масик сам поднимался по ступенькам лестницы до квартиры. Потянувшись за ключом от подъезда, хозяйка ослабила руку, державшую поросёнка, и он, уловив момент, резко оттолкнулся от неё копытцами! Хитрый пятачок оказался на свободе и мог теперь бежать куда было угодно его поросячьей душе! Масик сразу же со всех ног понёсся исследовать окружающий мир, не взирая на отчаянные крики хозяйки!

    Когда преследующая его женщина осталась далеко позади, свинёнок наконец-то увидел того, с кем ему всегда так хотелось познакомиться и поиграть. Взвизгнув от радости, ребёнок побежал к своей цели. Кошка, увидев мчащееся к ней нечто хрюкающее и напрочь лишённое шерсти, не на шутку перепугалась! Распушив для устрашения хвост, она заняла оборонительную позицию.
    - Привет! Давай знакомиться, а потом играть! - радостно прохрюкал Масик удивительному пушистому существу, которое посмотрело на него диким взглядом, внезапно выгнуло спину и зашипело. Расценив это как приглашение к игре, поросёнок приблизил свой носик к странной усатой мордочке и тут же получил удар лапой с острыми когтями по своему пятачку! Было очень больно и неприятно. Масик не понимал: за что ему оказали такой приём — он же хотел всего лишь поиграть. Взвизгнув от боли, свинёнок побежал прочь от злого создания с горящими глазами.

    Расстроенный свинёнок со слезами побрёл в сторону своего дома. Начинало темнеть, и было немного страшновато, пока не зажглось уличное освещение. Внезапно возле столба с фонарём на поросёнка едва не набросилось страшное большое и лохматое чудовище! Громко лая, рыча и скаля зубастую пасть, оно пыталось укусить Масика. Человек, удерживающий кавказскую овчарку за поводок, прикрикнул на оробевшего свинёнка:
    - А ну-ка брысь отсюда!
    Перепуганное до смерти поросячье дитя со всех ног пустилось бежать. По памяти и по запаху оно быстро нашло свой дом и подъезд. Только теперь глупый свинёнок понял, какую ошибку он совершил, удрав от человека, который заботился о нём и любил его! Как попасть в родной подъезд, он не знал, и это было страшнее, чем встреча с отнюдь не дружелюбным окружающим миром. Поросёнок испугался, что больше никогда не попадёт в свой уютный дом, и тёплые ласковые руки любящего человека больше уже никогда не будут гладить его и играть с ним.

    Масик в одиночестве сидел у подъезда. Было страшно и стыдно за то, что он обманул свою хозяйку и сбежал в этот ужасный мир, где каждый мог его обидеть и сделать ему больно. Первый раз за всю свою поросячью жизнь свинёнок заплакал по настоящему.
    - Привет, Масик, а ты что тут делаешь? - раздался невдалеке чей-то голос, и в свете фонаря появился пожилой мужчина с тросточкой. «Это же наш сосед по подъезду. Может, он откроет дверь и впустит меня?» - подумал поросёнок и, хрюкнув, соврал:
    - Я потерялся.
    - Ты, наверное, убежал от своей хозяйки? Смотри, какой умный, сам нашёл дорогу домой. Давай-ка, я впущу тебя, - незнакомец открыл подъезд, и свинёнок быстро побежал на свой этаж. Пока он думал, как ему постучать в дверь, его спаситель поднялся вслед за ним и позвонил в квартиру. Дверь сразу же открылась, и поросёнок мигом проскользнул между ног охнувшей от удивления хозяйки. Убегая из прихожей в комнату, он заметил на лице женщины слёзы и понял, что всё это время она плакала. И плакала из-за него!

    Масик понял, что своей выходкой он обидел и до слёз расстроил милого человека — единственного в этом мире, который по настоящему любил его и переживал за него. Когда хозяйка успокоилась и села в кресло, свинёнок тихонько вылез из-под дивана. Глупый безобразник подошёл к хозяйке, положил голову на её колени и тихо прохрюкал:
    - Прости меня, пожалуйста. Я просто хотел поиграть с теми, кого видел во дворе. Я больше не буду убегать, честно-честно!
    Глядя в милые чёрненькие глазки, женщина начала ласково почесывать поросёнку ушки. Она была счастлива, что всё закончилось хорошо.
    - Глупый, глупый Маська! Хорошо, что ты отделался лишь расцарапанным пятачком. Тебя же могли загрызть собаки, или поймать злые люди и съесть!

    Отныне во время прогулок она, удерживая Масика на поводке, разрешает ему подходить к кошкам и знакомиться с ними. Те, видя, что человек держит непонятное существо под контролем, теперь спокойны. Они думают: "Как же люди глупы, если им в квартирах нужны собаки, попугаи, хомяки и другие непонятные звери!" Кошки точно знают, что только они - венец творения природы, а не люди, которые заводят у себя дома кого попало!
53 Малыш
Валентина Астапенко
Малыш
 .
    Как-то  летним вечером я возвращался домой от приятеля. Неожиданно  за углом пятиэтажки раздался ужасающий визг.  Внутри у меня всё оборвалось. Не помня себя, кинулся на этот зов.
   Во дворе около кустов акации двое мальчишек натравливали взрослую собаку на щенка.
   - Барон, фас его, фас!
   - Санька, да не так же: голос должен быть жёстким, уверенным, а ты мямлишь, как слюнтяй!
   У «дрессировщика» Саньки  тряслись руки и дрожал голос.  Его дружок обозлился и выхватил поводок:
    - Смотри сюда и учись! Барон, кому сказал, фас его! Фас! Р-р-р! – и подтолкнул кобеля к жертве.
    А малышка уже не визжал, а только жалобно поскуливал, сжавшись в комочек. Меня точно захлестнуло горячей волной:
   - Эй, пацаны, вы что творите, а?!
   - Не твоё дело, проваливай!
   - Ах, не моё дело?! – взорвался  я и пулей отскочил от них в надежде отыскать что-нибудь подходящее для атаки.
    Недалеко валялась сломанная ветром тополиная ветка внушительных размеров. Я ураганом набросился на пса и мальчишек. Компания молниеносно испарилась.
    А собачонок, оценив мою поддержку, вдруг осмелел и, смешно оскалив зубки и даже зарычав, помчался вдогонку за обидчиками. Впрочем, он очень быстро вернулся.  Ноги у меня подкашивались, и, пытаясь успокоиться, я присел на скамейку. Пёсик приткнулся к моим ногам и взглянул снизу вверх умными глазками. Осторожно взяв его на руки, прижал к себе и почувствовал, как бьётся маленькое сердечко. И тут я с горечью осознал, что не смогу взять найдёныша с собой: родители ни за что бы не согласились: живём в тесноте, «прыгаем»  друг через друга.
   - Ну, шагай, глупышка, беги домой. Тебя, наверно, уже заждались.
   Он замер на месте и не отводил от меня тревожного взгляда.
   - Ладно, пошли, что-нибудь придумаем. Малыш, рядом!
   Тот послушно выполнил команду.
   - Ого, да тебя уже учили…  Ах, ты мой хороший! Вперёд, Малыш!
   У дверей подъезда я остановился. Придумать ничего так и не удалось, и  щенок остался на улице. Было невероятно стыдно перед ним.

.
   Дома я застал родителей перед экраном телевизора, прошёл в кухню, до-был кое-что съедобное для моего подопечного и вышел на улицу. Малыш терпеливо ждал меня на  прежнем месте. Махом проглотив сосиску и кусок хлеба, лизнул мою руку. Я понял, что мы теперь друзья навсегда.
   Вскоре домашние  узнали о моей тайне.
   Поздней осенью я сильно простудился и попал в больницу.  Принимал процедуры, ел, спал, но мои мысли всегда возвращались к Малышу. Попросил  ребят во дворе подкармливать его.
  Однажды вечером в палате появились мои родители, и я в первую очередь нетерпеливо спросил:
     - Как там Малыш?
     - Ничего… бегает, - уклончиво ответила мама и переглянулась с отцом.
     Я перехватил их взгляды и заподозрил что-то неладное:
     - Что с ним?
     - Да всё нормально, Серёга! – поспешил  успокоить отец.
      На следующий день  меня пришёл навестить дружок и прямо в дверях, сделав большущие глаза, сообщил паническим голосом:
    - Малыш исчез! Мы уже всё обыскали – нет его!
    Я готов был тотчас же  сбежать из больницы, но вовремя одумался: ведь  уже завтра я буду дома!
    Утром другого дня вошли в палату мои сияющие родители:
    - Серёжа, у нас для тебя… - начала мама с загадочной улыбкой, и они хит-ренько переглянулись, - сюрприз! Мы, наконец-то, получили двухкомнатную квартиру! Сейчас поедем прямо туда.
    Меня словно ударили по голове. Я всю дорогу уныло смотрел в окно автобуса и молчал.
    Но главный сюрприз ожидал меня уже на пороге нового дома: за дверью с радостным лаем рвался в мои объятия … Малыш!

                *   *   *

      Прошло несколько лет. Я уже поступил в институт и стал подрабатывать сторожем в одной конторе. Моим неизменным спутником всегда  был Малыш. За это время он превратился просто в красавца. Мощная широкая грудь. Крупные лапы. Превосходная осанка. Умные глаза, ревниво следившие за каждым моим движением. Мы с ним частенько захаживали в наш офис и днём по разным делам. Приятно было ловить восхищённые взгляды  сотрудников, откровенно любовавшихся статной воспитанной овчаркой.
      Мой питомец с первых же дней знакомства быстро нашёл с ними общий язык. Особенно ему приглянулся директор, у которого Малыш брал еду с ладони. Правда, вопреки строгим правилам дрессировки, пёс угощался втихую за моей спиной.
      Случилось нам мимоходом заглянуть в нашу фирму. Там что-то бурно об-суждалось. Нас тотчас же обступили и подняли невразумительный галдёж.
      - Слушай, - обратился ко мне мой сменщик, -  я сегодня не смогу выйти на дежурство. Будь другом, подмени…
      Но его уже перебили:
      - Да кроме тебя больше и некому! Ты же днём сегодня отдыхаешь…
      - У тебя – собака! С таким сторожем всю ночь дрыхнуть можно…
      Я согласился. Под вечер мы с Малышом заступили в «ночное». Как только стемнело, я погасил свет и задремал на диванчике, доверившись своему помощнику. Разбудило меня непонятное чувство тревоги. Всё было тихо, но я ощутил какое-то движение за окном. Мой четвероногий охранник никаких звуков не подавал, но я всё же направился к чуть светлеющему проёму. В комнате был густой мрак, однако за окном при слабом лунном свете кое-что можно было разглядеть. Я вплотную приблизился к раме и вдруг отпрянул, увидев приплюснутый к стеклу чей-то нос и чьи-то глаза. По моей спине пробежал неприятный холодок. Нос и глаза отлипли, и еле различаемая человеческая фигура двинулась к другому окну. А я всё стоял, не в силах шевельнуться. Наконец вспомнил о Малыше: «Где же он? Куда девался? Не мог же он так беззвучно…» Не соображая толком, что делаю, я  метнулся к выключателю.
      Первое, что увидел при свете, - это проплывающий мимо меня хвост моей собаки. Она совершенно спокойно,  следом за злоумышленником по ту сторону стены передвигалась к соседнему окну. Я никак не мог объяснить себе это дружелюбное помахивание хвоста и растерянно смотрел на своего друга, который всегда казался таким верным...
      Из оцепенения меня вывел стук в окно и громкий голос:
      - Серёга, ты спишь, что ли? Давай ключ от гаража – мне выезжать надо!
      Всё ещё на ватных ногах, я с трудом пришёл в себя. Впустил шефа и пошёл за ключом. Когда вернулся, тот не понятно чему улыбался, а Малыш вкусно облизывался и смотрел на меня невинными и как всегда преданными глаза-ми. Как же я мог усомниться в своём друге?!

                *   *   *

      Однако ещё не один раз мне довелось убедиться в верности Малыша, но при этом и крепко поволноваться. Обычно после  работы мы любили погулять на природе. Однажды,  забравшись в самый дальний  уголок парка, я присел на скамейку в тенёк, заслуженно предоставив своему псу полную свободу действий. Он, по обыкновению уткнув нос в траву, с увлечением принялся вынюхивать и исследовать что-то известное всему собачьему миру.
        Внезапно  Малыш прекратил свою следопытскую работу и настороженно стал к чему-то прислушиваться, устремив  взгляд в особенно густые заросли.
Там его что-то заинтересовало. Вдруг он  встрепенулся и как-то весь подобрался,  не по-доброму напрягся, шерсть на загривке начала дыбиться. Я сначала не мог понять, в чём дело, затем уловил  непонятный шум. Сквозь густые ветви блеснули затемнённые стёкла очков на носу худощавого подростка. Тот за кем-то гнался. Слышно было только собачье повизгивание. Малыш напружинился,  присел на передние лапы и стал ими нервно перебирать. И тут он ринулся по направлению к шоссе. Я еле-еле поспевал за ним и вскоре увидел малюсенького щеночка, который беззаботно семенил к дороге. Машины мчались сплошным потоком. Мой пёс выразительно посмотрел мне в глаза, словно ожидая разрешения, и ринулся к собачке, но та уже была почти на обочине. Какой-то лихач гнал свой автомобиль и, видимо, только что заметил щенка. Я просто остолбенел. Отвратительно завизжали тормоза, резанув тем самым меня, кажется, не столько по ушам, сколько по самому сердцу. Я непроизвольно зажмурился и затаил дыхание, представив жуткую картину… Но уже через мгновенье вытер  пот со лба влажной ладонью и попытался  сообразить, как прийти на выручку щенку. Проезд для транспорта не-медленно застопорился, и вразнобой раздались нетерпеливые гудки. Однако животные  всё ещё продолжали  мельтешить между колёсами. Наконец,  изловчившись, Малыш схватил незадачливого хвостатого пешехода «за шкирку»  и   поспешил ко мне. Я обнял «спасателя» и от избытка чувств, не сдержавшись, поцеловал его.
      А в это время подбежала молодая женщина, таща за руку плачущую девочку лет двух-двух с половиной. Мамаша, оставив её, быстро подняла на руки скулящий комочек и крепко прижала к груди.
      - Какая прекрасная у Вас овчарка…- едва отдышавшись, обратилась ко мне мамочка, но, обернувшись туда, где только что стояла дочка, вдруг потеряла дар речи. Воспользовавшись моментом, девчушка подошла к Малышу с явным желанием погладить по голове  «добрую собачку». У меня по спине пробежали мурашки: ручонка малышки была в его раскрытой пасти. Ещё до того, как я собрался отдёрнуть девочку от пса, он уже лизнул её пухленькую ручку, а она ласково обняла его за шею.
       Но то, что произошло дальше, просто повергло меня в шок, какого я не испытывал ещё никогда. Мой умнейший и добрейший Малыш вдруг пустился догонять преследователя, затем, опередив его, развернулся волчком и в стремительном прыжке бросился на юношу. От неожиданности тот опрокинулся навзничь, а пёс, опустившись рядом на задние лапы,  передними упёрся в грудь поверженного и грозно зарычал. Я, охваченный ужасом, помчался к ним. Парень  лежал неподвижно, но был в полном сознании. Очки отлетели далеко в сторону. К моему удивлению, его взгляд выражал не страх и не злость возмущения.  Пострадавший смотрел… виновато. И мне показалось, что я уже где-то видел этого молодого человека раньше. О, вспомнил! Он ведь тот самый «собаковод»,  из рук которого мне пришлось года три назад вызволить Малыша. Парень, не мигая, смотрел на могучего мстителя, потом, заикаясь, проговорил:
         - Нну, ввсё… ххорош… ххорош!
54 Опасные встречи. Колымские истории
Тамара Костомарова
      В жизни звеньевого Дмитрия было много разных приключений – некоторые из них забывались, другие застревали в памяти на всю жизнь. В числе последних значились две колымские истории, которые едва не стоили ему жизни.      
      Охоту на птиц и животных Дмитрий не любил. Нарушить это кредо, по его мнению, можно было лишь в том случае, если ситуация для человека становилась опасной. Ещё, скрипя сердцем, он соглашался с разрешённой охотой, а вот собирать грибы и ягоды для него было истинным наслаждением. Из ягод отдавал предпочтение бруснике с голубикой, из грибов больше всего уважал грузди.
      Сухие белые грузди на Колыме всегда считались самыми лучшими – их-то Дмитрий и ценил больше всего. В списке груздевых мест у него было несколько отличных, – там всегда было достаточно грибов, даже в засушливые годы, – только для их сбора нужно было выбрать подходящее время. Но самое урожайное место находилось у «Трёх богатырей», – к нему-то ранним августовским утром он и решил наведаться. Он вышел из дома и пешком отправился на дачу, что находилась на середине пути между сопкой и посёлком, – там хранились грибные и ягодные снаряжения. «Возьму кошёлку, ведро и нож, - размышлял Дмитрий, - заберусь на склон и в первую очередь проверю у валежника. - Прошлым летом груздей там было не мерено, и в этом году должно быть не меньше».
      На даче он затолкал кошёлку в рюкзак, повесил его на плечи, взял ведро с ножом и зашагал к сопке.
      - И за что её прозвали «Три богатыря»? – спрашивал он сам себя. - «Спящий рыцарь» – это понятно: издалека эта сопка похожа на уснувшего воина, а «Три богатыря»… Может, за то что это не одна сопка, а три? Ну да ладно, наберу груздей, полюбуюсь природой, и домой.
      У подножия средней из трёх сопок Дмитрий замедлил шаг и, поправив ремень на плече, стал подниматься вверх по склону, где на высоте пятисот метров среди поваленных сухих деревьев находилась его делянка, – чуть выше обильно росла горная смородина. Он не раз хаживал туда, – брать крупную ягоду, свисающую с веток блестящими гроздьями, было одно удовольствие. О том, что ягодами и грибами любят лакомиться медведи, он знал, – знал также и то, что встреча с ними – штука опасная, но это не останавливало его, хотя к любителям приключений он себя всё же не относил.

      Подойдя к делянке с левой стороны, где было меньше бурелома, Дмитрий остановился и стал внимательно присматриваться к прошлогодней листве под деревьями, сквозь которую прорастала зелёная трава. Шляпка первого гриба, приподнимавшая жухлую листву, была обнаружена сразу, – Дмитрий срезал гриб и положил в ведро. Он знал, что там, где есть первый груздь, будет второй, третий и четвёртый, и грибной опыт не обманул его: под листвой и в самом деле было полно груздей; они росли крупными семьями, издавая прекрасный грибной запах. Рядом с большими росли и маленькие груздочки, они были миловидны и источали более острый запах. Дмитрий залюбовался грибным семейством и, предвкушая предстоящую закуску из солёных груздей, которую он безмерно обожал, наклонился к листве.
      Срезав второй гриб, он занёс было руку над ведром, чтобы положить туда добычу, только рука вместе с груздём так и осталась на весу, а сам грибник, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, застыл в форме вопросительного знака. Продолжая стоять на полусогнутых, он медленно повернул голову по направлению руки и не поверил своим глазам: в пятидесяти метрах от него, на небольшой полянке, возвышался… медведь. Задняя часть его туловища утопала в кустарнике, передняя же – с густой вздыбленной холкой – являла огромную морду с торчащими ушами. Зверь стоял на мощных лапах и буравил взглядом полусогнутую фигуру непрошенного гостя, а тот с груздём и ножом в руке так и застыл на месте – даже выпрямиться не успел, только ощутил, как на голове зашевелились волосы, да по спине, вдоль позвоночника, скатились первые струйки холодного пота.
      «Бежать? - затрепыхалась мысль, - а куда? Кругом поваленные деревья, и он рядом…»
      Дмитрий попытался незаметно переместить тяжесть тела с одной ноги на другую, – только косолапый, заметив его попытку, качнул мордой и подался вперёд. По телу грибника поползли предательские мурашки.
      «Неужели конец?.. Так мало пожил, и трое детей… А может, заговорить с ним? – только спокойно. Дурак, не догадался колокольчик прицепить на рюкзак – шум бы его испугал... - он попытался выпрямиться, но едва не закашлялся. - Так, – надо успокоиться, но как? А никак… страшно».
      Дмитрий всё ещё стоял на полусогнутых, когда гигантский зверь, как пушинка, ловко, одним прыжком взметнулся вверх. Молнией пролетела мысль:
   «Теперь точно конец! Если кинется, – когтями по голове, и всё…»

      Приземлился медведь чуть левее того места, где стоял.
      «Ага, не кинулся, - приободрился Дмитрий, – наверное предупредил, чтоб я убирался отсюда. Так ведь в два счёта догонит! А ну-ка, – если ножом по ведру брякну, – тот же самый колокольчик, только громче». - И стараясь не делать резких движений, он бросил в ведро нож. Тот отскочил от стенки и упал на дно, издав дополнительный стук, лязгающий звук которого в таёжной тишине прозвучал ударом колокола в набат. Хозяин тайги дёрнулся, будто его пронзило током, рыкнул со всей своей хозяйской мощи, развернулся и начал быстро подниматься вверх по склону. Через некоторое время кусты стланика поглотили его.
      Придя в себя, Дмитрий отёр градом катившийся пот со лба, взял ведро и на дрожащих ногах начал спускаться вниз, – было уже не до грибов.

      На даче он в первую очередь позвонил по мобильному телефону домой и сказал жене, что груздей не набрал, зато встретил медведя.
     - Ты с ума сошёл, - свистящим шёпотом выдохнула Марина. – Зачем ты пошёл к этой сопке, – забыл встречу с медведицей? 
     - Ничего я не забыл, - всё в порядке, - с лёгким раздражением ответил Дмитрий, а про себя подумал: - Отлежусь на даче, а наутро – домой.
     - Он не напал на тебя? – волновалась жена.
     - Успокойся, не напал, и домой не жди – приду утром.
     - Почему утром? 
     - Сказал – утром, значит – утром! Мне одному побыть надо.
      Он переоделся и подошёл к шкафу, вынул оттуда штофик с водкой, взял шмат сала и кусок хлеба, в два приёма опорожнил штофик и лёг в кровать.
      Проснулся ночью – было светло как днём, в окно заглядывала ветка лиственницы. Покачиваясь на ветерке, она бросала тень на стоявший у окна стол. Вспомнился случай пятилетней давности, когда вместе с женой они ходили к тем же «Трём богатырям», только за брусникой.

      Тогда, в начале сентября, было ещё относительное тепло, но зима могла пожаловать неожиданно, и нужно было торопиться, чтобы заготовить бруснику впрок. Супруги взяли по ведру и отправились на стоянку рейсового автобуса, по пути договорились, что брать ягоду будут поодаль друг от друга, но не далеко. Проехав несколько километров по трассе, они вышли из автобуса и, подойдя к подножию сопки, стали подниматься вверх по склону, – на высоте около шестисот метров остановились. Внизу перед ними в обрамлении осеннего разноцветья, окружённая горной синевой текла река Колыма.
      - Красота-то какая! – воскликнул Дмитрий восхищённо и, переведя взгляд на брусничник, уже тише добавил: - Ты останься здесь, а я вниз спущусь – там тоже должно быть полно брусники.
      - Ладно, - отозвалась та, - только – не далеко.
      Спустившись к просеке с высоковольтной ЛЭП, он выбрал место с крупной брусникой и начал брать ягоду, – попутно заметил, что в ложбине, чуть ниже, синело голубичное поле, подумал, что в следующий сезон надо будет прийти сюда за голубикой. Через минуту-другую позвал жену:
      - Марина, иди сюда, тут полно брусники, и она крупная, как вишня!
      - У меня самой такая же, и тоже полно, - отозвалась она. - Бери там, а я  здесь останусь.
      Первую порцию сочных ягод Дмитрий отправил в рот, – прожевал, зажмурился от удовольствия и, не мешкая, отправил туда же вторую и третью.
      «Однако надо брать, а то так и останусь с пустым ведром», - подумал он и стал быстро наполнять ведро, напевая вполголоса свой любимый романс.
      Потянувшись за очередной гроздью, он бросил взгляд на голубичное поле и с удивлением обнаружил, что оттуда в его сторону катится некое существо. Существо было похоже на пушистый коричневый комок и выглядело весёлым и забавным.
      - Бог ты мой, – да это никак медвежонок! - догадался он, – неприятная волна страха пробежала по всему телу.
      Медвежонок быстро приближался, и было понятно, что его, как всякого малыша, разбирало любопытство. Но Дмитрию было не до шалостей маленького зверька, – он знал, что рядом с ним должна находиться его мать, и это предвещало большую опасность. Он выпрямился и начал всматриваться в голубичное поле. Предположение не обмануло его: посреди поляны вставала на дыбы огромная медведица, – медвежонок к этому времени приблизился почти вплотную, оставалось метров пятнадцать. Дмитрий похолодел – он понял, что бежать бесполезно, так как малыш, посчитав, что «объект» принял условия его игры, припустится за ним ещё быстрее, и тут неизбежно должна последовать реакция матери. И она уже последовала: медведица рявкнула так, что у ягодника подкосились ноги.
      Это могло предвещать два момента: либо рассерженной мамашей был послан угрожающий сигнал, дабы отогнать человека, – либо была дана команда медвежонку на возвращение к ней. К счастью, сработал второй вариант: малыш резко развернулся и припустил обратно. Медведица тут же опустилась на четыре лапы и, дождавшись возвращения блудного дитя, зашагала в сторону противоположной сопки, – её бурая спина неспешно колыхалась среди голубичного моря.

      Сбор брусники на этом был закончен, Дмитрий промокнул носовым платком влажный лоб, взял ведро и поспешил к жене.
     Увидев мужа, та воскликнула:
     - Что случилась – на тебя медведь вышел? Я слышала его рык.
     - Не медведь, а медведица, – она с медвежонком ела голубику в распадке, малыш заметил меня, а может услышал – я напевал романс – и припустился в мою сторону, чтобы поиграться, а мамаша поднялась и рявкнула.
Марина побледнела.
     - Угораздило тебя со своим романсом… А дальше?
     - Дальше он развернулся и помчался на её зов.
     - Ох... - выдохнула жена, – в рубашке ты родился, дорогой мой муженёк!

      За окном всё так же покачивалась ветка лиственницы, тень от которой колыхалась уже на стене. Дмитрий повернулся на другой бок, но сон не шёл. Вслед за медведицей с медвежонком вспомнились вчерашние грузди и медведь с торчащей холкой, – ёкнуло сердце. «Ещё что ли принять? – подумал он. – Не уснуть никак…»
      Наутро в понедельник вся бригада знала о грибном приключении звеньевого.
Бригадир Валера тоном всезнающего сказал:
      - Это было место Потапыча, а ты, Лапочка (в бригаде ласково называли Дмитрия Лапочкой), вторгся на его территорию, вот он и таращился на тебя. Недаром медведи заваливают свои тропы буреломом, он и твоё место завалил, – только это было ЕГО место, а не твоё. Хорошо, что Михайло испугался и удрал, иначе бы тебе не сдобровать.
      - Это и МОЁ место было, - артачился Дмитрий. – Я в прошлом году туда ходил и в позапрошлом ходил, – косолапого там и в помине не было.
      - Тебе просто повезло тогда, - усмехнулся Валерий, - потому что Потапыч в то время гулял где-то в другом месте. Повезло так же, как и пять лет назад, когда медвежонок к тебе целоваться бежал.
      - Ты, Лапочка, не ходи туда больше, - встрял бурят Коля. - Пойдёшь – медведь накостыляет тебе.
      - Ага, накостыляет… порвёт на части! – вставил свои пять копеек Мишаня Звонов. – Ты что, Лапочка, забыл, как поучал нас с Толяном, когда мы на медведя капкан ставили? Вчера ты счастливо отделался, – твой нож бухнулся в ведро, громыхнул выстрелом из ружья – вот зверина и испугался, а так… несдобровать бы тебе. Не ходи туда больше.