Президента тёплой нефтяной компании хоронили на офшорном водяном матрасе с высоко поднятой головой в катафалке, окаймлённом аккуратно отрубленными восковыми кистями.
Горечь молчания время от времени прерывалась брезгливым перезвоном цепей на шеях верблюдов, тянувших непосильную лямку.
При виде этой картины местные коты-альфонсы с душераздирающими воплями исполняли ритуальное харакири, бросаясь на пики железных заборов.
Тут и там слышалась трескотня автоматической очереди преданной им забвению охраны.
Из выпученных глаз воющих плакальщиц выкапывались бриллианчатые слёзы.
Небо в чёрных тучах, исполосованое секирами молний, рыдало им в униСОН, не пытаясь скрыть глубокой скорби в торжественном полифоническом пении - дренаже дождевых эмоций.
Пре-лестницы из обслуживающего его персо-нала отстойника чувств в пластиковых чадрах и рваных на стёртых коленях джинсах в приступе отчаяния невосполнимой потери усердно рвали волосы друг на друге.
Чёрные цилиндры предусмотрительно прикрывали рогалики на головах в меру скорбящих мужчин, копавших могилу хозяину ещё при жизни.
Только от одной мысли, что он может воскреснуть в обратном отсчёте времени, необсохшее молоко на их губах сворачивалось калачиком.
Главный евнух толкал перед собой тележку обложенную непочатым краем бархатных подушечек с орденами, медалями и ленточными червями наград усопшего.
Уродливый карлик играл на самоходном клавесине отходную в небытие в сопровождении стекляруса опустевших глаз провожающих в последний путь своего благодетеля обнаженных до пояса арабчат и пейсатых иудеят с непокрытыми страховкой головами.
На перекрёстке событий процессия застопорила.
Искривлённый рот глашатая с утолщённым чувством юмора застыл в последнем ахтунге порционного чтения, потому что ничего более бесподобного он не читал.
Всё было как положено.
Но кем, когда и куда?
Об этом мы ещё узнаем, если нам соизволят сообщить.