Отредактировал 23.10.2022, но думал над тем что-бы удалить, сюжет уродлив.
****
Я шел по лесу с высокими и непривычными для меня деревьями, это место - разило совершенно другой экологией, разило тем, что растительность здесь явно долгое время шла иным эволюционным путем, чем близкая мне. И тут я понял что группа за которой я шел - безудержно оторвалась вперед от меня, а я засмотревшись на какую-то оранжевую смолу, в коре какого-то дерева, отстал.
Я блуждал очень долго, с лицом опытного выживальщика, который иной раз сам "заблуждает" себя в таком-вот лесу просто что-бы попробовать свои силы, я пробовал этот лес на запах и прикосновение, и попутно высматривал какой-нибудь прогал между бесконечными деревьями, в котором виднелись-бы черты цивилизации. Я блуждал до ночи, до глубокой черной ночи, и когда я вышел к каким-то странным постройкам, к какой-то полу-открытой огромной веранде - я был слишком уставшим даже для того что-бы несказанно обрадоваться. Я облокотился на какую-то деревяшку, и уснул.
Проснулся я в кровати. Это не вызвало у меня какого-то страха, ибо я мельком вспомнил что видимо, сквозь сон, вместе с кем-то сопровождавшим меня - сам пришел к ней. Комната эта явно находилась в здании которому принадлежала та веранда, сама комната была буквально белоснежной. Белоснежное покрывало, какие-то светлые картины на стенах, под потолком, на середине и практически над полом. Иные стулья, иная одежда, темно-сине-серый ворсистый ковер, и легкие двери, возможно из пластика, а возможно из некой тоже белой древесины.
Я повернул свою голову налево, рядом с кроватью стоял человек, и держал в своих руках миску с чем-то, от чего исходил пар.
-Ну конечно, лес тот был азиатским. Подумал я. Передо мной стояла среднего роста азиатка, с овальным лицом, слегка пухлыми щеками, и чёрными волосами до плеч. Она была бледной, и даже бледнее меня, что явно было необычно уже само по себе. Кореянка судя по всему увидела как я проснулся, и не знала что делать, растерялась. И тут, спустя несколько секунд, она сказала мне по английски что-то, что я не расслышал.
-What? переспросил я.
Она улыбнулась, видимо она знала английский так-же плохо как и я, но для общения сойдет.
-You wanna drink? неуклюже спросила она.
И тут я со всем своим акцентом советского шпиона из американских фильмов 80-х годов, ответил:
-Yes, it will be good. Thank you.
Она засмеялась снова. Возможно она угадала славянские черты в моем лице, и ожидала что я буду говорить именно так карикатурно. И я заговорил именно так. Я тоже улыбался осознавая это. Я был очарован атмосферой этого знакомства, и лишь изредка что-то в моей голове раздавалось еле слышными вопросами - а как я здесь оказался? а что мне делать дальше? но я будто знал, что выйду из этой ситуации как нож из растопленного масла.
***
Эта была кореянка, как я это понял? не знаю, прекрасная кореянка была дизайнером, вся её комната была завалена белыми листами с иероглифами и эмблемами, я взял наполовину изрисованный блокнот, взял маркер - и подошел к ней. Она сидела на краю кровати.
-Напиши своё имя. Сказал я по-русски забыв что она не понимает. Она взяла блокнот, и вопросительно замерла.
-Write something.
Она улыбнулась и начала чертить какой-то прямоугольник.
-No, on your language. Write your name please. Добавил я. Вопросы раздававшиеся фоном в моем сознании заставляли меня усомнится в реальности происходящего, и я словно пытался достать для себя некое подтверждение, некое доказательство, если я вдруг пропаду сейчас через открывшийся в полу прогал - то я должен иметь что-нибудь что-бы доказать то, что всё это происходило. Кому? да самому себе.
Она начертила символ и показала его мне. Я не понимал что там написано, но это и так казалось мне очень красивым. Кореянка несмело подняла на меня глаза, затем улыбнулась и опустила их.
***
Мы подходили ко входу в здание с другой стороны, со стороны улицы. В ночи я не разглядел это, возможно из-за слабого освещения - верхушки домов и далекие небоскребы для меня растворились в ночи, а возможно я забыл первое знакомство с ними, но ныне - вдали возвышались огромные прямоугольные здания, а сама улица, как и комната, была совершенно белоснежной, лишь электро-щитки с желтыми молниями были серыми. Улица эта была словно бумажной, словно кто-то сложил умелыми движениями белоснежные листы в здания и в людей, другие корейцы тоже были похожи на нее, и парни и девушки. Она помахала одной паре через дорогу, явно немного смущаясь от того, что рядом с ней незнакомый для её друзей парень. Ещё и так необычно для этих мест выглядящий. Я помогая ей - нес два квадратных пакета с веревочными ручками, она была в местном магазине, и приятная тяжесть ноши которую я несу вместо неё - ласкала мои ладони.
Внезапно из-за поворота появился человек. Это был корейский парень, слегка выше её, и немного ниже меня, у него была небольшая почти квадратная голова, короткие черные волосы и очень удивленное, возбужденное лицо, он полу-сгорбившись указывал ладонью на меня и громко говорил ей что-то по-корейски. По тону которым она отвечала, я понял что это возможно её бывший парень, который помимо расставания был озадачен тем, как на его фаворитку с неба свалился другой человек.
Громкий говор утих, легкая дверь щелкнула своим замочком, и тишина улицы - с едва слышным гулом машин вдали - сменилась абсолютной тишиной комнаты. Дверь была словно между комнат, легкой, и её с легкостью можно было бы открыть, обладай некто - кто будет это делать - решимостью и даже малой физической силой.
***
Почти так и произошло. Но сначала белые тона наконец-то были разбавленный желтым солнечным светом, проникавшим сквозь окно у которого стояли мы с ней. Из-за угла было видно кровать на которой я проснулся, квартира её была в форме буквы Г сложенной из трех квадратов, и если нижним квадратом была кровать и вход в квартиру, то верхним правым - открытая кухня. Мы стояли в ней, и что-то жевали. Она достала из картонных коробок со смешными, словно детскими наклейками, какую-то странную для меня еду, и мы начали жевать её. Я чувствовал её легкое дыхание, смущенное, но свободное и нежное. Она сказала мне что-то, но я не расслышал что именно, на фоне собственных мыслей.
-This moment are very beautiful for me. Еле-слышным, расслабленным тоном сказал я. Я думал о том, что-же мне делать если я не пойму что она ответит, ведь английский я знаю очень плохо, но эта вероятность на фоне того спокойствия и нежности что окружала нас - показалась мне совершенно ничтожной. Она прижалась плечом к моему плечу, глядя в пол, и держа в руках что-то вкусное в бумаге, я посмотрел на то, что жевал я, пытаясь понять одинаковое ли мы едим или нет - и тут она выхватила это у меня из рук - и мгновенно вручила мне свое, улыбаясь и кусая какую-то начатую мной вкусность. Я не знал как реагировать - и начал изучать взглядом то, что оказалось у меня в руках, и тут я заметил что она подняла свой взгляд - и посмотрела прямо в моё лицо. Глаза у нее были великолепные, они были карими как и мои, солнечный свет слегка замутнявший мой взор - смешал всё происходящее в этой небольшой комнате в одну большую, сплошную нежность.
-Какой великолепный народ. Подумал я. Все корейцы в этот момент показались мне невероятно красивыми, целый народ невероятно красивых людей, поразительно. Но именно эта представительница этой одной сплошной красоты - была самой красивой.
Ситуация была апогеем, словно разумная форма жизни явившаяся следствием сложнейших вселенских процессов, и вся эта ситуация казалась мне чем-то таким обыденным и спокойным, таким закономерно-идеальным, что я со своей вечной скорбью и падением - в котором всё идет не так как надо - прекрасно влился в нее, как белое перышко вливается в этот белоснежный антураж.
Кореянка уже что-то показывала мне на другом блокноте, и смеялась оперевшись ногой на перекладину небольшого столика. Как вдруг у двери раздался стук. Она встала, медленно положила блокнот на стол, и дойдя до серединного квадрата своей квартиры посмотрела на меня, я участно подошел на её место - а она направилась к двери. Когда она открыла её - я вновь увидел небольшого, тощего человека с короткими черными волосами, который изредка поглядывая на меня - держал свою ладонь направленной ко мне, и что-то громко говорил ей. Она явно засмущалась, и сложила руки вместе у пояса. Я стоял не зная что делать, он кричал ей что-то еще несколько секунд, а когда он сделал шаг к ней навстречу - я подошел к нему, и остановил его резким прикосновением правой руки. Он явно удивился и замер, сзади слышался непонятный мне говор на непонятном мне, но красивом языке, в исполнении моей кореянки, и когда он попытался продвинутся дальше к ней - я оттолкнул его наружу. Человек почти что упал, но быстро организовался, и злобно глядя на меня - ушел. Когда я повернулся кореянка стояла с большими глазами глядящими на меня, её голова была на уровне моего носа, и она смотрела на меня слегка снизу-вверх. Я вошел и закрыл дверь, всё было поразительно естественным, мне казалось, что я знаю её уже много-много лет, и я совсем не удивился когда она обняла меня.
***
Я снова просил её нарисовать что-либо на бумаге блокнота. Мы находились в таком истомном состоянии, в котором не хочется вульгарной близости, маяками в моей памяти застыли моменты объятий, каких-то иероглифов, её смеха и запаха её волос. Я потерял счёт времени, казалось что нас окружает буквально бесконечное утро. К такой не-реалистичности моё сознание вновь отнеслось вопросительно, но все его рациональные потуги были незаметны для меня, оглушены нежностью этой кореянки, и какой-то прекрасно-спокойной атмосферой, в которой, возможно, верующие - умерев - попадают в рай. Бесконечный психоз, в рамках которого мне служило врагом моё собственное сознание - сменился сплошным, буквально обыденным великолепием, казалось, даже если я умер во сне - но меня поджидает всё это, то пусть, это был бы один из наилучших вариантов. Ужас моей жизни был где-то вдали, был где-то на горизонте, и я даже не думал возвращаться к нему.
Она с улыбкой тащила меня в какое-то непривычное для среды моего обитания место. Снаружи казалось что стены стояли без крыши, короткие лестницы вели на лежащие над ними газончики, на которых росло всякое. Крыша вела на другую крышу, и там газоны находились у окон более высоких домов, вся улица, вся эта локация казалась мне неким сплошным механизмом. Она сообщила мне что мы будем играть в страйкбол. На нас навесили броню, мне выдали g36, и отправили в поход по описанной мною ранее конструкции. Кореянке явно было непривычно здесь, и она прячась за меня - оглядывалась, иной раз посматривая вверх. Я поразил нескольких людей, и они неспешно отступали в сторону, расстроено разводя руками. Но как только множеством очередей я дал противнику представление о точке моего нахождения - я решил сменить её, и зашагал вместе с кореянкой по небольшой лесенке вверх, на газоны. Скорее она не играла, она вела себя не как игрок, она мило пряталась за мной, и вздрагивала от резких действий, закономерных для такой ситуации. Газоны остались нетронуты, на этой белоснежной улице они явно дарили наслаждение своим хозяевам, некоторых из которых я возможно и отправил на скамью отдыха метким выстрелом. И тут - как только я вышел из-за угла - в меня полетел некий предмет, который заставил меня попятиться под своею тяжестью. Я среагировал, резко взял его - и отбросил обратно отправителю, который в следствии упал на выступ с газоном, потеряв свою страйкбольную маску. Разозлившись - я направил винтовку в его лицо.
Это снова был тот невысокий человек с короткими черными волосами, на лице его виднелось отчаяние. Я начал что-то кричать ему по-русски, двигая винтовкой в его направлении.
-Отстань от неё! сколько раз тебе повторять.
Человек был подавлен моим криком, и в полу-лежачем положении смотрел куда-то в пол, нервно водя глазами. Как вдруг, я услышал голос сзади:
-No, please, i love him.
Я повернулся, и увидел свою кореянку, стоящую передо мной - опустивши взгляд в мои ноги. Она выглядела виновато и растеряно, позади слышалось дыхание поверженного мною человека. За одно мгновение в моей голове исчезла всякая злость, и всякие претензии на какую-либо значимость в данной ситуации. Я понял, что я просто зритель - неуместно задержавшийся на сцене, среди артистов, в рядах которых для меня нет ни малейшей роли. Я положил на землю винтовку и показал ладони, сбоку слышались ускоренные шаги других людей. Всё было слишком идеально, что-бы сюжетная канва пришла к положительному для меня концу. Всё случилось так, как должно было быть, всё закончилось так, как должно было закончится. Всё вновь показалось закономерным и естественным, но это была другая закономерность, и другая естественность - более привычная для моего рассудка. Постояв неподвижно несколько секунд - я вновь посмотрел на кореянку, выглядевшую растеряно и подавлено, потом она взглянула на меня - и я сделал шаг вниз с этого большого выступа с газоном, подумав о том, что пора просыпаться.
Винтовка и всякая броня слетели с меня в полете - и я вновь оказался в кровати. Только это была не та кровать, это была знакомая мне кровать моих мучений, колыбель моего ужаса, лежа в которой я иной раз убегал от него - и прятался во снах. Но словно исполин видящий со своей высоты всё на многие километры вперед - кошмар снова и снова находил мою несчастную фигуру, и неизменно возвращал меня в ад моих будней. Куда только не заставит забиться тебя жизнь, если ты привязан к такому вот исполину, каких мимолетных удовольствий не создаст тебе твой страдающий разум. Иногда теряешься - где же ты на самом деле живой, где настоящая жизнь, а где химера, наяву, или во сне? возможно вся эта боль это только наказание, какая-то кара для бестелесной сущности - летающей по звездным удалениям космоса? и возможно, когда эта кара закончится, я улечу в пьянящие туманности прекрасных, безграничных, не знающих боли снов.