Представьте себе ситуацию - вы задержались допоздна на работе. Такое ведь может быть? Может!
На улице – непогода, дождь льет как из ведра.
И это вполне реально, экая невидаль – дождь!
А тут по счастью и последний трамвай появляется из-за поворота.
Вот в это уже верится с трудом, однако и подобное изредка случается. Причем, не только в кино, но и в жизни.
Заходите вы в вагон, а там… единственный пассажир под зонтиком сидит.
Догадываюсь, какие мысли бродят у вас в голове: либо пьяный, либо сумасшедший, скорее второе.
Ехать в пустом вагоне с невменяемым - занятие малоприятное и потому вы садитесь поближе к выходу. Непременно позади подозрительного дядьки. Чтобы он был у вас перед глазами, дабы успеть среагировать, если что.
Теперь хочу вас успокоить – тот мужичек, который едет в трамвае под раскрытым зонтом, не пьянь и не придурок. Это мой хороший знакомый Лева Кекс, милейший молодой человек, талантливый инженер и, как все талантливые люди, немного чудик.
У Левушки, простите, Льва Григорьевича, новоиспеченного заместителя начальника сборочного цеха производственного объединения «ХУМ», рабочий день затянулся почти до полуночи.
Должность, на которую его недавно «сосватали» была очень хлопотная, а мой приятель не привык работать вполсилы, потому приходится вникать в каждую мелочь.
Дождь шел стеной и пока Лева добежал от проходной до трамвайного кольца основательно промок, несмотря на зонтик.
На конечной остановке призывно горели окна трамвая, который приветливо тренькал, предупреждая о своем скором отправлении.
Как только Лев вошел, вагон тронулся, будто специально ждал полуночного пассажира.
В салоне было тепло и абсолютно пусто.
Удобно устроившись на сиденье, Кекс по рассеянности не стал сворачивать мокрый зонтик, а усевшись под ним, начал, в который уже раз, мысленно прокручивать свой план реконструкции участка сборки рабочих аппаратов.
Путь предстоял неблизкий, вагон, покачиваясь, убаюкивал.
На ближайшей остановке в трамвай, чертыхаясь, вползла грузная тетка, которая сразу же стала по-хозяйски обустраиваться.
Она раскидала по проходу две огромные клетчатые сумки, с которыми обычно мотаются челночницы. Затем сняла военный плащ-палатку, разложив его сушиться. Потом стянула с ног старомодные боты. И, наконец, блаженно вытянув конечности в толстых шерстяных носках, осмотрелась.
Бабищу эту, как вы наверняка догадываетесь, предупредить о том, кто такой Кекс я не мог. Она же не читает моих рассказов, потому, что вообще не любит читать.
Однако, гражданка оказалась неробкого десятка.
Вперив свой взор в мужчинку, который ехал в трамвае под раскрытым зонтом, пассажирка уже не смогла оторваться от картинки.
Видимо, тетка была от природы любознательной и любознательность эта взяла верх над страхом. А может она просто бесстрашная была.
Короче, баба, несмотря на усталость и сильно раскачивающийся вагон, прямо в шерстяных носках, потопала к Кексу, широко расставив ноги, как боцман на палубе корабля.
Заглянув под зонтик, она узрела блаженно улыбающегося Льва, который сладко спал, причмокивая во сне. Видимо, снилось что-то приятное.
Тогда еще книжек о Гарри Поттере и в помине не было, но теперь, когда они есть, я могу вам сказать, что внешне Лева и Гарри – одно лицо. Та же прическа, те же круглые очки и тот же интеллигентный вид.
Полагаю, что тетка и сейчас не знает кто такой Гарри Поттер, как он выглядит, но зато очки и вьющиеся волосы у нее четко ассоциировались с теми, кого в свое время было принято именовать в советской прессе безродными космополитами.
Это она хорошо запомнила, несмотря на то, что с той поры более полувека прошло.
Правда, сама баба таких слов, как космополиты, сроду в рот не брала, предпочитая короткое «жиды».
-Ты че, кучерявый, хулиганишь?- спросила «мадам».
Кекс никак не отреагировал, усталость взяла свое, он мирно дремал.
-Че, очкарик, думаешь отстану? Нет, не на ту нарвался. С дезинфекторшей Тосей лучше не связываться. Я и не таких тараканов, как ты, травила. Ну-ка, сей момент закрой зонт! Не положено в тряньваях под зонтами ездить!- И она с размаху двинула Левушку по плечу.
Кекс открыл один глаз и спокойно спросил:
-Кем?
-Что кем?- уточнила, растерявшись, Тося.
-Кем не положено?- повторил Лева, не повышая голоса.
-Ах, тварь картавая!- взвилась бабища.- Вопросы тут буду задавать я. Твое дело слушать и исполнять что скажу. Не то - в кутузку у меня схлопочешь. Слишком много вам, пархатым, воли дали. Милое дело, когда при царе-батюшке жиды за чертой оседлости обитали и приличным людям жизнь не травили.
Технический гений решил, что связываться с «приличным человеком» будет себе дороже и, закрыв глаза, вновь погрузился в свои мысли.
Ехать ему оставалось еще минут пятнадцать.
А попутчица уже вошла в раж.
Несмотря на то, что вагон сильно раскачивало, она, балансируя, как канатоходец, добралась до кабины водителя и стала визгливым голосом требовать «сей минут остановить тряньвай и высадить инородца».
Но вагоновожатому, видимо, в конце смены было не до нее и Тося вернулась к Кексу не солоно хлебавши.
- Ну что вы, явреи, за народ! Почему у вас все никак у людей?! – продолжила она свои завывания .
Левка решил, что самое время заключить мировую.
- Послушайте, но ведь я никому не мешаю, держа зонтик раскрытым. Во-первых, проход остался свободным, во-вторых, так зонт быстрее высохнет. Поэтому не траться, пожалуйста, свои нервы. Тем более, что я скоро выхожу.
Это был тактический просчет Кекса.
Тося оказалась из тех, за кем обязательно должно остаться последнее слово.
Услыхав, что «умник» скоро выходит, она начала реагировать. Спешно натянула на ноги боты, накинула мокрый еще плащ-палатку и стала подтягивать свой габаритный багаж к дверям, перекрывая Льву пути к отступлению.
- Гони в парк без остановок! – скомандовала ретивая тетка вагоновожатому.- Там разберемся!
Водителей трамваев трудно, конечно, чем-либо удивить, всякого насмотрелись. Но согласитесь, что « сладкая парочка», которая по воле судьбы встретилась в салоне, не могла не насторожить. «Ботаник» и «Бой-баба» вот-вот должны были сойтись в рукопашной схватке.
Я бы на его месте закрылся в кабинке на замок и, от греха подальше, гнал на всех парусах в депо. А там пусть выясняют - кто есть кто.
Вагоновожатый, будто подслушал мои мысли, поступил так же.
На просьбу Кекса остановить - никак не реагировал. Тем более, что тетка была на его стороне.
Лев неожиданно для самого себя вдруг начал громко хохотать. Да так заразительно, что бронебойная Тося остолбенела.
-Ты че, а? Ты че это?- дрогнувшим голосом спросила она Кекса.
А Льва нашего Григорьевича все больше разбирал смех.
Он, руководитель крупного цеха, в котором работают почти две сотни суровых мужиков, оказался абсолютно бессильным против вздорной бабы, случайно встретившейся в трамвае.
Кому расскажешь, ведь не поверят!
Последние недели Лева с головой ушел в новый проект реконструкции участка сборки рабочих аппаратов. Его надо было провести без остановки основного производства.
К удивлению Кекca, сама разработка темы заняла куда меньше времени, чем согласование с различными службами.
Начальник производственного отдела объединения С.С.Кирпич, которого, из-за его инициалов, за глаза звали «эсэсовец», однажды пытался довольно откровенно объяснить Льву в чем тут причины.
-Боюсь, как бы твои фантазии нам боком не вышли! Ты со своим проектом носишься, словно дурень с писаной торбой. Диссертацию, наверное, пишешь. А план-то каждый день именно с меня спрашивают. Поэтому, не будем витать в облаках. Сперва, пацан, по земле уверенно научись ходить. План – это стабильная премия и не хилая, заметь. А то, что ты предлагаешь, пока красиво выглядит лишь на бумаге. Как в металле все будет работать - еще неизвестно. Ты грошики за внедрение новой техники получишь, а мне твои придумки сулят только хлопоты. Ломать налаженное производство это вам не шутки шутить! Вот если бы товарищ Кекс взял меня к себе в соавторы, тогда другое дело, есть смысл рискнуть.
Поняв, что его «рационализаторское предложение» не принято, С.С.Кирпич закончил свой монолог так:
-Лева, ты еще очень молод, потому, так и быть, я дам тебе бесплатный совет. Всегда лучше перебздеть, чем недобздеть. Хорошо запомни эти слова, сынок, и никогда не выеживайся! Не считай себя умнее других, - шею сломаешь.
Позиция начальника производства очень нервировала Кекса, потому что "эсэсовец" и другие «бздящие» под разными благовидными предлогами затягивали начало реализации проекта. На своей прежней работе, в НИИ машиностроения, Левушке не приходилось сталкивался с чем-то подобным.
Случай с сумасбродной бабой в трамвае немного отвлек его от грустных мыслей, и, как ни странно, даже начал забавлять.
Кекс, забыв об усталости, сел на место и с явным любопытством стал ждать, чем дело кончится.
Ну, действительно, не лезть же ему в драку!
Такое поведение «жиденка» совершенно обезоружило Тосю. Все ее попытки спровоцировать скандал окончились пшиком.
А скандал был тем самым «топливом», которое всегда подпитывало израненную Тоськину душу, давало выход злобе, клокотавшей в ней, заставляло других обращать на нее внимание.
Тем временем вагон подъехал к депо и сердито затренькал.
Беспрерывный трамвайный перезвон явно был сигналом тревоги. Сторожа, ремонтники, уборщики, начальник смены моментально высыпали из ворот.
Через минуту Кекс с зонтом, Тося в своем безразмерном плаще и две ее огромные сумки были вынуты из «тряньвая» и препровождены в диспетчерскую.
- Слажено действуют! – отметил Лева.- Вот бы нашим так работать! А то начинают канючить: «перебздеть» - «недобздеть». Тьфу, аж тошно!
По-видимому, такие происшествия здесь случались нередко и стали уже делом почти привычным.
Вся « армия спасения», не сговариваясь, сгрудилась возле вагоновожатого, чтобы послушать его рассказ о том, что же произошло на линии. Кекса и Тосю оставили на попечении вахтера, который сразу стал звонить в милицию.
Прошло еще минут десять и подъехала дежурная группа милиционеров: усталый-преусталый пожилой капитан, а с ним два сержанта, устрашающей внешности. Они заняли директорский кабинет и сначала пригласили для дачи показаний вагоновожатого, затем Тосю, которую мариновали слишком долго, наконец, очередь дошла до Кекса.
Проверив его документы, капитан сказал:
-К Вам у нас претензий нет. Гражданка, которая учинила безобразие в вагоне - особа известная, скандалистка со стажем. Будете писать заявление или Вам достаточно ее извинений?
Дезинфекторша, вся красная, сидела тут же в углу и тяжело дышала.
По-видимому, капитан нашел нужные слова, чтобы укротить «хищницу».
Осознав, что ее судьба сейчас зависит от этого тщедушного «хмыря в очках», Тося встрепенулась и выбросила свой последний козырь.
-Вообще - то, гражданин начальник, ты должен учесть, что я бдительность проявила. Наши люди под зонтами в тряньваях не ездють. А вдруг он шпиен иностранный! Нас ведь с детства учили, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Ну, ошиблась я маненько, с кем не бывает! Признаю ведь, чего уж сразу заявление-то! Готова повиниться прямо здесь и сейчас. Зачем волокиту разводить и бумагу зря тратить?
Кекс не верил своим ушам. «Дамочка» почти слово в слово повторила тезис его «друга» С.С.Кирпича.
- «Эсэс» рассуждает так же, как эта юдофобка, которая сама себе отвела роль "смотрящей" и единолично решает кого винить во всех своих бедах - подумал Левка.- И ее товарки, заводские «тоськи», не так уж безобидны, как может показаться на первый взгляд. Рано или поздно они тоже станут агрессивными, если только я буду действовать вопреки их понятиям и интересам.
Эта мысль ужалила Кекса и уже не отпускала. Все остальное сразу отошло на второй план.
Что трендела хамоватая Тоська, что говорил усталый милиционер Лев слышал будто сквозь сон.
Его отвезли домой на дежурной машине трамвайного депо, долго извинялись «за доставленное неудобство». Он что-то отвечал. Но в голове заезженной пластинкой постоянно крутилась фраза: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Словно кто-то специально вбивал эти слова в сознание Кекса, чтоб он их запомнил, наконец, раз и навсегда.
Утром Левушка поехал на работу с помятым лицом, красными от бессонницы глазами и с заявлением на увольнение в кармане.
В приемной генерального директора объединения «ХУМ» собралось много народа. «Декадка» уже как двадцать минут должна была начаться, но «шеф занят», то и дело объясняла, пришедшим на совещание специалистам, секретарша.
- Кто у него?- поинтересовался С.С.Кирпич.
- Кекс.
- Кто-о-о??? – начальник производства подумал, что ослышался.
Чтоб из-за заместителя начальника цеха, пусть даже сборочного, переносить декадное совещание – такого еще не было.
В этот момент из кабинета вышли директор с Левой.
- Значит «тоськи» говоришь? Это ты метко подметил ! – подытожил беседу с Кексом "генерал". И, уже обращаясь ко всем собравшимся, сказал:
-Извините за задержку, решали вопрос, который не терпел отлагательств. Прошу любить и жаловать – новый заместитель главного инженера нашего объединения по техническому перевооружению Лев Григорьевич Кекс!»
-Ну, уж нет! - воскликнули бы Тоська и С.С.Кирпич, если бы, конечно, читали мои рассказы.- Тут ты, писака, явно выдал желаемое за действительность! Чтобы этот, который с неправильной фамилией Кекс, стал заместителем главного инженера целого объединения – да ни в жизнь! Такое может быть и случалось раньше, но впредь не будет никогда! Хватит, натерпелись от этих пархатых, ныне мы сами с усами! А то ишь, жиды, заняли все хлебные места и думают, наверное, что навсегда. Шиш вам! Рассказик же твой, щелкопер, - очередная еврейская байка. Знаем мы, как еврей еврею рекламу делает.
Ах, так! Хорошо! Тогда давайте отмотаем мое повествование немного назад, до фразы «Утром Лев поехал на работу с помятым лицом, красными от бессонницы глазами и с заявлением на увольнение в кармане».
До этого момента все по памяти, со слов Кекса, написано. А он принадлежит к той редкой породе людей, которые никогда не врут. Моральный альбинос, если хотите.
Теперь специальная концовка для «тосек» .
В заявлении на имя генерального директора объединения Кекс написал: «Прошу освободить меня от занимаемой должности, в связи с выездом на ПМЖ в государство Израиль».
Такой вариант похож на правду? Похож! Возражений против него нет? Нет! Уверен, подобному финалу юдофобы будут только рады. Ну, тогда на этом и остановимся.
После увольнения Левы, вечно «бздящий» С.С Кирпич еще долго витийствовал о том, что, мол, разные кексы-христопродавцы намутили тут своими прожектами, озолотились и свалили за бугор. Ничего святого у этих евреев нет за душой! Мы их пригрели, выучили, в люди вывели, а они нам черной неблагодарностью отплатили.
- Мне этот пархатый никогда не нравился,- традиционно завершал свой спич о Кексе «эсэсовец». - Все наши научные наработки выкрал, продал и жирует в своем Израиле. Я слышал, будто он там фирму какую-то возглавляет. Иуда проклятый! А мы мучайся тут теперь!