продолжение, начало: http://www.proza.ru/2019/05/30/11
Ох и фрукт этот банан! Он оказался ещё и ягодой!
Не зря мы его невзлюбили...
На второй день после отъезда Николая Петровича поздно вечером в квартире раздался телефонный звонок.
– Алло! – подняла я трубку.
- Здравствуйте! Извините, что так поздно. Это Женя — дочь Николая Петровича. Папа оставил где-то в квартире свои очки. С вокзала звонил. Мы на выходной к ним поедем. Я хочу завтра забежать до работы. Звоню, чтобы вас не напугать. Ключ от квартиры у меня есть.
- Здравствуйте, Женя... Хорошо... А от нас что требуется? Найти их?
- Да они, скорее всего, у него в комнате на столе. Я сама найду. А я с кем говорю?
- Люда, – едва успела произнести.
- Татьяна или Ольга, я имею в виду?
- … Назначили Татьяной, получается... Хотя и не сёстры на самом деле, – пыталась я внести ясность.
- Он вас так представил, потому что не запомнил имён. Он не только вам, но и другим даёт свои имена. Вы не сердитесь?
- Да что вы?!
- Ну, тогда до завтра!
Утром познакомились с Женей. Симпатичная и доброжелательная. Открытая и общительная. Из тех людей, которые распологают к себе с первой минуты. А поговорили-то всего минут пять. И выглядит очень молодо. Если бы Николай Петрович не упомянул, что у неё уже двое детей, я бы подумала, что она наша ровесница.
Женя рассказала, что дача их находится на Ладоге.
И что с соседями они стали одной семьёй ещё до рождения Жени.
Подтверждением тому были старые межкомнатные двери без замков.
Они никогда не врезались.
Уходя, она спросила, на какое число и время у нас взяты билеты, чтобы зайти за ключами.
Тут мы только о них и вспомнили. О билетах, а не о ключах.
- Не взяты ещё... Сегодня собирались купить, – соврала я, не моргнув глазом.
Накануне вечером, после звонка Жени, мы договорились с Ленкой сходить в этот день на Пискарёвское кладбище.
Но после её ухода решили сначала съездить в кассы: купить билеты домой.
И тут вдруг выяснилось, что Ленка не может найти свой паспорт...
Мы перерыли на всякий случай обе сумки: её и мою, вывернули все карманы, облазили всю квартиру.
Паспорт исчез.
Потом я стала задавать вопросы
- А брала ли ты его с собой?
- А как бы я села в самолёт?!
- Выкладывала ли ты его из сумки?
- Не помню.
- А билет у тебя сохранился?
- Зачем? Я же не в командировку ехала. Выбросила здесь в ведро.
- Может быть и паспорт там? – сморозила я глупость, и сама почувствовала это ещё до красноречивого взгляда подруги.
Мы во второй раз перепроверили свои сумки. И я всё-таки как бы невзначай дошла до кухонного ведра и вроде как нечаянно в него заглянула. Паспорта там не было.
Следствие зашло в тупик.
Вот только сейчас, когда я пишу этот текст, мне в голову пришла гаденькая мыслишка, которая хотела развернуть мои мемуары в сторону детектива: « А не взяла ли его Вера Васильевна, когда мы уходили гулять на Невский? Как берут иногда хозяйки паспорта своих жильцов».
Но тогда нам эта мысль в голову не пришла. Потому что мы были чище и верили только в хорошее. А ещё потому, что паспорт Вера Васильевна не брала. Не до него ей было. У неё гостей был полон дом.
Настроение у Ленки резко упало. А по принципу домино и у меня. Мало того, что придётся штраф заплатить, так ещё и начинать свою трудовую деятельность с объяснения, почему нет паспорта и прослыть в своём первом трудовом коллективе "машей-растеряшей"...
И всё-таки мы поехали в кассы аэрофлота, надеясь уговорить кассира продать нам билет на самолёт без документа.
Авантюра не удалась, зато нам подсказали, что на поездах паспорт не спрашивают. Всё-таки мы жили в необыкновенной стране!
Билеты вынуждены были купить на день раньше планированной даты.
Поезд ведь не самолёт! Не хватало ещё опоздать с выходом на работу.
Таким образом один какой-то театр так и остался нами не посещён. Пропали билеты, купленные заранее. И даже название театра в памяти не зацепилось.
Теперь настало время немного рассказать вам о Ленке. Всё-таки она моя близкая подруга.
С Ленкой мы дружим с пятого класса. Как посадили меня к ней за последнюю парту у окна, так до окончания школы и сидели вместе.
Жили тоже недалеко друг от друга. Их четырёхэтажная сталинка с одной стороны школы, а наша — с противоположной. Как говорила моя бабушка: «через школу наискосок».
К концу десятого класса наша семья переехала в новую квартиру, но это никак не повлияло на дружбу, хотя теперь расстояние между нашими домами значительно увеличилось.
В институты поступили разные: Ленка — в строительный, я — в педагогический.
Влюблены были в одного парня, и как хорошо, что он не достался ни ей, ни мне.
Тот ещё подарок!
Родились мы с ней в один месяц — март. Но ей не повезло: родилась на десять дней раньше и попала прямо в Женский праздник!
И что хорошего?! На один подарок меньше других всю жизнь и получает.
Сейчас, когда я пишу эти воспоминания, мы обе живём в другом районе нашего родного города. Но если бы вход на территории нынешних школ был свободным, то можно было бы сказать: «через школу наискосок».
Правда сейчас говорят иначе: «в шаговой доступности» друг от друга.
Вчера я ей позвонила.
- Лен, привет! Ты где?... Вот полуночница! Нормальные люди в эту пору давно уже дома сидят... Ладно... Заедешь на обратном пути? Дело есть.Долго не задержу. Пятнадцать минут... Да, уехал. Как догадалась?... Молодец. Ну, отгадывай дальше, зачем зову?... Правильно. И не просто «написала», а про нас с тобой... Что значит «хорошо»? Обижаешь, подруга! О нас молодых как можно иначе?! Ну, давай! Цигиль-цигиль. Я жду.
Прочитала я ей весь текст.
- Что ты из этой поездки ещё помнишь?
- Ну, не знаю...Я и это очень смутно... Вот напомнила, вроде всплыло. Наверное, я тогда из-за паспорта расстроилась, вот и стёрлось... А про Пискарёвское-то только упомянула... А как мы там плакали, не написала... У меня до сих пор этот колокольный звон в ушах стоит. И голос Ольги Берггольц...
А ещё в Пушкин мы съездили, но Екатерининский дворец был закрыт на реставрацию. Зато загорели.
- Вот! Молодец! Про Пушкин вспомнила. Потому и спрашиваю, чтобы память подстегнуть. Жаль мы тогда фотоаппарат не взяли. По фотографиям легче вспоминать...
- Слушай, а помнишь ту кабинку, где за 25 копеек тебе делали нынешнее селфи. На рубль выдавались четыре кадра... У меня ведь где-то сохранились наши с тобой кривляния перед зеркалом.
- Если найдёшь--принеси! Здесь размещу. Осталось ещё прощальный ужин без хозяев описать. Мы ведь зашли в «Российские вина» тогда, помнишь? Красивый был магазин! Там нам посоветовали какое-то грузинское. Хванчкару, скорее всего. Так и осталась на столе...
- И мы купили те же котлеты с пюре и булочки. А в подарок — большую светло-зелёную вазу из чешского стекла. И большой букет ромашек тоже остался на столе.
Да... Николай Петрович не смог почему-то приехать. Женя забежала так же утром — забрала ключи.
- А вот ещё на том шифоньере, где остались бананы, лежали и корралы. Настоящие.Ты сказала, что это точно подарок таких же как мы туристов.
- Да, да. Они там лежали потому что и выбросить неудобно, но в этом доме привыкли жить скромно и без лишних вещей. Там дышалось легко...
PS. Мама меня недавно удивила: сидит тихонько – радио слушает. Вдруг запела: «Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко!»
Про какое «далёко» поёт? То, что впереди или то, что уже за горизонтом скрылось?
Не спросила. Боялась старушку вопросом испугать. Или сама струсила вперёд вглядеться?...
То, что закатом упало, – всегда прекрасно!
Даже если и день был не самый солнечный. Всё равно ведь было светло!