Работа наша потихоньку свёртывалась. Сейнера с рыбой приходили всё реже. Началась добыча крабов. Эту картину надо было видеть своими глазами. Описать её, нужно было обладать особым даром живописца, коего я, увы, не имела. А вот Лилька умела. Рисовала она так, что даже я, далёкая от живописи восторгалась её рисунками. Видимо дар художника был у неё от матери, а стать и красота от отца. Но, чтобы писать, нужны были, как минимум, хотя бы какие ни будь завалящие краски и бумага, хотя бы обёрточная упаковка, какую сейчас тоннами выкидывают на мусорку. Ничего такого, интеллигентного у нас не было. Вот сейчас вспоминаю, и думаю, почему мы не делали самое необходимое.? Мы не чистили зубы. Не было ни щёток зубных, и чем чистить, тоже не было. Обходились как-то . Опять отступление от основной темы. Прошу простить.
Но, промолчать тоже не дело, ибо и эта картинка (пусть не картина) заслуживает места быть. Это наша не придуманная жизнь, и мало таких счастливцев, на чью долю она досталась.
А досталась она нам не по блату, а по нашей собственной глупости и по безвыходности. Глупость, она как правило, одна. А безвыходность у каждого своя. Конечно, сейчас у большинства людей в двадцать лет и ума и везенья хоть отбавляй. Но и времена, и условия диаметрально противоположные. (Словосочетание- то какое , а ? ) Грамотный человек не поверит, что я в школе плохо училась. Нет , я училась хорошо, но мало. А подруга моя и вовсе с ошибками писала. Её в детстве в какой- то частной школе учили, в Выборге бабушка финскому языку учила, дома , мама Ирма английскому. От немцев в оккупацию (вот не знаю, как написать, «и» или «ю»?) по- немецки мало-мало нахваталась. Конечно ей далеко было до меня в знании и применении русского языка, из коего получалось через слово мат. Зато коротко, и что интересно, сразу понятно. А вот Лильку эти простые и всем доступные слова не вразумляли, и она на оскорбительные речи товарок, твердила своё, -Да ладно, девочки, не ругайтесь пожалуйста на меня… Ну, девочки, извините, я поняла…и так далее…Ну что? Как её обидеть? Так и жила среди нас необиженная. Я многому у неё научилась. Может поэтому, сама того не сознавая, я опекала и жалела её, хотя она была старше меня на год.
Ладно, разлялякалась тут. Я ведь говорю, о том, что времени у нас днём стало много. Ночами мы работали на «выпутке « крабов. Если бы вы только могли видеть нашу работу… Ночь. Море. Луна .Там воздух чистейший , на Луне каждый камушек видно. Настил для выпутки прямо над прибойкой . Заходим по деревянному хлипкому трапику. Стоят низенькие скамейки, и между ними огромные крабы, запутавшиеся в сетях. Красота необыкновенная. Крабы в основном старые. Их маленькие жёлтые злые глазки, немного выпуклые, близко посаженные, как на шарнирах крутятся и блестят из-под панциря.
Панцирь покрыт толстым слоем донных отложений и фосфорных наростов. Всю ночь сияют в лунном свете миллионами бриллиантов спинки этих удивительных существ. Правда , ещё и тусклая лампочка под навесом, но нам она ни к чему. Мы быстро научились этой нехитрой науке. Сидя на лавочке, железным крючком вытаскиваем его шесть рук-ног из ячей сети. На передних лапах две клешни с хороший кулак.
Правда на одной лапе клешня поменьше, и устроена немножко иначе. Если бы я была уверена, что вам интересен процесс приготовления крабовых консервов.(не палочек) я бы не поленилась и ещё долго рассказывала вам « бараньи разбеги». Это выражение означает, как говорила моя мама, много и подробно говорить. Сюда же можно и прибавить немного вранья, но мне этого не требуется, так как и правды, воз и большая телега. А мне ещё и про Веркин аборт надо хоть вскользь сказать. И про землетрясение. Да и про Лилькин компот с крупой…
Для полноты картины. Да на нашу картину жизни много красок и не надо было. Всего две. Правильно, догадливый читатель пошёл. Чёрная и серая. И ещё весёлая. Такая краска яркой полосой иногда проходила по серому холсту нашего подрамника.
Ну, скажите, разве не весёлое занятие делать групповой аборт? Нет, вы неправильно догадались. Всё очень просто и банально. Верка наша, ну, которая из Черемхово доездилась на бочке за водой с Федькой –водовозом. Ездила- ездила и забеременела. Ну , уж об этом все были в курсе. Даже Лилька. На счёт беременности… А на счёт аборта не все были образованы, так как с Федькой по воду не ездили. Одна Верка, и то не каждый день. Работы было много, не до Федьки . А парень был хоть куда, только с одной рукой. Он жил на этой базе уже давно, и с каждым набором отправлял на материк девушку с будущим сыном или дочкой. Вот бы сюда «Натали», она бы Федьку не упустила.
Оставалось меньше месяца до окончания договора. Рыба уже не шла. Оставались крабы. Но, для этого надо было ехать на другую базу, на прорыв. Вечно у нас не хватало рабочих рук (на материке тоже.)
Этим «окном», между рыбой и крабами Верка и воспользовалась. Молодец девка. Не стала шептать своей подружке, Одинокой Луне про свою радость будущего материнства. Нет, она всем объявила, что Федька гад из гадов, и что она беременна. Мы вначале слегка ошалели от такой потрясающей новости А потом сообразили, что дальше будет ещё интереснее. Эмоций, как умные люди говорят, было много и разных. Те, которые, ещё не знали, что за этим следует, обрадовались. Первой засияла радостью Лилька. Она наверное думала, что увидит настоящего ребёнка, такого, как её красивые куклы, которые дарили ей папа и мама в те неизмеримо далёкие и счастливые годы детства. Первая моя мысль была , как ребёночек будет жить с нами в палатке? У нас даже ни зыбки, ни кроватки нет. Дура, с ходу-то не сообразила (хотя, если честно, дурой себя никогда не считала.) что живота у Верки не видно, и это дело не скоро будет.
Не тут-то было. Молодая Луна объявила, что нужно срочно делать аборт. Может быть вы подумаете, что я перенеслась в мексиканские прерии? Нет, Молодая Луна, это пожилая , лет сорока женщина, сбежавшая из деревни от сукиного сына, то бишь от алкаша и драчуна мужа. Я же не могла не дать ей такое имя за её круглое румяное лицо. Хотя, вопрос был. По каким местам бил её мужик? Следов не было. Имя мы не запомнили, то-ли Агафья, то-ли Акулина.
Не это важно. Она поставила задачу, которую нужно было срочно решить. А решать кому-то одному не под силу. У нас, на Руси все неподъёмные дела решались и делались «миром». Так в чём проблема? Дело неподъёмное было? Было. «Мир» в количестве двадцати человек был? Был. Оставались мелочи, как-то:- с чего начать. Ну, тут каждый был за себя и ответственность нёс, кто первый сделает предложение.
Ох, не даром мой тятенька говаривал, что –
-Манька-то у меня с мозгой…-
Это он про меня бывшую, когда мне и семи лет не было. Я помнила слова отца. И ещё вспомнила, как в войну ночью приехала к нам моя сестра и они с мамой ночью не спали и что-то делали. Я слышала только бульканье воды и Ольгины стоны. Мама потом объясняла старшим, что Оля спрыгнула с колеса грузовика, на котором приехала и «скинула» ребёночка.
Первое моё предложение было принято и одобрено. Откуда Верке прыгать? На палатку не полезешь, она же парусиновая. На завод не залезть, деревьев нет. Раз моё предложение, моя и забота, откуда прыгать.
А склад на что? Высота метра три, нормально. Всей кучей к складу. По бочкам, на крышу, с крыши под одобрительные крики вниз…! Слышим , стон жалобный. Верка не поднимается, лежит…! Слава Богу , скинула. Всего-то и делов…! А мы боялись…!!!
Подбегаем, с победой поздравить. Не тут-то было. Сидит, чувырла, за ногу держится и материт меня, почём зря...! Ногу она видите-ли вывернула...! В щиколотке...! Конечно, больно...! Падать дура, тоже уметь надо...!
Продолжение будет.