В избранной хронологии жизни и творчества Уильяма Шекспира 1594-й г. (год, когда Шекспиру исполнилось тридцать) обозначен как год создания труппы “Слуги лорда-камергера”, пайщиком, драматургом и актёром которой является У. Шекспир. До этого в течение двух лет (с 1592-го по 1594-й гг.) в Лондоне свирепствовала “Великая чума”; власти неоднократно закрывали театры, запрещались публичные представления. А спустя пару лет, в середине августа 1596 года, Геральдической палатой учреждён семейный герб рода Шекспиров, уже в следующем, 1597-м году, Шекспир приобретает “Нью-Плейс“ – особняк в Стратфорде, а в 1599-м в Лондоне построят театр “ Глобус”, в котором отныне будут исполняться пьесы Шекспира. В 1600-м году впервые издан “Генрих V”, в V-м акте которого есть бесспорная аллюзия на историю графа Эссекса:
Так было бы, хоть и в размерах меньших,
Когда бы полководец королевы
Вернулся из похода в добрый час –
И чем скорее, тем нам всем отрадней! -
Мятеж ирландский поразив мечом.
Какие толпы, город покидая,
Его встречали б!
(Пер. Е. Бируковой)
Комментатор H. E. Rollins, в последнем катрене 25-го шекспировского сонета находит аллюзии на неудачу военной кампании графа Эссекса в Ирландии:
The painful warrior famoused for fight,
Afte a thousand victoriries once foiled,
Is from the book of honour razed quite,
And all the rest forgot for which he foiled...
Добывший славу в битвах без числа,
Одну хотя бы проиграет воин, -
И вот забыты все его дела,
И в книге славных быть он не достоин…
(Пер. А. Финкеля)
Комментаторы считают бесспорным, что фигура графа Эссекса исторически связана с Уильямом Шекспиром. За день до казни графа Шекспир и его товарищи играли “Ричарда II” при королевском дворе по приглашению того же самого Эссекса. Будучи фаворитом королевы Елизаветы I, граф Эссекс получил от неё в дар кольцо, при этом Елизавета сказала: в случае опасности пусть Эссекс пошлёт ей кольцо, и она его спасёт. Когда граф послал своей возлюбленной королеве кольцо из тюрьмы, оно по ошибке попало в руки злейшего врага Эссекса. Елизавета ждала кольцо, но не получила его. В итоге графу Эссексу был подписан смертный приговор... Разумеется, Шекспиру был известен этот историко-биографический сюжет, впоследствии умело вплетённый в его произведения.
” Нестратфордианцы”, которых отличает особое презрение к актёрскому ремеслу, называют Уильяма Шекспира не драматургом, а “драмоделом”. Но мы-то знаем, что Уильям Шекспир, в первую очередь, поэт, и поэт более чем незаурядный. Читая его сонеты, неравнодушный читатель видит, что эти гениальные стихи написаны человеком, жившим с ощущением двойного времени – сценического и реального. Идея буйного шекспировского хаоса не поспевающих друг за другом времён года рождается у Шекспира-поэта благодаря острым и точным, до подробностей, наблюлениям Шекспира-доаматурга и Шекспира-актёра. Этот творческий процесс совершается в то время, когда происходит поспешная смена театральных декораций во время представления в “Глобусе”, суетливо уходят и появляются актёры, стараясь, чтобы зрители не заметили “изнанки” представления… В переводе С. Маршака строки, описывающие упомянутые наблюдения, звучат следующим образом:
…Три зимы седые
Трёх пышных лет запорошили след,
Три нежные весны сменили цвет
На сочный плод и листья огневые,
И трижды лес был осенью раздет.
(Сонет 104)
Рассматривавая портреты знатных англичан, чьи характерные черты умело изображены мастером поэтического слова и создателем запоминающегося навека драматургического текста, мы можем представить манеры, стиль, вкусы дошекспиррвской эпохи и современников Шекспира. Сведущим людям известно, какое значение придавалось в наряде весьма в то время важной детали – воротнику. Совершим небольшой исторический экскурс... Picadilly-Street – одна из двух древнейших улиц Лондона, ведущая на запад (вторая - Оксфорд-стрит), - её топография любопытна...
Пикадилли-стрит была названа по пикадиллам (picadills), твёрдым воротничкам особой модной формы, принятой при дворе. Такие воротнички продавались в лавке Роберта Бейкера, известного тем, что он прикупил земельные участки к северу от нынешней улицы и построил там дом - его язвительные лондонцы прозвали “Домом воротничков пикадилли-стрит”; постепенно это название распространилось на улицу, которая застраивалась в основном во второй половине XVII века и почти сразу приобрела аристократический характер – на ней появились такие прекрасные здания, как Burlington House, Clarendon House, Berkeley House...
О любом времени можно сказать словами из первого катрена 91-го сонета Шекспира:
Тот славится умом, тот – родословной,
Тот – модным платьем, что висит на нём,
Тот – золотом, тот – силой полнокровной,
Тот – соколом иль псом, а тот – конём...
Выражению “new-fangled ill” в окончании третьей строки сонета 91 - в тексте оригинала - комментаторы предлагают значение, связывающее “модность, щегольство” и “уродство”. Главной заботой дотошных “нестратсфордианцев” отыскать в шекспировских текстах хоть какую-то зацепку на биографический факт присутствия в судьбе “полуграмотного” Шекспира, каковым они его упорно считают, родовитого человека его эпохи. И мало кто из них обращает внимание на то, как Шекспир до тонкостей разбирается в ремесле своего отца – перчаточника Джона Шекспира...
Поэту было известно, что конский волос используют для тетивы луков, а “телячьи кишки” для скрипичных струн. У него в пьесах говорится о коже быков и лошадей, телячьей и овечьей коже, коже ягнёнка, лисы, собаки и о лайке; об одежде из разных типов кожи и аксессуарах из неё. Шекспир знает, что кожа козлёнка - лайка – использовалась для изготовления более изящных перчаток. Гениальный виршетворец говорит, к примеру, о “податливой лайковой совести”... Таковы наблюдения Эдгара Фриппа. В то время, как “нестратфордианец” Поль Валери заявил, что “Шекспир никогда не существовал, и жаль, что пьесы подписаны его именем“…
О, за меня фортуну разбрани!
Она виною всех моих страданий.
Так ею исковерканы все дни,
Что я завишу от людских деяний.
Вот почему судьба моя жалка,
И ремесла отмечен я печатью,
Как краскою красильщика рука.
О, сделай так, чтоб чистым стал опять я!
(Пер. А. Финкеля)
В 111-ом сонете выражено “чувство унижения, сопутствующее сценической профессии”, как полагает A. Dyce, замечая, что указанный сонет, как и сонет 110, едва ли не единственные сонеты, которые в полной мере соотносятся с личностью самого Шекспира. Комментатор E. Malone предполагает, что для Шекспира могла стать унизительной не только необходимость играть, но и сочинять пьесы. В таком случае, видимо, 111-й сонет создан в самый трудный период жизни поэта... Владимир же Набоков, относящийся к “нестраифордманцам” (как и Уолт Уитмен, Джеймс, Зигмунд Фрейд), написал стихотворение о “Вилле Шекспире, подписавшем чужие труды за плату”...
К югу от Гринвичского парка находится обширное незастроенное пространство, называемое Блэкхит (Blackheath). Считается, что эта местность названа так якобы по цвету почвы, первоначальное название её – Bleak Heath, то есть открытая, незащищённая от ветра пустошь. Блэкхит располагается по оживлённой старинной дороге между Лондоном, Кентербери и Дувром. По ней шли пилигримы, направляющиеся к гробу святого Томаса Бекета, описанные Джозефом Чосером в его знаменитых “Кентерберийских рассказах” (Canterbury tales, 1386-1389).
Стоит сказать несколько слов о Гринвиче, упомянутом выше. Как топографический ориентир. Greenwich – самое известное в мире имя лондонского пригорода (сейчас он уже в черте города), потому что здесь проходит нулевой меридиан, отделяющий западное полушарие от восточного. Счёт от Гринвичского нулевого меридиана был установлен в 1884 году, а до этого времени нулевым считали в разных странах по-разному: так, например, в России им был меридиан, проходящий по Пулковской обсерватории под Санкт-Петербургом, в Париже – по Парижской обсерватории и т.д. Утверждается, что имя Greenwich произошло от англосаксонского green port. В Гринвиче находился королевский дворец, любимое местопребывание короля Генриха VIII (он и родился там, так же, как и его дочери, будущие королевы – Мария и Елизавета).
Но вернёкмся к Bleckheath – он исторически связан как с именем Генриха VIII, так и с именами его предшественников-королей Генриха V и Генриха VII. Обширная незаселённая пустошь была как бы предназначена для событий, в которых участвовало много народа. Уот Тайлер, предводитель крестьянского восстания против невыносимых налогов, собрал своё войско здесь в 1381 году; в 1497 году король Генрих VII разгромил повстанцев под руководством Майкла Джозефа; толпы лондонцов на поле Блэкхита приветствовали Генриха V после важной для Англии блистательной победы во время Столетней войны над французами в битве при Азенкуре в 1415 году. Тут король Генрих VIII устраивал торжественную встречу Анны Клевской, которая стала вскоре его четвёртой женой, а в 1660 году встречали короля Карла II, вернувшегося в Англию после вынужденного изгнания.
Поле Блэкхит издавна было известно и как место, где промышляли разбойники. Иные исследователи творчества Уильяма Шекспира, увы, ничем не лучше “работников ножа и топора” с “большой дороги”... Их “податливая лайковая совесть” растянута до бесформенности – на все долгие века, которые отделяют нас от эпохи гениального Уильяма Шекспира до наших дней.
Весна 2012; лето 2019.