За полчаса до развода все собрались в курилке. Декабрь месяц 1994 года выдался на славу, снег, мороз под 20 градусов, короче, настоящая русская зима. От одной мысли, что на улице придется стоять минут сорок, это в лучшем случае, настроение у всех было плохое. Мужики курили, от чего казалось, что в курилке подожгли дымовуху. Дым клубами окутывал людей и медленно поднимался вверх. Кто- то рассказывал анекдоты вперемешку с последними новостями, в частности о событиях на Кавказе. В восемь сорок пять прозвучала команда строиться, и весь личный состав высыпался на плац, началась нудная процедура утреннего развода. Под конец построения командир вывел из строя офицеров и прапорщиков, и сказал, что новый год, скорее всего мы будем встречать на Северном Кавказе. Не буду рассказывать о нашей подготовке, погрузке на эшелоны, это отдельная история, кто служил в армии, тот поймет, что дело это не простое, сколько не готовься, все равно, что-то забудешь, или возьмешь ненужное, ну например,как у нас вышло с валенками. До сих пор не пойму на какой ляд мы их перли в Чечню. Потом был Моздок, разгрузка и, по дорогам Чечни, вернее по тому, что от них осталось после гусянок*. После Толстого Юрта забрались на перевал и увидели Грозный, контуры которого определялись пожарами, постоянными разрывами и беспорядочными трассерами. Но ярче всего выделялся огромный факел, как у обелисков погибших, это горел перебитый газопровод. Ночью в город решили не входить, выставив охранение, спали в машинах. Согласно команде командующего группировки, выделили нашему батальону Грозненский таксопарк. Прибыв на новое место личный состав, быстро развернул цеха, организовал оборону, и закипела жизнь армейского рембата. Тыловики раскочегарили полевые кухни, и аромат готовившегося обеда расползся по территории таксопарка. Вот тут и появилась она - Джулия. Конечно, Джулией ее окрестили потом, вначале прозвали Жулькой. Оголодала собака, так что вначале тащила все, что плохо лежит. Породу собаки установить было не трудно, обычная дворняга, только очень худая, со свалявшейся шерстью. Осторожно, кругами, то испуганно виляя хвостом, то опустив голову к самой земле, она медленно приближалась к кашеварам. Не помню, как звали одного из поваров, но парень был добрый, он подозвал ее свистом, и на кусок промасленной бумаги от упаковки, положил увесистую порцию гречневой каши с тушенкой. Обжигаясь и крутя головой, Джулия мгновенно уничтожила пайку. С этой порцией каши она стала полноправным членом нашего коллектива. Весь батальон полюбил ее, после приемов пиши, все тащили ей лакомые кусочки. Выучив распорядок дня, Джулия присутствовала на всех построениях, скромно занимая последнее место в строю, и не уходила, пока последний солдат не покидал импровизированный плац. Провожала всю военную технику, сидя у шлагбаума, уходящую с территории таксопарка, а когда она возвращалась, встречала ее, виляя хвостом. Кому придет плохая весточка с дома, Джулия тут как тут. Уткнется холодным, мокрым носом в ладонь, и легче станет солдату. А как она несла охрану нашего объекта, вместе с караулом! Наверное, и ни нужно было ставить, ни растяжки, ни сигнальные мины, она мгновенно поднимала лай при приближении посторонних. Короче служила Джулия вместе с нами, везде успевала, когда спала неизвестно. Стало приметой, проводила Джулия за ворота, значит все хорошо, вернешься «живой и здоровый». Солдаты наотрез отказывались выезжать, если Джулия по какой-то причине отсутствовала на КПП. Меня и моих солдат Джулия провожала и встречала практически ежедневно. В нашу задачу входило обеспечение батальона горюче-смазочными материалами. Перед выездом я с водителями проводил короткий инструктаж, и по машинам. Бензовозы в Чечне окрестили огнетушителями, из-за того, что на бочках по бокам висели огнетушители ярко красного цвета, также их называли зажигалками, потому-что горели они за милую душу. Огнетушители медленно один за другим проезжали шлагбаум, солдаты смотрели на Джулию, смотрел и я. Смотрел прямо в ее глаза, и мне казалось, что она говорила: - « возвращайтесь, я вас жду целыми и невредимыми ». Дороги Кавказа обильно политы кровью русских солдат, еще со времен генерала Ермолова. И ориентиры на дорогах были такими: сбитый вертолет, подбитый танк, сгоревший остов машины. Ни когда, ни знаешь, что тебя ждет за поворотом. Но мне и моим ребятам везло, везло как дуракам, наверное, матери и жены, сильно молились за нас. В начале марта пришел приказ о выводе нашего батальона из Грозного в Ханкалу. Быстрые сборы, погрузка имущества, построение в колонны и мы готовы были уезжать, но не тут-то было, Джулия наотрез отказывалась садиться в машину и покидать таксопарк. Все понимали, что оставив ее, мы обрекаем собаку на голодную смерть. Весь личный состав, побросав свои дела начал ее ловить, продолжалось наша облава около часа. Наконец поймав, силком запихнули ее в летучку (ЗИЛ-131), закрыли и поехали. На новом месте Джулия быстро освоилась, и потекла ее жизнь по-старому, охрана, проводы, встречи. А скоро у нее появился ухажер, за пятнистую, камуфлированную окраску прозванный Духом. В конце марта я попал в госпиталь. Вначале вертушка до Моздока, потом борт до Саратовской губернии, и аэродром Энгельса встретил нас последними морозами. В начале мая с выписным эпикризом, билетами на поезд,и пятнадцати суточным отпуском я мчался на железнодорожный вокзал. Насквозь пропахший больничным запахом мой организм рвался домой. Прибыв на родину, узнал, что батальон уже вернулся в постоянное место дислокации. Оказывается на базе нашего батальона, была сформирована часть, входящая в состав Северокавказского военного округа. Технику и имущество передали вновь образовавшему батальону, а личный состав прибыл на родные просторы. Как мне потом рассказали, Джулия, как самый старослужащий части была торжественно передана новому коллективу. Прошло уже больше 15 лет, интересно, как сложилась дальнейшая судьба Джулии?
Гусянка- гусеничная техника (танк,БМП,МТЛБ, и т. д.)