Отношение людей к кладбищу довольно сильно разнится. Немалое число людей предпочитает обходить эти места стороной, считая, что кладбища обладают некоей негативной энергетикой. Другие просто не видят на кладбище ничего интересного, посещая таковые только из-за чувства долга, да и то – не чаще, чем раз в год. Но бывают и такие люди, которые посещают кладбища достаточно часто, хотя, быть может и по самым разным причинам.
У кого-то такие посещения становятся чем-то вроде традиции, быть может, даже какого-то обряда, требующего обязательного исполнения. Бывают люди, которых мучает некое чувство вины пере теми, кто ушел навсегда. Есть и такие люди, кто мучается от безграничной тоски по ушедшим, и таким образом, приходя на место последнего упокоения, хоть в какой-то мере, пытаются восполнить эту потерю. А иной раз, такие посещения становятся для человека своеобразной отдушиной в его очень непростой, суетной, наполненной переживаниями, жизни. Человеку, после смерти близких, оказывается не с кем поделиться своими чаяниями, желаниями, заботами, переживаниями, и выход эмоций они находят для себя, общаясь со своими близкими, ушедшими из жизни.
Наверное, в какой-то мере, к последней группе принадлежал и Алексей Семенович Пекарев. Он был, в общем-то, еще совсем не старым мужчиной, даже еще не пенсионером, но в силу не самых положительных обстоятельств жизни, оставшийся в полном одиночестве. Алексей Семенович был женат дважды. Но, первая его семья распалась еще в молодости, после того, как супруга покинула его с его с человеком, который волею судеб сумел обойти Алексея Семеновича по карьерной лестнице и получить назначение на высокий и ответственный пост. По иронии судьбы вышло так, что этот же человек был когда-то и лучшим другом Алексея Семеновича, однако после произошедшего, разумеется, они больше уже не общались. Да, собственно, Алексей Семенович после того, как его бывшая жена и бывший друг уехали из города на новое место, больше никогда не слышал о них.
Конечно, первое время после этого он словно погрузился в какую-то черствую, бесчувственную пелену, даже не пытаясь как-то расшевелить самого себя. Но, сердце человеческое – не камень, прошло время, и встретил он новую женщину, которая стала его второй супругой.
С этой супругой жизнь Алексея Семеновича складывалась, можно сказать, безоблачно, хотя, конечно, были в этой жизни и неприятности, и беды, и несчастья. Но прошли они вместе через все несчастья рука об руку, находя друг в друге бесконечную поддержку. Похоронили вместе родителей Алексея Семеновича, да и родителей супруги тоже. Очень поддержала его супруга, когда пришлось хоронить младшую сестру его, угасшую от онкологического заболевания. И снова нашел он в этом родном человеке немалую поддержку и настоящую любовь.
Одно только омрачало их семейное счастье – не довелось им испытать счастья родительского, вышло так, что не могла его супруга иметь детей, хотя долго они пытались бороться за это.
Но, увы, жизнь порой бывает неумолимо жестока – не дожив всего пару лет до пенсии, умерла от инфаркта супруга Алексея Семеновича. Трудно сказать, как сумел он выдержать такую потерю, оставшись в полном одиночестве. Наверное, только память об этом близком человека и помогла устоять перед разными, весьма неприглядными способами утолить душевную боль. Но, помнил Алексей Семенович о том, как просила его супруга жить, жить, невзирая ни на какие превратности жизни. И не мог он нарушить обещания, данного ей, незадолго до её смерти. И поэтому Алексей Семенович жил, жил обычной жизнью, почти такой же, как и в те времена, когда была жива его супруга. Разве что ощущал он постоянную пустоту вокруг себя. И может быть именно поэтому, чтобы хоть немного заглушить кричащий голос этой пустоты, все чаще и чаще начал он ездить на кладбище. Просто для того, чтобы посидеть там на скамеечке, рядом с родными могилами, да поговорить тихим голосом о своем житье-бытье, да о том, что творится в мире.
Со временем это превратилось у Алексея Семеновича в укоренившуюся привычку, и ездил он на кладбище почти каждые две недели, да еще и в дни церковных праздников, хотя особо религиозным человеком не был.
Поскольку человеком он был положительным, непьющим и хозяйственным, то порой обращали на него внимание одинокие знакомые женщины, пытались как-то развить это знакомство. Но, не видел Алексей Семенович особой нужды в таких знакомствах. Считал, в какой-то мере, что, начав встречаться с кем-то еще, может не то, чтобы изменить своей покойной супруге, а скорее – изменить своей памяти о ней.
Бывало и так, что и коллеги с работы, из самых лучших побуждений предлагали познакомить его с кем-то из своих родных, знакомых, благо одиноких женщин близкого возраста, было весьма немало. Но и в этом случае, Алексей Семенович обычно вежливо, но твердо отказывался от подобных предложений, хотя и чувствовал порой, что его не очень понимают.
Да, он прекрасно осознавал, что жизнь в полном одиночестве, отнюдь не самое лучшее, что может быть в судьбе человека. Понимал он, что такая жизнь имеет немало подводных камней, и пресловутый стакан воды время от времени представал перед его взором. Но, никак он не мог переломить себя, отказываясь от возможного изменения в жизни.
И все ездил и ездил на кладбище.
Нельзя сказать, что в этих поездках, Алексей Семенович всегда был бесконечно погружен в себя, в свое мысленное общение с умершими родственниками, в переживание о своей прошлой жизни. Нет, такое состояние было у него только первый год после смерти жены. Затем, в этих частых визитах на кладбище, он стал все больше обращать внимание на тех людей, которые бывают здесь. Особенно обращал внимание на тех, которые приезжали туда достаточно часто и регулярно. Иногда эти люди, после некоторого периода частых посещений кладбища, исчезали из виду, практически не попадаясь Алексею Семеновичу на глаза. И тогда он гадал мысленно, что могло случиться с ним, что же произошло в их жизни.
Некоторых посетителей кладбища он, казалось, знал уже как своих старых знакомых. Поначалу это выражалось лишь в коротких кивках головой при встрече. Затем, как-то само собой стало получаться, что при этих встречах завязывался короткий разговор, из нескольких фраз. Но, все же, чаще, это было лишь молчаливое наблюдение за людьми со стороны Алексея Семеновича.
Хотя порой, и он ловил на себе взгляды других людей. Иногда в этих взглядах было явное недоумение, словно люди никак не могли понять, для чего же он столь часто и регулярно посещает кладбище. Бывало, в этих взглядах любопытство, смешанное с каким-то, к сожалению, чаще всего, праздным интересом. Иногда он ощущал в них некоторое сочувствие, смешанное с пониманием, но ему казалось, что понять его по-настоящему, большинство людей наврядли сможет.
Но вот, в какой-то момент, Алексей Семенович обратил внимание на посетительницу, которую до этого не видел на кладбище. На вид ей было лет сорок пять, может быть чуть больше, но в этом случае – не на много. Лицо этой женщины, простое, но в тоже время очень интеллигентное, казалось каким-то безмерно уставшим. В нем была видна не столько печаль, сколько некое опустошение, словно в душе у неё пропали все чувства, и она живет, как будто на автомате. Это чувство, как показалось Алексею Семеновичу, было ему хорошо знакомо, и в первый момент он испытал, скорее всего, откровенное сочувствие к этой женщине. Сочувствие, корни которого таились в понимании происходящего.
И все же интерес к новой посетительнице кладбища оказался настолько велик, что Алексей Семенович не утерпел, и после второй встречи на кладбище, сходил и посмотрел могилу, которую посещала эта женщина.
На этом участке уже имелся памятник, причем с довольно старыми датами, двадцати и четырнадцатилетней давности. И этот памятник явно принадлежал супружеской паре, вероятно – родителям этой женщины, как догадался Алексей Семенович. На свежем же кресте, который был поставлен, судя по дате, всего чуть больше двух месяцев назад, были начертаны лишь фамилия и инициалы некоей женщины, но по возрасту, она была намного моложе той, что приходила на кладбище.
«Дочь?» - мелькнула мысль в голове Алексея Семеновича. Он покачал головой – нет ничего страшнее, чем хоронить своих детей.
Фамилия, однако, была отличной от той, что была на более старом памятнике. «Быть может, все-таки – сестра?», - подумалось ему, и он вдруг поймал себя на мысли, что начинает, пусть пока и немного, но сочувствовать этой незнакомой женщине.
А ранее такого ощущения, при всем его внимании к некоторым посетителям кладбища, никогда не бывало. Но, в тот момент, он еще отбросил подобные мысли. До той поры, пока спустя две недели, в следующий свой приезд, снова не увидел эту женщину. Чем-то её поведение было схоже с его собственным. Приходя на могилу, она довольно быстро прибиралась возле нее, после чего усаживалась на небольшую скамеечку, поставленную вероятно еще в те времена, когда умерли старики, и какое-то время сидела молча. Хотя, иной раз Алексею Семеновичу казалось, что она произносит какие-то фразы, а порой, словно спрашивает чего-то. Правда, рассмотреть, как следует, ему это не удавалось, могила, на которую приходила женщина, располагалась метрах в тридцати, а подходить ближе было как-то неудобно.
И все же, чисто интуитивно Алексей Семенович все сильнее ощущал, что видит перед собой человека, чем похожего на него самого.
Женщина приезжала на кладбище достаточно часто, за три месяца после того, как он увидел её в первый раз, она появлялась здесь еще четыре раза. Но, бывало и так, что встречи на кладбище не происходило, видимо случалось какое-то несовпадение во времени и занятости. В такие моменты Алексей Семенович начал ловить себя на мысли, что старается задержаться на кладбище подольше, словно ждет, что незнакомка, к которой уже он уже так привык, просто опоздала и сейчас все же появится вновь.
Иногда он спрашивал себя – что же с ним такое происходит и не возникает ли в этом случае какой-то странной, заочной привязанности, причем привязанности односторонней. И начинал сразу же гнать от себя подобные мысли, испугавшись, что начинает впадать в детство или у него возникает нечто вроде нервного расстройства от одиночества. Он даже пытался уговорить себя бросить все эти частые поездки на кладбище, попытаться все же начать новую жизнь, в которой не будет этих бесконечных посиделок с теми, кто уже ушел навсегда. Но теперь эти пожелания наталкивались на некое новое чувство. И это чувство постоянно шептало откуда-то из подсознания о том, что быть может, это и есть шанс начать новую жизнь, быть может, стоит приглядеться к этой женщине получше.
И снова Алексей Семенович начинал бояться подобных мыслей, но теперь уже скорее потому, что опасался, что попробуй он начать какое-то знакомство на кладбище и оно обязательно превратится в какой-то глупый фарс.
А вот отказаться от поездок туда, он так и не мог. Хотя все сильнее ловил себя на мысли, что ездит теперь уже не столько ради своего привычного общения с теми близкими, что ушли навсегда, а ради того, чтобы просто увидеть эту женщину.
И снова, и снова он ехал на кладбище, не понимая, откуда внутри него, берется какое-то странное волнение, словно он подросток перед первым свиданием.
В какой-то момент, при прошествии нескольких месяцев, Алексею Семеновичу начало казаться, что и женщина эта начинает обращать на него внимание. Но, поначалу он даже отгонял от себя подобные мысли, считая, что это говорит в нем одиночество и, не совсем приличное, как он считал, чувство эмоционального голода, требующего чисто личностного общения.
Иногда это самое чувство чуть не брало верх над осмотрительностью и чувством приличия, как считал Алексей Семенович. И, наверное, такое состояние тянулось бы еще очень долго, а может быть, и сохранилось бы навсегда, если бы не один случай.
Как обычно, Алексей Семенович приехал на кладбище, привычно осмотревшись вокруг, подмечая всех посетителей, и уже неосознанно ища взглядом знакомую женскую фигуру. На сей раз, посетителей почти не было, день был пасмурным и, хотя небольшой дождик, начавшийся с утра, уже закончился, общее настроение погоды было весьма минорным. И лишь где-то вдалеке виднелись две фигуры, которые копались возле какой-то могилы, но что именно там происходит, Алексею Семеновичу было не видно.
Да он, в общем-то, не стал и внимание на это заострять. В последнее время в моменты таких посещений его все меньше интересовали другие посетители, он либо продолжал мысленный диалог с теми, чьи фотографии смотрели на него с могильных плит на его участке. Либо, уж если честно признаться, бросал не слишком умело скрываемые взгляды на таинственную незнакомку, которая все больше завладевала его вниманием.
Какое-то время Алексей Семенович сидел в тишине и даже не сразу обратил внимание, что снова мелкий дождик. Он был легкой, непромокаемой куртке и, натянув на голову капюшон, мог не бояться такой мелкой мороси. Когда он надевал капюшон, ему показалось, что две фигуры, которые виднелись вдали, несколько приблизились к тому ряду, где находился его участок. Но он снова не обратил на это особого внимания, погружаясь в собственные размышления. Единственное, что он отметил, вероятно, уже автоматически, что место, за которым он столь часто наблюдал, и которое посещала та самая незнакомка, сегодня все еще пустует. Хотя по всем его прикидкам, их посещения должны были бы вновь совпасть.
Как-то само собой в его мыслях начался диалог с умершей супругой. Но к своему удивлению, вопреки привычному порядку, вместо спокойной и умиротворяющей беседы, разговор получался каким-то необычным.
Супруга, образ которой все еще очень ярко высвечивался в го памяти, словно укоряла его за то, что он сам себя загнал в какой-то тупик. Он никак не мог понять поначалу, что же он делает такого, что в мысленном разговоре с супругой, с её стороны отчетливо слышится некая укоризна.
Словно она укоряет его за какую-то нерешительность и чрезмерную привязанность к тому, что ушло навсегда. Он даже головой помотал от удивления, ибо подобные мысли во время посещения кладбища никогда еще в голову не приходили.
В этот момент со стороны послышался какой-то шорох, и Алексей Семенович даже обрадовался, что ему удалось как-то отвлечься от этого диалога, который он начал уже подсознательно понимать, но принимать возникающие в голове мысли, казавшиеся ему словами его жены, он почему-то очень боялся. Он поднял голову и, с удивлением заметил, что две фигуры, которые он уже видел ранее, теперь находятся совсем близко, буквально через три ряда могил от него. Обе фигуры эти были в каких-то накидках, похожих на армейские плащ-палатки.
С начала Алексей Семенович никак не мог взять в толк, что же могут делать эти люди на самых разных могилах. Он даже подумал, что, быть может, это работники кладбища, которые убираются или занимаются каким-то мелким ремонтом.
Но затем он совершенно отчетливо услышал резкий стук, словно кто-то ударил металлом о металл. Алексей Семенович вздрогнул – что же такого можно делать на могиле, чтобы бить металлом о металл?
И тут вдруг вспомнил, что старый памятник на той могиле, к которой приходила женщина, которая так сильно привлекала его внимание, был выполнен именно из металла. Алексей Семенович встал и сделал несколько шагов, по направлению к тем двоим, что возились в ограде уже знакомой ему могилы. В руках у одного из них мелькнуло нечто вроде монтировки.
И вдруг Алексея Семеновича словно обожгло изнутри – «Да ведь это, наверное, собиратели цветных металлов, хотят своровать памятник, чтобы сдать его на лом?!»
Внутри него словно щелкнул какой-то переключатель.
- Это что же вы такое затеяли, сволочи?! – Громко крикнул он, делая еще несколько шагов вперед.
В первый момент похитители металлов впали в ступор, вероятно, никак не могли представить, что какой-то невзрачный мужичок, сидевший и спавший на скамеечке, вдруг проявит такую неожиданную прыть. Один из них даже перескочил через ограду, и сделать несколько шагов в сторону. Второй же, уже через пару секунд резко обернулся и сверкнул злым взглядом.
Еще через пару секунд оба они уже совершенно опомнились, при этом Алексей Семенович заметил, что блестящая отполированная пластина на лицевой стороне памятника уже была частично отодрана.
- Тебе что мужик, заняться нечем?! – Злобно прошипел тот, что остался внутри ограды. Монтировка была именно в его руках.
- Точно, валил бы ты отсюда по-хорошему, дядя, - с кривой ухмылкой сказал второй, делая пару шагов вперед, но говорил он тоже негромко и при этом постоянно бросал взгляды куда-то в сторону. Видимо, огласка им все же была совсем не нужна.
Алексей Семенович понимал, что закончиться все это может весьма печально, да и шансов у него, обычного такого пожилого мужчины, против двух намного более молодых и агрессивных преступников, практически нет.
Тем более, что один был вооружен монтировкой, а в руках второго мелькнула саперная лопатка.
Но, какое-то странное, давно уже подзабытое чувство справедливости, а может быть, и некоей внутренней гордости, не позволили Алексею Семеновичу отступить. Внутри у него все похолодело, но он, изо всех сил стараясь не показывать вида, сделал еще один решительный шаг вперед, сжимая в руках зонтик, который почти никогда не раскрывал и пакет с полупустой бутылкой воды.
- А ну-ка, брысь отсюда, гопота драная, - каким-то не слишком уверенным, немного хрипловатым голосом произнес он.
-Что, что? – У типа, что стоял внутри ограды, даже челюсть отпала, но он тут же угрожающе оскалился и, демонстративно взвесив в руках монтировку, двинулся навстречу Алексею Семеновичу.
Его напарник, с кривой ухмылкой, снова перелез через ограду и двинулся следом за своим подельником. В этот момент ужасно захотелось Алексею Семеновичу оказаться где-то совсем в другом месте, далеком от этого кладбища.
И все же какое-то странное чувство удерживало его на месте, хотя ноги его моментально стали ватными. Оба копателя были уже совсем близко, и спасло Алексея Семеновича, наверное, только то, что проход, в котором он стоял, был очень узким, а его противники пытались действовать одновременно.
Лежать бы ему между могил с проломленным черепом, да вот только помешали грабители друг другу.
Первый, что был с монтировкой, попытался ударить ею Алексея Семеновича, но, замахиваясь, столкнулся с плечом своего напарника. И удар вышел боком – Алексей Семенович успел подставить зонтик, который от такого удара сразу же погнулся.
Алексей Семенович выронил зонтик из рук, отшатнулся и почти что упал в проход, фактически оказавшись на четвереньках. В этот момент над ним мелькнула лопата второго копателя, но тот тоже не рассчитал того, что его противник упадет, да узость прохода сыграла свою роль. Промахнувшись, он сам споткнулся об ограду ближайшей могилы и завалился в неё, мешая, таким образом первому, вновь попытаться ударить монтировкой.
И довели бы они все равно это дело до конца, да только в этот момент откуда-то сзади донеслись громкие крики и оба бандита мгновенно остановились.
- Валим! – Крикнул тот, что был с монтировкой, оборачиваясь к Алексею Семеновичу спиной.
Его напарник быстро вскочил и, спустя несколько секунд, в проходе между могилами только мелькали их спины.
Еще спустя полминуты возле Алексея Семеновича, едва-едва, поднявшегося с земли, остановились двое молодых ребят в рабочих робах. Сначала они крепко схватили Алексея Семеновича за руки, но тут сзади раздался мелодичный женский голос:
- Нет, нет, это же не он, это обычный посетитель, он просто хотел помешать этим бандитам!
- Ох, ну ты это, мужик, извини, мы то сгоряча думали, что ты один из них, - почесал затылок один из крепких молодых ребят, в которых Алексей Семенович уже узнал работников кладбища, - просто понимаешь, тут уже неделю не можем поймать этих гадов, уже несколько памятников испортили, воруя металл.
- Да я все понимаю, - с трудом переводя дух, ответил Алексей Семенович, оглядываясь на подходящую женщину, - жаль только, опять упустили.
- Не, не упустили, - усмехнулся второй парень, - там, куда они побежали, их еще трое наших ждут, ну да ладно, извини мужик, если что, да и спасибо тебе, что не остался в стороне.
- Да, ладно чего уж там, - смутился Алексей Михайлович, бросая искоса взгляд на женщину, которая была уже рядом, и это была она – та самая незнакомка, к которой он присматривался уж столько времени.
Служители кладбища не стали более задерживаться и быстро ушли в ту же сторону, куда убежали копатели. А женщина подошла ближе и посмотрела Алексею Семеновичу прямо в глаза.
- Спасибо Вам большое, - приятным, каким-то грудным голосом произнесла она, - сейчас немногие смогли бы вмешаться в такую ситуацию и остановить бандитов.
- Да, я это собственно так, вроде как не смог пройти мимо, - Алексей Семенович смутился еще сильнее, - да и не так уж я их сильно задержал, если бы Вы не подоспели с помощью, мне бы плохо пришлось.
- Да это, в общем-то, тоже случайно вышло, - смущенно улыбнулась женщина, - я как раз шли сюда, когда встретила двух этих работников кладбища, а они спросили меня – не видела ли я каких-то людей с лопатами и ломами? Меня это несколько удивило, но тут я между деревьями увидела какое-то движение, и как раз – рядом со своей могилой, вот и привела их сюда.
- И все же Вы очень вовремя подоспели, - с теплотой произнес Алексей Семенович, - даже и не знаю, как Вас благодарить?!
- Ну, что Вы, что Вы, - женщина смущенно опустила глаза, - это я вас должна благодарить за то, что не дали разорить памятники моих близких. В свое время моему папе его предприятие ставило этот памятник, мне бы никогда не под силу было что-то подобное заказать.
- А материал, из которого он сделан, видимо – какой-то сплав, - предположил Алексей Семенович, в большей степени лишь потому, что не знал, что еще сказать, - вот потому и привлек своим внешним видом этих грабителей могил.
На некоторое время они замолчали, словно на мгновенье, потеряв нить разговора. А потом почти одновременно заговорили.
- А Вы здесь… - начал было Алексей Семенович и умолк
- Знаете, я ведь… - одновременно с ним начала говорить женщина, тоже умолкла.
Они посмотрели друг на друга и вдруг, совершенно неожиданно для самих себя, оба они рассмеялись. И после этого им обоим стало намного легче, словно спала какая-то пелена, мешавшая легкому и откровенному разговору.
- Я ведь Вас давно здесь заприметила, - сказала женщина с тихой, какой-то немного застенчивой улыбкой, - еще тогда, когда приехала на сорок дней своей сестры.
Она глубоко вздохнула.
- Значит, это все-таки была Ваша сестра? – Спросил Алексей Семенович, а потом, немного помявшись, добавил. – Вы уж простите, но я тоже давно наблюдаю за Вами, вот и не удержался однажды – сходил, посмотрел памятники на могилах, еще поразился датами рождения и смерти на кресте.
- Понимаю, - с печальной улыбкой проговорила женщина, - Анна действительно ушла совсем молодой, но онкология, к сожалению, не щадит никого.
- Увы, и мне это знакомо, - все сильнее чувствуя родственную душу, ответил Алексей Семенович, - моя младшая сестра тоже скончалась от онкологического заболевания. Да и, в общем-то, вся семья моя здесь лежит, потому и приезжаю сюда столь часто – вроде как общаюсь с ними.
Последние слова он произнес, уже несколько смешавшись, вдруг подумав, что его могут не совсем верно понять. Но женщина лишь понимающе кивнула головой:
- Да, знаете, у меня ведь тоже после смерти сестры, почти никого не осталось, и такие поездки на кладбище для меня словно какая-то отдушина в жизни. Понимаю, что может это покажется кому-то странным, но именно здесь моя душа как-то успокаивается, словно я снова оказываюсь в кругу семьи.
- И мне тоже на душе спокойнее, когда я здесь, - откликнулся Алексей Семенович, а потом, глубоко вздохнув, словно перед тем, как нырнуть, спросил, - извините, конечно, что я вот так сразу, но могу ли я узнать ваше имя? Меня Алексеем зовут.
- Очень приятно, - нисколько не удивившись, ответила женщина, - ну, а мое имя – Екатерина Владимировна, хотя я думаю, что можно вполне обойтись и без отчества.
- В таком случае, хотя я понимаю, что может вас и удивит моя просьба, - Алексей Семенович снова немного помялся, - но не слишком бы Вам было неудобно, если бы я немного проводил Вас после того, как Вы закончите здесь на кладбище.
- Нисколько не буду против, - с немного смущенной улыбкой ответила Екатерина Владимировна, - только теперь уж больно дел у меня много будет, вон сколько эти грабители на участке наворочали.
- Я Вам обязательно помогу, - нисколько не растерялся Алексей Семенович, - и сейчас, чтобы поправить памятник, и потом, съезжу домой за инструментами и поправлю лицевую пластину.
- Что же, буду очень вам благодарна, - ответила женщина, - и конечно, в любом случае, совсем не возражаю против того, чтобы Вы могли проводить меня.
И они двинулись в сторону того участка, на котором находились могилы близких Екатерины Владимировны.
Проходя мимо своего участка, Алексей Семенович бросил взгляд в сторону могил своих родных и подумал, что порой можно найти даже там, где обычно кажется, что только теряешь.