Эдвард меняет имя.
(Веронике Светлояровой посвящаю)
Дома... неужели я дома? Я делаю глубокий вдох и смотрю по сторонам... а ведь и правда - ничего не изменилось тех пор. Всё стоит на своих местах. Именно так, как я и запомнила. Хочу верить и не верю! Какое же это чудо - вновь дышать воздухом своего детства, любоваться парой знакомых грациозных пеликанов, у которых есть свои имена, вновь наяву ощутить сладкий вкус малины с молоком, почувствовать спиной нежное дыхание, а потом и прикосновение родной мамы... А вдруг произошедшее со мной и правда было лишь кошмаром? Страшным, диким, нереальным? Вдруг я всё ещё маленькая? Вот сейчас я обернусь и как позову во весь голос, громко и отчётливо: "Ма-ма"! И мама услышит, и мама придёт, и я с ней вновь отправлюсь в очередную экскурсию (кажется, этот вид прогулок называется именно так)...
- Ууууу! Ууууу! Уууууу!
О, нет! Пожалуйста, нет! Вот уже долгие годы этот ежеутренний, многократно повторяющийся трубный глас символизирует конец моих сладких (впрочем, тут как повезёт) грёз и начало нового трудового дня.
Я просыпаюсь окончательно, открываю глаза и с сожалением вздыхаю. Вместо прекрасных и чистых озёр я наблюдаю лишь пелену знаменитого Лондонского тумана. Вместо хвои, которая окружала родной дом, мне приходится дышать не менее знаменитым Лондонским смогом. Обидно, досадно, но ладно. Надо вставать, я же послушная девочка, как мне все говорят. Меня ждёт завтрак и работа с перерывом на обед.
Мама! Милая мама! В каких мирах обитаешь ты, давшая мне жизнь? Я не знаю ответа. Как не знаю ответа на вопрос, кем были те добродушные люди, которые доставили меня через весь океан сюда. Не знаю, почему они обо мне заботились тогда и куда пропали сейчас. Не знаю, почему здесь я получила кров, еду и работу. Наверное, для этого я слишком маленькая. Но я уже слишком большая, чтобы понять, что такое смерть. И слишком большая, чтобы понять, что мне самой мамой никогда не стать... К счастью ли, к огорчению ли, кто знает? Лично я - нет!
Мясная похлёбка! Бутылка молока! Да, завтрак что надо! Едва взглянув на него, я понимаю, насколько голодна (ужасно хочу есть!) И незамедлительно приступаю к трапезе. Англичане очень пунктуальны. Время завтрака пролетит быстро, а работу никто не отменял.
- Как тебе завтрак, Ви? Всё как ты любишь?
Это Тони! Сегодня на раздаче стоит заботливый Тони, любящий поговорить со мной, имеющий крайне сварливую жену и доброе сердце. Не отрывая своего взгляда от бутылки с молоком я утвердительно киваю ему головой. Ви - это я. Официально меня зовут по-другому, неофициально чуть короче, но только Тони имеет право назвать меня совсем коротко - Ви.
- Поработаем сегодня вместе?
Конечно! Буду всегда рада! Какое-никакое, а развлечение для меня, а то обычно держат взаперти весь рабочий день...
Наевшись, я неспеша иду к своему обычному рабочему месту. Скоро будут первые посетители.
А вот и они! Прямо ко мне степенной походкой идёт седовласый мужчина. А другим проходом (и тоже ко мне) идут двое. Мужчина средних лет и... его сын? Дочь? Странные люди англичане! Они способны порой подстричь девочку под мальчика, а на мальчика нацепить девичью юбку. Никак не привыкну! Тем не менее я приосанилась. Работа есть работа.
- Алан? Моё почтение, - мужчина, пришедший один, снял цилиндр и поклонился.
- Джон, я рад что мы встретились! - мужчина, державший левой рукой руку ребёнка, столь же почтительно ответил на приветствие тем же жестом.
- Я вижу ты сегодня не один. И даже Эдвард не забыт?
- Да, - ответил мальчик, (всё же это мальчик!) протягивая руку.
Внезапно, он переводит свой взгляд на меня и...
И замирает. В удивлении, в восхищении, от избытка переполняющих его чувств. Видимо Тони всё-таки прав! Я в самом деле самая лучшая няня на свете, коли достаточно лишь одного взгляда, чтобы так очаровать ребёнка. Не в первый раз!
Мужчины говорят о чём-то своём, мне не интересном. О какой-то Франции, о какой-то Сомме, о каких-то двигающихся баках, а этот мальчик четырех лет смотрит мне прямо в глаза и на его лице появляется столь светлая улыбка, что я делаю шаг к нему. Ой!
Я подскальзываюсь и приземляюсь прямо на.... ну вы поняли.
- Бу-ух! - губами произносит мальчик. Без смешка, без тени злорадства, просто констатируя факт.
Добрый мальчик! Поднимаюсь и отряхиваюсь, будто бы ничего страшного не произошло... Мальчик показывает мне свою игрушку. Дети есть дети! Сколько раз в своей жизни я видела этот непринуждённый жест? Это искреннее предложение своей детской дружбы? Разве можно на него ответить отказом? По-моему - нет!
- Сын? О, ты, я вижу, уже успел с ней познакомиться?
- Да, отец! Она такая, такая...
- Какая? - мужчина внимательно смотрел на выражение лица своего сына. - Какая она?
- Она? Пап, да она самая лучшая, самая добрая на свете! Мне можно будет приходить сюда и общаться с ней? Ты ведь разрешишь мне это, папа, правда разрешишь?
Глаза человека, видевшие всего каких-то десять лет назад все ужасы мировой бойни, кровь, страдания и смерть, казавшиеся выцветшими от дыма, прояснились. Может быть даже впервые с той поры.
- Конечно можно! Я для этого тебя и привёл сегодня сюда. Мы будем приходить к ней очень часто. Пойдём, сын, день ещё длинный, а сегодняшняя прогулка не завершена. И Эдварда не забудь!
- Он больше не Эдвард, папа, - покачал головой Кристофер Робин Милн, показывая мне своего плюшевого медвежёнка еще один раз. - Его зовут Винни-Пух! В честь тебя, Винни!
Мне оставалось лишь взять лапой бутылку молока и утолить свою жажду.
31.05.2019