Октябрь, 12.
Итак, мой психоаналитик заставляет меня писать дневник. Эту высокомерно-снисходительную женщину назовём Эмбер. Стоит упомянуть, что я в данную терапию не верю, но писать люблю, раньше мне доводилось писать лишь маленькие детские рассказы, но Эмби верит, что самокритика и самоанализ путем прочтения дневника избавит меня от «моих пороков».
Эмбер – женщина среднего роста, средних лет, слегка полновата, блондинка. Как часто бывает с психологами, носит очки. Благодаря им она кажется умнее, чем есть на самом деле. Впрочем, большинство людей на первый взгляд кажутся умнее, в очках они или нет.
Сегодняшний отчет стоит начать с того, что я проснулся немного раньше обычного. Меня разбудил запах табака. Ненавижу сигареты. Рядом лежала Инесса и курила. Эта маленькая дрянь любит досаждать мне, будь то утренняя сигаретка или «невинный» флирт с официантом. Но Бог велит любить жену, а я делаю, что могу. Эмбер считает, что я недостаточно хорошо отношусь к Инессе, но откуда чужой женщине знать, что происходит у меня дома.
Поняв, что утро испорчено и обратно мне не заснуть, я встал и выбросил сигарету в окно. Инесса назвала меня кретином. На мой взгляд, это довольно устаревшее выражение, о чём я и сообщил жене. Она злобно посмотрела на меня и, отвернувшись, погрузилась в сон (или сделала вид). Иногда Инесса умеет так смотреть, что мне кажется, что она испепелит меня заживо своим взглядом. К счастью, я знаю, как с этим бороться.
После освежающего душа и холодного завтрака я оседлал свой велосипед и поехал на работу. Наш офис находится в паре километров от моего дома. Между домом и работой простирается небольшой парк. Я люблю проезжать через него, а если ещё и погода солнечная, то я позволяю себе посидеть минут десять на лавочке с хот-догом и кофе, иногда я сижу прямо на траве, но, так как моя должность не допускает испачканного костюма, это бывает редко.
Сегодня на работе не произошло ничего знаменательного, если не считать, что Мэри вылила свой кофе на мой костюм – я назвал её злобной сукой.
Я счастливый человек.
Всё тот же октябрь, 13.
Эмбер велела не упоминать её так часто в дневнике. Иногда она ведёт себя как стерва. Мне кажется, это была ответная реакция на мои «она слегка полновата…». Она часто говорит мне, что любое моё действие вызывает ответную реакцию, иногда скрытую, иногда открытую, иной раз даже враждебную. Если так, то Эмби действовала скрыто, но я уловил нотку этой реакции. Я не извиняюсь, очкастый слон.
Сегодня выдался отличный день. Мне удалось наконец притронуться к Джеку. Если бы кто-либо читал мой дневник, подумал бы, что я все эти годы преследовал мужика по имени Джек и жаждал его тронуть. Судя по всему у меня много недостатков, но неравнодушным к мужикам я никогда не был. Джек – это ворон. Я каждый день приезжал в парк в надежде застать его. Когда мне удавалось застать его, я крошил хлеб и отходил подальше. В первые дни птица даже виду не подавала, что заметила хлеб. Тогда я делал вид, что ухожу и прятался где-нибудь. Как-то спрятался я за фургоном с хот-догами и, выглянув, одним глазом наблюдал за птицей. Она немного посидела на месте, огляделась и подлетела к крошкам, в это время я обогнул фургон и как можно тише попытался к ней подойти. Пока я шёл, слегка нагнувшись, Джек сожрал все крошки и улетел. Тогда я впервые задумался, каково это быть птицей вроде Джека. Казалось бы, ты можешь летать куда хочешь, питаться чем хочешь, не надо думать ни о работе, ни о жене. Но, возможно, я ошибался, и у ворона, наверняка, есть свои обязанности. Я никогда особенно не увлекался животными или птицами и был изрядно удивлен, узнав, что вороны питаются падалью. Мне всегда представлялось, что они питаются только подачками туристов. Кроме того, я не мог быть уверенным, что каждый раз караулю одну и ту же птицу.
В этот триумфальный день, когда Джек подпустил меня к себе и дал притронуться к своему клюву, я был так взволнован и возбужден, что на время потерял контроль. Я впервые позволил себе заговорить с незнакомцами. Нет, не то, чтобы я никогда не контактировал с людьми и никогда не заводил новых знакомых, просто до этого это всегда были люди с работы, учебы или соседи – люди, с которыми ты вынужден быть на связи. Это была молодая женщина с пятилетним сыном. Ребенок увидел меня с Джеком и сломя голову подбежал к нам, отчего птица встрепенулась и улетела. Любой другой на месте этого мальчика вызвал бы во мне ярость, ведь из-за него сорвалась моя первая долгожданная встреча с Джеком. Но я, как упоминал ранее, был так возбужден, что повел себя как любой другой взрослый нормальный мужчина. Я улыбнулся ребенку. Я так сильно удивился, когда осознал, что этот мальчик даже не понимает, что натворил. Он спокойно присел со мной рядом и сказал:
- Меня зовут Марк. Это Ваша птица была?
Меня поразило с какой простотой и легкостью он заговорил со взрослым незнакомым ему человеком, тогда как для меня это была проблема.
- Нет, Марк, это не моя птица.
С этими словами я встал и ушёл прочь. Затем всю неделю я приходил в это же время в парк и ждал появления Марка и его мамы. О Джеке я напрочь забыл.
Октябрь, 29.
Сегодня я приехал на работу пораньше. Делать было нечего, я хотел взять себе кофе и пошёл за своим стаканом. Подойдя к своему рабочему столу, я обнаружил, что мой стакан опять переставлен. Я терпеть не могу когда чашка стоит не справа, а слева. А карандаши должны лежать в порядке убывания. Моя записная книжка валялась на стуле, а степлер и вовсе отсутствовал. Но больше всего меня бесила моя кружка. И только я хотел взять её , кто-то подошёл и и положил ладонь мне на плечо. Ненавижу этот жест! Вы что же полагаете, что можете лапать кого ни попадя!? Я попытался отряхнуть его руку, но это же был Стивен. Приставучий Стив.
- Хей, ты чего так рано? – пробурчал он мне прямо в ухо. Затем он отошёл и начал выкладывать свои вонючие хот-доги (его стол соседний).
Я быстро переставил всё на своём столе по местам и, схватив свой стакан, понёсся на кухню, подальше от Стива.
Стив – это такая сволочь, которая вечно приходит на работу раньше всех, таскает с собой дурацкие хот-доги и кофе в термосе. Плюс ко всему от него постоянно разит потом, в свои тридцать лет облысел на полголовы, не самый тупой наш сотрудник, сверхболтлив, что невозможно пройти мимо по делам, не задержавшись минут на десять. Мало того, что он сам не работает, да ещё и гогочет на весь офис и не дает работать мне. Как бы я хотел подловить его, знаю ведь, что целыми днями разглядывает голых баб на своём компьютере.
Ох, уж эти тупые шуточки Стива, над которыми хохочут все. А видели бы вы как он общается с начальством, будто они его друзья детства. Аж в курилку вместе ходят. И каждый раз, хитро ухмыляясь, предлагает и мне (знает же – я не выношу запах сигарет).
Выходя из офиса я наткнулся на Мэри(сотрудница нашего отдела). Она настояла на том, чтобы подвезти меня и я не смог отвертеться. Ну, конечно, для велика места не нашлось, поэтому я его оставил у офиса. Всю дорогу эта долбанная Мэри тараторила о своём бывшем и курила. Я ненавижу Мэри.
Ноябрь, 29.
Сегодня я проспал работу и решил, что не поеду никуда. Я давно ничего не записывал в дневник, потому что у меня была депрессия. Я и сам не знаю, в чем причина, но мне было хреново, а сегодня засветило солнце. Эмби настояла на больнице, и я отлежал больше двух недель. Ненавижу эти большие белые таблетки.
Целый день я провёл в парке и ждал Марка(ну, вы помните моего маленького знакомого). Пока я его ждал, я успел съесть два сэндвича и выпить кофе, вскоре мне захотелось в туалет и мне пришлось стоять в очереди в туалет. Почему бы в парках развлечения не сделать пятьдесят туалетов, чтобы людям не пришлось ждать.
Ближе к вечеру, когда я уже собирался домой, я заметил красно-синюю куртку Марка. Они с мамой были уже на выходе из главных ворот парка, и я решил проследить за ними. К моему сожалению, мне так и не удалось выяснить, где они живут, потому что они укатили на машине, а у меня не было даже велосипеда, потому что из-за Мэри мне пришлось оставить его у офиса.
Больше ничего примечательного в этот день не было.
Ноябрь, 30.
Сегодня был мой первый день в офисе после длительного отсутствия (я был на больничном). Я собирался всё утро, выгладил рубашку, купил новые письменные принадлежности, второй раз вычистил обувь и даже успел позавтракать.
Я так торопился на работу, что даже забыл запереть входную дверь.
По дороге на работу я все представлял как меня встретят мои коллеги. Я был уверен, что первым я увижу приставучего Стива, а Мэри непременно встречу в кофейной. И ещё мне не терпелось увидеть нашу уборщицу – Грейс, она такая забавная. Старушка лет шестидесяти, а жизнерадостна словно двадцатилетняя, что ни день с анекдотами встречает. Анекдоты у неё, конечно, не смешные, но она так над ними смеётся, что устоять и не улыбнуться хотя бы невозможно.
Я прибежал на работу раньше всех. Но ни Грейс, ни Стива, ни Мэри тем более я не встретил. Более того весь офис будто меня не замечал. Мистер Кормак даже не ответил на моё приветствие. Он посмотрел на меня будто впервые видит. Ну не могли же они забыть меня напрочь за какой-то месяц. Я не применул ему напомнить кто Я, а он важно кивнул и погнался прочь.
Сказать, что первый день после больничного меня разочаровал – не сказать ничего!
Другой день.
Мне снился сон. Темень, я бегу по лесу. Зацепился за сучок и упал. Я дико устал, не хотелось вставать, не знаю, сколько я лежал вдыхая аромат тёплой земли, помню, как наяву, слышал журчание воды, где-то по-близости кто-то стрекочет. Это ужасно раздражает. И, вот, я лежу, чувствую, как по мне ползут муравьи, один даже обнаглел и лезет в ухо, я рывком сажусь на сухую землю, пытаюсь встряхнуть всю живность с себя, и тут я впервые обращаю внимание на свои руки, они чем-то испачканы. Это точно не вода…и не моча, я не мог обмочиться. Только лизнув, я понимаю, что это кровь. Внезапно картина сменяется, я ужинаю на заправке, из окна вижу свой велик, я ем яйца пашот. И тут заходит Стив, да, приставучий Стивен, с работы, увидев меня, он сразу направляется в мою сторону. ЗАЧЕМ? Зачем ты идёшь ко мне?! ПОЧЕМУ? Почему ты пришёл именно в кафешку на заправке. Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.
Он садится напротив, вытаскивает свой портсигар (он рассказывал, это подарок его девушки) и закуривает. Я НЕ ВЫНОШУ ЗАПАХА СИГАРЕТ! И, конечно, он об этом знает…СВОЛОЧЬ.
Стив долго о чем-то болтает, гогочет, как всегда. Стараюсь его не слушать. А ему и не нужно.
Затем я проснулся. И Слава Богу.
Май, 10.
Сегодня я не выйду на работу, не выйду на работу я уже никогда. Нет, я не уволился и даже не заболел, просто я… я просто не хочу на работу. Они меня не любят, не замечают и вообще… Эмби хочет опять упрятать меня в больницу.
Вчера вечером приходили копы, расспрашивали про Мэри, не знаю, что она опять натворила, но покрывать я её не стану, я так и заявил: «ежедневно достаёт меня и при каждом удобном случае льёт на меня кофе». Они странно переглянулись, мрачно кивнули и ушли.
Ну, так вот, Эмби считает, что Я опять выдумываю, что якобы Я прячу от неё жену и не хочу знакомить. Ну, так, Очкарик, она просто ушла от меня к маме, она вернётся, просто ей нужно немного отдохнуть от меня. Как можно быть такой бестактной и каждый раз давить на эту мозоль.
Странный день.
Я уже не помню сколько дней сижу. Меня никуда не хотят выпускать. Эмби перестала ко мне приходить, она считает, что я ей всё это время врал. Я никогда не вру.
Меня считают плохим человеком. На последней встрече Эмби сказала, что я выдумал Инессу – мою жену. Ну, как так-то? Ты считаешь, что мне причудилось? Ты ужасная эгоистка, Эмби!
А ещё ко мне приходят копы, каждый день разные. Они постоянно спрашивают о каком-то мальчике по имени Джек, но я не знаю никакого Джека. Я не знаю, чего они от меня хотят.
А вчера, кажется, это было вчера, один молодой офицер сказал, что я убил Мэри и Стива, и ещё какого-то Джека, и если я не признаюсь, то меня на всю жизнь оставят в этой больнице. Я не хочу этого.
Какой-то из очередных дней.
Я больше не могу. Я не знаю никакого Джека, Стивена и Мэри. Скоро вернётся моя Инесса и я поеду домой.