(наши дни)
Латте удивленно покрутила головой в разные стороны. Никого. Девочка потерла глаза, привыкая к темноте, поморгала и, наконец, начала различать очертания предметов.
Большой высокий пень у стены, на котором пристроились две кособокие глиняные миски. Латте сама лепила их, а потом долго сушила на солнце. Рядом со «столом» - пара пней поменьше.
Большая колода, выдолбленная изнутри, где девочка хранила чистую воду, которую набирала из ближайшего ручья, и подарок таинственного друга, который он назвал «ведро». Ни квартиры в центре Москвы, ни машин, ни родителей, ни своей комнаты… Даже сестры нет, и не надо идти в школу.
Просто сон… Латте всегда жила одна в маленьком доме посреди леса. Сейчас стояла глубокая ночь, и тишина окутывала спящие деревья мягким коконом, убаюкивая жителей этого места.
Просто сон… Но такой реалистичный. Как и всегда. Он часто снился Латте и обрывался по тем или иным причинам в разных местах.
Иногда она даже приезжала в школу на черной машине. Ее всегда вез отец, а мама собиралась с младшей сестрой к бабушке и дедушке.
Девочка зевнула и взбила подушку, ощущая, как под пальцами душистое сено перемешивается с опилками. «Подушка» и «пара одеял», одно из которых накрывало мягкую постель из пушистых еловых лап, тоже были подарками неизвестного друга, которого девочка никогда не видела, но частенько заходила к нему в большой «шалаш» и трогала разные интересные вещи.
Там же она выучилась читать и писать. Ее друг специально оставлял ей книги для самых маленьких, однако ее обучение двигалось такими быстрыми темпами, что вскоре у них завязалась переписка.
Неизвестный друг удивлялся тому, как быстро учится девочка, словно… Она когда-то все это умела и теперь только вспомнила.
Латте указывала, какие книги она взяла с собой домой, и какие принесла обратно, а владелец жилища оставлял ей нужные вещи и описывал, как ими пользоваться.
Почти каждое утро девочка находила парное молоко, свежее печенье и вкуснейшие булочки.
А еще она знала запах кофе, но никогда его не пробовала. Большой Друг ответила на ее просьбу извинениями и пояснением, что кофе детям пить нельзя.
Однажды, в качестве подарка Латте нашла новое платье. Это был роскошный дар! Невесомая шелковистая ткань, цвета молодой весенней зелени, переливалась на солнце и играла на нем, словно вода в прозрачном ручье. К платью прилагались очаровательные туфельки, и девочка с удовольствием переоделась.
Ее старое одеяние уже походило на бесцветные клоки мха, которые свисали, как бороды древних стариков с деревьев, в чаще леса. За все время, что Латте жила здесь, она ни разу не смогла найти ничего похожего на то, в чем сюда пришла.
Девочка с наслаждением вдохнула ночной воздух, собираясь снова заснуть, и тут поняла, что ее сон оборвался не просто так.
Запах! Нежный и неповторимый, божественный аромат окутал ее маленькое жилище.
Он начинался с мощного аккорда чего-то неизвестного, затем в него вплетались нотки тончайшего аромата только что проснувшихся с утра цветов, когда их нежные лепестки, покрытые прозрачными капельками росы, принимают первые солнечные ванны.
Далее следовало нечто такое, что наполняло весь дом домашним уютом и покоем: едва уловимое ощущение свежайшей, пышной выпечки с пряной корицей и хрустящей корочкой.
За всем этим тянулся почти невесомый шлейф сочетания парного молока и неизвестного пьянящего запаха мокрой травы и соли, а над всем этим яркой бодрящей основой звучало кофе!
Только что обжаренное, смолотое и сваренное, оно словно стояло перед ней в изящной белоснежной фарфоровой чашке и отдыхало. Его восхитительная пенка щедро отдавала свой аромат, а крошечные пузырьки лопались на ней, задавая темп новому прекрасному дню.
Латте вскочила с кровати, подбежала к двери и распахнула ее. Она понюхала воздух, а потом устремилась по тропинке туда, откуда доносился этот сказочный запах. Луна освещала ей путь.