Диверсия

Константин Дудник
Я стоял, прижавшись спиной к облезлой бревенчатой стене сельского лабаза и жадно ловил звуки разговора, доносившиеся с открытой веранды. Они собирались проникнуть на объект в тот момент, когда смотритель будет ставить мотоцикл, и ворота останутся открытыми.

Объект находился на поляне, неподалёку от поворота на мыс, и ничем не напоминал воинскую часть: невысокий, с виду ветхий штакетник, распашные ворота со скрипучими петлями; слева от них узенькая калитка; в пустом просторном дворе - колодец, старый, покрашенный бирюзовый краской амбар, метеовышка, да серый с темно-вишневой крышей дом смотрителя с узким зарешеченным окном слева от крыльца.

Я частенько ездил к вышке за водой. Оставлял машину у забора, ставил на тележку огромный бидон и катил его к колодцу по вечно жухлой, словно втоптанной в желто-серый песок траве.

Смотритель вышки приезжал обычно около трех. Мы иногда встречались: я наблюдал, как он открывает ворота, загоняет свой старый мотоцикл с коляской за дом, возвращается, аккуратно запирает ворота. На вид ему лет пятьдесят; он подтянут, немногословен, всегда в полувоенном черном кителе и потертых зеленых галифе, заправленных в высокие черные сапоги. Мы были шапочно знакомы, частенько перебрасывались парой слов. Порой смотритель лишь коротко кивал в знак приветствия. Заперев ворота и осмотрев двор быстрым внимательным взглядом, уходил в дом.  Зарешеченное окошко всегда оставалось плотно зашторенным.

Без пятнадцати три я был у колодца, крутил вороток и время от времени поглядывал на ворота. Погода портилась. Набежали тучи, рывками задул прохладный ветер – того и гляди гроза. Порыв ветра распахнул калитку. Дверца взвизгнула ржавыми петлями и с размаху грохнула железным кольцом по шаткому забору.

Вдруг мне показалось, что со стороны дома смотрителя потянуло табаком. Стараясь не расплескать, я поставил на полог холодное ведро и направился к дому.  Сердце мое колотилось.  Дверь была закрыта. Я пошел посмотреть за домом, зашел за угол и вздрогнул от неожиданности – в тени от дома стоял мотоцикл с коляской, а рядом, на пластиковом стуле сидел и курил, вытянув ноги в черных сапогах, сам смотритель. На земле рядом с ним лежала двустволка. Смотритель посмотрел на меня отрешенно, без удивления, даже не кивнул.

-Здрасьте, Виктор Палыч, а я и не заметил, как Вы....  - громко сказал я и перешел на шепот, - срочно уходите, будет нападение.

-Не боись, сосед, отобьемся, - Виктор Палыч выплюнул недокуренную папиросу, поднял с земли двустволку, и, почти не целясь, пальнул в сторону колодца.

Из простреленного насквозь ведра двумя маленькими струйками побежала вода. Небо разом потемнело, раздался гром, ветер засвистел, поднимая пыль. Хлынул дождь. Виктор Палыч показал рукой на крыльцо: -Жди меня в бункере, люк - на кухне.

Это были последние слова, что я услышал от него в тот день.

В сенях пахло дровами и кислой капустой. Некрашеные половицы скрипели; кирзовые cапоги и резиновые тапки в углу, маленький затертый коврик, ведра и лопаты, плащи и тулупы на вешалке – все было обычное, как у всех. В узком коридорчике  горела тусклая лама; коридорчик вел на кухню. У зашторенного окна на небольшом столе стояла чугунная двухкомфорочная плита, а под столиком - пузатый газовый баллон, похожий на неразорвавшуюся бомбу. Пол был оклеен белесой выцветшей клеенкой, с аккуратной квадратной прорезью посередине. Я потянул за кольцо на полу и открыл тяжелую дверцу подпола. Пахнуло сыростью. В темноту подвала уходила вертикальная металлическая лестница, на манер пожарной. Я стал осторожно, наощупь спускаться.

Подвал оказался глубже, чем я ожидал.  Наконец я коснулся ногой пола, похоже бетонного.  Правой рукой нащупал шершавую стену и гладкую пластиковую клавишу выключателя. Вмонтированная в стену матовая лампа осветила тесную, как кабина лифта, комнатку. Я протер глаза. Прямо перед собой увидел блестящие распашные двери. Я толкнул их и оказался в тускло освещенном квадратном помещении со множеством дверей и выходом в длинный, уходящий куда-то вглубь коридор. Справа от выхода в коридор висело продолговатое зеркало, а под ним на кушетке сидел помятого вида смуглый старик с всклокоченными седыми волосами, похожий на цыгана.  Он встал, поклонился мне, и вышел в коридор. Вскоре шаги его затихли.

В зеркало я увидел, что правый рукав моей куртки испачкан в цементной пыли.  Я отряхнулся и направился в коридор. Он казался очень длинным, во всяком случае конца не было видно. Все в нем было серым – стены, пол, низкий потолок с тусклыми округлыми светильниками через каждые десять шагов. Я старался идти как можно тише, но каждый шаг гремел в моих ушах, как набат. Из недр коридора послышался негромкий разговор. Я пошел на звук. Вскоре я различил два молодых голоса – мужской и женский. Справа в стене вырисовалась широкая ярко освещенная ниша. 

В глубине ниши висела тяжелая темно-зеленая бархатная занавесь, похожая на кулисы ;  по правую и левую руки  стояли угловые  столы ресепшн - за левым сидел парень восточного вида, за правым – светло-русая девушка. Они вполголоса переговаривались, и, казалось, ничуть не удивились, увидев меня.

*******

-Вы к Виктор Палычу? - спросила девушка, слегка вскинув тонкие брови.
-Похоже, да, - ответил я с вежливой гримасой, и заметил, что напарник ее ухмыльнулся, глядя на монитор перед собой.
-Виктор Палыч задерживается.
-Я подожду.
Девушка с сомнением посмотрела на меня.
-Зайдите в переговорную, спросите там, где Вам лучше подождать, - сказала она, указывая на занавесь. -Если, конечно, Вы договаривались с Виктор Палычем.

За кулисами оказалась дверь из красного дерева. Я открыл ее и зашел в намертво прокуренную комнату – сквозь дымные облака я различил два письменных стола – один у входа и один в глубине комнаты. За ближним сидел крупный мужчина с рыхлым красным лицом, одетый в черную вельветовую пару. Глаза его слезились. Над его столом на стене висел черно - белый гобелен с портретом раскосого старика с реденькой бородкой, похожего на располневшего Хо-Ши-Мина.  Я спросил, могу ли подождать здесь Виктора Палыча, хоть мне совсем не хотелось оставаться. Мужчина в черном хрипло процедил: «Не стоит».

И правда, не стоит, с облегчением подумал я, выходя из удушливого кабинета. Девушка молча кивнула мне; парень даже не взглянул. Я пошел назад по коридору. Вскоре я снова оказался в предбаннике с зеркалом и кушеткой. Наугад толкнул одну из дверей, и та с грохотом упала внутрь небольшой комнаты. Я зашел внутрь. В центре комнаты, у фальшивого окна с матовым стеклом, пропускавшим неяркий искусственный свет, стоял продолговатый стол для совещаний, около него – пара стульев. Стол и стулья были все в песке и грязи, на них виднелись следы мужских сапог. Я присел, обхватил дверь и рывком поднял ее над головой, сделал три штангистских шага, снова присел и аккуратно приставил ее к стене.

В дальнем углу комнаты стояло кожаное кресло с  широкими подлокотниками. Я уселся в него и решил, что здесь и подожду Виктор Палыча.

******

Кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза и увидел седобородого скуластого мужчину в черном восточного типа кафтане с золотой вышивкой и таких же шароварах. Я порывисто встал и чуть не упал обратно на диван, так закружилась голова. Сколько же я спал? В голове некстати пронеслась чужая шутка: « ...наутро после выпитого мне плохо, потому, что я не пью, и я пью. На следующее утро мне плохо потому, что я не пью, и я пью. На следующее утро...» Я пожал протянутую мне холодную крепкую ладонь и аккуратно уселся обратно. Ильдар Косиев, - представился мужчина и поклонился, по-восточному сжав ладони. «Где же Палыч?» – подумал я, а вслух сказал:  -Приятно познакомится, Вениамин.

Мы немного поговорили о погоде и биржевых курсах. Мне не хотелось первому начинать разговор про Объект.

-А кто это у вас по столу ходил, Ильдар? – я решил взять неформальный, дружеский тон.
-Да кот это бегал,  - Ильдар лукаво улыбнулся и  противно, скрипуче хихикнул. -Хотите кофе? Или может пива? Я-то бухать не собираюсь, но если Вы.... – и тут он буквально разразился отвратительным скрипом : И-хи-хи-хи-ха-ха!

******

Меня продолжали трясти за плечо. Я увидел Палыча.

-Сосед, вставай, сосед! Пора!

Мы выбежали в коридор, пронеслись мимо ресепшн, и метров через сто резко свернули в боковое ответвление коридора. Впереди забрезжил свет.

-Сейчас тягачи пойдут! – на бегу крикнул Палыч.  – Посмотришь!

Мы выбежали наружу. Перед нами был широкий луг, перерезанный извилистыми линиями окопов.  Мы запрыгнули в ближайшую траншею. Палыч спросил: -Знаешь анекдот про логику? Как уложить в холодильник слона?
-Знаю, знаю, Виктор Палыч, - раздраженно ответил я.
Из-за пригорка донесся рокот. Выехали ракетные тягачи. Мы пригнулись. Через наш окоп поехала страшная военная техника. Земля ссыпАлась нам за шиворот.
-Как бы нас не раздавили!  - крикнул я Палычу, но он, похоже, не расслышал. На лице его блуждала нервная улыбка.
-Думаешь, у меня только мотоцикл есть? – спросил Палыч, отплевываясь.   – Да у меня Бэха шестилитровая, я сорокет в год налог плачу.

Я догадался, что диверсанты ликвидированы, но об этом нельзя говорить напрямую.