I
Мне снился сон. Длинный, приятный сон: я шёл по радуге и она переливалась у меня под ногами, а потом я полетел с неё вниз и… проснулся. Я не чувствовал своего тела. Нет чувствовал, но не так, как в последние годы. Спина не болела, лапы не ломило, хвост не ныл. Необыкновенная лёгкость и ощущение счастья.
Я открыл глаза и тут же закрыл обратно, снова открыл. Я был не дома на своём коврике в прихожей и не в ветлечебнице, куда привёз меня Петрович, а в прекрасном месте. Зелёный луг с разноцветными цветами, над ними весело порхают бабочки, вдали синеет лес, слегка потянутый сизой дымкой, неподалёку журчит ручей, а высоко в небе щебечет жаворонок и переливается нежными цветами радуга. У меня вдруг появилось странное ощущение – видел я уже и этот луг с лесом, и цветы, и бабочек, только это было очень давно, когда я был ещё щенком немецкой овчарки, взъерошенным весёлым сорванцом с вечно падающими ушами и звали меня Боня.
Вообще-то, меня зовут Бонапарт и я уже немолод – мне 13 лет с небольшим, как у мопса, хвостиком. Когда мой хозяин меня купил, мне было два месяца. Я был из знатного рода, то есть с родословной и старый хозяин придумал мне такое имя, потому, что надо было назвать на букву Б. А когда новый хозяин – мой Петрович принёс меня домой, его жена Лилечка всплеснула руками и воскликнула:
- Ну, какой же это Бонапарт – это же просто Боня!
- Боня, так Боня, - согласился Петрович.
Он вообще во всем соглашался с Лилечкой, хоть и казался по сравнению с ней – маленькой, хрупкой и звонкоголосой, просто великаном. С тех пор полным именем меня называли только на выставках и в ветлечебницах, ну, или, когда я сильно шалил.
Я осмотрелся ещё раз и вдруг вспомнил это сказочное место. Вскоре после того, как у меня появились новые хозяева и я к ним привык, мы все вместе поехали в отпуск. Хозяева сняли дом в селе у леса и речки, и мы там провели очень хороший месяц. Я встал, вытянул шею и действительно увидел приметную черепичную крышу старенького сельского дома, которая приветливо виднелась из-за кустов сирени.
- Привет! Вот и свиделись, наконец, - услышал я чей-то мурчащий голос.
Я оглянулся и обомлел – передо мною стояла Дымка, старая кошка моих хозяев, которая пропала вскоре после Лилечкиной смерти.
Лилечка умерла от инфаркта, когда мне было девять лет. Через полтора месяца после её смерти пропала Дымка – выпрыгнула в форточку погулять и исчезла. Мы с Петровичем искали её несколько дней, ходили по дворам, звали, заглядывали в подвалы, расспрашивали дворников, даже объявления развесили, но так и не нашли. Спустя несколько дней дворничиха спросила:
- Нашли кошку то, Петрович?
- Нет, пропала бесследно и, главное, в Лилечкины сороковины, - сокрушался Петрович.
И вот она – Дымка, живая и невредимая, также нагло косит своим зеленым глазом.
- Неужели это ты, Дымка? - воскликнул я.
- Привет, - повторила Дымка. - Так ты, Бонапарт, вежливости и не научился! Эх, мало я тебя драла в той жизни!
И тут мне стало страшно!
- Стоп, стоп, - вскликнул я. – Я что-то неправильно понял? Как это в той жизни? В какой той? А это какая? Дымка, ведь мы на даче? А как я сюда попал? Меня, наверное, Петрович привез после ветлечебницы, пока я спал? Он ведь обещал… А как ты сюда попала? А, ты, наверное, на дачу сбежала тогда, после Лилечкиной смерти и теперь живёшь здесь?
Дымка отвернулась, слегка ударила меня по носу хвостом и промолчала. Я ещё раз посмотрел по сторонам – да, это то же место, это наша дача, Петрович купил её для Лилечки за несколько лет до её смерти, она так радовалась ей, называя райским уголком. Тот же луг и лес, и жаворонок, и ра… Радуга?!?
- Радуга??? – закричал я Дымке. – Радуга!?!
- Да, радуга! И ты по ней пришёл сюда, как и я в своё время, – спокойно ответила кошка и посмотрела мне прямо в глаза долгим, философским взглядом. – Бонапарт, прими это, как данность и не ори пожалуйста, я тебя прекрасно слышу, у меня тонкий музыкальный слух!
- Не хочу! – зарычал я на Дымку. – Дура хвостатая! Не хочу-у-у!!!
- Петрови-и-и-ч! – заорал я и побежал со всех ног.
- Ну, побегай-побегай, далеко не убежишь, - муркнула кошка мне вслед.
II
Почему-то люди считают, что животные не понимают их речи. То есть понимают совсем немного – порядка 20-30 слов. На самом деле мы прекрасно понимаем своих хозяев, всё о них знаем и можем так-о-о-е рассказать! Но мы любим их, несмотря на все их пороки и никогда не предаём, невзирая на их старость, болезни или дурные привычки. Хотя нам с Дымкой грех жаловаться – Бог послал нам самых лучших хозяев в мире! Я не раз слышал истории об их жизни. Долгими зимними вечерами, сидя за чашкой чая, Петрович с Лилечкой любили вспоминать свою молодость, знакомство, жизнь в военных гарнизонах. Хочу рассказать немного о них, чтобы было всё понятно.
Петя впервые увидел Лилечку на танцах. Она была студенткой пединститута, а он в тот год оканчивал военное училище. Лилечка стояла среди подружек и выделялась своей хрупкостью, и воздушностью. В тот день Петя постеснялся подойти к ней, уж слишком много было рядом бойких и смешливых подружек. Спустя несколько дней он встретил Лилечку в центре города на бульваре. Погода в ту весну стояла дождливая, вот и в тот день тоже шёл мелкий дождь, а Лилечка стояла на бульваре с красным зонтом в одной руке и мокрым рыжим котёнком в другой. Парень сначала от неожиданности прошёл мимо, но потом вернулся и сказал первое, что пришло в голову.
- Здравствуйте, девушка! Котёнка не продаёте случайно?
- Здравствуйте! Нет, не продаю, вот не знаю, что и делать с ним? Переходила дорогу, а он прямо под ноги кинулся. И как под колёса не попал? Маленький, откуда же ты взялся? Какой же злыдень тебя бросил здесь?
- Так вы себе его возьмите. Говорят, что рыжие кошки - на удачу!
- Я бы с радостью, я животных люблю и у нас дома всегда кошки жили, только куда? Я же в общежитии здесь живу, а туда не пустят и оставить здесь рука не поднимается – погибнет ведь под колёсами, вон машины так и носятся. Что делать - ума не приложу?!?
- Да уж, положеньице! Слушайте, вот я балбес! У моей же тётки кошка померла пару месяцев назад, может она себе возьмёт? Она ведь одинокая- кроме кошки да меня у неё нет здесь никого. Поехали к ней, а? Тёть Дуся здесь недалеко живёт – пару остановок на троллейбусе, можно бы и пешком, но дождь…
- Так может быть, вы сами отвезёте? Мне неудобно как-то, я ведь не знаю вашу тётю, да и вас, собственно, тоже, пару раз на танцах только видела, - ответила девушки и сразу смутилась, покраснев.
- Я тоже вас видел недавно на танцах, вы ещё с подружками были, - ответил парень. – Кстати, разрешите представиться, Пётр Петрович Соколов!
- Меня Лилей Синичкиной зовут! - улыбнулась девушка. - А я вас ещё неделю назад заметила, вы с нашей Надей танцевали.
- Да? Это рыженькая такая? Так она теперь уже только с Павленко танцует, сильно она ему приглянулась!
- А вы сильно расстроились из-за этого?
- Нет, что вы! Павленко – мой товарищ, что же я поперёк дружбы пойду? Да и потом, мне другая девушка нравится, - и тут смутился уже Петя, а Лилечка опять покраснела.
- Вон троллейбус наш, - нашёл выход из неловкого положения парень. – Побежали!
Котёнка тётя Дуся тут же назвала Рыжиком и оставила у себя, а племянника с Лилечкой напоила чаем с яблочным пирогом. Вот так и познакомились мои хозяева.
Но вскоре им пришлось расстаться на год – Пётр уехал на Камчатку в военный гарнизон, а Лилечке ещё надо было год доучиться в институте. Целый год, практически каждый день, летели письма на Камчатку и обратно, а следующей весной Петя приехал свататься в село к Лилечкиным родителям, её отец потом не раз говорил, как лихо дочь статус поменяла – из Синичкиных, сразу в Соколовы попала. Затем была весёлая молодёжная свадьба и улетели молодые в далёкий камчатский гарнизон.
Проходили годы. Одни гарнизоны сменялись другими. Менялись звания, должности, школы, в которых работала Лилечка учителем русского языка и литературы. Пётр уже стал Петровичем, уже родился их единственный сын Мишка, очень похожий на отца, только с мамиными глазами. Второго ребёнка родить не решились – после рождения Мишки Лилечка стала часто болеть, беспокоило сердце.
Когда Мишка окончил школу, он решил пойти по стопам отца и поступил в военное училище. Уехал сын – в доме стало пусто, даже любимая кошка Дымка, также подобранная несколько лет назад на улице, как когда-то Рыжик, не спасала от тоски по сыну, и Лилечка загрустила. К тому времени она уже не работала – Петрович уговорил её пожалеть сердце и посидеть дома. Вот тогда-то Петрович и решил купить жене щенка. Так в их доме и появился я.
III
Я отчётливо помню мой первый день у новых хозяев. Сначала мы ехали в машине и меня укачало, а потом Петрович внёс меня в дом на руках и я увидел Лилечку, но сначала я увидел кошку. Она сидела на комоде и выглядела сильно недовольной, а вот Лилечка мне обрадовалась, хоть и не очень любила сюрпризы, а муж не предупредил её заранее. Я был её подарком на день рождения. Они с Петровичем всегда мечтали о домашних животных, но так как приходилось менять гарнизоны и воинские части, не решались завести их. Кошка появилась случайно. Маленького серого котёнка нашёл в кустах школьный дворник, а Лилечка приютила его. В тот год, когда в их доме появился я, Петрович ушёл в отставку в звании полковника.
- Теперь я полковничиха в отставке, - смеялась Лилечка.
Она всё чаще жаловалась на сердце и врачи советовали поменять суровый климат далекой таёжной части на более мягкий. Соколовы приняли решение перебраться в город своей юности, в квартиру покойной тёти Дуси, которую она оставила своему любимому племяннику. Второй важной причиной переезда стало то, что Мишка учился в этом городе в военном училище, которое когда-то окончил его отец, а Лилечка сильно тосковала по сыну.
Да, вернёмся к Дымке. Она меня невзлюбила с первого взгляда. Когда я хотел подойти и познакомиться с ней, она ударила меня лапой по носу, гордо махнула хвостом и выпрыгнула в форточку. Через эту форточку она всё время ходила гулять, квартира была на первом этаже.
Я, надо сказать честно, был ещё тем подарочком поначалу, пока ума не набрался. Обувь грыз, обои обдирал, лужи делал, но ведь не из вредности –просто скучно мне было одному дома оставаться. Дымку я тоже невзлюбил, как и она меня. Сначала я очень хотел подружиться и поиграть с ней в догонялки, но она каждый раз шипела и била меня своими когтями и, главное, побольнее старалась – по носу или глазу попасть! Как-то раз, мы остались одни с ней дома, Петрович был на рыбалке, а Лилечка вышла в магазин, Дымка оборвала штору с карнизом, а получил за это я. Правда, это Дымка от меня по шторам убегала, но всё же оборвала то она. Мало того, что карниз меня по башке стукнул так, что искры из глаз посыпались, но и Лилечка рассердилась и отшлёпала газетой. Не больно, конечно, но обидно было.
Решил я тогда Дымке отомстить. Я давно заметил, что кошка потихоньку подворовывает колбасу с кухонного стола. И вот как то перед завтраком, когда стол был уже накрыт, а хозяев в кухне не было, смотрю Дымка потихоньку юркнула из кухни с кусочком колбасы в зубах. Подпрыгнул я, сбил тарелку с колбасой со стола и быстро спрятался за шторой (было у меня там укромное местечко). Петрович услышал звон разбитой тарелки, глядит, а в прихожей Дымка колбасу доедает. Схватил он Дымку за шкирку, отругал и выставил за дверь.
Вначале я почувствовал себя героем, ну, как же – такой хитрюге отомстил, а потом, когда Дымка не пришла ночевать, стала меня совесть мучить – полночи спать не мог! Лежал и думал: «А вдруг Дымку собаки бродячие сожрали, вон их сколько бегает! Или машина сбила? Буду теперь сидеть один взаперти, когда хозяева уйдут. Скучно! Так хоть с кошкой поболтать можно и побегать опять же. Хоть бегать – себе дороже выходить (припомнился карниз, шишка на башке и шлепки газетой)». И так печально, мне стало, такая тоска вдруг напала, что даже всплакнул под окном, ну, как всплакнул - завыл по-нашему, по-собачьи.
- На свою голову вой, дуралей, - прикрикнул на меня Петрович и выставил в прихожую.
Вечером следующего дня Дымка явилась домой слегка помятая, но не от собак бродячих, а от большой любви с дворовым Васькой. По-моему, она не поняла, что это я её подставил, ну, а я не признался, конечно.
Лето мы всегда проводили на даче. Хозяева снимали, а затем купили маленький сельский дом, расположенный недалеко от леса, в зарослях густого фруктового сада. Как же хорошо было на даче! Я мог бегать целый день на улице, а не ждать пока меня выведут. За нашим садом был большой луг, мы с Лилечкой ходили туда гулять, собирали цветы и землянику. Петрович брал меня с собой на рыбалку. А лес!.. Это же самое интересное – там столько следов и запахов! Один раз мне посчастливилось выгнать большого зайца, правда я его не поймал, но как мы бежали, вспомню – дух захватывает! У Дымки тоже было много дел – местные коты такие дуэли устраивали за её внимание! Вечерами Лилечка с Петровичем сидели, обнявшись, на крыльце, смотрели на закат и слушали пение соловьев, а я лежал у их ног. В общем, все мы были очень довольны жизнью на даче.
Помните рыженькую Надю? Ну, ту, которая с Павленко танцевала? Лилечка с ней все эти годы дружила. Они ведь знали друг друга ещё с детства, родились в одном селе и ходили в одну школу, только Надя на год старше была. Когда Лилечка приехала в город и поступила в институт, подруга уговорила коменданта поселить их в одну комнату. И вообще, она всё время Лилечку опекала. Надя вышла за Павленко замуж на год раньше Соколовых. У них родилась дочка Лиза, а спустя несколько лет, они с Павленко развелись. Хозяева говорили, что сильно Павленко на танцах партнёрш менять любил и, вообще, ветреный он. Какое-то время Соколовы и Павленко служили в одном гарнизоне. Как раз там и случилась у Павленко пикантная история с партнёршей по танцам. Вскоре после этого Надя с дочкой уехали. Лилечка поддерживала подругу, писала ей длинные письма и приглашала к себе в гости. Иногда они встречались, Надя с Лизой приезжали в гости или вместе ездили отдыхать на море. Вот и на дачу к нам как-то приехали тоже. Лиза к тому времени уже совсем выросла, стала статной девушкой и очень напоминала свою маму в молодости – такая рыжеволосая и бойкая. В общем, когда наш Мишка приехал в свою увольнительную к родителям на дачу и встретил там Лизу, то сразу влюбился в неё.
- Всё, пропал парень, - смеялся Петрович.
- И очень хорошо, - отвечала Лилечка. – Уж Лизе-то я со спокойной душой нашего мальчика доверить смогу. Бойкая, хозяйственная, симпатичная, да ещё и медсестра! Кто позаботиться лучше о здоровье мужа, чем жена-медик?
- А уж я то как довольна! – вторила ей Надя. – Вот и породнимся! Мы же всю жизнь дружим, а теперь сватами станем! Эх, и погуляем на свадьбе, сватушки!
Осенью молодые сыграли свадьбу и укатили в Мурманск служить. У Лилечки с подругой появился общий интерес – писать письма детям да отправлять посылки со всякими вкусностями. Через пару лет родилась у молодых дочка Маша.
- Мария Михайловна Соколова – звучит ведь как замечательно!,- радовалась Лилечка. – Наконец-то, я в куколки да бантики поиграю!
А Петрович только довольно улыбался в свои усы.
Машу родители привозили к дедушке с бабушками. Я так радовался, когда они приезжали. Мишка всегда привозил подарки родителям и меня не забывал тоже. Обязательно находил время пойти со мной на улицу и поиграть в мяч. Машу я тоже полюбил. Мне всегда хотелось её облизать, как своего щенка. Маленькая она была, нежная такая. Даже Дымка позволяла ей себя гладить, хотя она у нас ещё та недотрога.
Как-то раз пришла к нам в гости Надя. Лилечка ей позвонила и попросила прийти, пока Петрович будет на рыбалке.
- Надюша, - обратилась к подруге Лилечка. – Я тебе хотела сказать одну вещь, только ты не перебивай меня – сама сбиться могу. Дело в том, что мне предложили сделать операцию на сердце. Я переживаю очень и вот попросила тебя прийти. Петровичу я пока ничего не говорила, чего его нервировать заранее, когда я сама ещё ничего не решила окончательно. Но что я хотела сказать, как сложится - никто не знает, ты уж позаботься о Пете, если что, да Машеньке, когда вырастет, расскажи, как я её любила.
- Да, ты что? – воскликнула Надя. – Что за глупости несёшь? Предложили операцию – делай без раздумий, сейчас медицина у нас шагнула вперёд - это я тебе, как мама медика говорю. А про свата даже не переживай! Ты как в больницу ляжешь, я, конечно, помогу, если что надо будет. Да какие вообще разговоры быть могут – мы же одна семья теперь!
- Вот и замечательно! Спасибо тебе, дорогая, я не сомневалась в тебе, просто как разговор этот начать не знала, - сказала Лилечка и заплакала. Подруга обняла её и они ещё долго сидели и говорили, говорили.
Но прооперировать Лилечку не успели, через неделю она умерла.
IV
Похоронили Лилечку в селе, недалеко от дачи. Так Петрович решил. Очень уж она этот райский уголок любила. Пусть и лежит там, рядом с лугом и лесом. Да и от города недалеко – полчаса на машине ехать. Миша с Лизой звали отца к ним переехать, внучку помогать растить, они теперь недалеко служили, но он отказался.
В доме стало тихо совсем. Дымка только периодически мрякать по привычке начинала, она так всегда Лилечку звала. Петрович даже телевизор не включал, только всё курил да книги читал. Часто заходила Надя, приносила котлеты и пирожки с капустой, которые Петрович сильно любил. Только теперь он ел совсем мало, пирожками да котлетами нас с Дымкой угощал. Надя предлагала борща наварить или ещё что-нибудь приготовить, но Петрович отказывался.
- Не хочу я чужую женщину на Лилечкину кухню пускать, - сам с собой рассуждал Петрович. – Хоть и женщина она хорошая, и сваха, но… Лилечкино это царство!
Иногда Петрович с Надей вместе пили чай с пирожками и вспоминали Лилечку. Надя говорила, что у неё в жизни было только три по-настоящему родных человека: покойная мать, Лиза и Лилечка. И только Лилечке она могла рассказать всё-всё на свете и та со своей мудростью, рассудительностью и добротой всегда давала хорошие советы. Иногда Надя жаловалась на своего непутёвого Пашку. Жила она с этим Пашкой вместе, вскоре после свадьбы Лизы с Мишей, он переехал жить к ней.
- И мужик ведь он добрый, - жаловалась Надя. – И руки золотые, и поговорить есть о чём, одна беда – выпить любит. И ведь как провёл меня?!? Познакомились - совсем не пил, вот, думаю, сокровище просто – надо брать! И прожили же пару лет нормально, на море отдыхать ездили. А в итоге, оказался закодированным. Посоветуй, Петрович, что мне делать с ним? Жалко ведь – совсем без меня пропадёт. И жить с ним дальше как не знаю. Вот, как чемодан без ручки – и нести неудобно, и выкинуть жалко! Может опять закодировать? Да будет ли толк?!?
- В этом вопросе, Надежда, я тебе не советчик!- отвечал Петрович. - Это ты сама решать должна. А все эти кодировки без толку, я думаю. Пока человек сам себя в руки не возьмёт – никто ему не поможет. Может время ему надо, чтобы одуматься?
- Да ведь я не девочка уже, Петрович! Сколько времени мне ждать ещё? И так всю жизнь, посчитай, только и жду своего счастья. То Павленко гулящий попался, то теперь – это чудо! Про других и вспоминать нечего. Что же мне не везёт то так, а?
- Не знаю, что и сказать тебе, Надюша! В этом деле, что не посоветуй, а решать тебе. Вот Лилечка бы точно придумала что-нибудь! А я? Что я без Лилечки…,- сокрушался Петрович.
- Да уж, нет с нами Лилечки! Царство ей небесное, - вздыхала Надя.
И такие разговоры велись у них периодически, но Надя всё не могла решить, как ей быть. Не могла решить до тех пор, пока непутёвый Пашка ей спьяну квартиру не спалил. Пашку она выгнала и пришла жить к нам, пока в квартире ремонт делали. Но до этого, с Надиной подачи, у нас появилась Кнопка.
V
Как Дымка пропала, я уже рассказал. Теперь расскажу про Кнопку. Как то вечером пришла Надя, принесла, как всегда котлеты с пирожками и… маленькую собачку. Мы с Петровичем очень удивились, Надя с собачкой – это нечто необыкновенное. В её доме никогда животных не было.
- Я их люблю на расстоянии, – говорила всегда она.- Вот ваш Боня, что за прелесть – и умный, и воспитанный! Но хорошо, что он у вас живёт, а не у меня: шерсть, грязь, на улицу водить надо – бррр! Нет, это не для меня!
А тут явилась с собачкой.
- Ну, просто дама с собачкой, - рассмеялся Петрович.
- Попрошу без намёков, - оборвала его Надя и сказала уже мягче:
- Петрович, а я ведь за помощью к тебе! Понимаешь, какое дело, это чудо –её Кнопочкой зовут, порода карликовый пинчер, соседка меня взять уговорила, а сама к жениху укатила. Думала я на месяц, а она, злодейка, насовсем у него осталась. А у жениха аллергия на собак оказалась, так вот куда её теперь девать? Ты же знаешь, я с животными не очень как-то, от слова совсем! И как я согласилась на эту авантюру, сама не знаю! Подкатила эта Наташка в такой момент что ли? И главное, как соловей заливает: «Тётечка Надечка, тётечка Надечка!..» Вот я и расстаяла, потом только опомнилась.
- Ну, ты даешь, Надежда! И что же делать теперь? Ты мне что-ли навязать её хочешь? Так мне Бони одного достаточно.
- Петрович, миленький, выручай! Или меня соседи из квартиры выселят. Её же дома оставить одну нельзя – садится под дверь и воет, пока не приду. Ну, ладно, первый месяц я в отпуске была и везде с ней ходила, а вчера на работу вышла, так эта дурында целый день под дверью выла. Меня соседи чуть не побили потом, еле отгавкалась. В милицию сообщить грозились и в ЖЭК.
- Ну, не знаю! Так вдруг, спонтанно… Как снег на голову просто. Огорошила ты меня!
- Петрович, миленький, я всё делать тебе буду. Хочешь, окна помою или генеральную уборку сделаю? Только выручи!
- С ума сошла что ли? У меня пока свои руки есть. Окна ты мне еще не мыла! Что с тобой делать, пусть остаётся.
Мне эта Кнопка поначалу совсем не понравилась – истеричная блоха на тонких ножках. Тявкает противным таким голосом, подойдешь к ней ближе – дрожать начинает. И ещё обидно мне стало, что Петрович согласился взять её. Конечно, я не молодой уже, болячки всякие опять же, но я же привык быть единственной собакой в доме, а тут конкурентка появилась. Пару дней я обижался, лежал, положив голову на лапы, и смотрел с укором. Петрович даже забеспокоился, решив, что я заболел. Но потом я вдруг вспомнил Дымку. Ей, наверное, также обидно было, когда меня завели. «Всё равно Петрович меня любит больше», - решил я и успокоился.
Через какое-то время мы с Кнопкой даже подружились. Я ей много чего рассказал о наших правилах и традициях, она же новенькая у нас была, многого не понимала сначала. Петрович нас водил гулять вместе и мы с ним Кнопку командам обучали. Оказалось, что она не такая уж и дурочка истеричная, как сначала показалась. А потом я заболел.
К этому времени у Нади случился пожар, Пашку она выгнала и теперь временно жила у нас. Тётки во дворе сразу зашипели на неё. Они ведь по очереди к Петровичу клинья подбивали после Лилечкиной смерти, да только он вежливо так отшивал всех. А тут Надю жить к себе пустил.
- У, змеи, - прокомментировала она и решила на них внимания не обращать.
Так вот – стали у меня то ноги болеть, то спину ломить. Как полежу, так просто идти не могу – нога за ногу цепляется. Повёл меня Петрович к врачу, тот сказал, что что-то там с суставами и предложил операцию или… усыпить меня. Я так испугался, но Петрович прикрикнул на врача и сказал, что подумает, насчёт операции. Дома он обсудил с Надей и решили они, что надо попробовать сделать операцию, пока я совсем не слёг.
В ночь перед операцией Кнопка пришла спать ко мне под бок. Долго ворочалась и пыхтела, пока улеглась. Потом спросила:
- Боишься?
- Не особо, делали мне уже как-то операцию. Заснул – проснулся, на лапе гипс. Слушай, Кнопка, у меня для тебя есть поручение – ты тапки Петровичу носи, пока меня здесь не будет, хорошо? Два вместе ты не возьмешь, рта не хватит, так ты по одному. А то он вечно их теряет, кто ему ещё принесет?
- Хорошо, - согласилась Кнопка.
- Помни про тапки, -повторил я,- да и вообще, следи тут за ним, чтобы печку не забывал выключать и воду тоже. Может Надя у нас и не останется насовсем, а как он тут сам будет то?
Кнопка промолчала и только вздохнула в ответ.
Утром мы поехали в больницу. Я соврал Кнопке - я очень боялся, только показывать это мне - взрослому кобелю стыдно как-то было. А потом мне сделали укол и Петрович всё гладил, гладил мне голову, пока я не заснул. Проснулся я на радуге, а дальше вы всё уже знаете.
VI
- Да, у каждого здесь своя история есть,- промурчала Дымка. – У нас с тобой история почти общая.
Посмотрел я по сторонам и оказалось, что рассказывал я это всё не только нашей кошке, тут уже и птицы какие-то прилетели, и собаки незнакомые с котами сидят, и бабочки порхают. И никто никого не обижает и съесть не пытается.
- А ты куда тогда делась, Дымка, - спросил я. – Мы искали тебя! И ты прости меня за ту, колбасу, помнишь? Ну, за которую тебя Петрович за шкирку тогда?
- Колбасу? Да разве припомнишь всю колбасу, какую украла?!? А куда делась, так не могла же я Лилечку одну оставить, я больше всех её люблю, ну после себя, разумеется,- усмехнулась кошка. – И вообще, мы всё про вас с Петровичем, Надей и Кнопкой знаем, и про пожар, и про то, что они теперь с Петровичем вместе живут. Лилечка довольна, говорит, что Надюша наконец-то своё счастье нашла, она ведь заслужила его и Петрович теперь не одинок больше, и опять улыбается в свои усы.
И тут я услышал голос Лилечки:
- Дымка, ну, что же ты Боню обниматься не ведёшь? За чем я тебя посылала?
И я увидел её, она шла по лугу к нам навстречу, такая лёгкая, молодая и красивая, в розовом платье, как на фото со стены. Казалось, что она просто летит над лугом и побежал я к ней.
А потом был чудесный алый закат. Мы с Лилечкой и Дымкой сидели, прижавшись к друг-другу, на крыльце нашего дома и слушали, как поют соловьи.
- Райское уголок! Я всегда это знала, - сказала Лилечка.
- Да, - согласился я,- и мне стало легко-легко на сердце.
*фото из интернета. Благодарю автора!