Чингачгук. Утешительный

               
     - Ты ж не логичен ни х...я, - снова выговаривала мне блистательная и матерая, занудливо пристукивая остреньким ноготком по лбу. Моему, конечно. Я ввалился к ней среди ночи, таща на себе разгневанную франко - канадку, сдерживающуюся из последних сил, чтоб не расплакаться по - бабьи, с причитаниями и соплями, но зная о моей любви к трансгёл, крепилась и мужалась, стиснув зубы и даже напевая из Нины Ургант, совершенно не зная русского языка. Хотя, Нина не русская ...
     - Вот, опять, - уже громче заговорила Дита, решительным жестом отправляя спортсменку на кухню, - тебе не насрать на межплеменные отношения совдеповских старух ? Тебе меня мало ?!
     - Мне тебя много, - признал я частичный диссонанс, падая в кресло, и, независимо достав шортики теннисистки, водрузил их себе на башку. - Видала ?
     - Хочешь, я тебе свой лифчик подгоню ? - тут же поперла сбоку матерая, ощутив непостоянство и алогичность самого умного и красивого автора рунета, если, конечно, его не читать и никогда не видеть дурацкой дебильной рожи с близорукими бешеными зенками.
     - Не хочу, - отказался я от сомнительной чести приобщения к коварному миру фетишизма, только и ждущему, чтобы скудоумный енот вынырнул среди кошмарных чулок и неправильных резинок, надетых поверх полупрозрачных трусиков, что настолько вопиюще ...
    - Харэ троеточить, - жалобно шмыгая носом попросила с кухни белобрысая, снаряжая нам чай, - расскажи лучше историю какую - нибудь. Про Чингачгука, - вспомнила она свои корни, шурша конфетными обертками.
    - Запросто, - реготнул я, подмигивая Дите, мол, видала, еще днем грозился сничтожить всех спортивных, как вчера евреек, а гляди ж ты : прикатил с Бушар и жду Готфрик, ложа с прибором на все логики мира, благо, что песней к сказочке будет алгебраическая попса, назло Пауку Троицкому с его днюхой, нехай дрочит и вспоминает бедную овечку, дебил хренов.
     В самой гуще Арденнского леса, там, где карбонарические норы выходят на поверхность уставшей почвы, укрытой палыми  " Спитфайрами " и  " Москитами ", собирались по Уставу лихие хлопцы Скорцени, дабы выполнить приказ рейхсфюрера и произвести идеологическую диверсию, разлагая штурмовые бригады армии Паттона, неудержимо рвущиеся к Рейну. Многие из прибывших, сука, тут же убывали, бля, не пройдя предварительного одобрения взыскательного глаза диверсанта, то не одобряющего Познера, а то и канадские ботинки какого - нибудь штурмфюрера.
     - Эти коци, - презрительно кривя губы говорил Скорцени и его знаменитый шрам наливался кровью, - изобретут в восемьдесят пятом, какого х...я ты их сейчас - то надел ?
     Он щелкал портсигаром и лажанувший эсэсман покорно шел к закономерному дубу, ложился и расстреливался добровольческим нарядом хиви, переговаривающихся меж собой странным гыкающим говором природных тюрингов со Жмеринки, а Отто, прикуривая на ветру сигарету, подзывал полкового штурманна и уточнял его наименование.
     - Когда Чингачгук - то ? - перебила меня блондинка, вкатывая столик на колесиках. Помнится, вот точно так же катала Алина Хенесси то экономику России, то премьера, оборотившегося в тривиальный шкаф, а то и государя, окончательно забочковавшегося нью - Додоном, но канадка по уму притаранила чай, бублики и те самые фантики, кои я и выбросил благополучно в окно, за которым кто - то вскрикнул.
    - Ой, бля, ухойдакали, - утробно порскнул сочный голос и притих.
    - Туда и дорога, - бросила высокомерно Дита, закрывая окно. - Чо с Чингачгуком ?
    - Это к Майн Риду, - пояснил я, усаживая проигравшую девку себе на колени и целуя ее в макушку. - Ручному Риду, ежели по - вашему, по - американски. Был такой мужик из добровольных идиотов, - повествовал я, засовывая руки под маечку белобрысой и нащупывая там две положенных по обету специально для меня выпуклости, - то шарахался по тропинкам Блоха, оказавшегося не Ричардом, а Робертом, то гонял по десятидневным марафонам по перевертыванию мира, короче, старинный такой Стоун, пытающийся вылудить хоть какой блеск и нищету диктаторских куртизанок, но натыкавшийся в своих экзерсисах на вульгарное рыло еще одной Собчак.
     - Знавала я одну Стоун, - завспоминала Дита, раскладывая раритетный диван - чебурашку, - с титьками, сучка, все металась, как Куриленка, овца хренова, тупая гнида, пропадла, - отрывисто ругалась стриптизерша, застилая атласными простынями наше грядущее лебенсрау. Куда я и запрыгнул, разумеется, вместе с блондинистой канадкой, хотя, Дита тоже не брюнетка ни хера.