Весна в этом году не торопилась, в начале апреля местами лежало ещё много снега. Торговля шла вяло, настроения ни у кого не было, и поэтому первые тёплые денёчки порадовали всех очень сильно. Кто-то откупорил бутылку водки, и вокруг немедленно собралась компания, кто-то радовался без спиртного, и здесь тоже собрались в небольшой кружок. Я тихо сидела за своим прилавком, думая о многом. О жизни, в первую очередь, о том, что она так хрупка, словно драгоценная старинная ваза. А мы её совсем не ценим, получается? Тратим время на ненужную борьбу и ненужные поступки.
- Здравствуйте, - прямо перед нашими прилавками остановилась пожилая женщина в чёрном платочке, - девочки, скажите, а Лариса здесь есть?
- Слушаю вас, - недоумевая, я смотрела на незнакомку.
- Я мама Ольги Еськовой. Сегодня сорок дней, как её нет; вот, возьмите, помянуть Олю. Возьмите, пожалуйста. Оля очень любила свою работу, всегда говорила, какие хорошие девочки и что ей повезло и с первым коллективом, где она почти двадцать лет отработала, и вот здесь, на рынке. А Ларису она часто добрым словом вспоминала, - Катрина подтолкнула меня в спину, и я торопливо подошла к матери Ольги, смущаясь и выражая слова благодарности. Женщина, кивнув головой, ушла, вытирая глаза платочком, а я смотрела ей вслед, переживая и чувствуя боль несчастной матери. Ольга была у неё единственной дочерью…
- Это мать Ольги была? Что говорила? Как они живут? Не устроился ли на работу Глеб?
Последний вопрос задала скандалистка Нина, и я ответила, обращаясь к ней персонально:
- Это мать Ольги, и она просила помянуть дочь, сегодня сороковины. Ольге очень нравилось на рынке, она радовалась, что работает с хорошими людьми.
Я в упор посмотрела на Нину, которая не смутилась нисколько и ответила, кивая головой:
- Да у нас на рынке нормально, что тут говорить. На похороны и поминки собрали деньги, два раза уже. Все как один, сдали. Дружно живём.
Я отдала принесённые пакеты Дарье, и она тут же начала импровизированно накрывать “на стол”. Девчонки выпили и съели принесённое, затем принесли “добавки”, и поминки продолжились. Как водится, Ольгу вспоминали добрыми словами и сетовали на то, что могла она ещё жить да жить. Но не судьба. И те, кто ещё совсем недавно злорадствовал и подсмеивался над образом жизни Ольги и её проблемами, теперь говорили совсем иное. Смотреть на это было неприятно. Особенно всех интересовало, как живут Глеб с дочкой. Наверное, плохо и тяжело, решили торговки и попеняли мне за то, что я не расспросила обо всём мать Ольги. Я еле сдержалась, чтобы не отослать их куда подальше.
Впрочем, довольно скоро наши торговки удовлетворили своё любопытство - на рынке появилась Кристина. Сначала никто не признал в стройной, похорошевшей девушке дочку Ольги. К тому же Кристина была прилично одета, с модной стрижкой и красивой сумочкой.
- Кристиночка, как дела, как поживаешь? - опомнилась первой Дарья, остальные наши товарки с недоумением разглядывали девушку.
- Хорошо, спасибо, - улыбнулась Кристина, - здравствуйте, тётя Лариса. Как вы?
Мы немного поговорили, и я узнала, что Глеб устроился на работу, а по выходным в службе такси подрабатывает, долгов у них никаких нет и вообще, всё замечательно. Девушка купила продукты совсем не дешёвые, чего при Ольге никогда не бывало, и заторопилась домой, сообщив, что к ней в гости придут подружки. После ухода Кристины все долго обсуждали увиденное, многие удивлялись, что Глеб взялся за ум и стал работать.
- Найдёт себе кого-нибудь, - утверждали одни, - молодой ещё, чтобы век в одиночестве куковать.
- Приберёт его кто-нибудь к рукам, - говорили другие, - работает, не пьёт, не мужик, а золото!
Катрина, Ирка и Дарья тоже обсуждали эту тему, но я не хотела говорить об Ольге и её семье даже с ними. Мне не давала покоя одна мысль: почему, думала я, Глеб “взялся за ум” только сейчас? Почему он не работал раньше и не жалел Ольгу? Нет, я не винила его в гибели жены, как другие, думала над своим вопросом долго, но ответа так и не нашла.
На рынке я отработала почти три года и всегда вспоминала это время с содроганием, несмотря на постоянный доход и знакомства с хорошими, интересными людьми. Ушла я с рынка, только когда заработал наш завод, сначала со скрипом, тяжело, не имея долгосрочных стоящих заказов, но от государства была оказана небольшая поддержка - и дело пошло. Сначала мы работали три дня в неделю и без премиальных, а полгода спустя всё стало, как раньше. Конечно, в точности, как раньше, не получилось, чудес не бывает, но все безмерно радовались и тому, что есть. Лучше синица в руках, считали многие. Вадим вернулся на завод позже меня, и вернулся триумфатором, как сказала Светлана Кондратьевна.
- Поздравляю тебя, сынок! - повторяла она, вытирая уже настоящие слёзы, а я и мальчишки бурно радовались - наш папа утверждался на должность заместителя главного технолога. Пока только “и.о”, но, как говорится, лиха беда начало. Вот так понемногу наши дела начинали улучшаться, и не было в тот момент большей радости в нашей жизни. Сыновья учились в школе хорошо, после уроков оба занимались в футбольной секции - на этом настоял Вадим, а мальчишки только были рады. Я понимала, что муж пытается воплотить в детях то, чего не смог добиться сам - его мама не разрешила сыну “«бегать с мячом, как ненормальный”, и Вадим долго посещал шахматный клуб. Но это оказалось неплохо - мальчишки с удовольствием играли с папой в шахматы и шашки.
Завод постепенно выплатил задолженности по зарплате, правда, всего по 30 процентов, а на остальную сумму было предложено приобрести что-нибудь из современной электроники - один из корпусов завода был продан, и в нём открылся огромный “Мир электроники” разных стран. Счастливые заводчане обзаводились новыми телевизорами, холодильниками и музыкальными центрами. Хороших новостей было много, но поделиться ими было не с кем - у меня почти не осталось подруг. Самая надёжная и любимая с детства подружка уехала в другую страну, с другими пути как-то незаметно разошлись. Последнее время я общалась с девочками с рынка, но теперь моя семья жила в другом районе, а на рынок я не зашла ни разу, хотя и обещала. Поэтому совершенно случайная встреча с Ирой меня очень обрадовала. Мы присели на скамейку в небольшом сквере и с удовольствием предались воспоминаниям. Я коротко рассказала о себе и расспрашивала Ирину о тех, с кем бок о бок я провела трудные три года - это всё-таки тоже срок.
- Ой, столько всего произошло! - восклицала Ира. Она похорошела и выглядела весёлой, - Катрина наша замуж вышла!
- Вот новость так новость! - обрадовалась я, - как так получилось?
Получилось чуднО, иначе и сказать было нельзя. Уже ни на что подобное не надеясь, Катрина медленно брела через сквер к своему дому. Шёл сильный дождь, но она не спешила к очередному тоскливому вечеру в одиночестве.
- И представляешь, - смеялась Ира, - у выхода из сквера на скамейке сидит мужик. Под дождём, без зонта, ну прямо как тот, которого бросила хозяйка! Катрина подошла к нему, спросила, почему он сидит под дождём. Слово за слово, завязался разговор, из сквера вышли под одним зонтом. И больше не расставались!
- И правда, интересно получилось, - улыбнулась я.
- Он меньше Катрины ростом, щупленький такой, но у них полная гармония. Катрина улыбается часто, не ругается и не пьёт больше на рынке. У него две дочки, после развода с бывшей женой остались жить, но в гости к ним приходят. Катрина им пирожки печёт, гулять с ними ходит. Живут недалеко друг от друга, видятся часто. Настоящая семья у них и всё хорошо.
Я искренне порадовалась произошедшим переменам в жизни Катрины, а Ира продолжила рассказывать новости. Многие ушли с рынка, и Ира вот тоже вернулась на швейную фабрику.
- А помнишь того “афганца”? Он с рынка ушёл, когда на него наехали “жуковские”. Так он в такси на своей машине работать начал, а с Диной, той девушкой, что за него заступилась, они подружились. А теперь женаты, ребёночек скоро родится. Тётя Дины против была, долго не хотела с ними общаться, но сейчас у них всё нормально.
Я с интересом слушала Иру. Свои новости она приберегла напоследок.
- А ко мне муж вернулся! - выпалила она, радостно улыбаясь. - Я долго поверить не могла, что он пить бросил. Не хочу, говорит, жить как скотина какая и под забором умереть. Я не приняла его сначала, но он каждый день приходил, с дочкой гулял, покупал ей вещи, гостинцы. Однажды остался. Я плакала, поверить не могла, но у нас так хорошо всё теперь! Знаешь, иногда думаю, может, Бог ещё ребёночка пошлёт? Хотелось бы, - улыбнулась Ира, - а у вас как с этим? Ты о дочке мечтала вроде.
- Работаем с мужем в этом направлении, - улыбнулась я Ире в ответ. Пообещав друг другу иногда созваниваться, мы расстались.
(Окончание следует
http://proza.ru/2019/06/07/1537