14
Стоял теплый субботний апрельский день. Я забросил Павлушу на тренировку, а сам решил пройтись, весь в невеселых думах.
Вдруг мне показалось, что где-то среди прохожих мелькнула знакомая женская фигура. Я взволнованно огляделся вокруг.
Действительно, по той стороне улицы шла та самая женщина, которая проводила тренинг – красивые ноги в джинсах, согнутая узкая спина… Точно, она!
Я ринулся в ее сторону, едва не попав под машину.
- Извините! Постойте! – кричал я ей вслед. – Мне надо поговорить с вами!
Запыхавшись, я остановился перед женщиной и впервые увидел ее лицо. Такое милое небольшое личико с голубыми глазами, которые показались мне кроткими… Рядом
с ней шел лохматый мужчина в спортивной куртке, которого я сразу не заметил. От него попахивало спиртным.
- Это вы нам, что ли? – неприветливо буркнул он. – Кто вы такой? Мы торопимся! Мы вас не знаем…
- Зато я вас знаю! И вы выслушаете меня, выслушаете! – продолжал я кричать.
- А что случилось? Мы можем чем-то помочь? – участливо спросила женщина. – Вам нехорошо?
- Да, мне очень нехорошо! Очень!
- Давайте, вызовем Скорую… Где у вас болит? У меня есть валидол… - женщина стала рыться в сумочке.
- Нет-нет! Ради Бога… Не надо Скорой…Только вы можете мне помочь!
Женщина удивленно взглянула на меня, а мужик недовольно хмыкнул.
Мы отошли в сторонку, а я, в шоке от такой неожиданной встречи, не знал с чего начать:
- Понимаете, у меня дети… И я вас узнал, вы когда-то проводили тренинг с моей женой…После этого вся моя…вся наша жизнь пошла под откос!
- Но мы этим больше не занимаемся! - вскричал мужик и протестующе махнул рукой. Мол, все. Точка. Разговор окончен.
- Погоди, Георгий! – оборвала его женщина и печально спросила:
- А что с вашей женой? Она…заболела?
- Можно сказать и так… Она…воюет. Со всеми…
- А… Помню, помню! - оживился мужчина. – Упоение борьбы! Радость победы! Победы, добытой с боем! Предвкушение битвы!Я вселил в нее энергию бойца, страсть и наслаждение сражением! Ярость схватки! – довольно выкрикивал он.
Я побледнел и уже готов был вцепиться ему в глотку. Но тут женщина мягко спросила:
- И что же сейчас? Ей стало плохо?
- Да нет, куда там! Ей хорошо, очень даже хорошо – она воюет в школе, в детском саду, в поликлинике, в магазинах… А наша жизнь…вся моя с детьми жизнь…
И тут, стыдно сказать, что-то во мне прорвалось, и я заплакал. Стоял перед ними и рыдал, как маленький, утирая руками слезы…
Женщина изменилась в лице и гневно взглянула на мужика:
- Так, тварь!... Твоя работа? Кто позволил? Кто тебе это позволил, дрянь!
Мужчина сразу сник и стал виновато теребить пальцы.
- Видишь, что ты делаешь с людьми, видишь теперь …- яростно выговаривала ему женщина, а потом обратилась ко мне:
- Послушайте, миленький…Это не может длиться вечно. Мы на это не способны… Все имеет сроки! Максимум - год…
- Год?! Уже прошло больше двух лет! И конца этому не видно…Она все злее с каждым днем! А если не воюет – ей все безразлично… Как наркоман после дозы…
- Больше двух лет?! Как?! – и она опять зло взглянула на своего спутника . – Что ты натворил, упырь! Тебя что – на несколько минут уже нельзя оставлять?!
Сколько это может продолжаться!
- Я и сам в недоумении от такого, никак не ожидал… - скромно потупив свои буркалы произнесла эта сволочь.
Я рассказал им немного об изменениях у Мани за эти пару лет – о хорошем и о плохом.
- Ого! За короткий срок – квартира, машина, хорошая школа… Чего вам еще надо! И он еще недоволен… А сколько еще удобства всякого впереди! При таком-то характере… Радовались бы, браток! – возмутился мужик.
- Заткнись! – прикрикнула на него женщина и мягко обратилась ко мне:
- Послушайте…потерпите еще немного… Больше двух лет – это слишком долгий срок. Даже он…- она свирепо взглянула на мужчину, – даже он на такое не способен.–Мы изнашиваемся…все изнашивается. У нас никогда такого не было... так долго… Вы уже терпели столько… Потерпите еще немного,- женщина молитвенно сложила руки. – И будьте с ней поласковей. Хотя бы притворитесь понимающим. Предложите свою помощь в делах…ходите с ней в свободное время.
- Надо все же предупредить, Тамара, что это все может быть заразным, – строптиво вставил свои три копейки мужик. – Это может перейти на вас, голубчик… Вы можете ощутить в себе слепую ярость, желание битвы…- возбужденно внушал мне этот Георгий.
- С чего бы это – перейти на него?! – осадила его женщина.- Он тебя ни о чем не просил, ты на него не воздействовал… У тебя, дорогуша, просто мания величия! Не слушайте его!
Я тяжело вздохнул.
- Хорошо бы, Маня стала прежней… отдохнуть бы от этого всего… и детям тоже отдохнуть… А больше мне ничего не надо.
Уже пора было забирать Павлушу, поэтому я вынужден был проститься с ними.
- Чуточку терпения вам! И не падайте духом! – сказала женщина и, незаметно от спутника, сунула мне визитку. – И скоро все переменится.
- И энергии! – почти весело подмигнул мужик. Я ответил ему мрачным взглядом .
Хотя я понял, что ничем конкретно они помочь мне не могут, но после нашего разговора мне стало чуток полегче. Я приободрился. У меня появилась надежда на какие-то перемены – и уже в скором будущем.
15.
По дороге я припоминал наставления этой женщины – Тамары (до чего странно, что у этих людей такие простые имена!).
Ладно, попробуем ходить вместе. Вместе сражаться. Вместе браться за копья. Надо пересилить себя. Я не буду оставаться в стороне, ведь я мужчина. Ведь когда-то я мечтал о таком:
- И вдвоем – рука об руку
Мы с тобой пойдем на битву!
Я представил себя на месте Мани. Вот я с ликованием иду устраивать сварливую возню. Со всеми – с начальниками и подчиненными, с медиками, с ЖЭКом, с властью - мелкой и крупной. Я воюю – и делаю это с радостью. Прочь – неуверенность, прочь – сомнения… А что? В этом что-то есть… Маня становится прежней, а я превращаюсь в Бойцового пса. Такой может получится расклад…
Хорошо, а дети? Что будет с детьми такого папаши. Ну, нет! Пусть уж я останусь собой…
И я с удовольствием вернулся к своим привычным мечтам.
Вот так бы проснуться в нашей деревяшке, а все по-прежнему.
Пусть нет машины, квартиры.
Пусть Паша ходит в обычную школу.
Нет того, нет сего… Ерунда!
Но рядом дети и спокойная мирная Маня…
Когда мы вернулись домой, жена встретила нас оживленным рассказом о том, как она с угрозами добилась скидки на какое-то платье («представляешь, дырочка по подолу, а они…»), а завтра будет комиссия по выделению бесплатных гаражей («то-то шум будет стоять!»).
Я сделал вид, что внимательно слушаю, похвалил Маню и прислушался к себе. Никакого настоящего интереса к этим делам, никакой воинственности я в себе не ощутил. Только лишь беспокойство и огорчение.
Но я все же предложил:
- А давай, вместе пойдем?
- Вместе? Конечно, давай пойдем вместе! – обрадовалась жена. - Только надо встать пораньше. Пока доедем… Вот посмотри, я тут набросала наши аргументы…
Я тоскливо уставился в исписанные листочки.
Ночью я вспоминал этот сегодняшний разговор с Колдунами, как я их называл. И с волнением думал о будущем, иногда только проваливаясь в короткий сон.
Во сне я возвращался с работы и вдруг увидел, как подъехавшая машина соседа слегка задела нашу. Я хищно довольно улыбнулся, сжал кулаки и, наливаясь яростным азартом, направился к нарушителю…
Прошел еще месяц Маниного буйства.
Хорошо, что в конце мая у сына начались каникулы. Исчезла проблема дневников, тетрадей и прочих причин Маниного повышенного интереса и Пашиных страхов.
У меня не получилось следовать советам Тамары.
Я только пару раз сопроводил жену на эти разборки, комиссии, как они там называются. Все эти посиделки проходили при активном участии Мани. Она бурно негодовала, спорила, угрожала. Мне было стыдно и неловко за нее, я сочувствовал ее оппонентам.
Никакого проблеска в ее поведении я не видел.
Но и заразы, о которой говорил Георгий, тоже не последовало.
Я весь погрузился в работу и заботу о детях.
К другой деятельности испытывал только враждебность.
На меня опять накатило отчаяние.
Значит, все, о чем говорили эти Колдуны, неправда.
Ничего не изменится, Маня не станет прежней…
Остается только позвонить Им и высказать, как я Их ненавижу…
16.
Это случилось уже в июне, в одно прекрасное утро.
Опять сверху закапало.
Я, с привычным огорчением, приготовился увидеть торжество Мани по этому поводу. Вот сейчас начнется цирк, она оживится, мы будем два часа ждать, чтобы побольше всего намокло. А потом она понесется наверх выяснять, нагонит страху, виновные побелят нам потолок и заплатят за все: за потраченные нервы, за промокший телевизор, за проводку, за, за, за…
За все, на что укажет им профессиональная скандалистка Маня.
Заплатят, как миленькие.
Все, как в прошлый раз…
Но было непривычно тихо. Паша отдыхал в лагере, поэтому только мы с Соней стали свидетелями необычного зрелища.
- Ну вот, опять капает, - расстроено произнесла жена и вздохнула. – Что делать, Миша? Придется идти наверх, выяснять…А то ведь зальют весь пол, делай потом ремонт…Ну что же у нас за соседи такие, беда-то какая с ними!
Я не верил своим ушам.
Маня жаловалась, Маня беспомощно разводила руками…
- Надо пойти, предупредить соседей, - опять сокрушенно повторила жена.
- Нет, погоди, погоди, Маня…- ответил я.- Не надо, пусть поспят. Это же такая ерунда, ничего страшного не случится, я все подправлю… потом…
Неужели, это не сон… думал я. С потолка медленно падают капли, а Маня не радуется предстоящей склоке, а расстроена…Взаправду расстроена! Такая вот нормальная, естественная реакция…
Теперь уже мне захотелось повременить с выяснениями.
Я просто наблюдал, как медленно набухают сверху капли, как они отрываются и падают на пол. Вот уже и лужица образовалась…
Это плохо, когда протекает ваш потолок. Это беспокойно. Это сулит неприятные хлопоты. Но что делать, если каждая капля вызывала у меня долгожданную радость. Мне казалось, что в этих каплях, в этой луже – отражается моя прежняя Маня, такая робкая, беззащитная перед всеми этими житейскими пустяками.
С каждой каплей ко мне возвращалась надежда…
Наконец, я опомнился и решительно двинулся наверх к соседям.
Сзади, о радость, тащилась испуганная Маня…
Я уверенно постучал в дверь.
17
После этого случая я так был переполнен эмоциями, что даже на радостях позвонил Тамаре.
Мы хорошо пообщались с ней. Я рассказал про случай с потекшим потолком, про то, что жена стала спокойнее.
Тамара поделилась подробностями своей работы. Она теперь почти не практиковала. Раньше ее действия давали обычно резкий положительный эффект, а потом мягко входили в норму. Она реально помогала людям, проникалась их бедами, поэтому практически утеряла свой дар. Так бывает у них.
Георгий сначала действовал также, но потом его стало заносить. В результате процесс затягивался и развивался, у людей разрушалась психика. Посыпались жалобы, дело дошло до суда. Так что Георгий тоже сидел, как и я. Правда, всего год.
Но Тамара была почти уверена, что супруг продолжает втихаря свою деятельность, потому что деньги у него водятся.
Слушая Тамару, вспомнил я рассказец про жену одного начальника. От кого-то слышал из Маниных подружек.
Со смехом рассказывали.
Так вот, он сам привел молодую жену на тренинг к нашим колдунам. Жаловался, мол, фригидная, помогите… Помогли… Первые полгода жили душа в душу, вечный медовый месяц…
А потом жена пустилась во все тяжкие, бедняга начальник ходил с огромными рогами. Не знал, что делать с загулявшей супругой. (Тут Георгий посодействовал, как я теперь понимаю). Но, бросать – не бросал. Любил видно, как я свою Маню.
Потом у них вроде все устаканилось.
Так что, не один я такой.
Короче, Тамара была рада за нас, ну и я практически успокоился.
/Окончание следует/