...-Да отнимет Аллах кусочек моей жизни и подарит тебе!
- Не слова, а изумруды!
С утра чуть ли не сотый раз повторял он эти слова, ёрзая на месте. Воспоминания оживали в его памяти, и он тут же, словно помолодев, заливался краской, как влюбленный. Прошлое проносилось перед глазами подобно киноленте. Под воздействием сладостных воспоминаний, он ёрзал и суетился, все больше придвигая кресло к телевизору.
Мужчина, глядевший на него из телевизора, казалось, сидел напротив. Он метал острые, как кинжал, взгляды и, ощутив прилив сил, забывал о сути своего выступления, возвращаясь к излюбленной теме - о мясе и счастье. Чтобы придать особую интонацию своему выступлению, он после каждой фразы ударял кулаком по столу, или глубокомысленно поднимал вверх указательный палец, как ствол ружья, потом как топор спускал вниз. Облик Мужчины, выражение его лица и тон голоса были те же, что и много лет назад, будто годы были не властны над ним. Лишь слегка поредели волосы и залегли мешки под глазами, а во взгляде читалась легкая грусть. Но эти изменения на внешности не имели особого значения для его зрителей. Главное, человек, которому они были преданы, был у них перед глазами, живой и невредимый. Он был все тем же - властным, строгим, решительным, родным, красноречивым, слова его лились как бальзам на душу зрителей. Может и спустя столько лет «птица счастья» сядед ему на голову…
…Они познакомились с Мужчиной спустя семь лет после того, как он окончил техникум и еще целых семь лет отработал на мясокомбинате рядовым сотрудником. Правда, тогда он не думал о должности, но всякий раз лопался от злости при виде живущих в достатке. Через семь лет всё вдруг изменилось. Когда Мужчину назначили директором мясокомбината его как подменили. Целый месяц никто его не видел и не слышал, воцарилась невыносимая тишина. Все с замиранием сердца ожидали, как сложится их судьба, зависящая от пожелания начальства. За этот месяц многие заболели от страха, некоторых сразил инфаркт. В воздухе завис непонятный ужас и страх, от которого все, словно, оцепенев, не смели вымолвить и слово.
Спустя этот полный страхом месяц произошли странные вещи, которые в иное время никому даже в голову не приходили. Устрашающий начальник уволил большую часть руководящего состава и назначил своих. Странно, что среди тех, кому улыбнулась удача, был и тот, кто на протяжении семи лет работал на мясокомбинате рядовым сотрудником. А все потому, что его дядя оказался близким знакомым Мужчины, волею судьбу ставшим Хозяином. Так он стал начальником убойного цеха, условно, конечно. Вообще-то тут был один начальник – Мужчина! А ему просто оказали доверие, которое предстояло оправдать. С того момента вся его жизнь была подчинена этой цели. Он должен был обеспечить самым свежим, сочным мясом и мясопродуктами семью Хозяина, его родственников, друзей и близких, снабжать мясом свадьбы и поминки безо всяких на то указаний. Помимо всего это он должен был «обеспечить» своих работников. С детства его спасала природная смекалка. Спустя год работы он зарекомендовал себя исполнительным сотрудником, попав в «список доверенных людей начальства», а это значило, что пока Хозяин у власти, пока он жив, здоров и продолжает властвовать, ничто не грозит его ставленнику.
С момента назначения «хозяином» убойного цеха он забыл о бедности, перестав думать о хлебе насущном, как в былые времена. У него появился круг общения, причем водился он исключительно с важными персонами. На работу он ездил на машине, которую купил на имя своего дяди, отремонтировал дом, одел и обул жену и детей. Угождая начальству, он напрочь забыл о своем дяде, который помог ему подняться по служебной лестнице. Теперь в его доме ежедневно готовили мясные блюда, дети наедались и вопили от сытости. Вчерашние блюда жена отдавала соседям, рассыпавшимся в благодарностях.
Хозяин установил на работе жесткие правила, которым беспрекословно подчинялся каждый сотрудник. Перечащие начальству повторяли судьбу отправленных на убой быков и коров. Нарушители морально умирали, получали инсульт и инфаркт в ожидании вердикта Хозяина. В самом лучшем случае их увольняли с работы, лишив всего заработанного и припасенного на черный день. Много раз он становился тому свидетелем, оттого и зарубил у себя на носу. Он беспрекословно следовал правилам, установленным начальством, и никогда не нарушал их.
Рабочий день Хозяина начинался с обхода своих владений, причем первым в этом списке значился убойный цех. Рано утром Хозяин являлся в убойный цех в окружении своих заместителей, с заботливым выражением лица интересовался ходом работы, спрашивал о проблемах и недостатках, а он от страха дрожал всем телом и еле держался на ногах, будто на кону была его судьба. За эти несколько минут вся жизнь проходила у него перед глазами, что-то съедало его изнутри и ноги становились ватными. Перед тем, как завершить свой рейд, Хозяин останавливался и с минуту глядел в глаза животных, отправляемых на убой. Он пристально смотрел в большие, черные глаза быков, ожидавших своей смерти. Этот процесс, длившийся несколько минут, остальным казался целой вечностью. Затем Хозяин, не глядя ни на кого, уходил, обронив напоследок фразу: «Ладно, работайте». После этих визитов он каждый раз запирался в своем крохотном кабинете и пытался прийти в себя. Смахнув холодный пот и немного успокоившись, он дрожащей рукой подписывал смертный приговор скотам.
Хозяин был довольно авторитетной личностью. Его имя и фамилия красовались в списке передовых руководителей. Премии сыпались на него как из рога изобилия. Несмотря на расстраты и воровство, месячные, квартальные и годовые планы комбината исправно выполнялись. В результате всего этого верхи, оценив деятельность Хозяина, возвели его на должность замминистра. Уходя, он назначил начальником своего заместителя. Попрощавшись с коллективом, он велел всем работать, как прежде. С его уходом ничего не изменилось. Даже занимая высокую должность, он зорко следил за комбинатом. Тень его словно витала над комбинатом. Порой, выгадывая время в своем плотном графике, он захаживал на прежнее место работы, интересовался делами. И, как было заведено, начинал с убойного цеха. Поглядев в глаза животных, он так же удалялся со словами: «Ладно, работайте». В такие минуты начальнику убойного цеха казалось, что все возвращается на круги своя. С уходом Хозяина он еще яснее осознал нерушимость и вечность установленных на комбинате правил.
Но однажды эта, казавшаяся незыблимой, система дала сбой. Хозяина неожиданно сняли с должности под предлогом проблем со здоровьем. Но даже по прошествии долгого времени в стенах комбината, пропитанных его дыханием и суровым нравом, витала напряженность. После того случая несколько месяцев никто не получал вестей от Хозяина. Преданные сотрудники как-то решили навестить опального Хозяина и тут начальник убойного цеха понял, что именно изменилось. Хозяин немного побледнел и померк, но страх, внушаемый им, сохранился и все еще держал его на привязи, как цепного пса. Тогда он понял, что Хозяин временно отошел от дел и непременно еще вернется.
После того, как власть Хозяина была низложена, постепенно разрушилась и установленная им в комбинате система. Однако никто из новых директоров так и не смог усидеть в кресле, словно оно было проклято. С утра до самого вечера матерые волки, впившись клыками в новую жертву, раздирали ее в клочья, придумывая, как свергнуть нового руководителя. Угодив в раставленные силки, несчастные новички, не понимая, в каком омуте очутились, безуспешно бились, пытаясь разрушить систему, установленную Хозяином. И, вот, наконец, ликующие гвардейцы достигли желаемого и вернули Хозяина на мясокомбинат. Это возвращение направило всё в прежнее русло, укрепив его в мысли о нерушимости системы Хозяина. Правда, Хозяин назначил его завхозом безо всякой рекомендации, но это, как говорится, уже другая история. Столько лет он работал в тени Хозяина, заведуя убойным цехом, что скопил предостаточно. У него имелся небольшой участок площадью в шесть соток, где он выращивал клубнику. Когда-то, оставшись без работы и средств к существованию, он собирал и продавал клубнику, а остаток урожая привозил домой, где из нее варили варенье и закрывали компот. После того, как он перешел в убойный цех, времени ухаживать за садом не оставалось и все тяготы легли на хрупкие плечи жены. Порой он проводил время в саду, желая отогнать гнетущие страхи перед Хозяином. Вот и сегодня он пришел с работы пораньше, полил клубнику и уселся перед телевизором смотреть предвыборное выступление Хозяина. Благодетель баллотировался в парламент. Уставившись в экран телевизора, он желал Хозяину победы, а мысли уносили его в прошлое…
…Вот он завершил свое выступление с твердой убежденностью в победе. Напоследок он грамогласно произнес какой-то лозунг, опустил руку на стол и с улыбкой посмотрел в экран. Этот взгляд тут же околдовал и заворожил его, как тех самых быков перед убоем. Его взгляд, словно, проникал в тайники подсознания и читал в сердцах. Поморщившись, он вновь повторил слова, которые твердил с утра:
...- Да отнимет Аллах кусочек моей жизни и подарит тебе!
Высказав это, он немного успокоился и на душе его полегчало, но тело так и не избавилось от волнения. Несмотря на то, что Хозяин исчез с экрана, его голос, словно, эхом разнесся по комнате. Суровый взгляд из-под полуоткрытых глаз заворожил так, что не шелохнуться. Он с трудом привстал и выключил телевизор. Взглянул на зятя, дремавшего на диване: очки сползли, газета упала на пол, на лице застыла безмятежность. Как безрукий и безмозглый, зять много лет жил на «сухую зарплату». Более полгода семья его ютилась в отчем доме, а он, всякий раз неся кровно заработанные в целлофановом пакетике, сжимал под мышкой парочку газет и журналов. Поздоровавшись и перекинувшись парочкой слов, он тут же надевал очки и сидел неподвижно на диване, уткнувшись в газеты. После того, как жена и дети уснули, он захотел пообщаться с зятем, но этому помешало выступление Хозяина.
Свернувшись калачиком, зять сладко дремал на диване. Осторожно отворив дверь, он вышел во двор. Пахнуло прохладой. Мысли о Хозяине тут же рассеялись. Окинув взором сад, он решил собрать спелую клубнику, но к своему удивлению обнаружил ягоды изъеденными. В голове тут же мелькнула мысль о вредных насекомых. Кляня в душе неизвестного вредителя, он принялся собирать остаток клубники, и в этот момент увидел снующих под листьями улиток, но не стал обращать на них внимание. Наутро он проснулся не в духе, наспех позавтракал и засобирался на работу. Едва отворив калитку, он услышал гул, доносившийся с того конца сада. Вдоль рядов клубники тянулись длинные, напоминавшие сеть паука, серебряные следы. Он шел по тропинке, желая выйти на след таинственного вредителя, как вдруг что-то захрустело у него под ногами, словно песок заскрежетал между зубов. С неприятным ощущением во всем теле он наклонился и стал шарить под ногами. Его чуть ни стошнило от увиденного. Весь сад был оккупирован улитками. Они целыми отрядами набросились на плоды клубники. В безвыходном положении он сидел на корточках и вдруг, вскочив, принялся исступленно топтать улиток, которых до сих пор считал безвредными и безобидными. Если бы кто-то увидел его в этот момент, вероятно, решил бы, что он сошел с ума. А ему не было дела до других. Он нашел обидчика и беспощадно расправлялся с ним. Не поленившись, собрал в ведро и принялся топтать улиток. Он топтал их изо всех сил и ругал, на чем свет стоит. Вконец обессилев, он опустился на землю. Посидев немного, отдышался. Оглядывая ряды изъеденной клубники, он вдруг осознал, что ему не победить этой бесчисленной армии улиток. Безнадежно взглянув на поле боя, он вымыл руки, вытер туфли, направился к дому, но, передумав, вернулся в сад, взял одну улитку, завернул в клочок бумаги и направился на веранду.
Скрип дверной петли разбудил зятя.
- Что это ты поднялся спозаранку? – спросился тот, продирая глаза.
Отвечать ему не было ни малейшего желания. Он молча развернул сверток.
- Как в твоих мудреных книгах величают эту тварь?
-Улиткой, а что?
-Ничего! – гневно ответил он и сжал сверток в ладоне, да так, что хруст треснувшегося панциря заполнил комнату.
- Это не улитки, а сущие дьяволы! Заполонили весь сад и уничтожили весь мой урожай! - прокричал он и взглянул на полусонного зятя, наблюдавшего за ним в недоумении.
Он шел и думал о чудовищном совпадении - улитки оккупировали его сад именно тогда, когда его назначили начальником убойного цеха. Но в ту пору их было не так много, а теперь и шагу ступить от них было невозможно. Да и клубника была уже не та.
Он всё думал о том, как избавиться от этих дьяволов, норовящих уничтожить сад…
Май, 1999