Посему так говорит Господь, Бог Израилев: Я сказал тогда: «дом твой и дом отца твоего будут ходить пред лицом Моим вовек». Но теперь говорит Господь: да не будет так, ибо Я прославлю прославляющих Меня, а бесславящие Меня будут посрамлены.
1-я Царств 2:30
Николай, со своими детьми Маргаритой и Матвеем четыре и шесть лет соответственно, стоял в своей квартире, возле мебельного гарнитура-гостиной, в средине которой, располагались друг над другом четыре полки, на которых находились иконы Троицы, Христа Спасителя, Его Матери и Его апостолов, ангелов и святых.
- Папа – это ты сломал икону?, - уткнув руки в боки полусердито-полушутя, спросила Маргаритка, всем своим видом показывая следователя-судью. - А, ну, голали, поцему ты! сломал икону?!
На отдельной полке этого импровизированного иконостаса впереди размещались два подсвечника в виде фарфоровых белых фигурок голубей, символизирующих Святага Духа, два креста: один маленький деревянный, поставленный вертикально, с фигурой Христа на нем; и металлический с металлической цепью – священнический, наперсный крест, доставшийся Николаю от родителей, а им от его деда по отцовской линии – священника протоиерея Алексея. В самом конце полки, прислоненной к задней стенке, была керамическая табличка, установленная вертикально, с тиснением на ней полного текста молитвы «Отче наш». Перед ней фарфоровая статуя Божьей Матери - Скинии небесной. А перед Богородицею, небольшая икона Христа Спасителя, самодельная, сделанная из бумажной иконы и из фоторамки, обрамлением которой, служили прозрачные стеклянные камни-лучики в два ряда, расположенные таким образом, что создавался внутри круг. Рядом с иконой – другая маленькая, разложенная иконка-складень Николая Угодника с молитвой ко Господу Иисусу Христу о странствующих и путешествующих, а также лампада, наполненная маслом с фитилем и поплавком. По краям полки небольшие иконы ангелов-хранителей, а справа вышеупомянутый маленький деревянный крест, перед которым была небольшая деревянная прямоугольная табличка, и надписью на ней - «Боже, сохрани наш дом». За крестом стоял возвышаясь, декоративный деревянный щит на подставке, в середине которого, в вырезе находился колокольчик. Щит с колокольчиком, поставленный Николаем, для него символизировал колокольню, а всё вместе - Церковь.
Маленькую Церковь, в миниатюре, где символически представлены колокольня и Голгофа, чаша, Святой Дух, Слово Божье и человеческая молитва, возносящаяся из этой малой Церкви - из этой семьи к Богу – «Боже, сохрани наш дом».
Был субботний день, Николай пытался начать утреннюю молитву, но дети, стоявшие рядом, ждали ответа – «почему он сломал икону?», хотя ответ они уже давно знали, и слышали его уже много раз. Но им, наверное, нравилось видеть в их отце не взрослого серьёзного авторитетного главу семьи, а их ровней, таким же ребенком, как и они, которого можно пожалеть и простить, и еще больше полюбить.
Двумя этажами ниже, на полке, которая располагалась ниже композиции, среди других икон стояла икона Николая Угодника, средних размеров (Н=177 мм на 139 мм). Писанная на деревянной доске, доставшаяся ему от родителей, а им, всё от того же деда – протоиерея Алексея. На иконе Святитель Николай, стоял во весь рост в митре, в епископском облачении и великом омофоре - стоял на зеленом острове среди трав, благословляющий наблюдателя правой рукой и с раскрытым Евангелием в левой. За ним слева поодаль нарисована белая Церквушка-корабль, плывущая по бушующему морю, справа же две белые скалы, а вверху над ним на облаках восседали Богородица, простирающая Свой омофор над Церковью и благословляющий Христос.
- Рита, папа не специально, - ответил за отца Матвей, - он был просто очень маленьким.
Николай достал икону и начал внимательно её рассматривать. Через всю икону по центру шла вертикальная трещина и делила икону продольно пополам. Кое-где была сколота краска вместе с грунтом и даже на лице у Святителя недоставало части бороды, а вместо неё шла глубокая в 2 миллиметра вертикальная борозда, которая доходила святителю до середины груди. Таких сколов было еще два, ниже вдоль трещины, вдоль омофора Святого. В районе Церкви и немного на облачении Святителя шли небольшие поперечные и косые углубления, тонкие черточки около сантиметра длиной и миллиметра толщиной и такой же глубины. Черточки были беспорядочны и хаотичны, и создавалось впечатление, что нанесены были чем- то острым и тонким - лезвием, очевидно, что кто-то бил эту икону ножом, норовя попасть по Церкви.
- Мне было тогда, как и вам лет пять или семь, уже точно не помню, - начал Николай давно известную всем историю. – Я тогда сильно болел, и моя мама клала эту икону мне под подушку, на ночь…
- А зацем? – спросила Маргарита.
- Ну, чтобы Святой Николай помог мне выздороветь, ну и наверно, чтобы ночью от всякой чертовщины оберегал меня. И вот я утром проснулся, как сейчас помню, была прекрасная погода, солнышко светило из окна и освещало всю комнату, я достал икону и рассматривал её. Потом оставил её на диване, схватил какие-то игрушки с пола и с ними запрыгнул на диван, и коленом случайно попал на икону. Икона переломилась пополам.
- Вот видишь Рита, - папа не специально, - торжествующе произнес Матвей. – И папа даже плакал! Правда, пап?, - заглядывая отцу в глаза, спросил Матвей.
- Да, правда, я очень расстроился и сильно плакал. Я боялся, что мама будет ругать и, что Николай на меня рассердится, и саму икону было жалко. А потом я взял клей ПВА и склеил половинки между собой. А здесь видите крест над головой у Угодника? Это тоже клей ПВА, который я пальцем случайно размазал и получится крест.
- Опять слуцяйно, - вздохнула Маргарита, - а мама лугала?
- Мама, - повторил Николай, - нет, она увидела, какой я расстроенный и не ругала, наоборот успокаивала.
Маргарита, удовлетворенная рассказом, жалея, обняла папу, а потом, обдумав и что-то вспомнив, выбежала из комнаты.
Николай, вспомнил, как его мама несколько лет назад отдала ему эту старинную икону, когда он начал воцерковляться и постоянно ходить в храм, а также, посовещавшись с его отцом (Александром), отдала дедов крест, фарфоровых белых голубок и молитвослов.
Икона святителя Николая была абсолютно черная, как смоль, на ней с трудом угадывался силуэт Николая, и только по его нескрывшемуся лику можно было сказать, что - это икона. Не было видно ни Церкви-корабля, ни моря, ни гор, ни Богородицы, ни самого Христа. Не было видно и этих ударов ножом, которые нанес кто-то неизвестный, но очевидно, что кто-то из их рода - из их дома.
Николай стал молиться по молитвослову, стал вычитывать утреннее и вечернее правила, другие молитвы, стал чаще посещать Церковь исповедоваться и причащаться. Верным спутником стала и его жена, которую звали также, как и его мать – Татьяной. Потом он увидел, что икона Святителя стала постепенно светлеть, и стали один за другим проявляться невидимые до этого изображения Богородицы со Христом, Церковь, море, остров и даже травинки на нём. Удивлению Николая не было предела, также, как и всех, кто видел до этого эту икону. Вместо уже ставшей привычной черноты икона заиграла всеми красками, которые изначально нанес художник. Это было самое настоящее чудо, которое создал Бог для укрепления в вере этого дома, этой малой Церкви.
- Папа, а это что? Спросил Матвей, стягивая с полки четки.
- Это, сына, моя мама, твоя бабушка Таня привезла из Израиля. Это приспособление, которое помогает молиться. Это - чётки. Ты берешь за этот камешек и произносишь молитву, к примеру, - Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя (меня) - грешного. Или называешь своё имя и говоришь, - помилуй меня - Николая грешного. Потом передвигаешься на другой камешек и снова произносишь, - Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя - Николая грешного, и так дальше, пока не пройдет полный круг. Понял?
- Да, а попробовать можно?
- А ты молитву запомнил?
- Да - запомнил, - серьезно, сказал Матвей, разглядывая в своих руках четки.
- Ну, хорошо, начинай.
- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, - запнулся Матвей, а потом, вспоминая, произнес, - помилуй Николая грешного. Передвинув новый камень, он посмотрел на икону Иисуса Христа и уже сознательно, обращаясь к Господу, произнёс: - Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй Николая грешного! Матвей молился Иисусовой молитвой и передвигал камни четок, передвигал камни и молился, а Николай, слушая эту чистую детскую молитву за него грешного, отвернувшись в сторону от пытливых глаз своего сынишки, бесшумно плакал, вытирая рукавом слезы. Молился про себя и плакал. Сколько же он в своей жизни нагрешил, сколько! Может сынок когда-нибудь да вымолит? Или его сын..? Господи помилуй нас грешных! Боже, сохрани наш дом!