НАЗВАНИЕ СЦЕНАРИЯ: "МАСКА НОРМАЛЬНОСТИ".
ФОРМАТ: игровой полнометражный фильм.
ЖАНР: криминальная драма.
ХРОНОМЕТРАЖ: 90 мин.
РЕФЕРЕНСЫ: "Секс, ложь и видео", "Дюба-дюба".
ЦЕЛЕВАЯ АУДИТОРИЯ: фестивальная 18+.
СТЕПЕНЬ ГОТОВНОСТИ: написан.
КОНТАКТЫ: loktin0364@gmail.com
ЛОГЛАЙН: Русский парень уводит любимую девушку-армянку от армянского мужа-садиста, доказав его супружескую неверность. Меж тем парень не замечает смертельную угрозу девушке, исходящую от своего странного друга.
ТЕМА: любовь, толкающая на преступление.
СЦЕНАРИЙ
[Здесь опубликована половина киноповести; у автора есть полный сценарий, написанный в "американском" формате.]
Одна половина человеческого рода не знает, как живет другая половина.
Франсуа Рабле
Шло лето 2018 года. Дело происходило в небольшом городе России.
Днем Карина — красавица-армянка лет двадцати двух, с классическим лицом — сидела за столом в кабинете частного дома своих родителей.
— Пап, — сказала Карина, — я его не люблю.
— Карина, — раздался голос её отца с армянским акцентом, — так и у меня с твоей мамой было. Сперва я ей тоже не нравился. Но как сохи говорят: "Стерпится — слюбится"... Всё дело наше от тебя зависит.
Карина изменилась в лице.
— Пап, Вардана я не люблю. Мне Петя нравится.
Прозвучал вздох отца.
— Карина, я тебя понимаю, и ты меня пойми. Петя не наш, он нам не поможет. А Вардан квартиру купил, на тебя оформил. Благодаря Вардану кафе наше на плаву держится. Глянь, сколько он мне одолжил без процентов.
Отцовская рука положила на стол перед Кариной долговую расписку и свидетельство о государственной регистрации права.
Карина взяла расписку, прочитала её, покачала головой.
— Помолвку на субботу объявим, — продолжал отец. — Сегодня Вардан заедет. Ты с ним поговори. А с Петей не общайся.
Карина вздохнула. Слеза сбежала по её щеке.
Позже по городской улице, застроенной частными домами, шел Петр. Это был скромно одетый русский парень лет двадцати шести: высокий рост, широкие плечи, сосредоточенное лицо. Шагая, он достал смартфон, отправил заранее напечатанное сообщение "Скоро приду" на номер Карины.
На дисплее появился её ответ: "Петь, не приходи. Я жду Вардана".
Петр убрал смартфон, подошел к высокому забору перед домом родителей Карины, остановился. Сердце его колотилось.
Тем временем в комнате дома, обустроенной под художественную мастерскую, Карина сидела за мольбертом, углем писала эскиз портрета.
Перед ней на диване полулежала Юлия — рыжеволосая натурщица лет двадцати двух.
Карина положила уголь, сказала:
— Юль, сегодня не могу. Прости.
Юлия потянулась, села, спросила:
— А чего тебе Петя всё пишет? Не понимает?
— Всё он понимает. Сдаваться не хочет... Я за него так переживаю.
Позвонили в дом. Карина встала, ушла из комнаты.
Вскоре Карина вышла из дома на садовый участок.
Подойдя к высокому забору, она отперла замок, открыла калитку.
Перед ней стоял Петр.
— Привет, Карин.
Петр прошёл на участок, прикрыл за собой калитку, заметил, как в одном из окон дома показалась Юлия.
— Петь, — сказала Карина, — домой не приглашу. Скоро Вардан приедет. С тобой я последний раз говорю. О-кей?
— Помолвку отмени, — произнес Петр.
— Петь, — Карина понизила голос, — родаки всё решили. Против них пойти я не могу. Тут вопрос о выживании нашего кафе. Прости.
Петр покачал головой, сказал:
— Варда — псих. Он же ни одной шалавы не пропускает.
Из-за ограды донесся звук подъехавшего легкового автомобиля.
— Я ему сказала: измену не прощу... — Карина взяла Петра за руку. — Если достанешь видео с пруфом, как Вардан мне изменяет, свадьбу я отменю. Буду замужем — разведусь. Ты меня знаешь. Но это должен быть реальный пруф. Не просто Вардан с девочкой, а Вардан в обнимку с голой девочкой. Только в этом случае родаки развод одобрят... — Карина отпустила руку Петра. — Всё, уходи. Больше не звони, не пиши, и встреч со мной не ищи. Пока я замужем, общаться мы не будем.
За оградой работающий двигатель стих, хлопнула автомобильная дверца. Позвонили в дом.
Карина изменилась в лице, промолвила:
— За дом беги. Юлька тебя выведет.
Петр покачал головой.
Карина вздохнула, подошла к забору. Открыв калитку, она сказала:
— Привет, Вардан.
Перед ней стоял Вардан — коренастый армянин лет тридцати пяти, модно одетый, в бейсболке, с букетом цветов в руке. Улыбаясь, он вошел на участок, вручил букет Карине, удивленно посмотрел на Петра.
Взгляд Вардана потяжелел. Зло прищурившись, он произнес:
— Ого. Какая встреча. Я тебе говорил: "К Карине не подходи?"
Карина положила цветы на садовый стол, сказала Вардану:
— Не надо. Он на минутку зашел... Петь, уходи.
Вардан протянул Петру руку. Петр хотел её пожать, но Вардан умело ударил его кулаком в солнечное сплетение. Петр согнулся, захрипел, упал.
Вардан нагнулся, принялся бить кулаками по лицу упавшего соперника. Подогнув колени, Петр пытался прикрыть руками голову.
Карина обхватила Вардана сзади, закричала.
Юлия выбежала из дома на участок, восхищенно посмотрела на Вардана.
Бросившись к Карине, Юлия оттащила её от дравшихся.
— Всё нормально, Карин. Сами разберутся.
Вардан за шиворот выволок Петра через калитку на улицу, где был припаркован легковой автомобиль "Рено Логан".
Испуганная Карина и веселая Юлия выглянули из калитки.
Петр стал на четвереньки, попытался подняться, но Вардан ударом ногой по голове опрокинул его навзничь.
Карина в ужасе закрыла лицо руками, заплакала.
Юлия выбежала на улицу, обхватила Вардана сзади, сказала:
— Хватит. Убьёшь. Хватит!
Избитый Петр ворочался на земле.
Позже в парке Петр сидел на скамье. Его разбитое лицо опухло, под глазами были кровоподтеки. Неподалеку лаяли собаки.
Петр сплюнул кровь с осколками зубов, огляделся, словно безумный.
Дрожавшей рукой он достал из кармана смартфон, открыл на дисплее фотографию Карины, посмотрел на нее.
Убрав смартфон, Петр опустил голову, замычал.
Прошёл год...
Днем в пустом тренажерном зале занимался Петр — теперь мускулистый, в футболке и спортивных штанах. Он прикрепил к стене плакат с распечатанной на нем большой фотографией Карины. В помещении звучала музыка из проигрывателя.
...Петр жал штангу лежа на чуть наклонной вверх скамье... Стоя он поднимал штангу на бицепс... В силовой раме он выполнял приседания со штангой за плечами, упорно глядя на плакат с фото Карины; по лицу его тёк пот.
Вечером в подъезде многоквартирного дома скромно одетый Петр стоял у окна лестничной площадки между этажами, наблюдая за окнами квартиры Карины в расположенном напротив доме.
Петр достал бинокль, прильнул к оконному стеклу.
Глядя через окуляр, он видел, как на балконе перед открытой фрамугой стоят Карина и Вардан. Они курят, жестикулируют, ругаются. Вардан ладонью бьёт Карину по голове.
Опустив бинокль, Петр отшатнулся от окна; лицо его дрогнуло.
Днем на кухне квартиры Петр, стоя за газовой плитой, жарил на сковороде яичницу и говорил по смартфону:
— Не, завтра мне — за руль.
— А мы водочки купили, — раздался из смартфона женский голос. — К тебе ползём. Зайти-то можно?
— Да заходите, но пить не буду.
Тем временем в парке по тропе шли мужчина и женщина.
Мужчиной был Антон — лет тридцати, высокий, ушастый, в толстых очках, с сумкой на ремне через плечо.
Женщиной была жена его Светлана — сорокалетняя, мужеподобная, с пакетом в руке. На ходу она сказала по смартфону:
— А мы тогда за тебя махнём. Лады, Петь?.. Скоро будем.
Антон остановился, вытащил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, закурил.
Светлана ушла вперед, скрылась за поворотом тропы.
Навстречу Светлане шагал юноша лет двадцати, с серьгами в ушах, в накинутом капюшоне. Проходя мимо неё, юноша вырвал смартфон из ее руки, убежал вперед по тропе. Женщина испуганно вскрикнула.
Антон видел, как навстречу ему бежит юноша с похищенным смартфоном в руке. За ним гналась Светлана, кричала:
— Антон! Он мобилу украл!
Грабитель заметил Антона, свернул с тропы, побежал через парк.
Антон бросился за ним в погоню.
Бежавший юноша оглянулся, увидел гнавшегося за ним Антона, прибавил скорости.
Расстояние между преследователем и грабителем сокращалось.
На бегу Антон достал из сумки пистолет Макарова, снял его с предохранителя, выстрелил в сторону юноши.
Неподалеку залаяли собаки.
— Стой! — крикнул Антон. — Я тебя съем, сука!
Услышав свист пули, грабитель пригнул голову в капюшоне, выкинул смартфон, рванул через кусты.
Антон остановился над брошенным смартфоном, отдышался.
Пистолет он поставил на предохранитель, убрал в сумку.
Подняв смартфон, Антон осмотрел его, развернулся, пошел назад.
...Антон вышел на тропу, подошел к Светлане, вручил ей смартфон.
Она испуганно посмотрела на него, спросила:
— Ты стрелял?
— Нет, — сказал Антон.
— Ствол у отца взял? Наградной?
— Говорю же: нет.
— Так. Ствол отцу вернёшь, завтра же. Ясно?
Антон развернулся, ушел по тропе.
Светлана следовала за ним, испуганно глядя ему в спину.
Позже на кухне квартиры Петр, сидя за столом, ел яичницу.
Позвонили в дверь. Петр встал, вышел в прихожую, где на тумбочке лежал травматический пистолет "Оса".
Отперев замок, Петр открыл входную дверь, изменился в лице.
У порога стоял высокий человек, на котором была надета пластиковая театральная маска в форме лица с тонкими чертами.
Человек рассмеялся, снял маску. Это оказался не кто иной, как Антон.
Надев очки, Антон шагнул в прихожую, вручил маску Петру, сказал:
— Это тебе, подарок.
Следом за Антоном в прихожую вошла Светлана.
Петр и Антон пожали друг другу руки.
...На кухне Петр, Антон и Светлана сидели за столом, на котором стояли початая бутылка водки, пакет сока. Через стену из соседней квартиры доносились приглушенные крики скандала.
Антон разлил водку по двум рюмкам, сок — по трем стаканам.
Светлана нарезала закуску — хлеб и колбасу.
— Однажды, — рассказывал Антон, — папа мой возвращается со службы домой пораньше и слышит, как из спальни доносятся знакомые звуки. Папа врывается в гнездо разврата. И что же он видит? Моя мама лежит в обнимку с подругой семьи. Голые... Папа охренел. Мама любила другую женщину... — Антон хохотнул. — Потом родаки развелись. Зато у меня и папа, и мама любят женщин. Вот почему я — сверхмужик.
— Молчал бы лучше, — сказала Светлана, — сверхмужик.
Антон поднял рюмку водки, спросил:
— Ну, чего, Петь? За нулевую невязку? За что вы там пьете?
Антон и Светлана выпили по рюмке водки, запили соком из стаканов, закусили хлебом с колбасой.
Петр пил сок.
Светлана с набитым ртом спросила:
— Петь, а чего ты столько книжек читаешь?
— С детства их люблю, — сказал Петр.
— Ты-то любишь, а меня Антоша на книжках этих разорит... — начала говорить Светлана, но Антон ее перебил:
— На мозг не капай.
— Кончайте, — произнес Петр.
...На балконе Петр и Антон стояли, глядя на город. Антон курил сигарету. На балконной стене висел плакат с фотографией Карины. С улицы доносился шум автомобилей.
— Зачем тебе сто косарей? — спросил Петр.
Антон поправил очки, цепко посмотрел на Петра, сказал:
— На тачку. Одолжи.
— На тачку не дам.
— Не понимаю, — обиделся Антон. — Что? Сто косарей — это какие-то деньги большие?
— На тачку не дам. Ты ещё долг не вернул.
— Да я за полгода всё верну.
— Не надо. Долг я тебе прощаю.
Антон выбросил окурок с балкона. Лицо его словно окаменело.
— Да-а, Петь, не тонкий ты человек... Я так люблю к тебе заходить... Меня же все грызут. Дома — Светка. В театре мудак этот ролей не дает.
Антон поправил очки, недобро посмотрел на плакат с фото Карины, спросил:
— Чего ты на ней зациклился-то? Чего в ней такого?
Петр вздохнул.
— Я в двадцать семь женился уже, — продолжал Антон, — дочь родил, ипотеку взял. А у тебя даже бабы нет... Иногда мне её съесть хочется.
Антон вытянул руку в сторону плаката с фото Карины, сделал движение указательным пальцем, как бы спуская курок пистолета.
Петр изумленно посмотрел на Антона.
Усмехнувшись, Антон попытался обнять Петра, но тот уклонился от объятий.
На смартфон Петра пришло сообщение. Достав трубку, он посмотрел на дисплей, на котором высветился текст от Виталия: "Варда завел девку на стороне. Я их выследил. Детали при встрече".
Петр прочитал сообщение, изменился в лице.
— Антон, домой ступайте. Без обид. У меня скоро встреча, по делам.
Позже на авто-парковке внедорожник "Шевроле Нива" Петра стоял в ряду машин.
Во внедорожнике за рулем сидел Петр, справа от него — Виталий. Это был русский парень лет двадцати пяти, бандитского вида и малого роста, на голову ниже Петра. На дисплее смартфона он показывал Петру фотографию Юлии — рыжеволосой натурщицы, которую рисовала Карина.
Посмотрев на фото, Петр закрыл глаза. Он вспомнил, как год назад видел Юлию в окне дома родителей Карины.
— Наконец-то... — сказал Петр. — Это Юлька, подружка её. Карина её секретаршей к Варде устроила.
— Ага... — Виталий усмехнулся. — Вдул бы?
Петр посмотрел на дисплей смартфона, где "перелистывались" фотографии Юлии с ее страницы в социальной сети, произнес:
— Не в моем вкусе. В том году я Варде знакомство с эскортницей подстраивал, так он на нее не клюнул. Хотя та была круче Юльки.
— Шлюху нанимал?.. — Виталий усмехнулся. — Блин, ну ты — маньяк... Ну, допустим, запишешь ты её с Вардой, видос Карине скинешь. Дальше-то чего? Не факт, что она разведётся.
— Она с ним мучается, он её бьёт. Детей у них нет... Разведётся.
Вскоре на авто-парковке Петр и Виталий стояли у внедорожника.
Петр рассматривал фотографии на дисплее смартфона. Виталий курил.
— Где он её дерёт? — спросил Петр. — В отеле? Или хату снял?
— Не, — сказал Виталий. — В городе он боится. Его же тут знают. Варда дом снял в коттеджном поселке, охраняемом. Раз в неделю, в ночь с четверга на пятницу, он в офисе остается. Типа на дежурство. Сотрудников оставляет, а сам Юльку берёт и в поселок едет.
— Как узнал? — Петр вручил смартфон Виталию.
— Маячок ему в тачку воткнул, — Виталий ухмыльнулся. — В позапрошлый четверг до поселка за ним ехал. В городе Варда Юльку подобрал, назад усадил. Там стекла тонированы, но я её засёк и в соцсетях по френдам его пробил.
— Чего не сказал-то?
— Выяснить хотел... Прошлой ночью, когда Варда в поселок приехал, я дрон пустил с тепловизором. Коттедж засёк, где тачка его стояла. Потом в поселок залез, у коттеджа камеру воткнул. Ночью я ее заберу и запись чекну... Короче, за инфу — полтинник.
— Договорились же на тридцатку.
— А риск? Мне еще туда лезть, камеру доставать. Одному стрёмно.
— С тобой полезу, — Петр шесть банкнот, каждая номиналом в пять тысяч рублей, вручил их Виталию.
Вечером в комнате квартиры Петр, стоя, разглаживал утюгом камуфляжную форму на гладильной доске. У стены находился шкаф, наполненный книгами. Позвонили в дверь.
Петр вышел в прихожую. Пройдя мимо тумбочки, на которой лежал травматический пистолет "Оса", он отпер замок, открыл входную дверь.
У порога стояла Светлана — мужеподобная жена Антона, явно нетрезвая.
Петр жестом пригласил ее войти.
...На кухне Петр сидел на табурете, чистил ножом картофель.
Светлана расхаживала вперед-назад и говорила:
— Петь, ты интересный, но странный. Сперва Антон думал, ты — гей.
— Какой же я гей?.. — Петр усмехнулся. — Чего он так решил?
— Живешь один. Никто к тебе не ходит.
— А кто должен ходить?
— Ну, не знаю... Девушки, родители.
— Родителей у меня нет.
— Как нет? — не поняла Светлана.
Петр перестал чистить картофель, отодвинул ведро с очистками.
— Меня сестра мамина воспитала. Пять лет я в детдоме жил.
Светлана изменилась в лице, спросила.
— А чего мне Антон не говорил?.. У тебя родители умерли?
— Отца я не знал, — сказал Петр. — Мать в аварии погибла.
— Сожалею.
После паузы Светлана вздохнула, словно на что-то решилась.
— Петь, одолжи сто косарей. Я тебе лично отдам, за полгода. Мы машину купим, чтоб Антон всегда за рулем был. Иначе он сопьется. Так пьёт, что с ума сходит. Пару раз уже меня бил.
— Не могу, — Петр положил нож на стол. — Деньги самому нужны.
Ночью внедорожник "Шевроле Нива" Петра с горевшими фарами проехал по лесной дороге.
Автомобиль съехал с грунтовой дороги на просеку, припарковался. Водитель заглушил двигатель. Из машины вышли Петр и Виталий — оба в камуфляжной форме и ботинках. При свете фар Виталий открыл багажник, достал оттуда толстое одеяло, две складные алюминиевые лестницы.
Петр сунул за пазуху маску, подаренную Антоном, спросил:
— Может, забор отогнём?
— Там сделано крепко, — сказал Виталий.
— Заклепки срежем.
— Срезать шумно. Охрана прибежит. Хорошо, там камер нет.
Виталий повесил складные лестницы на плечи, захлопнул багажник.
Петр сел за руль, погасил фары, вышел из машины, закрыл ее. Взяв одеяло, он зажег фонарик, пошел в лес.
Виталий следовал за Петром.
Позже при свете фонарика Петр и Виталий работали у забора из профнастила, который огораживал коттеджный поселок.
Петр набросил толстое одеяло на острый заборный край.
Виталий разложил обе складные лестницы.
Одну лестницу Петр и Виталий приставили к забору, прижав ею одеяло.
Надев маску-балаклаву, Виталий взобрался по лестнице.
Петр подал ему вторую лестницу.
Виталий приставил лестницу с другой стороны забора, перелез через гнувшийся под одеялом профлист, спустился на территорию поселка.
Петр надел театральную маску, перелез следом за Виталием.
Вскоре в коттеджном поселке Петр в маске и Виталий в балаклаве, пригнувшись, прокрались через садовый участок мимо коттеджа с освещенными окнами. Подойдя к ограде, они укрылись за кустами.
Виталий достал фонарик, прикрыл его ладонью и посветил на мини-камеру наружного видеонаблюдения, прикрепленную к ограде. Это была автономная ночная камера со встроенным источником питания.
Выключив свет, Виталий открепил камеру.
Петр посмотрел на соседний участок, где возвышался коттедж с темными окнами и горевшей лампой сигнализацией.
Позже в комнате квартиры Петр и Виталий, сидя за столом, просматривали на компьютерном мониторе черно-белую запись с камеры видеонаблюдения, установленной перед коттеджем.
На экране монитора было видно, как ночью возле коттеджа с освещенными окнами припакован легковой автомобиль "Рено Логан" с рекламой ЧОП "ЯСТРЕБ" на корпусе и тонированными задними стеклами. Дверь коттеджа открывается. Из прихожей на крыльцо выходит мужчина в камуфляжной форме и бейсболке, сходит по ступеням, закуривает сигарету.
— Лица не видно, — произнес Петр. — Надо ближе снимать.
— Ближе камеру не воткнуть, — сказал Виталий. — Засекут.
На экране монитора было видно, как мужчина уходит в коттедж.
— Перемотай, — промолвил Петр.
На экране монитора видеозапись быстро прокрутилась вперед: в окнах коттеджа погас свет, вновь зажёгся.
— Стоп, — сказал Петр.
На экране монитора было видно, как из коттеджа выходят девушка и мужчина в камуфляжной форме и бейсболке. Их лица неразличимы. Мужчина запирает дом, включает сигнализацию. Девушка садится на заднее сиденье припаркованной машины.
— Ни хрена не видно... — Петр хлопнул ладонью по столу, встал. — Варда скажет: "Это не я, и тачка не моя"... Карине это скидывать нельзя.
Следующим утром внедорожник "Шевроле Нива" Петра ехал по шоссе.
В ехавшей машине за рулем сидел Петр, справа от него — Абрам Моисеевич. Это был старик лет семидесяти, в пиджаке и очках. Из аудиосистемы звучала музыка.
Левой рукой Петр рулил, правой — сжимал кистевой эспандер.
Позже в поле Петр стоял за геодезическим теодолитом, установленным на штативе.
На другой стороне земельного участка переминался с ноги на ногу Абрам Моисеевич с трехметровой рейкой в руках.
Петр посмотрел в окуляр теодолита, крикнул:
— Правее!
— Не слышу! — крикнул Абрам Моисеевич
— Правее!!
— Не слышу!!
— Да, Абрам Моисеевич, — сказал себе Петр, — на пенсию тебе пора.
— Не дождешься! — крикнул Абрам Моисеевич.
Петр выпрямился, улыбнулся.
Днем в офисном кабинете Петр и Абрам Моисеевич сидели за столами, заваленными планами земельных участков.
Петр приложил смартфон к уху. На столе перед ним стоял включенный компьютерный монитор, на экране которого в качестве заставки была фотография Карины. Через приоткрытое окно доносился шум автомобилей.
— Сегодня не могу, — сказал Петр по смартфону. — У меня дела.
— А когда сможешь? — раздался из трубки женский голос.
— Лен, прости, но... Ты не в моем вкусе. У нас ничего не выйдет.
— Петь, ты — дурак.
Связь оборвалась. Петр убрал смартфон.
Абрам Моисеевич налил коньяк из бутылки в рюмку.
— Зря ты так. Сходил бы на свидание.
— Лена меня не интересует, — сказал Петр.
Абрам Моисеевич выпил рюмку коньяка, поморщился, спросил:
— На Карине твоей что? Свет клином сошелся? Она давно замужем. И тебе жениться пора, детей рожать.
Петр улыбнулся.
— Чего ты лыбишься? — продолжал Абрам Моисеевич. — Вот я помру — ни детей, ни внуков. И ты так хочешь?
— Помирать пока не собираюсь, — Петр встал.
Тем временем в лесу стоял Антон с пистолетом Макарова в руке. Поправив очки, он трижды выстрелил из пистолета, подошел к дереву, на стволе которого был прикреплен лист бумаги с распечатанной на нём фотографией Карины.
Все три пули попали в фото.
Антон поставил пистолет на предохранитель, убрал его в карман.
Лист он сорвал, поджег его зажигалкой, бросил на землю.
Позже по городской улице возле парка ехал легковой автомобиль такси.
В ехавшем такси сзади сидел Антон.
Через стекло краем глаза он увидел, как по тротуару вдоль парка идет худой юноша с серьгами в ушах, в накинутом капюшоне — тот самый, кто пытался ограбить Светлану. Юноша сворачивает вглубь парка.
Поправив очки, Антон обернулся, проводил юношу взглядом.
Вскоре такси остановилось на обочине дороги у парка. Из машины вышел Антон, трусцой побежал за худым юношей по парковой тропе.
Догнав юношу, Антон его спросил:
— Закурить дашь?
Юноша остановился, развернулся, скинул капюшон.
Поправив очки, Антон на него оценивающе посмотрел.
Они друг друга узнали.
Юноша испуганно отшагнул.
— Не ссы, — сказал Антон. — Не съем. Я не в обиде.
Юноша вытащил из пачки две сигареты, одну вручил Антону, другую сунул себе в рот, щелкнул зажигалкой.
Они закурили.
Юноша выразительно посмотрел на Антона.
— Меня Женя зовут... Может, пройдёмся?
— Ты чего? — спросил Антон. — Гей?
Евгений развернулся, пошел по тропе.
Чуть помедлив, Антон последовал за Евгением, окликнул его:
— Эй!
Евгений остановился, развернулся к Антону.
Антон подошел к нему, спросил:
— Ты гей?
Евгений затянулся сигаретой, после паузы сказал:
— Слушай, проблем я не хочу. Если хочешь — к другим приставай.
— Да не, я... Просто... Поговорить надо.
Ночью в квартиру Петра позвонили. В прихожую вошел Петр в футболке и трусах. Включив свет, он отпер замок, открыл входную дверь.
У порога стояла Светлана — мужеподобная жена Антона.
Испуганная, она шагнула в прихожую, сказала:
— Я Антона убила.
— Как убила? — спросил Петр, изумленно глядя на Светлану.
— Мы ругались, он меня ударил, а я — его, утюгом. Он упал, кровь потекла... Петь, будь свидетелем, что я защищалась. Меня же посадят. Дочка одна останется.
Светлана заплакала. Петр изменился в лице.
В ночном парке Петр и Светлана шли по освещенной фонарями аллее, разговаривая на ходу.
— У нас секса уже лет пять не было, — сказала Светлана, — как дочь родилась. Я его не привлекала. Наверное, он любовницу завёл.
— Развестись не думала? — спросил Петр.
— Я ему предлагала. А он говорил: "Ради дочери надо брак сохранить"... Последнее время он как с ума сошел. Водку пил и гундел: "Я съем его девушку, я её съем". Твою девушку, Петь.
— У меня нет девушки.
— Ну, та, с плаката.
— Он так шутит.
— Нет, Петя. Всё серьезно было. Антон её в соцсетях смотрел. А ещё про тебя говорил. Всё время. Как одержимый. Он все книжки прочёл, что ты читал. Меня заставил эти книжки купить. А недавно он у отца пистолет украл — наградной, с патронами. Девушку твою убить хотел.
— Свет, не смеши.
Позже Петр и Светлана вошли в прихожую квартиры Антона.
В комнатах горел свет. Из проигрывателя звучала музыка.
Петр проследовал в гостиную, где на полу сидел Антон, привалившись к дивану. Опухший висок его был окровавлен; очки валялись на полу.
Антон дышал. Мутным взглядом он смотрел на Петра.
— Света, — сказал Петр, — звони в "скорую".
Петр побежал в ванную, схватил там полотенце.
Светлана, не шевелясь, продолжала стоять в прихожей.
Петр вбежал в гостиную, присел на корточки рядом с Антоном, приложил полотенце к его окровавленному виску.
Ночью Петр вывел под руку Антона с перебинтованной головой из приемного покоя больницы.
Антон шел нетвердо. Петр был мрачен.
Позже в ночном парке Петр вел Антона под руку по освещенной фонарями аллее.
Под лучами фонарного света Петр остановил Антона, спросил:
— За что ты Карину не любишь?
— Чего? — Антон закашлялся.
— С темы не съезжай.
— С какой темы?
— У тебя волына есть?
— Какая, на хрен, волына? Светка в уши нассала? Я же так шучу.
После паузы Петр сказал:
— Больше так не шути.
Антон попытался обнять Петра, но тот рывком высвободился из объятий.
Днем на лесистом берегу водоема Петр и Виталий сидели в раскладных креслах, удили рыбу. Из леса доносилось щебетание птиц.
— В следующий четверг скину Карине инфу, где муж её трахается, — сказал Петр. — Пусть сама туда поедет и всё увидит.
— А с чего ты взял, что она за мужем шпионить поедет, да ещё ночью и хрен знает куда? — Виталий сплюнул. — Через забор не полезет. Сам говорил: она гордая... Даже если поедет, без пропуска её туда охрана не пустит. Варду предупредят. Он подготовится, чего-нибудь придумает.
— А если я там дом сниму? — спросил Петр. — И её туда привезу?
Позже внедорожник "УАЗ Патриот" Виталия стоял у забора из профнастила, который огораживал коттеджный поселок.
На переднем правом кресле внедорожника сидел Петр, смотрел на камеру видеонаблюдения, установленную на заборе.
В стороне из контрольно-пропускного пункта со шлагбаумом вышел Виталий, подошел к машине, сел за руль, захлопнул дверцу.
— Выяснил? — спросил Петр.
— На лето все дома арендованы, — сказал Виталий, — до осени свободных не будет. Коттедж Варда снял до августа. Ты не успеешь.
— А если с охраной договориться? Карину пропустят?
— Ты чего, Петро? Здесь Вардовы ЧОПовцы сторожат. Меня сейчас-то пустили чисто дома глянуть, и то со мной охранник ходил.
Виталий завел двигатель.
Петр нахмурился.
Позже на лесистом берегу водоема Петр и Виталий вновь сидели в раскладных креслах, удили рыбу. Из леса доносилось щебетание птиц.
— Давай еще раз туда влезем и запишем, — сказал Петр.
— Чего мы ночью-то запишем? — Виталий сплюнул. — Тачку ЧОП-овскую? Там лиц видно не будет... Карина его спросит: "С кем туда ездил?", а он скажет: "Это не я, а сотрудник мой". И сотрудник подтвердит.
— Ну, можно же камеру в коттедже воткнуть.
— Не. Коттедж на сигналке.
— Взломай сигналку.
— Там с плавающим кодом система. Такую не взломать.
— А если электрику вырубить?
— И чего? Неделю ждать, пока питание резервное здохнет? Через полчаса разбираться приедут. Проверено... Да чего ты дергаешься-то? В августе Варда оттуда съедет. Может, в городе хату снимет.
— А если не снимет? Если он с ней завяжет?
— Да и хрен с ней. Забей на свою Карину. Девку найди, как все живи.
— Не могу.
— Что значит "не могу"?.. Петро?
— Без Карины не могу.
— Да ладно. Ты без неё уже год живешь.
— Я не живу, — Петр положил удочку на рогатину, встал, ушел в лес.
Вскоре Петр и Виталий расхаживали по лесу, собирая хворост.
Петр с охапкой веток в руках остановился, сказал:
— Есть идея... Ночью ты и кореш твой, в масках, проникаете в коттедж. Типа для ограбления. Захватываете там Варду с Юлькой, пишете их на видео. А потом видос я Карине скидываю, по мессенджеру анонимному.
Виталий с охапкой веток в руках тоже остановился.
— Ты чего, Петро? Рехнулся? Как мы их секс-то запишем? Под угрозой волын? Да у Варды от страха не встанет.
— Секс записывать не надо. Просто пишешь Варду в обнимку с Юлькой, голыми. Юлька же модель, фоткаться умеет. И Карина — не дура, всё поймет... За сколько возьмешься?
— Ни за сколько. Мне свобода надоела?.. Ты — реальный псих, Петро.
Виталий пошел дальше, после паузы продолжил:
— Съем компромата надо под разбой маскировать, чтобы Варда тебя не вычислил. Значит, нужны еще двое. А это риск... Не, это полная хрень. У тебя таких бабок нет.
— Бабки будут, — сказал Петр, следуя за Виталием.
Позже на лесистом берегу водоема Петр сидел в раскладном кресле у костра.
Рядом стоял Виталий, жарил шашлык на мангале.
— А чего там за грызня-то в ЧОПе у Варды? — спросил Петр.
— Варда долю Гущина отжал, — сказал Виталий.
— Это как?
— Решил Гущин развестись. Фирма открыта во время брака. Значит, при разводе жена половину получит. Придется бабками отдавать: ЧОП-то ей не нужен. Такого надо избежать. Гущин решил перед разводом долю свою на кого-нибудь переписать. А на кого? Родных нет. Кроме Варды доверять некому. И он долю на Варду переписал. Типа на время... — Виталий прихлопнул комара на шее. — Жена Гущина про развод не знала, согласие на сделку дала. А потом Гущин ей бабах: заява о разводе... По суду квартира жене отошла, дом — Гущину. И всё, как он хотел, вышло. Кроме одного. Варда ему долю не вернул. Варда его уволил. Сейчас Гущин третью неделю пьет. Говорят, кукухой двинул, в православие ударился.
— Православие?.. — Петр улыбнулся. — Людмилу Матвеевну помнишь? "И влас главы нашея не погибнет — аще Он не попустит".
— Ага, — усмехнулся Виталий.
— Дай номер Гущина.
— Петро, к чертям не лезь. Забыл, кого они закопали?
— Виталь, — Петр встал, — дай мне номер Гущина.
Вскоре во внедорожнике Виталий, сидя за рулем, достал два мобильных телефона, завернутых в двойную фольгу. Один из телефонов он вручил Петру, который сидел справа от него.
— Если уж ты к чертям лезешь, звонить будет с этих трубок. Здесь симки "левые". Когда по мобиле этой говоришь, смартфон не отключай. Будешь на выезде — смартфон оставляй Моисеевичу. Пусть он за тебя отвечает, чтобы нас по сотам не вычислили... За мобилу с тебя пятерка.
Петр приоткрыл фольгу телефона, набрал номер Гущина, позвонил.
Из трубки донёсся голос автоответчика: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
— Дай его адрес, — Петр убрал телефон в фольге.
На следующий день внедорожник "Шевроле Нива" Петра проехал по улице, застроенной частными домами, свернул за угол, припарковался.
Из-за руля автомобиля вышел Петр. Открыв заднюю дверцу машины, он взял с сиденья пакет, сложил в него бутылку водки, банку маринованных огурцов, подавитель диктофонов, подаренную Антоном маску.
Вскоре Петр с пакетом в руке подошел к воротам в заборе перед домом Гущина, остановился, огляделся. Достав из пакета маску, он её надел, нажал кнопку звонка. В доме было тихо.
Петр постучался в ворота кулаком. На соседнем дворе залаяла собака.
Тем временем в комнате дома на неряшливой кровати спал Владимир Гущин. Это был лысеющий мужчина лет сорока, небритый, с испитым лицом. Стук в ворота и собачий лай его разбудили. С похмелья он приподнялся, мутным взглядом осмотрел комнату.
Гущин с трудом встал с кровати, приковылял к окну, выглянул на улицу. Через окно он увидел, как перед воротами стоит человек в театральной маске, с пакетом в руке.
Гущин бросился к кровати, дрожащими руками достал из-под нее охотничий карабин, дослал патрон в патронник. Подойдя к окну, он с треском открыл его, нацелил карабин на человека в маске, крикнул:
— Ты кто?!
Человек в маске посмотрел на Гущина, медленно достал из пакета бутылку водки, поднял ее над головой.
— Не стреляй, брат. Давай перетрём за врага общего.
Позже в комнате дома человек в маске и Гущин сидели за столом, на котором стояли бутылка водки, открытая банка маринованных огурцов. Рядом с Гущиным к стене был прислонен карабин.
Человек в маске налил водку из бутылки в стакан, подвинул его к Гущину.
Дрожавшей рукой Гущин выпил водку, достал из банки огурец, закусил. С опаской глядя на незнакомца, он спросил:
— А ты кто?.. Откуда?
— Хочу знать, как тебя Варда кинул.
— Э-э не, — Гущин покачал головой. — Про Варду говорить не буду.
Человек в маске достал из пакета подавитель диктофонов, поставил его на стол перед Гущиным, спросил:
— Знаешь, что это?
— Глушилка? — Гущин потрогал подавитель диктофонов.
— Ага. Чтоб ты не боялся, что я "пишу".
Человек в маске нажал кнопку на подавителе диктофонов, который издал шум помех. Когда он нажал другую кнопку, шум стих.
На подоконнике лежала потрепанная библия с закладками.
— Веришь? — спросил человек в маске, кивнув на библию.
Гущин налил еще полстакана водки.
— Верю... Раньше не верил. А теперь верю... Грешил я много. С детства. А что со мной вышло, мне бабка с рынка предсказала. Лет десять назад. Всё сбылось, как бабка сказала: ни денег, ни родных, ни друзей... Ничего нет... Хочу поваром на работу устроиться.
— Варде отомстить хочешь? — спросил человек в маске.
Гущин покачал головой, глядя на стакан с водкой.
— За меня Бог отомстит... "Мне отмщение, и аз воздам".
— Не хочешь или не можешь?
Гущин схватил библию, открыл ее на одной из закладок, зачитал:
— Притчи, двадцать-двадцать два. "Не говори: "я отплачу за зло"; предоставь Господу, и Он сохранит тебя".
— "Око за око, зуб за зуб", — сказал человек в маске.
— Чего тебе надо? — спросил Гущин. — Ты, вообще, кто?
— Хочу Варде зуб вырвать, как он тебе вырвал. Ты в курсах его дел. Мне инфа нужна.
Гущин положил библию на стол, залпом выпил полстакана водки, закусил огурцом.
— А чего ты маску-то не снимешь? Ссышь?
— Маска для безопасности, — сказал человек в маске.
— А если я ее сорву?
— Грех на душу не бери.
Гущин вскочил, дрожащими руками схватил карабин, нацелил его в грудь незнакомца.
Человек в маске поднял руки, обратил ладони к Гущину, произнес:
— "И влас главы нашея не погибнет — аще Он не попустит; и ежели кто нас оскорбляет, то явно, что попущением Его, к наказанию нашему или искусу нашей веры, — и заповедал любить оскорбляющих".
Гущин изменился в лице, опустил карабин.
— "Люди же, нас оскорбляющие", — продолжал человек в маске, — "не сами собою делают, а попущением Божиим, и потому они суть орудие Божие".
— Откуда это? — спросил Гущин.
— Святой Макарий, — сказал человек в маске.
Гущин разрядил карабин, вынул из него магазин с патронами, положил его на стол. Отставив ружьё, он обернулся к углу комнаты, перекрестился на икону.
Гущин сел за стол, налил еще полстакана водки.
— Какая инфа нужна? Чего конкретно?
— Где Варда бабки хранит? — спросил человек в маске. — У него же должна быть крупная сумма налички, и он её держит явно не в банке. Ещё мне надо знать, как взаимодействуют Варда и Сулейман Велиев.
Позже Петр в маске, со стопой документов в руках, вышел из дома Гущина на улицу, застроенную частными домами. Пройдя вдоль заборов, он свернул за угол. Из-за заборов доносился лай собак.
На ходу Петр снял маску, потер рукой затекшее лицо.
Днем на крыше многоквартирного дома Петр и Виталий сидели в раскладных креслах. Рядом на походном столике лежали документы.
Петр взял со столика лист бумаги с поэтажным планом офиса ЧОП "Ястреб", посмотрел на него, сказал:
— Гущин говорит, в конце каждого месяца в офисе Варды полтора ляма на зарплату набирается. В сейфе, наличкой. Кроме того, Варда там накопления свои хранит — шестьдесят штук евро.
— Пруфов нет, — Виталий сплюнул на кровлю крыши.
Петр положил поэтажный план на столик, взял два договора с подписями и печатями, вручил их Виталию.
— Это договоры Варды на обналичку. Перед увольнением Гущин их из бухгалтерии выхватил, хотел Варду шантажировать. Суммы чекни.
Виталий пролистал первый договор, задержался на одной из страниц, изменился в лице. Положив документ на столик, он принялся изучать другой договор, присвистнул, произнес:
— Не факт, что бабки такие Варда в офисе хранит.
— А где их ещё хранить? — спросил Петр. — В банке?
— На хате.
— Нет. Бабки он хранит в сейфе. В круглосуточно охраняемом ЧОПе.
Виталий положил договор, вытащил из пачки сигарету.
— Ну, допустим. И чего из этого?
— В следующий четверг, — сказал Петр, — ночью ты с корешом, в масках, тайно проникнешь в поселок, захватишь Варду с Юлькой в коттедже, запишешь их голыми в обнимку на камеру. Потом вы заставите Варду по мобиле охрану с офиса снять. Пусть он направит охранников на какой-нибудь вызов... А затем вы отберете у Варды ключи, поедете в его пустой офис и возьмете бабки.
Виталий сплюнул на кровлю крыши, щелкнул зажигалкой, закурил.
— Ты охренел, Петро?.. Это же макруха.
— Никакой макрухи... Запишешь Варду с Юлькой, пригрозишь слить видос Карине. Варда знает: если жена это увидит, она с ним порвёт. А он развода не хочет. Глянь, как шифруется... Он и в ментовку не заявит. Зассыт.
— А чего ему ментовка-то? У него двадцать быков с волынами, они весь город перероют... На хрена мне такой риск?
Петр встал, подошел к парапету крыши, посмотрел на город.
— Виталь, когда дело выгорит, ты возьмешь шестьдесят штук евро плюс полтора ляма. Все бабки твои. Мне нужен только видос. Считай, это гонорар мой за наводку.
Петр упал на кровлю крыши в упор на руки, принялся отжиматься.
Виталий долго смотрел на отжимавшегося Петра, сплюнул.
— Петро, ты — реальный псих. Дело крупное. Готовиться надо чисто.
— Я помогу, — Петр вскочил, отряхнул ладони.
Тем временем в парке Антон с заклеенным пластырем виском и худой Евгений с серьгами в ушах сидели на скамье, поочередно пили коньяк из горлышка бутылки.
Антон глотнул коньяк, передал бутылку Евгению, произнес:
— Никогда такого не делал.
— А я в натуралов не влюблялся, — сказал Евгений. — Для этого понимание нужно, а натурал меня не поймет. У него мозги другие.
Евгений глотнул коньяк, поморщился, закашлялся. Достав из кармана упаковку таблеток, он вручил ее Антону.
— Что это? — Антон поправил очки.
— Убери, — сказал Евгений.
Когда Антон убрал упаковку в карман, Евгений продолжал:
— В стакан кинь и ему дай. Как выпьет — вырубится часов на восемь.
— А дальше чего? — спросил Антон. — Когда очухается?
— Одно из двух: или он тебя замочит, или уйдет, и ты его больше не увидишь. В ментовку не заявит. Это же зашквар будет.
Евгений вручил бутылку Антону.
Тот глотнул коньяк, покачал головой.
— Никогда такого не делал.
Евгений тронул коленку Антона своей коленкой как бы случайно, придвинул свою ногу к его ноге, сказал:
— Представь, что я — это он. Со мной попробуй.
Антон оттолкнул Евгения, вскочил.
— Пидар.
— На себя посмотри, — Евгений усмехнулся. — Чего ты мне звонишь?
Развернувшись, Антон ушел.
Следующим утром возле дороги Петр и Виталий сидели в кустах, росших неподалеку от забора охранного предприятия. Оба были небриты, в поношенной одежде; Виталий — в очках без диоптрий. Перед ними на расстеленных пакетах стояли банки пива, лежала пара сосисок в тесте.
Шумел поток автомобилей, ехавших по дороге.
Виталий отслеживал местоположение машины Вардана по карте на дисплее смартфона.
Петр наблюдал через бинокль, как легковой автомобиль "Рено Логан", за рулем которого сидит Вардан в бейсболке, подъезжает к забору перед офисом с вывеской «ЧОП "ЯСТРЕБ"».
Глядя через окуляр, Петр видел, как автоматические ворота в заборе открываются, машина Вардана въезжает на огороженную территорию.
Петр опустил бинокль. Виталий убрал смартфон. Банки пива и сосиски в тесте они сложили в пакеты, взяли их, встали, ушли из кустов.
Вскоре Петр и Виталий с пакетами в руках шли вдоль ряда гаражей, ели по сосиске в тесте.
— А чего он офис на сигналку не поставил? — спросил Петр.
— На хрена ему сигналка-то? — Виталий усмехнулся. — Какой дурак пойдёт ЧОП грабить?
— Ты говорил, нужны еще двое. С Максом перетёр?
— Макс не пойдет, — Виталий выплюнул кусок сосиски. — У него жена на сносях. Арифа возьмём, я с ним тачки гонял.
— Нормальный пацан?
— Нормальных друзей у меня нет.
— А я? — спросил Петр.
— Псих ты реальный... — сказал Виталий. — Я ещё с Титом перетру.
— Чего за Тит?
— Рецидивист. Если пытать придется, он Варде пальцы отрежет.
— Зачем пытать-то?
— Думаешь, Варда зассыт, что мы его с шалавой записали?
— Он зассыт, что запись мы Карине сольём. Бабла он ещё нарубит, а жену не вернет.
Позже в тренажерном зале Петр в футболке и шортах под музыку жал штангу лежа на чуть наклонной вверх скамье... Стоя он поднимал штангу на бицепс... В силовой раме он выполнял приседания со штангой за плечами, упорно глядя на плакат с фотографией Карины, висевший на стене; по лицу его тёк пот.
Позвонил смартфон Петра.
Завершив упражнение, он вышел из силовой рамы, поднял трубку.
— Да.
— Петь, — раздался из смартфона голос Антона, — зайди ко мне. Светка с дочкой на даче. Хоть посидим нормально.
— Не сейчас, — сказал Петр. — Я пока занят.
Вечером в подъезде многоквартирного дома скромно одетый Петр стоял у окна на лестничной площадке между этажами, наблюдая за квартирой Карины в расположенном напротив доме.
Прильнув к оконному стеклу, Петр достал бинокль, посмотрел через окуляр.
Он видел, как на балконе перед открытой фрамугой стоят Карина и Вардан. Они курят, жестикулируют, ругаются. Вардан ладонью бьёт Карину по голове. Она бросает в него пачку сигарет, убегает в комнату.
Опустив бинокль, Петр отшатнулся от окна; лицо его исказилось.
Позже Петр подошел к подъездной двери многоквартирного дома, позвонил по домофону в квартиру Антона. Раздалось пиканье.
Открыв дверь, Петр вошел в подъезд.
Вскоре на кухне квартиры Антона Петр сидел за столом.
Из ванной доносились шум воды и пение Антона:
Позади их слышен ропот:
"Нас на бабу променял,
Только ночь с ней провожжался,
Сам на утро бабой стал".
Петр встал, достал из холодильника пластиковую бутыль минеральной воды и початую бутылку водки, поставил их на стол. Шум воды стих.
Петр поставил на стол две рюмки, два стакана; водку он разлил по рюмкам, минеральную воду — по стаканам.
На кухню вошел Антон с заклеенным пластырем виском, в трусах и запотевших очках. Вытираясь полотенцем, он сел за стол, взял рюмку водки.
Петр поднял другую рюмку, произнес:
— За нулевую невязку.
Петр выпил водку, запил минеральной водой.
Антон сделал вид, что пригубил водку, глотнул воды, цепко посмотрел на Петра.
Позвонил смартфон Антона, лежавший на столе.
Повесив полотенце на шею, он взял трубку, ответил:
— Да, Свет... Я дома, с Петей... Да с Петей я, с Петей. Сколько раз повторять?.. Петь, Света хочет тебя услышать.
Антон вручил трубку Петру.
Улыбнувшись, Петр сказал по смартфону:
— Привет, Света. Успокойся, я у вас, всё нормально... Не-не, никаких женщин с нами нет.
Петр вернул трубку Антону. Тот отключил связь, положил смартфон на стол. Налив водку в рюмку Петра, он промолвил:
— Как же она меня достала... Если бы ты знал, как мне с ней противно.
Петр выпил рюмку водки.
Антон вновь сделал вид, что пригубил водку, запил водой, цепко взглянул на Петра.
Тот удивленно посмотрел на полную рюмку Антона.
Антон со стулом пододвинулся к Петру, положил руку ему на колено.
— Петь, а чего ты не женат? Чего у тебя даже бабы нет?
— Антон, давай лучше про писателей.
— Ладно, давай про писателей.
Антон держал руку на колене Петра уже неприлично долго.
— Ты чего? — спросил Петр, изумленно глядя на Антона.
Петр снял руку Антона с колена, отодвинулся со стулом, заложил ногу за ногу.
Антон так же изменил позу. Вид у него был возбужденный: дыхание участилось, глаза лихорадочно блестели.
Петр встал, сказал:
— Пойду я... Чего-то не в себе ты.
Антон тоже встал, снял с шеи полотенце, бросил его на стол.
— Посиди со мной, Петь.
Петр качнулся, почувствовал головокружение.
Антон шагнул к Петру, одной рукой схватил его за плечо, другой — за ягодицу. Петр ударил его по рукам, оттолкнул, вышел в прихожую. Там он открыл дверь, вывалился в подъезд.
На лестничной площадке Петр чуть не упал. Пошатываясь как пьяный, он схватился за перила, сошел по лестнице.
Антон следовал за Петром.
— Чего с тобой, Петь?
Петр жестом остановил Антона, спустился этажом ниже.
На лестничной площадке Петр споткнулся, упал на четвереньки. Сунув пальцы в рот, он спровоцировал у себя рвоту.
Антон увидел, как Петра рвет, убежал домой.
Квартирная дверь приоткрылась, раздался женский голос:
— Опять гадите?! Я полицию вызову!
Стоя на четвереньках, Петр вновь сунул пальцы в рот.
На следующий день Петр и Абрам Моисеевич стояли перед входом в офис. Старик курил сигарету.
Волнуясь, Петр сказал:
— Короче, соседка "скорую" вызвала. В больничке мне желудок промыли, сделали анализ. И оказалось, у меня...
— ...Отравление клофелином, — договорил Абрам Моисеевич.
— Да-а... — Петр изменился в лице. — Как вы узнали?
Петр достал медицинскую справку, вручил ее Абраму Моисеевичу.
Изучая справку, старик затянулся сигаретой, спросил:
— И как же ты с этим... Антоном подружился?
— В компании общей. Живем неподалеку. Он — артист, в театре работает.
Абрам Моисеевич вернул справку Петру, затянулся сигаретой.
— Повезло тебе, Петя... Артист тебя изнасиловать хотел.
— Вы шутите? — удивился Петр.
Вскоре в офисном кабинете Петр и Абрам Моисеевич сидели за столом, заваленным планами земельных участков.
Петр разлил коньяк из бутылки по двум рюмкам, подвинул одну Абраму Моисеевичу, другую взял сам.
"Чокнувшись" рюмками, они выпили.
Петр покачал головой, произнес:
— Не могу поверить, что Антон — гей.
— Гей был только один, — сказал Абрам Моисеевич. — Великий французский физик Гей-Люссак. Остальные — сам знаешь кто.
— Антон женат. Хотя с женой у него — не очень. Она его старше.
— Если парень со старухой живет, либо он — альфонс, либо — гей, который шифруется.
— Да не-не... — Петр покачал головой. — У Антона в семье проблемы. Родители в разводе. Мать — в психушке. У отца — новая жена. В театре Антона не ценят. Ему трудно... Но что вчера было — не понимаю.
— Да понятно всё. Его к парням тянет, а он "маску нормальности" носит... Петя, Антон — псих. В ментовку на него заяви.
— Простите, это чушь полная... В такое я не верю.
Абрам Моисеевич вздохнул.
После паузы Петр сказал:
— Абрам Моисеевич, я отгул беру на пару дней, развеяться хочу. Вечером на рыбалку поеду... Можно я вам мобилу оставлю? Если позвонят, скажите, что я заболел.
Петр достал смартфон, положил его на стол.
На следующий день внедорожник "Шевроле Нива" Петра проехал вдоль гаражного кооператива, припарковался у открытого гаража, перед которым сидел на корточках Виталий, покрывающий специальным лаком номерной знак легкового автомобиля "Форд Фокус".
Виталию помогал Ариф — коренастый кавказец лет тридцати.
Из-за руля внедорожника вылез Петр в камуфляжной форме, подошел к Виталию и Арифу, пожал им руки, спросил:
— Где тачку взяли?
— В гараже, — сказал Виталий. — Хозяин недавно помер. Мы страховку левую оформили.
— Хорошо, — Петр ушёл в открытый гараж.
Позже в гараже Петр расхаживал вперед-назад по закрытой досками смотровой яме. Перед верстаком сидели на табуретах Виталий, Ариф и Тит — худой уголовник лет сорока, покрытый татуировками. Ариф и Тит курили.
На полу была разложена топографическая карта. В помещении висел туман от табачного дыма. Окурки вываливались из полной пепельницы.
Петр, расхаживая, сказал:
— Ночью Варда из дома выходит покурить. Сегодня он тоже выйдет.
— И как мы его возьмём? — спросил Тит.
Виталий достал из кармана электрошокер, произнес:
— Модернизированный шокер. Верняк и без макрухи.
— Пацаны, — Тит оглядел присутствующих, — у меня — ВИЧ и тубик. Мне в тюрьму нельзя. Я там ласты склею.
Петр остановился, настороженно посмотрел на Тита.
— Допустим, — продолжал Тит, — мы его возьмем, сломаем. А если стража в конторе просечёт?
— Не просечёт, — сказал Виталий. — Вардин ЧОП охраняет отстойник Сулеймана Велиева. Однажды ночью там кто-то шевелился. По звонку Сулеймана Варда охрану туда направил. Ариф знает.
Тит посмотрел на Арифа. Тот кивнул.
— Но Сулейман-то будет не в курсах, — сказал Тит.
— А мы их на перекресток пошлем, — произнес Петр. — Прикажем Сулеймана там ждать и никому не звонить. А Варда, типа, подъедет скоро.
— Как-то всё у вас мудрёно... — сказал Тит. — Учтите, пацаны: если дело сорвется, я вас завалю.
Петр, Виталий и Ариф нервно рассмеялись.
Вскоре Петр и Виталий вышли из гаража, подошли к припаркованному автомобилю "Форд Фокус".
Виталий открыл багажник машины, достал оттуда самодельный мелкокалиберный револьвер, вручил его Петру.
— Зачем? — спросил Петр.
— Тут все с волынами, — сказал Виталий.
— Я же просто на стрёме буду, — Петр убрал револьвер в карман.