Утро встретило "Сутку" сверлящей мыслью о предстоящем дне, и звонким
щебетом дружной стайки воробьев, радостно купающейся в первых лучах утреннего
солнца. "Че я воробьем не родился, чирикал бы себе, и жизнью наслаждался, да,
у них тоже жизнь не сахар, двоечник какой-нибудь с рогатки враз может к
праотцам - воробушкам отправить, да и кошки кушать хотят".
Дверь с неизбежным скрипом отворилась,
охранник в шутливой форме исполнил реверанс,
размашистым движением руки приглашая "Сутку" на выход.
В кабине у инспектора уже был какой-то неизвестный человек, твердивший неустанно
услужливым и вкрадчивым голосом, что это он, да, точно он - "Сутка" и
подговорил его залезть ночью в санаторий, на кухню, и под угрозой расправы
над этим говорящим, заставил вынести почти все продукты питания.
К этому, ко всему, еще и прилагался протокол допроса, со всеми подписями
и печатями.
"Да, у них это дело, походу на поток поставлено, лихо работают,"-
подумал "Сутка", глядя пронзительным, убивающим взглядом в бегающие,
не находящие себе места в родных глазницах, глаза этого запуганного
двуногого существа.
Доводы "Сутки", что в то время, когда он якобы грабил санаторий,
он сам был ограблен в поезде, прибывающим из Москвы в соседний город, двумя
неизвестными, где и произошла драка с грабителями, в результате которой
у одно из нападавших был выбит нож и два зуба, а у второго оказалась
приготовленная на всякий случай бита, которая удачно сработала в дуэте любителей
по понятиям живущих, украсив будущего "Сутку" лиловым , сияющим в
различных оттенках фиолетового насыщенного цвета, огромным заплывшим пятном
на оба глаза. Эти доводы, закрепленные записью в дежурной части
милиции железнодорожной станции, куда не преминул обратиться "Сутка" после драки в поезде,
не воспринимались допрашивающим, и он всячески игнорировал требования
"Сутки"позвонить своим же коллегам на станцию.
Одно огорчало "Сутку" в том курьезном случае в поезде: после ослепительного
фейерверка в окружающем пространстве, потеряв на минуту восприятие
этого злосчастного на данный момент мира, он все таки рванул за убегающими
силуэтами с его двумя сумками. Выпрыгнув с медленно подходящего к станции поезда,
он догнал одного из грабителей, вырвал из рук одну сумку. Но, вторая сумка, где лежали
купленные, не где нибудь, а в самой Москве маленькие детские, разноцветные,
играющие всеми цветами радуги, китайские кроссовки для трехлетнего сына,
безнадежно растворилась в вечерних сумерках, надвигающихся
на один из многочисленных среднеазиатских городков.
И что еще больше огорчало будущего "Сутку", так это то, что в той же сумке
канула в неизвестность, с трудом огромнейшим приобретенная им, вожделенная,
бережно завернутая в полиэтиленовый пакет с завязанным изящным подарочным бантом,
книга Михаила Булкакова "Мастер и Маргарита".