Миниатюра из сборника "На этой улице подростком..."
Воспоминания детства и подросткового возраста окутаны волшебством прошлого, которое притягивает к себе с невероятной силой. К счастью, память способна оживить давнее время, которое как стая голубей, парит в небесной синеве.
С десяти лет и до службы в Советской Армии я был влюблён в голубей и держал голубятню. Мои голуби уходили очень высоко в небо, и на несколько часов словно замирали над двором, где их дом-голубятня. Там, в голубизне небесной, они напоминали стайку нежных бабочек. Завистники голубятники их так и называли «Мишкины бабочки». Бывало, пацаны-голубятники приходили ко мне полюбоваться ими, и клянчили продать парочку молодняка. А стая моих чёрных в белых яблоках белохвостых бабочками медленно вертикально забирались в такую высь, что превращались в точечки. Я ставил начищенный до блеска медный таз, наливал в него воду и мои «бабочки» точечками отражались в нём. Их можно было посчитать и увидеть едва заметную вибрацию этих божественных птиц. Я наслаждался полётом своих любимцев.
Как только я ушёл в Армию в 1959 году, завистник-голубятник, бывший зэк по кличке «Подлец» разграбил мою голубятню подчистую. Когда отец письмом сообщил мне об этом, я плакал.
А когда он сообщил, что мой любимец "Азовец", со сборканными крыльями добрался до своей родной голубятни, я ликовал со слезами радости.
По окончанию службы я вернулся домой, увидел свою голубятню и несколько своих летунов-поднебесников. Отец сказал, что их привёл домой "Азовец", которого я кормил ещё птенцом пшеницей из своего рта.
Тот, кто покрал моих поднебесников, был не просто наказан, а крепко бит.
Любовь к голубям я храню в своём сердце, как и память о человеке с которого и зачалась любовь к этому чуду природы- голубям.
Первую пару такой породы голубей подарил мне Иван Комаров из Азова. Насколько я знал, он был не голубятник, а маг-чародей голубей. Если он вперивал свой взгляд в чужого голубя на высоте, то тот неминуемо снижался, снижался, снижался, затем садился либо на колку, либо на косяк и спокойно заходил в голубятню. Такое чудо Иван демонстрировал мне не раз. Он даже в войну держал голубей и частенько спал на чердаке сарайчика вместе с голубями.
А когда случилась с ним беда на строительстве Волго-Донского канала, откуда он после удара пивной кружкой по голове одним из блатных зэков попал в психушку, а затем домой в Азов, подойдёт к голубятне и только скажет:
-Летите, голуби, - и они на радость ему взмывают в голубю высь.
Залезет Иван на крышу голубятни, слёзы льются, руки протягивает к парящей стае своих любимцев, и просит:
- Милые, возьмите меня с собой.
А мама его, Ольга Ивановна, не может удержать своих слёз, и просит:
- Ванечка, сыночек мой, не плачь.
А он, не отрывая глаз от своих голубей в поднебесье, отвечает:
- Мама, я не плачу. Это мои голуби-ангелы в небесах плачут и зовут к себе.
P.S. Вскоре мага-голубятника, Ивана Комарова, голуби-ангелы на крыльях вознесли в небеса, оставив на земле слёзы матери и светлую память о нём родных и близких.