За всеми многочисленными проблемами и заботами,
нет, я не забыл о своём новорожденном сыне, который остался в Детском отделении Акушерской Клиники. Мой распорядок дня: с утра на работу, по окончании её – в Детское отделение, к сыну, а оттуда – в отделение Травматологии, к жене. Она вся в слезах:
- Как там малыш?
- Только что был у него, пока всё хорошо. Я договорился с одной женщиной в Акушерстве, она сцеживает молоко, и я передаю его нашему Андрейке.
- Это хорошо, но я боюсь, что не смогу ходить нормально. Мне сказала санитарка в Акушерстве: «Будешь теперь ходить, как утка».
- Нашла авторитет. Для этого и сделана операция, что бы этого не случилось. Всё будет хорошо! Не волнуйся.
Прошло 29 дней и я приехал к сыну, через окно в Детском отделении, увидел его: он почти раздет, ножками дрыгает и открывает ротик – видимо, плачет. Кричит. Подошёл на пост Медсестры и спросил:
- Когда его кормили, и сколько ему дали?
Она посмотрела в тетрадь и говорит:
- Кормили 2 часа назад, дали 150 грамм молочной смеси.
И это почти месячному ребёнку, ведь ему полагается уже по 300 грамм на каждое кормление!
Я нашёл Заведующую и всё это ей доложил. Она обещала исправить недоразумение.
Я не очень поверил, да и моя работа часто нарушала этот распорядок, поэтому я взял отпуск и на следующий день забрал 29-тидневного малютку домой.
Вот и началась моя новая жизнь, я стал Ма-пой (то есть: и мамой, и папой, в одном лице). Но, справлялся – ведь это был мой родной, дорогой, долгожданный человечек! Я, после утреннего кормления, ехал за молочными смесями, перепелёнывал, делал всю гигиену, снова кормил по часам, днём гулял с ним в коляске, а вечером – ежедневное купание. Ночью чутко спал, прислушиваясь к его дыханию или кряхтению – значит, нужен горшок (тогда никто даже не слышал этого слова - «памперс», и все обходились подгузниками).
Месяц пролетел быстро, я вышел на работу, а к этому времени уже выписали из Травматологии жену и она, хоть и на костылях, но всё же была рядом с сынишкой. Да и бабушка помогала. Так мы прошли через этот трудный первый этап.
Такие отношения с Андрейкой сохранились и позднее: каждый вечер, при укладывании в постельку, я пел по его просьбе (с моим-то голосом!?) песенку, рассказывал сказочку и «быльку». И так каждый вечер, сразу после купания. Я водил и забирал его из детского садика, бывал на ёлках и Утренниках. В школе – Председатель Родительского комитета, бывал на всех «Огоньках», я следил за его учёбой в Высшей Техническом Училище.
А его мама, ввиду её плохого здоровья, не имела возможности постоянно заниматься делами сына.
И только однажды я сорвался, ввиду особых обстоятельств, о чём всю оставшуюся жизнь искренне и глубоко сожалею. Но я всегда был уверен, что этот сын будет близок ко мне и всегда будет со мной.
Сегодня это – 40-калетний мужчина, имеющий семью и двоих прекрасных деток, а для меня он по – прежнему - ребёнок, которого младенцем я с любовью впервые взял на руки.