«Благодать или благословение
Ниспошли на подручных твоих —
Дай нам, Бог, совершить омовение,
Окунаясь в святая святых!»*
Почему-то считается, что традиция ходить в баню принадлежит исключительно сильной половине человечества. При слове «баня» сразу представляются красные, словно сваренные раки, мужчины, в белых простынях и будёновках на голове. Пиво, тарань и прочие удовольствия. Помню, как проходя мимо городской бани, видела сидящих во дворе на стульях, табуретах или просто на корточках, и с аппетитом выпивающих под счастливое радостное гоготанье, объединенных братством «любителей бани», здоровых чистых мужиков.
– Мой опять в баню пошёл, – жаловалась маме соседка, – как будто дома ванной нет.
И кляла его увлечение, перечисляя сколько дел он мог бы дома переделать за этот, зря потраченный, вечер.
А я её мужу сочувствовала, и сама соседка мне не нравилась. Казалась слишком приземлённой и какой-то… нечистой, потому, что я тоже очень любила баню и не понимала, как можно мыться в ванной.
С родителями я всегда жила в квартире с удобствами, за исключением летних каникул, что проводила у бабушки. У неё был свой дом и нас – детвору – мыли в корыте, бывало даже, предварительно замачивая. Ну а как ещё можно было нас отмыть, ежели мы бегали босиком по жирному чернозёму.
Но раз в неделю огромным семейством: бабушка, дедушка, внуки и все остальные гости, которые слетались на ягоды и покой, что царил в бабушкиной усадьбе, да не менее многочисленная семья её сестры, отправлялись мыться в городскую баню. С большими сумками, вениками и даже тазами мы выстаивали очередь, прежде, чем попадали в большой зал, гудящий, как производственный цех, где пахло мылом, пенькой от мочалок, немного плесенью и ржавыми трубами. Главное – это было пережить стеснения от полного раздевания. Мы – малолетки, смущались, прикрывались ладошками, но, видя, что здесь все одинаковые и все равны, носились затем с восторгом по каменному полу, безобразничали и успокаивались, получив шлепок по мягкому месту. Нас натирали мочалкой до скрипа, как будто пытались отмыть наперёд и долго полоскали под мощным душем. После обливали прохладной водой из таза, зачем-то приговаривая: «С гуся – вода, а с Люська – худоба».
Затем в сквере, как кулёмы в платочках, ожидали сильную половину семейств, ведь очередь в мужское отделение всегда была длиннее. Пили чай с чабрецом из китайского термоса, и дивились спокойствию мам, бабушек, тётушек. Как-будто вода, мыло да берёзовый или дубовый веник умиротворили их и сделали добрее и терпимее, да и нам уже не хотелось носиться, как оголтелым.
А возвращаясь домой к сентябрю, опять приходилось мыться в ванной. Дома топили титан и мне никогда не хватало горячей воды. Мама ворчала, что я, как утка, и для меня лично заготавливали больше дров. Затем провели централизованную горячую воду, и плескаться в ванной можно было бесконечно, но мне всегда казалось, что по-настоящему помыться можно только в бане.
И вот как-то с подружкой узнаём, что у нас в воинской части офицерская баня по субботам до четырёх часов дня работает для женщин. «Как же быть? – рассуждали мы. – Ведь уроки заканчиваются в 14.10».
Русская школа, в которой учились, находилась в центре города, военный городок – на его окраине, и если мы успевали, то только под закрытие, а значит, удовольствия от быстрого мытья не получим. А ведь весь смысл бани в неторопливости, поэтапной смене действий: душ, парная, помывка, и опять парная. И мы решили… прогуливать последний урок истории, что вёл наш классный руководитель. Честно и, не моргая, бессовестно глядя в глаза придумывали невесть что и он, добрейший души человек, нам верил. Мы учились хорошо, были спортсменками, активистками и никто, даже мы сами, не могли предположить, что на такое способны. Но тяга к чистоте тела была сильнее нас. Несколько месяцев подряд мы нагло всем врали, прогуливая урок истории и… ходили в баню. Она была шикарная! В ней не было ржавых труб и не пахло плесенью.
Когда об этом узнали родители, то головомойка нам была мощнее банной: «В баню они ходят видите ли, уроки прогуливают! И это накануне поступления! – мама, задыхаясь от негодования, хваталась за голову и, замахиваясь полотенцем, кричала. – Горячая вода в доме есть!» Соседка поддакивала и журила нас не меньше: «Ишь, барство развели! В баню они, понимаешь ли, ходят...»
***
Только вышла замуж, сразу вспомнила о парной: ведь теперь «я большая», и мне никто не может запретить. Первая квартира была с подселением. С соседями ладили отлично, и дружно да весело прожили вместе два года.
Дома тоже была вода, но каждую субботу мы ездили в городскую баню. Вначале – женщины, оставив малолетних детей на мужей, а затем ехали мытья мужья. Единственная в городе, она стояла далеко от центра, и из нашего района добраться до неё можно было только на трамвае. А рельсы были одни и трамвай, идущий в нужном нам направлении, долго ждал встречного на остановках. Пока, бывало, доберёмся, более полутора часов потратим, но зато дорога домой была быстрой, и мы, как на крыльях летели чистые и лёгкие, будто возрождённые, чтобы сменить мужей и к их возвращению приготовить совместный вкусный ужин.
***
Очередной переезд, новая работа и новые друзья. Мы ещё молоды и полны сил. Как рыбак – рыбака, меня заметили любители бани и новые подруги пригласили в свою в компанию. Каждую среду после работы мы покупали несколько часов в бане, и… пусть у меня на работе сгорят все компьютеры сразу, а у Натальи обворуют банк; у Валентины передохнут на фабрике все куры, а Лену за всё сразу оштрафуют надзорные органы, в шесть часов вечера мы, с радостным возбуждением, переступали порог мрачного высокого здания, постройки советского периода, с огромной вывеской «Баня».
О, это был целый ритуал очищения, оздоровления и обновления. Это было священнодействие над телом до изнеможения, до наивысшего блаженства, в том числе и избавляя его от любой хвори.
У каждой из нас были свои обязанности. Наталья заваривала чай из трав в огромном термосе, я, как кофеманка, приносила молотый кофе, мы использовали его вместо скраба. Готовили заранее маски для тела, лица и волос. Брали с собой немного перекусить. И никаких грустных разговоров, жалоб, обид, обсуждений и осуждений. Душа расслаблялась и отдыхала вместе с телом, ведь в здоровом теле должен быть и здоровый дух.
Первая помывка под душем. Лейка широкая, висит высоко, напор воды огромный и тело разогревается не только тёплой, а затем горячей водой, но и массажем от сильных струй. Запариваем веники. И без мыла, слегка потирая тело мочалкой, готовимся к парной.
Квасок на камни, мятные настойки на стены, травки на полки. Дух такой, что душа поёт и парит над нами. Священнодействуя над разогретым телом, слегка веничком нагоняем пар, всё ближе и ближе к коже, затем слегка её касаясь, мы, наконец-то, по очереди лупим друг друга вениками. Пока несильно, так, играючи.
Затем вновь душ. Моем тело жёсткими мочалками с мылом, и после полируем его скрабами. Опять парная и сильнее веник, но уже такой, что листья летят! А затем бассейн...
Мы смеёмся, шутим, вспоминаем весёлые случаи из жизни. Намазав тело, волосы и лицо замысловатыми масками с продуктами, витаминами, глиной и прочим, пьём вкусный чай и слегка перекусываем, ведя задушевные разговоры.
Это был рай на земле, где мы как будто очищались от грехов и пороков; где мы оставляли все насущные проблемы, переживания, и парили в невесомости от чистоты в первозданном блаженстве. Мы не только отмыли тело от грязи, но мы, казалось, и выпарили смрад из души, заканчивая процесс холодным, даже очень холодным, душем.
Домой летели, не чувствуя веса, усталости, и спали сном младенцев.
– Ну объясни мне, – пристала ко мне как-то соседка, – что вы там делаете?
– Моемся, общаемся.
Она удивлённо пожимала плечами: «Не понимаю, что можно мыть три часа подряд?»
Ну как ей объяснить, что это традиция, это потребность и своего рода – ритуальный очистительный обряд.
– А я своего в баню не пускаю. Девочки там и… всё такое… прочее, – кривит недовольно губы.
– Ну, свинья везде грязь найдёт. Для этого и в баню ходить не надо, – закрываю тему.
Но, как-то и мы узнали, что такое баня для...
Посередине зимы наша вдруг закрылась на ремонт, и мы судорожно стали искать новое место. После долгих раздумий остановились на гостинице, что стояла на въезде в город и обещала не только шикарную парную, но и бассейн с родниковой водой.
Мы и поверили… наивные дурёхи. Особенно нам большой бассейн приглянулся. Гостиница современная, уютная. Тихий холл, ковры, картины на стенах. В торце здания банная пристройка. Зашли и оторопели. В предбаннике мягкие диваны, пузатый самовар на столе. Есть и бар-холодильник, и даже музыкальный центр, большой телевизор с видеомагнитофоном. В приглушённом свете фривольные картинки на стене. Даже в краску вогнали.
Но, для нас главным была вода и мы, не меняя традиций, разогревшись под слабеньким душем, скучно посидели в финской сауне. Затем тщательно вымылись, намазались глиной и другими средствами. Как сейчас помню, на волосах был хлеб, размоченный в касторовом масле с добавлением аевита.
Но только стали всё это смывать, как одновременно закончилась и горячая, и холодная вода. От негодования, мы не знали, что сказать.
«А вы, – отчитывала нас недовольная дежурная, – вылили всю воду, за которую заплатили. Где-то через час нагреется новая порция. Но будьте добры оплатить её заранее». Возмущению нашему не было предела – баня без воды и так обошлась нам очень даже дорого.
– К нам мыться не ходят! – бросила через плечо, многозначительно хмыкнув, глядя на нас – в грязных подтёках от глины, в масле и хлебных крошках в волосах. – Надо было заранее узнать, куда и зачем вы шли.
Мы с отчаянием нырнули в бассейн с ледяной водой, чтобы смыть с тела хотя бы глину. А вот бассейн был действительно замечательный! Метров десять длиной и глубокий.
Грязные и в масле, злые и обиженные, мы вернулись домой. Домывались в ванной. Родные над нами посмеялись, а соседка, покачав головой, позлорадствовала: «И поделом вам! Нечего шляться где ни попадя! Дома все удобства, а вы деньги транжирите невесть на что". А потом добавила: «Вот и вот-то, откуда же я знаю, в какую баню ходит мой мужик. Он же не будет голову мазать хлебом с маслом, а тело – глиной и кофейной гущей».
Через некоторое время моя соседка свернула с верного пути... у неё появился любовник! И вот пришла она как-то вечером ко мне и, смущаясь, поинтересовалась, что обычно с собой берут в баню. Кавалер, оказывается, пригласил.
Я долго перед ней распиналась, рассказывая все прелести банного мытья и поучала, что и как надо делать.
Спустя некоторое время спрашиваю, мол, понравилось банька, али как?
– Да чтоб я ещё раз туда пошла! – взвилась с матерком. – Сидела, как дура: вся вспотела, причёска опала, тушь потекла… Ужас!
– А друг что?
– Мылся, фыркал, и как идиот, орал, обливаясь холодной водой…
Одним словом, не оправдал любовник ожиданий соседки, сильно дамочку свою он разочаровал.
Я с грустью вспомнила наш поход в сауну гостиницы, что за городом, и предложила ей сходить с другом туда. Не всем ведь в бане нужна вода и пар, а вдруг от них, косметика потечёт, ресницы отклеятся, да причёска отсыреет.
***
С тех пор прошло много лет. В баню не хожу. Увы, сердце не пускает, но банных баек помню много. Вот, с улыбкой, вспоминая, одной их них и с Вами поделилась.
* Владимир Высоцкий «Баллада о бане»
28.05.2019